Глава 6. Пропаганда и политическое лидерство
Величайшая политическая проблема современной демократии заключается в том, чтобы заставить наших лидеров править страной. Догма «глас народа – глас Божий» низводит выборного
представителя до роли бесправного слуги избирателей. Несомненно, это отчасти объясняет политическую стерильность Америки, на которую имеют обыкновение жаловаться некоторые критики.
Сегодня ни один серьезный социолог не поверит в то, что глас народа выражает какие-то священные, особо мудрые или величественные мысли. Голос человека лишь озвучивает мысли человека, а мысли его зависят от лидеров его группы, которым он верит, а также от людей, которые умеют манипулировать общественным мнением. Разум человека – это смесь унаследованных предрассудков, символов, клише и словесных формулировок, полученных от лидеров.
К счастью, честный и талантливый политик с помощью пропаганды способен воздействовать на людскую волю и формировать ее по своему желанию.
Именно об этой дилемме цинично отзывался Дизраэли, говоривший: «Я обязан идти за людьми. Разве я не вождь им?» Он мог бы с полным правом добавить: «Я обязан вести людей за собой. Разве я не слуга им?»
Увы, методы работы с общественностью, используемые современными политиками, столь же архаичны и неэффективны, сколь неэффективны были бы сегодня методы рекламы начала XX века. Политика была первой из крупных областей, в которых американцы начали широко применять пропаганду, однако она медленнее всех прочих приспосабливает методы пропаганды к изменениям, происходящим в общественном сознании. Американские коммерсанты научились способам привлечения масс у политиков, но коммерсанты под воздействием конкуренции постоянно совершенствовали свои методики, в то время как политики продолжали работать по старинке.
Нет сомнений в том, что политическая апатия среднего избирателя, о которой нам так много доводится слышать, связана с тем фактом, что политики не умеют достучаться до общественного сознания. Они не в состоянии подать себя и свою политическую платформу так, чтобы это действительно что-то значило для общественности. Следуя же принципу рабского подчинения избирателям, они лишают свою кампанию всяческой зрелищности и привлекательности. Публике не интересен человек-автомат. Ей интересен лидер, борец, диктатор. Однако, учитывая текущую политическую ситуацию, когда каждый кандидат вынужден угождать массам, единственным способом, позволяющим природному лидеру взять власть в свои руки, является мастерское использование пропаганды.
Независимо от того, заключается ли задача в том, чтобы быть избранным, чтобы интерпретировать и популяризировать новые взгляды или в том, чтобы сделать повседневное управление работой с общественностью важной частью жизни сообщества – использование пропаганды, тщательно подстроенной под психологию масс, является важной частью политической деятельности.
Сегодня успешный бизнесмен пытается копировать политика. Он научился устраивать такие же шумные и яркие кампании. Он делает все, что ему положено. Он устраивает ежегодные ужины с речами, заводит себе флаги, пыжится, изображает величие и имеет псевдодемократические повадки, слегка приправленные покровительственными манерами. По случаю он поощряет своих работников, почти так же, как республика в старину вознаграждала достойных граждан.
Однако все это лишь внешняя оболочка, эдакие тамтамы большого бизнеса, с помощью которых он создает себе репутацию слуги общества и почтенного занятия. Это лишь один из методов, позволяющих бизнесу добиться лояльности и воодушевления со стороны руководства, работников, акционеров и потребителей. Таким образом, большой бизнес выполняет свои функции производства и продажи товара общественности. На практике же в задачи бизнеса входит активное изучение общественности, производство товаров с учетом результатов этого исследования и использование всех без исключения способов установления контакта с общественностью.
Нынешняя политическая кампания – это показуха, почести, высокопарность, речи да фейерверки. И почти все это не имеет никакого отношения к основной задаче – научному изучению публики, представления ей партии, кандидата, платформы и результатов, а затем продаже ей этих идей и продуктов.
Политика была первым крупным коммерческим предприятием Америки. Поэтому столь ироничным кажется поворот, при котором бизнес узнал все, чему только могла научить его политика, но политика при этом не сумела толком воспользоваться созданными бизнесом методами массового распространения идей и продукции.
