Советско-германский договор о дружбе и нейтралитете 1926 г.
Достигнутыми в Локарно результатами были довольны не все страны. Негативной была реакция Советского Союза. Во-первых, потому что СССР, имевший основания считаться великой державой, был в очередной раз отстранен от решения крупной европейской проблемы. Германии помогали восстановиться и вернуться в "европейскую семью", а Советскому Союзу не помогали, продолжая его игнорировать. Во-вторых, сближение с Британией и ослабление антагонизма с Францией отчасти обесценивало для Берлина сотрудничество с Москвой. Сталинское руководство с полным основанием задавалось вопросом о том, следует ли считать рапалльские договоренности действующими или в силу изменившихся обстоятельств в Берлине не будут с ними считаться. В-третьих, СССР смущало предстоящее вступление Германии в Лигу наций. После ее присоединения к этой организации Советский Союз оставался бы единственной крупной державой, остающейся за порогом Лиги. Более того, в случае решения Лиги применить репрессивные санкции против СССР Германии пришлось бы, в соответствии с Уставом Лиги, в этих санкциях участвовать.
В Германии не испытывали иллюзий по поводу перспектив примирения с Францией и не хотели терять Россию. Партнерство с Москвой могло помочь Берлину продолжить борьбу за пересмотр Версальского договора. Стремясь ослабить подозрения СССР в отношении переориентации Германии, германская сторона накануне созыва Локарнской конференции осенью 1925 г. пошла на выделение Советскому Союзу краткосрочного кредита для закупки германских товаров. Затем, 12 октября 1925 г., состоялось подписание советско-германских торгового договора и консульской конвенции. Но этого было недостаточно. Советский Союз добивался от Германии обязательства в случае ее вступления в Лигу наций оговорить себе право не участвовать в санкциях Лиги, если окажется, что объектом эти санкций является СССР. Германские представители соответствующие заверения дали.
И в самом деле, во время обсуждения вопроса о приеме Германии в Лигу германская делегация отказалась от автоматического участия в возможных мерах Лиги против государства, признанного агрессором, ссылаясь на свое положение как фактически невооруженной державы. Она также отказалась и от безусловного пропуска войск других держав через свою территорию при возникновении аналогичных обстоятельств. Принципиальная позиция Берлина состояла в том, что германское правительство должно было само определять в каждом конкретном случае меру своего возможного участия в санкциях Лиги. Таким образом, с одной стороны, германская дипломатия фактически поставила перед Лигой вопрос о необходимости согласиться с перевооружением Германии, а с другой - не позволила нейтрализовать значение Рапалльского договора, который оставался в ее руках инструментом давления на западных партнеров. Несмотря на критику германской позиции, страны Лиги согласились с германской трактовкой обязательства об участии в санкциях, что было оформлено официальным документом Локарнской конференции. Одержав этот успех, германская дипломатия сделала новый шаг к развитию своей антиверсальской линии.
24 апреля 1926 г. в Берлине Советский Союз и Германия подписали договор о дружбе и нейтралитете. Главным его положением было подтверждение буквы и духа Рапалльского договора как правовой и политической основы советско-германских отношений (ст. 1). В случае, если одна из договаривающихся сторон, "несмотря на миролюбивый образ действий", подверглась бы нападению одной или группы держав, другая договаривающаяся сторона принимала на себя обязательство "соблюдать нейтралитет в продолжении всего конфликта" (ст. 2). Особой статьей оговаривался отказ сторон от участия в любых коалициях, имеющих целью подвергнуть экономическому или финансовому бойкоту одну их них (ст. 3). К договору были приложены ноты, которыми обменялись стороны. В них Германия взяла на себя обязательство "со всей энергией противодействовать" в Лиге наций стремлениям, которые "были бы односторонне направлены" против СССР. Линия Рапалло была продолжена в Берлине. Она заложила в двусторонних отношениях традиции взаимодействия, которым суждено было сыграть неоднозначную роль в мировой истории. Советский Союз со всей определенностью рассматривал "систему Локарно" как направленную против его интересов.
16. Франко-британское соперничество и попытки распространения "опыта Локарно" на другие части Европы
Не полагаясь на поддержку союзников в германском вопросе, Париж ставил задачу упрочения своих позиций в Центральной и Юго-Восточной Европе. Первый такой договор был подписан Францией с Польшей в 1921 г. Интересам Франции служила и Малая Антанта. Затем французское правительство заключило договор о взаимопомощи с Чехословакией (25 января 1924 г.) и договоры о дружбе с Румынией (10 июня 1926 г.) и Югославией (11 ноября 1927 г.). Французская дипломатия создавала систему "alliances des revers" (тыловые союзы) - союзы со странами "в тылу" предполагаемого противника.
