Вид полит участия(все что нашел)

Политическое участие — это участие граждан в процессах, проходящих в политической системе общества, в деятельности институтов, входящих в эту систему, в том числе государственных. В политологии политическое участие именуют партисипацией, кратко определяя ее как участие граждан в политическом процессе. При таком понимании политическое участие охватывает практически все формы политической деятельности. Степень участия граждан в политическом процессе — важный показатель демократичности существующего режима.

Многообразие форм и разновидностей политического участия зависит от определенных свойств действующего субъекта (пол, возраст, род занятий, религиозная принадлежность, образование и т.д.), режима правления (и, следовательно, набора тех средств, которые государство предоставляет гражданам для защиты их прав и интересов), а также от конкретной политической ситуации.

В соответствии с этими условиями американские политологи С. Верба и Л. Пай выделяют следующие разновидности политического участия: совершенно пассивные формы политического поведения граждан; участие людей только в выборах представительных органов; вовлеченность индивидов только в решение местных проблем; политическое поведение активных участников предвыборных кампаний; поведение политических активистов, распространяющих свою активность на всю сферу политики; участие как форма профессиональной деятельности политика.

Их соотечественник Милбэрт предпочитает говорить об «активных» формах политического участия (руководство государственными и партийными учреждениями, деятельность кандидатов в представительные органы власти, организация предвыборных кампаний и т.д.), «промежуточных» (участие в политических собраниях, поддержка партий денежными пожертвованиями, контакты с официальными лицами и политическими лидерами и т.д.), «наблюдательной» (ношение на демонстрациях транспарантов, попытки вовлечь других граждан в процесс голосования или дискуссии и т.д.), а также об «апатичном» отношении граждан к политике.

При всем многообразии форм и разновидностей политического участия очевидно, что все они различаются по масштабности, сфере социального распространения. Иначе говоря, обращение индивида к политическим средствам защиты своих интересов может либо предполагать его участие в решении вопросов общенационального характера, либо касаться местных проблем, быть ограниченным рамками локального производственного коллектива, территориального самоуправления и проч. При этом сами формы политического участия могут быть как прямыми, выраженными непосредственными действиями индивида, так и косвенными, характеризующими его включение в политику через различные группы, организации и структуры.

Существенной характеристикой является степень интенсивности политического участия. Если одной его крайностью является деятельность активистов партий, политических движений, групп интересов и проч., то другую характеризуют апатия, отчужденность людей от политики, полное равнодушие к этой сфере общественной жизни. В равной степени причинами аполитичности граждан могут выступать разочарование в проводимом властями политическом курсе, отторжение от социальной системы в целом (например различных люмпенизированных слоев), сориентированность на сугубо личные, бытовые потребности или — полное доверие к правящим элитам и лидерам. В свою очередь столь же многообразны и причины, заставляющие людей значительную часть жизни проводить в политических баталиях. Однако в любом случае крайности политического участия весьма опасны. Так, излишняя вовлеченность в политические отношения абсолютизирует состязательный стиль социального существования в целом, увеличивает нервную нагрузку, придает нравственным принципам человека излишнюю целевую направленность, заставляя смотреть на жизнь через призму групповых взаимоотношений. С другой стороны, длительная отчужденность от власти, а следовательно, и отсутствие навыков ведения дискуссий, поиска компромиссов создает у людей предрасположенность к радикализации своих социальных требований и даже экстремизму, провоцирует взрывоопасные формы отношений населения и властей.

Основной и, как показывает опыт, оптимальной формой политического участия для большинства населения являются выборы в представительные органы власти. Эта форма взаимодействия индивида и государства очерчивает ясные сферы компетенции элит и неэлит, предоставляет возможности для проявления людьми самой различной степени активности и, что весьма важно, обладает временной протяженностью, не требующей чрезмерных психологических нагрузок. Характеризуя наиболее распространенные формы политического участия, следует сказать, что они могут быть организованными и неорганизованными, систематическими и периодическими, сориентированными на традиционные и нетрадиционные формы взаимоотношений индивида и власти. С точки зрения мотивации политических действий можно говорить об автономных (выражающих сознательно обусловленные формы включения индивида в политику) и мобилизованных формах политического участия (характеризующих вынужденное вхождение граждан в политику под давлением государства или других политических структур). В плане отношения к действующим в государстве законам необходимо различать конвенциональные (т.е. легальные, соответствующие законодательству) и неконвенциональные (незаконные) формы политического участия.