В своей книге «Independent» Эмили Ньюэлл Блэр упоминает такой типичный способ траты
впустую сил и денег в ходе политической кампании как недельная поездка для встреч с избирателями. Ей доводилось участвовать в подобном мероприятии, и по ее оценке, потратив пять дней и проехав более тысячи миль сенатор США, для которого она писала речи, пообщался не более чем с 1 105 людьми из тех, кого мог убедить голосовать за себя. Таким образом, стоимость общения (по самым скромным подсчетам затраченного времени) составила 15,27 доллара на каждого избирателя, потенциально способного изменить свою позицию в результате проведения кампании.
Это, по словам Эмили Блэр, была «борьба за голоса, так же как рекламная кампания мыла Ivory Soap была борьбой за продажи». Но, спрашивает она, «что сказал бы руководитель компании менеджеру по продажам, который отправил бы дорогостоящего специалиста рассказать о продукте менее чем 1 200 людей и заплатил бы по 15,27 доллара за каждого потенциального покупателя?» «Удивительно, – пишет она, – что те самые люди, которые делают миллионы на умно выстроенных продажах мыла, акций и автомобилей вдруг закрывают глаза и жертвуют деньги на крайне неэффективные и давно устаревшие способы охоты за голосами избирателей».
Действительно, невозможно понять, почему политики не используют отточенные методики, созданные коммерсантами. Политик разбирается в политической стратегии, может создать базу для кампании, разработать удачные элементы партийной программы и набросать общую стратегию, но из этого не следует, что политик может заниматься продажей своих идей аудитории размером со все Соединенные Штаты.
Политик понимает публику. Он знает, чего публика хочет и что она примет. Но политик не обязательно может быть одновременно и генеральным менеджером по продажам, консультантом по связям с общественностью или человеком, который умеет эффективно распространять идеи в массах.
Разумеется, встречаются политики, сочетающие в себе все необходимые для лидерства качества – ведь и в коммерции есть выдающиеся лидеры отрасли, представляющие собой одновременно финансистов, директоров предприятий, инженеров, менеджеров по продажам и консультантов по связям с общественностью одновременно.
В основе большого бизнеса лежит принцип, согласно которому стратегии должны разрабатываться тщательнейшим образом, а для продажи идеи широким массам американских покупателей следует действовать по сложному плану. Создателям политических стратегий следовало бы взять этот принцип на вооружение. Чтобы выстроить кампанию, следует иметь подробный базовый план. Платформы, элементы партийной программы, обязательства, различные мероприятия, люди должны быть тщательно изучены, расписаны и использованы так же, как использовала бы все это крупная организация, стремящаяся добиться от аудитории желаемого результата.
На первом этапе политической кампании следует определить задачи и как можно лучше выразить их, придав им соответствующую форму, то есть сформировать в платформу. При создании платформы лидер должен знать точно, что она достоверна. Общественность должна серьезно отнестись к заявлениям и обещаниям, сделанным в ходе кампании. Потребуется нечто вроде гарантии и возможности получить обратно свои деньги, какую предоставляет любое серьезное коммерческое учреждение при продаже товаров. Сегодня публика не доверяет рекламным трюкам, используемым в ходе кампании. Никто не обвиняет политиков в бесчестности, но бытует убеждение, что раздаваемые в ходе кампании обещания ничего не стоят. Таков один из взглядов, который следует учитывать партии, если она хочет добиться успеха на выборах.
Для подготовки предвыборной платформы требуется как можно серьезнее проанализировать общественность и ее потребности. Результаты исследования желаний и потребностей общественности будут хорошим подспорьем разработчику политической стратегии, в задачи которого входит составление возможного плана деятельности партии и ее выборных должностных лиц в преддверии получения полномочий.
Намереваясь продать свой товар массам, крупная организация не сделает ни единого шага, не исследовав и не проанализировав прежде свой рынок. Если какая-то часть общества уже демонстрирует приверженность этому продукту, тратить средства на повторную его продажу этим людям никто не станет. Если другая часть общества безоговорочно предана другому продукту, вкладываться в заведомо проигрышную борьбу тоже не стоит. Очень часто случается, что в результате анализа изменяется и совершенствуется сам продукт, а также способы его продвижения. Анализ рынков и продаж производится настолько тщательно, что, планируя бюджет на следующий год, специалисты компании вооружаются данными о тиражах газет и журналов, в которых размещают рекламу, и достаточно точно высчитывают, сколько раз той или иной доле населения
попадется на глаза реклама компании. Кроме того, специалисты приблизительно представляют, до какой степени национальная кампания по продажам дублирует и подкрепляет локальную.