На Балканах Франция обладала довольно существенным влиянием благодаря предоставлению балканским странам займов, французским капиталовложениям, влиянию французской культуры и распространению французского языка. Испытывая давление итальянской экспансии, балканские страны искали покровительства Франции. За лозунгом Парижа "Балканы - балканским странам" скрывалась борьба против итальянского проникновения в регион.
Континентальная стратегия Лондона была основана на отказе от вступления в постоянные союзы. Но британская дипломатия была очень активна, занималась созданием блоков, способных ослабить ее соперников. Острый характер приобретало соперничество Британии и Франции в Средиземноморье, где тесно переплетались колониальные устремления обеих держав. Наиболее сильные позиции в этой части мира занимала Великобритания, владевшая Гибралтаром, Мальтой, Кипром и контролировавшая Египет с Суэцким каналом и портом Александрией. Франция, опираясь на свое преобладание на континенте, использовала все средства для закрепления в колониальных и подмандатных территориях в Африке и на Ближнем Востоке - в Алжире, Тунисе, Марокко, Сирии, Ливане.
В франко-британское соперничество вмешивалась фашистская Италия. Открыто заявляя о своем несогласии со статус-кво в регионе, она пыталась силой захватить о. Корфу (август 1923 г.) и югославский порт Фиуме (сентябрь 1923 г.). Великобритания скрыто поощряла Италию в ее антифранцузских настроениях, вызванных антиитальянской политикой Парижа на Балканах.
Британская дипломатия была озабочена идеями распространения опыта Локарно. Сначала в 1925 г. Великобритания предложила подписать договор, который должен был гарантировать границы между Венгрией и антивенгерски настроенными странами Малой Антанты. Венгрия отказалась обсуждать такой договор. Затем один за другим последовало пять проектов "новых Локарно" - Балканского, Прибалтийского, Северного, Восточного и Среднеевропейского.
"Балканское Локарно" было инициировано Британией и рассчитано на участие Югославии, Греции, Болгарии, Румынии и Венгрии. Из них только Греция и Югославия заключили между собой договор в августе 1926 г., но и он не был ратифицирован греческим парламентом. В случае появления такого союза он бы разрушил Малую Антанту. Поэтому Франция противодействовала реализации этого плана, опираясь на свое влияние на Балканах. Проект не был реализован.
"Прибалтийское Локарно" было рассчитано обеспечить примирение Литвы с Польшей. В январе 1925 г. в Хельсинки представители Финляндии, Польши, Эстонии и Латвии подписали соглашение об арбитраже. Из этого соглашения теоретически мог вырасти более широкий блок государств с включением в него Литвы. Однако Литва категорически отказывалась от вступления в один союз с Польшей из-за польско-литовского спора о принадлежности Вильно. Кроме того, литовское правительство волновала не только проблема Вильно, но и вопрос о принадлежавшем до Первой мировой войну Германии Мемеле (Клайпеде), закрепления которого Литва требовала за собой. "Прибалтийское Локарно" в этом смысле ничего Литве не сулило. Настороженно к плану расширения блока отнеслась и Финляндия, интересы безопасности которой были больше связаны с Северной Европой, чем с Южной и Юго-Восточной Прибалтикой.
Поэтому Финляндия предложила собственный план "Северного Локарно" с участием прибалтийских и скандинавских стран. Этот проект не был поддержан Швецией, опасавшейся быть втянутой в международные конфликты в нарушение своего нейтрального статуса. Финский проект не был поддержан большинством приглашенных к его обсуждению стран. Тогда план "Прибалтийского Локарно" был трансформирован в схему "Восточного Локарно" в составе трех стран Прибалтики, Польши и - принципиально важно - Германии. Польское правительство, тяготившееся неопределенностью отношений с западным соседом, заметно возросшей после 1925 г., выступало за подписание такого пакта. Однако Германия отказалась его обсуждать. Советский Союз выступал против всех версий "новых Локарно", включая эту.
Наконец, в ноябре 1927 г. появилась оказавшаяся жизнеспособной идея "Среднеевропейского Локарно" в составе Чехословакии, Румынии, Польши, Венгрии, Югославии и Австрии. Эти страны подписала между собой соглашение об арбитраже и мирном урегулировании споров. Это был единственный заметный результат политики "распространения Локарно".
Тем не менее, сами по себе Локарнские соглашения, давшие частичное разрешение франко-германских противоречий и ограничившие амбиции Франции, были способны обеспечить период относительного спокойствия и стабильности в международных отношениях. Эта мирная пауза могла быть использована для создания более эффективных механизмов обеспечения безопасности в Европе и мире.