Классическаая модель активнсти

Классической теорией политической активности признана так называ­емая базовая модель участия, созданная Вербой и Норманом Наем. В каче­стве базовых факторов политической активности эти политологи рассмат­ривают социально-демографические характеристики населения. Другая об­щепризнанная концептуальная схема — когнитивная модель участия, основанная на учете внутреннего мира, субъективного представления о внешней реальности, которыми люди руководствуются по-разному: для од­них — это средство отгородиться от воздействия и давления (экспансии) внешней среды, для других — орудие, помогающее организовать более или менее масштабные подъемы активности. Еще одной фундаментальной кон­цепцией политического участия является ценностная модель. Ее главный тезис — влияние набора определенных ценностей на вовлеченность в поли­тический процесс (например, постматериалистических ценностей, над чем работает Инглхарт и его последователи). Сохраняет свой высокий научный статус и схема так называемой депривации (фр. с!ерпуа1юп — лишенность, угнетенность), связанная с предположением, что направленность Социаль­ного самочувствия питает склонность к различным формам политической активности (например, уровень неудовлетворенности влияет на предрас­положенность к участию в протестных видах политической активности).

В своих исходных положениях и, более того, концептуальных выводах все вышеуказанные модели пересекаются и дополняют друг друга. На этих обстоятельствах основаны различные попытки построенияинтегративных моделей политического участия, которые учитывают взаимодействие фак­торов, являющихся базовыми для вышеназванных концепций.

Специалисты, изучающие политическое поведение, полагают, что объективные показатели участия необходимо дополнить психологически­ми данными, среди которых они особо выделяют восприятие индивидомсвоего участия, чувство вовлеченности в политику и мотивацию партици-паторной деятельности. При наложении этих субъективных аспектов учас­тия на разные типы активности в политике получаются интересные класси­фикации, дающие более объемное представление о политическом поведе­нии. Исследования с использованием таких показателей обнаружили, что неактивные граждане, которые фактически отстраняются почти от любых политических действий, психологически не испытывают чувства вовлечен­ности или ощущение личного контроля над событиями. Напротив, активи­сты, участвующие во всех формах деятельности, имеют определенные на­выки и психологически включены в происходящие процессы.

Электоральное поведение — это поведение, связанное с поступками и делами в отношении выборов. Оно раскрывается ответами на такие вопросы: за кого голосуют граждане, что повлияло на их выбор, почему некоторые люди не ходят голосовать или ходить на выборы?

Люди в разных государствах по-разному принимают решение, кому отдать свой голос. В странах, в которых общество привыкло видеть "родную" партию у власти, каждый раз голосуют за неё традиционно. Другие голосуют за тех, кого считают способными решить существующие проблемы. Третьи выбирают подходящего претендента по определённым качествам, по тому, что уже сделал тот или иной кандидат.

Метолологии электоральных исследований

как отмечает российский политолог Е.Ю. Мелешкина («Политичес­кий процесс: основные аспекты и способы анализа», 2001), в области элек­торальных исследований выделяются три главных методологических на­правления: 1) социологическое; 2) социально-психологическое; 3) теория рационального выбора. Их представители делают основной акцент на раз личных базовых факторах формирования электорального поведения: соот­ветственно, социальные и демографические характеристики; политическая и/или идеологическая идентификация; рациональный расчет.

Одной из классических моделей электорального поведения, которая долгое время фактически определяла содержание работ по этой теме, была так называемая социологическая. В ее основе — исследования поведения избирателей исходя из фактора социальной дифференциации. Представи­тели данного направления подчеркивали групповую основу голосования, фактически отвергая личностную трактовку формирования политических предпочтений. Известнейшая работа под редакцией представителей этого течения в политологии Липсета и Стейна Роккана «Партийные системы и размежевание избирателей» (1967) была посвящена рассмотрению вли­яния социально-групповых конфликтов на идеологическую и партийную дифференциацию. По мнению авторов книги, различия между социальны­ми группами обеспечивают потенциальную базу для политических конф­ликтов, создавая одновременно проблемное поле политики и социальную опору партий. По итогам проведенного анализа авторы сделали вывод об устойчивости существующих социально-политических противоречий.