Расходы на политическую кампанию должны планироваться так же, как это делается в бизнесе. Сегодня сотрудники крупной организации точно знают, какие суммы потратит их компания на пропаганду в следующем году или в течение нескольких лет. Они знают, что определенная доля валовой выручки будет потрачена на рекламу – на газетную и журнальную, на плакаты и постеры; другая доля – на рассылку рекламы и на стимуляцию продаж через корпоративные издания и рекламные материалы для дилеров; и еще одна доля – на инспекторов по продажам, которые будут разъезжать по стране, дополнительно усиливая местные рекламные кампании.
Так же должен выглядеть и бюджет политической кампании. Первым делом следует решить, какие суммы должны быть выделены на кампанию. Решение может быть получено с помощью тщательного анализа затрат, связанных с проведением кампании. Подобный анализ – не редкость в коммерческих структурах, и для специалиста он не составит труда. Вторым по важности вопросом является определение способа сбора средств.
Совершенно очевидно, что репутация политика выиграет, если кампания по сбору средств будет проводиться честно и открыто, как кампания какого-нибудь военного фонда. При сборе средств на политические цели можно весьма успешно опираться на способы, применяющиеся в благотворительности. Отказавшись от практики барашка в бумажке, мы повысим репутацию американских политиков, причем интерес публики будет еще выше, если она начнет участвовать в компании, раньше и конструктивнее.
Продолжаем брать пример с бизнеса – теперь необходимо четко решить, на что будут расходоваться средства при проведении кампании. Для этого потребуется тщательное и точное составление бюджета; нужно будет определить, насколько важен каждый этап кампании и соответствующим образом распределить средства. Реклама в газетах и в журналах, плакаты и уличные баннеры, привлечение актеров кино, речи, лекции, празднества и все прочие виды пропаганды должны быть тщательно спланированы в соответствии с бюджетом. В будущем их использование должно быть согласовано с планом. Можно допустить некоторые дополнительные расходы, если они составляют небольшую долю бюджета, однако крупных в масштабах бюджета расходов допускать не следует.
Точно так же можно сделать частью общего плана кампании эмоции, с помощью которых политик намерен воздействовать на публику. Посторонние эмоции слишком легко переходят в сентиментальность и слезливость, часто требуют больших затрат и слишком часто не приносят результатов, поскольку стоящие за ними мысли не запланированы и не являются частью единого целого.
Крупные организации знают, что в работе следует использовать максимум простейших эмоций. Однако политики используют только те из них, которые можно вызывать словом.
Использовать эмоции публики в ходе политической кампании вполне разумно – по сути, они являются неотъемлемой частью кампании. Однако эмоциональное наполнение должно:
а) полностью соответствовать общему плану кампании и более мелким его составляющим; б) быть адаптировано с учетом всех групп, на которые нацелено; и
в) соответствовать средствам распространения идей политика. Эмоциональное воздействие речей с трибуны успело ослабнуть – этот
прием использовался чересчур часто. Парады, митинги и тому подобные мероприятия дают результат в случае, если аудитория уже испытывает живой эмоциональный интерес. Кандидат, который фотографируется с детишками на коленях, поступает мудро с эмоциональной точки зрения, при условии, что это его действие служит отражением того или иного элемента политической платформы. Целовать ребенка если и стоит, то лишь отображая таким образом свою политическую позицию по отношению к вопросам, связанным с детьми, если таковая входит в платформу. А вот случайные мероприятия, имеющие большой эмоциональный накал, однако не являющиеся частью стройной кампании, представляют собой пустую трату сил, точно так же как пустой тратой сил было бы для производителя хоккейных коньков размещать в рекламном объявлении изображение церкви в окружении весенней листвы. Да, изображение церкви взывает к религиозному чувству, да, все любят весну, но это никак не помогает объяснять, что хоккейные коньки приносят удовольствие и пользу и сделают жизнь покупателя радостнее.
Современные политики делают акцент на личности. Партия, платформа, международная
политика более или менее успешно преподносятся общественности с помощью такого непостижимого элемента как личность. Обаятельный кандидат подобен философскому камню и способен обратить самую заурядную политическую платформу в золотой дождь избирательных бюллетеней. Но, как бы ни был полезен кандидат, который по той или иной причине захватил умы всей страны, партия и ее цели, безусловно, гораздо более важны, нежели личность кандидата. В разумно выстроенном плане кампании на первый план должна выходить не личность, а способность кандидата должным образом реализовать программу партии. Даже Генри Форд, самый известный представитель деловой Америки на сегодня, стал известен благодаря своему продукту, а не наоборот.
Организатор кампании должен уметь работать с эмоциями в группах. Общественность состоит не из одних только демократов да республиканцев. Сегодня люди редко интересуются политикой, и для того, чтобы поднимаемые кампанией вопросы могли их привлечь, эти вопросы должны совпадать с их собственными интересами. Наше общество состоит из пересекающихся групп – экономических, социальных, религиозных, образовательных, культурных, расовых, учебных, по месту жительства, спортивных и сотен прочих.
Приглашая на завтрак в Белый дом известных актеров, президент Кулидж понимал, что он имеет дело не просто с группой актеров, но и с их аудиторией, огромной группой людей, которые любят развлечения, любят тех, кто их развлекает, и тех, кто умеет развлекаться, – и всех этих людей следует привлечь на свою сторону.
Закон Шепарда-Тауэра о декретных выплатах был принят потому, что люди, добивавшиеся его утверждения, поняли, что среди населения страны есть группа матерей, группа работников сферы образования, группа врачей; все эти группы, в свою очередь, воздействуют на другие группы, и все вместе они достаточно сильны и многочисленны, чтобы дать Конгрессу понять: большинство людей хочет принятия этого закона на федеральном уровне.
Сформулировав общие задачи и основные планы и выбрав средство воздействия на публику, политическая кампания должна распределить имеющиеся задачи и средства пропаганды таким образом, чтобы каждое из них работало с наибольшей эффективностью.
Средства, с помощью которых известия о политической кампании приходят в каждый дом, многочисленны и хорошо известны. Следует провести ряд мероприятий, чтобы распространить информацию всеми возможными способами коммуникации. Следует задействовать любой предмет, на который можно поместить надпись или картинку, любой аппарат, издающий разборчивые звуки.
В настоящее время проводящие кампанию политики используют для распространения своих идей в основном радио и прессу, проводят банкеты, митинги, лекции и агитационные поездки. Однако на самом деле существует огромное множество иных инструментов. Спектр мероприятий, с помощью которых можно привлечь внимание к кампании и заставить людей говорить о ней, бесконечен. Для продвижения идей кампании могут использоваться выставки, спортивные состязания, выступление в институтах, исследующих политику, поддержка со стороны политических организаций, активная поддержка со стороны групп, прежде не участвовавших в политической деятельности и масса прочих возможностей.
Следует учесть, что любые шаги в этом направлении должны быть точно синхронизированы с другими формами обращения к массам. Новости распространяются через печатное слово – книги, журналы, письма, плакаты, проспекты, баннеры и газеты; через изображения – фотографии и кино; посредством слуха – лекции, речи, оркестровая музыка, радио, рекламные песни. Если политик хочет преуспеть, он должен задействовать все эти методы. Один способ привлечения внимания – это не более чем один способ, и в век, когда за внимание общественности борются тысячи различных идей, не стоит класть все яйца в одну корзину.
Все понимают, что методы пропаганды эффективны только в случае, если избиратель принимает решение, исходя из предрассудков и устремлений, бытующих в его группе. Любые особые связи и отношения, например, преданность лидеру, несколько ограничивают свободу воли избирателя. Разумеется, именно от тесных связей с избирателями зависит вес лидера как политика.
Политик вовсе не обязан быть рабом предрассудков своих избирателей; чтобы избегнуть этого, ему достаточно научиться воздействовать на избирателей, побуждая их перенимать его собственные убеждения относительно благосостояния общества и служения ему. Современному политику необходимо не столько умение угождать общественности, сколько умение склонить ее на свою сторону. Теоретически, научиться этому можно, изучая брошюры, посвященные сложным аспектам
работы с общественностью. На практике же, единственный способ заключается в том, чтобы создавать обстоятельства, запускающие поток мыслей, с помощью выразительных средств подчеркивать личность, устанавливать контакты с лидерами групп, контролирующими общественное мнение.
Однако проведение кампаний – это лишь одна из составляющих работы политика. Процесс управления людьми не прекращается никогда. И умелая пропаганда приносит гораздо больше пользы и имеет гораздо большую важность (хотя ее воздействие и не столь заметно) в качестве средства обеспечения демократического правления, нежели средства воздействия на избирателей.