Взаимовлияние институтов политического представительства и поли­тических ориентации послужило одной из посылок другой признанной мо­дели электорального поведения — социально-психологической. Ее сторон­ники считают голосование инструментом для демонстрации избирателями своей политической идентификации, долгосрочных чувств преданности, ко­торые они испытывают к отдельным партиям. В соответствии с социально-психологической моделью электоральный выбор определяется отношением избирателей к трем субъектам политического процесса: кандидатам-поли­тикам, партиям и общественным группам. Влияние причин последнего рода на политические предпочтения не отрицается, однако партийная иденти­фикация, формируемая в процессе социализации, играет роль своеобраз­ного фильтра, через который пропускается информация, относящаяся ко всем этим субъектам. Несмотря на то что в краткосрочной перспективе каж­дый из этих факторов осуществляет независимое воздействие на электо­ральный выбор, все вместе они выступают своеобразными каналами пере­дачи (трансляции) партийной идентификации на электоральное поведение граждан. Данная модель успешно использовалась при изучении поведения избирателей Западной Европы и США, а термин «партийная идентифика­ция» стал одним из самых распространенных в данных исследованиях.

В 1960-1970-е гг. в связи с процессами социально-политических пре­образований, происходящими под влиянием структурного кризиса индуст­риального общества, выявилась очевидная ограниченность вышеописан­ных подходов. Этот кризис повлек за собой распад классических социаль­но-классовых групп, усложнение социальной структуры, развитие новых средних слоев населения, увеличение мобильности населения, в т.ч. гео­графической. В настоящее время наблюдаются тенденции значительного снижения влияния социальных факторов на политические предпочтения избирателей, ослабления партийных ориентации избирателей, снижения идеологического противостояния, а также усиление влияния краткосроч­ных факторов. Тем не менее все эти факторы продолжают оказывать суще­ственное воздействие на электоральное поведение.

Еще одна тенденция развития электорального поведения — рационали­зация формирования политических ориентации и появление категории ново­го избирателя, которая (в зависимости от страны) составляет около 10-15% электората. Эта группа избирателей характеризуется в первую очередь мо­бильностью, неустойчивостью политических предпочтений, несмотря на регулярное участие в выборах. Ее представители, как правило, выходцы из наиболее образованных средних слоев населения, из так называемого со­циологического центра. Они молоды, хорошо информированы, скептичес­ки настроены в отношении идеологий. Их участие в электоральных проце­дурах определяется позицией потребителя.

Возникновение этой группы избирателей отражает процесс рациона­лизации электорального выбора. На уровне образования политических пред­почтений данный процесс проявляется и в увеличении влияния на электо­ральный выбор позиции граждан по отдельным проблемам, в частности по экономическим. Если раньше воздействие позиции избирателей по конк­ретным вопросам опосредовалось принадлежностью к социальной группе или к партии, групповым восприятием, то теперь оно в равной степени может осуществляться напрямую в связи с происходящей индивидуализацией вос­приятия политики.

На исследовательском уровне отмеченные изменения нашли свое от­ражение в развитии модели рационального выбора и ее многочисленных разновидностей, трактующих то или иное голосование как процесс инди­видуальных предпочтений избирателя в соответствии с его интересами. Так, в рамках теории ретроспективного голосования Морриса Фиорины (род. 1946) в большей степени подчеркивается рациональный аспект электораль­ного выбора и партийных преференций. В теории избирателя как потреби­теля Хильды Химмельвейт (1918-1989) ставится акцент на индивидуаль­ном и инструментальном выборе избирателя в зависимости от перечня кон­кретных проблем.

Кризисы участия

Изучение кризисов политического участия и их преодоления — весь­ма важное направление сравнительной политологии. Под кризисами поли­тического участия, как правило, подразумеваются ситуации, когда правя­щая элита* не в состоянии создать институциональные условия для того, чтобы вобрать растущие требования участия в политике, идущие со сторо­ны различных новых социальных групп. Часто кризисы политического уча­стия бывают обусловлены претензиями таких новых социальных групп на соучастие во власти, на вхождение в политическую элиту. Принято связы­вать это обстоятельство с модернизацией, или осовремениванием, обще­ства, начавшейся в Европе в XVIII XIX вв. Также исследования во многом опираются на теории Гаэтано Моски и Вильфредо Парето.

В контексте данного раздела вновь следует вернуться к понятию элиты.