Продать общественности хорошее правительство можно так же, как и любой другой товар. Я часто задаюсь вопросом: не станут ли политики будущего, обязанные поддерживать авторитет и эффективность своих партий, обучать политиков, являющихся одновременно пропагандистами. Недавно мне довелось поговорить с Джорджем Олвени, и в беседе тот упомянул, что кое-кто из принстонцев поступил на работу в Тамани-холл. Будь я на его месте, я взял бы прежде самых лучших своих помощников и отправил бы поработать в бродвейских театрах, или устроил бы ассистентами к профессиональным пропагандистам, и лишь после этого допустил бы их к политике.
Возможно, одна из причин, по которым нынешние политики не торопятся перенимать стандартные деловые методы, заключается в том, что они и без того имеют прямой доступ к средствам коммуникации, на которых зиждется их власть.
Репортеры охотятся за ними в поисках новостей, возможность разгласить или придержать информацию зачастую позволяет политику вести эффективную цензуру. Ну, а репортер всецело и постоянно зависит от того или иного политика как источника новостей и потому вынужден поддерживать с ним хорошие отношения.
Политический лидер должен уметь создавать обстоятельства, не ограничиваясь механическими процессами создания стереотипов и штампов.
Допустим, некий политик баллотируется на платформе снижения тарифов. Для популяризации своих взглядов он может использовать такое современное изобретение как радио, однако при этом почти наверняка выберет устаревший метод психологического подхода, который имел седую бороду еще во времена Эндрю Джексона и давно уже отброшен большинством коммерсантов. Наш политик скажет по радио: «Голосуйте за меня и за снижение тарифов, потому что за счет высоких тарифов дорожают товары, которые вы покупаете». Да, у него есть огромное преимущество – по радио он обращается напрямую к пятидесяти миллионам слушателей. Но подход его безнадежно устарел. Он пытается убедить слушателей. Он вполсилы пытается преодолеть сопротивление инертности.
Вот если бы этот политик был пропагандистом, то, используя то же самое радио, он сделал бы его одним из инструментов тщательно спланированной стратегии. Он борется за снижение тарифов? Значит, он не просто расскажет людям о том, что за счет высоких тарифов дорожают товары в магазине, но и создаст обстоятельства, в которых будет особенно очевидна истинность его заявлений. Например, он организует в двадцати городах одновременно выставки, посвященные низким тарифам, где будут демонстрировать повышение цен за счет действующих тарифов. Он пригласит на открытие этих выставок известных людей, которые действительно интересуются понижением тарифов, а не только самой личностью политика. Он обратится к группам, которые особенно сильно пострадали от повышения прожиточного минимума, и предложит им вести агитацию за снижение тарифов. Он вынесет этот вопрос на первый план – к примеру, предложив популярным личностям бойкотировать шерстяную одежду и надевать на важные встречи костюмы из хлопка до тех пор, пока не будут снижены цены на шерсть. Он сошлется на мнение социальных работников о том, что высокие цены на шерсть угрожают здоровью малообеспеченных людей в зимнее время.
Какими бы методами ни воспользовался политик для привлечения внимания, он сделает так, что общественность узнает о проблеме еще до того, как он выскажет свое мнение. А вот когда он обратится к миллионам своих слушателей по радио, ему уже не придется силой пропихивать свою позицию, скармливая ее публике, которой и так есть о чем поразмыслить и которая совсем не в восторге от необходимости обращать внимание на что-то еще. Нет, выступление нашего политика станет откликом на накопившиеся у общественности вопросы и будет отражать эмоциональную потребность публики, уже успевшей заинтересоваться этой темой.
О том, как важно учитывать общественность всего мира при планировании важного мероприятия, свидетельствует мудрый план Томаша Масарика, бывшего временного, а ныне
постоянного президента Республики Чехословакия.
Чехословакия была официально объявлена независимым государством в понедельник 28 октября 1918 года, хотя поначалу это событие было запланировано на воскресенье 27 октября 1918 года. Профессор Масарик понимал, что известие об обретении независимости будет иметь больший общественный резонанс, если о нем объявят утром понедельника, а не воскресенья – ведь в понедельник журналисты отведут этому событию больше места на страницах своих изданий.
Обсуждая со мной этот вопрос незадолго до объявления независимости, профессор Масарик сказал: «Если я изменю дату превращения Чехословакии в независимое государство, телеграф войдет в историю». На самом деле, телеграф творит историю – и дата была изменена.
Этот случай может служить прекрасной иллюстрацией к важной роли техники в современной пропаганде.
Разумеется, кто-нибудь возразит, что по мере того, как массам становятся ясны механизмы пропаганды, та изживает себя. Но я в это не верю. Мир будет усложняться, люди будут становиться все умнее, и единственная разновидность пропаганды, которая в этих условиях сама нанесет себе вред – это пропаганда лживая или направленная против блага общества.
Мне вновь возразят, что пропаганду сплошь и рядом используют для создания заметных политических фигур. Так как же обстоит все на самом деле – лидер делает пропаганду или пропаганда делает лидера? Существует распространенное убеждение о том, что умелый пресс-атташе сделает великого человека даже из совершенной пустышки.
Ответ здесь тот же, что и на старый вопрос о том, газета ли влияет на общественное мнение или же общественное мнение влияет на газету. Лидер и его идеи нуждаются в плодородной почве, но при этом у лидера должны обязательно быть и семена, которые он сможет посеять. Скажем иначе: лидер и пропаганда нуждаются друг в друге для того, чтобы получить возможность позитивно влиять на происходящее. Пропаганда полезна политику лишь тогда, когда он может сказать нечто, в чем осознанно или неосознанно заинтересована публика.
Но даже при условии, что та или иная пропаганда лжива или не соответствует действительности, мы не можем отвергать все методы пропаганды в целом. Пропаганда, в том или ином виде, будет всегда использоваться в ситуации, когда лидеру необходимо воззвать к избирателям.
Критики нередко утверждают, что пропаганда возвеличивает президента США до такой степени, что из главы государства он превращается в живое олицетворение идеи героизма, чтоб не сказать – в божество. Отчасти я с этим согласен, однако как, скажите, можно разрушить убеждение, в точности отражающее пожелания значительной доли публики? Американцы справедливо осознают важнейшую роль исполнительной власти. Если общественность хочет считать своего президента героем и символом этой власти, повинна в этом не пропаганда, а сама суть исполнительной власти и ее отношений с народом.
Такая ситуация, несмотря на некоторую иррациональность идеи возвышения человека ради его соответствия посту, все же более логична, чем если бы этот человек не использовал пропаганду вовсе или же пропаганда использовалась бы неверно. Возьмем в качестве примера принца Уэльского. Во время его визита в США газеты уделили ему жалкую пару строк, и молодой человек остался практически незамеченным только потому, что его путешествие не было прорекламировано должным образом. Американцы по-прежнему воспринимали его как хорошо одетого и в общем симпатичного, хоть и несколько развязного юношу, любителя спорта и танцев. Почти до самого конца поездки не было предпринято никаких шагов для повышения популярности образа принца, и только под конец визита он совершил поездку в нью-йоркском метро.
Один этот шаг в мир демократии и реальной повседневной жизни тысяч тружеников возбудил интерес к принцу. Будь у того хороший советник, юноша мог бы закрепить успех, занявшись серьезным изучением жизни американцев, как это сделал другой принц – Густав Шведский. Однако в отсутствие умело спланированной пропаганды для американцев принц Уэльский остался не символом единства Британской Империи (каковым он по сути и является), а завсегдатаем спортивных клубов Лонг-Айленда и галантным бальным шаркуном. Великобритания упустила бесценную возможность укрепить добрососедские отношения и взаимопонимание с США только потому, что не смогла понять, насколько необходим его высочеству хороший консультант по связям с общественностью.
Можно сказать, что публичной деятельностью американских лидеров руководят режиссеры.
Однако лидера избирают для того, чтобы он олицетворял своих избирателей и подчеркнуто исполнял роль их представителя. Это принятая в политике практика берет свое начало в склонности популярных лидеров чаще идти следом, нежели вести за собой; политик использует ее в качестве пробного шара, стремясь сохранить контакт с общественностью. Разумеется, политик всегда держит ушки на макушке – можно сказать, что это профессиональная черта. Уши его вечно находятся в движении и улавливают отзвуки происходящего в мире политики.