В традиционном обществе, если и происходит смена правящей элиты, то это, как правило, не затрагивает более массовые слои населения. Однако процессы модернизации, связанные с экономическим развитием и следую­щими за ним изменениями в социальной структуре и в доминирующих по­литических ориентациях крупных групп населения, одним из следствий имеют расширение слоя активных политических участников. В их созна­нии особую ценность приобретают чувство гражданского долга, информи­рованность, понимание того, что политическая сфера непосредственно ка­сается их личной жизни, наконец, вера в то, что отдельный индивид, неза­висимо от своего изначального социального статуса, может и вправе оказывать свое влияние на общественные процессы. Все это создает необ­ходимые экономические, социальные и психологические предпосылки для расширения политического участия масс.

Результат процесса модернизации во многом зависит от того, созданы ли (и какие) институциональные условия для того, чтобы рост политичес­кого участия происходил в формах, приемлемых для данной политии. По­литической системе легче ассимилировать увеличение участия, если име­ются предназначенные для этого подходящие институты и институциональ­ные механизмы.

Считается, что кризисы политического участия возникают в тех случа­ях, когда правящая элита считает нелегитимными требования и поведение отдельных новых социальных групп, стремящихся к активному включению в политический процесс.

Такие ситуации обычно разнятся между собой. Правящая элита мо­жет считать, например, что в силу разных причин только она одна пред­назначена для осуществления управления в данном обществе, и поэтому напрочь отметает претензии иных групп на участие в политике (так было в монархиях, при аристократиях, при правлении одного этноса и т.п.). Кризис участия вполне реален и тогда, когда стремящиеся к активному вовлечению и влиянию на политику слои организованы в группы, статус которых правящая элита признает нелегитимным (например, Ирландская республиканская армия или движение курдских повстанцев). В иных си­туациях правящая элита, не ставя под сомнение саму идею включения в политику новых социальных групп, считает нелегитимными и отвергает конкретные методы и способы выдвижения этих требований (граждан­ское неповиновение, политическое насилие и т.д.). Наконец, в некоторых случаях сами требования, к примеру о расширении политического учас­тия, могут восприниматься правящей элитой как неправомерные, нелеги­тимные (категорические настояния об отделении тех или иных террито­рий или об учреждении одной «государственной» религии в поликонфес­сиональном, многосоставном обществе).

Понятно, что та или иная разновидность кризиса политического уча­стия — не обязательно полная катастрофа для существующей политии, поскольку открывается возможность для поиска решения назревшей про­блемы. Есть разные пути разрешения кризиса. Наиболее оптимальным вари­антом считается институциональная адаптация, т.е. ситуация, когда в рамках данной политической системы удается найти институциональное решение: создаются новые процедуры выборов и электоральные институ­ты, совершенствуется партийная структура и формируются организован­ные группы интересов. В этом случае возможно соглашение между правя­щей элитой и контрэлитой, стремящейся к участию в принятии ключевых политических решений. В тенденции такой путь ведет к развитию самых современных моделей представительной демократии.

Другим — альтернативным — вариантом решения сложившегося кри­зиса участия может быть авторитарный выход, т.е. отказ от поиска инсти­туционального варианта для расширения эффективного политического уча­стия или даже его насильственное ограничение путем введения запретов, репрессивных мер. Такой путь нередко ведет к формам принудительного, мобилизационного или имитационного участия, полностью без которого не могут обойтись даже авторитарные режимы.

Наконец, в качестве промежуточного, но по сути своей умеренно-ав­торитарного варианта может выступать ситуация, когда правящая элита, не готовая к интеграции новых импульсов политического участия, идет на создание неких иллюзорных его форм, как бы обволакивает, «заталкивает» новую политическую активность в рамки существующих традиционных структур. В таком случае оппозиционным партиям и движениям формаль­но предоставляются права на соревнование в политическом процессе, од­нако реальная структура распределения и воспроизводства власти не дает им никаких реальных шансов на успех.

Кризисы политического участия периодически воспроизводятся даже в современных демократических системах, имеющих большой потенциал их разрешения. Причины их повторения кроются в динамике нынешнего общества (например, под влиянием экономических и технологических пе­ремен появляются новые социально-экономические группы, бросающие вызов старым ценностям и группам) и в возрастных (генерационных) из­менениях (институты, созданные предыдущим поколением, могут не соот­ветствовать потребностям следующего поколения, ищущего варианты раз­решения своих проблем).