Однако зачастую политик не знает, что означают эти звуки, говорят ли они о поверхностных событиях или о потрясении основ. Тогда приходит очередь пробного шара. Например, политик дает прессе анонимное интервью. Затем он ждет отклика от общественности – той самой общественности, которая поднимает голос на митингах, выносит резолюции, отправляет телеграммы или даже делает заявления в редакторских колонках газет того или иного политического лагеря. Получив отклик, политик публично заявляет о своей позиции, которую успел проверить, или отказывается от нее, или видоизменяет так, чтобы она больше соответствовала полученному общественному мнению. Этот метод произошел от политического зондирования, с помощью которого во время войны дипломаты выясняли, как отнесется враг к идее перемирия, а также проверяли другие распространенные тенденции. Политики часто используют этот метод, прежде чем выступить с какой-либо законодательной инициативой, а правительство применяет его перед тем, как заявить о дальнейшей внутренней или внешней политике.
Использование этого метода неоправдано. Если политик является настоящим лидером, то с помощью умело организованной пропаганды он сумеет повести людей за собой, а не плестись за ними следом, отыскивая путь методом проб и ошибок.
Подход, используемый пропагандистом, диаметрально противоположен описанному. Чтобы вести хорошую пропаганду, требуется четкая цель и достаточно энергии, чтобы добиться ее, используя при этом точную информацию о публике и изменяя обстоятельства так, чтобы управлять общественностью и склонять ее к своей точке зрения.
«Задача политика, – говорит Джордж Бернард Шоу, – заключается в том, чтобы с математической точностью выражать волю народа».
Нынешний политический лидер должен отлично разбираться как в технике пропаганды, так и в политэкономии, и в гражданском праве. Если лидер олицетворяет собой средний уровень умственного развития своих избирателей, в политике ему делать нечего. Если мы живем в демократическом обществе, где стадо и группа следуют за тем, кого считают вожаком, почему не учить будущих лидеров технике лидерства и его этическим принципам?
«Когда пропасть между интеллектуалами и рабочим классом слишком велика, – пишет историк Бокль, – первые не будут иметь влияния вовсе, вторые же от этого отнюдь не выиграют».
В нашей сложной современной цивилизации мостиком через эту пропасть становится пропаганда.
Только с помощью мудрой пропаганды наше правительство – группа людей, осуществляющая постоянное управление страной, сможет поддерживать необходимую в условиях демократического общества связь с народом.
Как сказал недавно в своей речи Дэвид Лоуренс, нашему вашингтонскому правительству требуется специальное бюро толкований. Да, при госдепартаменте существует, конечно, бюро периодической информации, и поначалу во главе его стояли опытные газетчики. Но затем на эту должность стали назначать сотрудников дипломатической службы, людей, которые практически ничего не знали о народе. И хотя некоторые из них прекрасно справлялись с работой, господин Лоуренс заявил, что в долгосрочной перспективе страна лишь выиграет, если функции этого учреждения будут выполняться людьми иного типа.
Я считаю, что государственному секретарю требуется специальный помощник, не понаслышке знакомый с передачей информации в прессу. Этот помощник будет консультировать государственного секретаря и будет иметь авторитет, достаточный для того, чтобы убедить секретаря огласить информацию, для сокрытия которой нет серьезных причин.
Функции пропагандиста отнюдь не ограничиваются простой передачей информации в прессу. Правительству США следовало бы учредить должность секретаря по отношениям с общественностью и включить этого секретаря в состав кабинета президента. Обязанности секретаря заключались бы в том, чтобы корректно разъяснять цели и идеалы Америки мировой общественности и оповещать граждан США о различных шагах правительства и об их причинах.
Вкратце говоря, этот сотрудник объяснял бы людям все про правительство, а правительству – все про людей.
Этот секретарь не был бы ни пропагандистом, ни пресс-секретарем в обычном смысле этого слова. Он был бы скорее опытным техником, который может быть полезен при анализе господствующих в обществе настроений и тенденций, чтобы правительство могло получать информацию о народе, а народ – информацию о правительстве. Это оказало бы серьезное положительное воздействие на связи США с Южной Америкой и Европой. Мы получили бы демократию под правлением интеллектуального меньшинства, умеющего управлять массами и направлять их.
Можно ли утверждать, что это будет власть, основанная на пропаганде? Возможно, лучше сказать – власть, основанная на знании. Но одного знания – в академическом смысле слова – недостаточно. Здесь потребуется пропаганда под руководством одаренных специалистов, которые станут создавать обстоятельства, привлекая общественное внимание к важным событиям и подчеркивая имеющие большое значение вопросы. Благодаря этим людям специалист будущего сумеет привлечь общественное внимание к важнейшим политическим аспектам и станет управлять обширной разнородной массой избирателей, помогая им разобраться в происходящем и избрать разумный курс действий.