Устав Новгородского князя Святослава Ольговича о церковной десятине 8 страница
Данная статья регулирует процессуальные вопросы и предусматривает участие в процессуальных действиях людей князя на паритетных началах с представителями псковской судебной администрации, вероятно, выборными. Ю. Г. Алексеев справедливо видит в этом определенный надзор за княжеской администрацией: «Княжеская администрация отдельно не существует – она всюду смыкается с независимой администрацией вечевого города – земли»132 [Алексеев Ю. Г. Псковская Судная грамота и ее время. Развитие феодальных отношений на Руси XIV-XV вв. Л., 1980, с. 20] .
Искать бою и грабежу – обвинять кого-либо в нанесении побоев и в грабеже и предъявлять иск о похищении имущества.
Статья 82
В соответствии с общей нормой ст. 50 данная статья определяет размер судебных пошлин и повторяет общее правило ст. 50. В названных статьях четко оговаривается, что выписка судебных документов и приложение к ним печати не являлись исключительной прерогативой князя и его писцов. Сторонам разрешалось оформить судебные документы и помимо князя и его писцов.
Статья 83
Статья определяет размер пошлин, взимаемых княжеским писцом, за оформление выездной грамоты за границу. Следует обратить внимание на то, что выездные грамоты выдавались вместе – князем и посадником. А. А. Зимин неверно заменил при переводе текста союз «и» на разделительный союз «или»133 [Памятники русского права. Вып. второй, с. 317]. В действительности князь не имел права единолично выдавать выездные грамоты. Ю. Г. Алексеев подметил важную особенность в положении князя в Псковской республике: «Являясь формально главой господы, князь – судья и правитель – по рукам и ногам (был) связан вечевыми органами во главе с посадником»134 [Алексеев Ю. Г. Указ. соч., с. 20].
Статьи 84–86
Статьи регулируют вопрос о взыскании государем данной изорнику покруты после смерти изорника.
Статья 84
Тако ж – большинство исследователей рассматривает эти слова как ссылку на ст. 76, продолжением которой являлась ст. 84. Только И. И. Полосин относит эти статьи к разным редакциям, расценивая ст. 84 как более позднюю разработку законодательных идей ст. 76135 [Псковская Судная грамота. Перевод и комментарий проф. И. И. Полосина.– Учен. записки МГПИ им. В. И. Ленина. М., 1952, т. 65, вып. 3].
Статья предусматривает порядок взыскания хозяином данной изорнику подмоги. В случае если после смерти изорника не оставалось наследников, хозяину предоставлялось право продать имущество изорника с соблюдением определенных в ст. 76 процессуальных форм, т. е. в присутствии приставов и посторонних людей. Соблюдение этих формальностей должно было служить гарантией того, что хозяин не возьмет из вырученных денег больше, чем ему причитается. Объявившимся впоследствии родственникам запрещалось требовать от хозяина имущество изорника. По смыслу статьи, хозяину предоставлялось право продажи имущества изорника в счет подмоги лишь в случае, если ему не было известно о наличии родственников у изорника или они действительно отсутствовали. Случаи же взыскания подмоги при наличии родственников определялись нижеследующими статьями.
Статья 85
Данная статья указывает на переход к жене и детям долговых обязательств умершего изорника. Законодатель устанавливает, что не имеет никакого значения тот факт, что в письменном документе, которым оформлялся договор изорника с хозяином о покруте, такой переход специально не оговаривался. В случае же, если договор между изорником и государем не был письменно оформлен, вопрос о взыскании долгов изорника с его жены и детей решался по исконным обычаям Пскова. Вероятно, законодательное закрепление псковских обычно-правовых норм мы видим в ст. ст. 9, 51, 55 и др. Поэтому под указанием на псковскую пошлину следует понимать судебный процесс с приглашением 4–5 свидетелей, как это определяется, в частности, в ст. 51.
Судити судом (по) псковской пошлине – вести судебное разбирательство в соответствии с псковскими обычаями.
Откличи нет от государеве покруты – нельзя отказываться от уплаты хозяину долгов умершего изорника.
Статья 86
Государя не татбит ни лукошки, ни кадки – эта фраза очень трудна для понимания. Еще в 20-х годах нашего века ее толкование вызывало спор между П. А. Аргуновым136 [Аргунов П. А. Крестьянин и земледелец в эпоху Псковской Судной грамоты. К истории сеньерьяльных отношений на Руси. – Ученые записки Саратовского гос. университета за 1925 г. Т. IV, вып. 4, с. 38] и М. М. Богословским137 [Богословский М. М. Крестьянская аренда в Псковской Судной грамоте. Историч. известия, изд. Ист. об-вом при Моск. ун-те. 1917, № 2]. По-разному понимают ее И. Д. Мартысевич и А. А. Зимин. И. Д. Мартысевич рассматривает эти слова как запрет родственникам изорника утаивать от землевладельца лукошки или кадки с зерном. Из такого толкования вытекает предположение, что родственники изорника уже вступили в права наследников и фактически владеют имуществом умершего. Однако дальнейший перевод плохо согласуется с этим предположением: «если (после умершего) останутся конь или корова, то они (родственники) могут в свою очередь требовать их по суду от хозяина»138 [Мартысевич И. Д. Псковская Судная грамота..., с. 179]. Получается, что фактическим владельцем имущества после смерти изорника стал государь. Вряд ли здесь мы сталкиваемся с противоречием закона. Более последовательным представляется перевод А. А. Зимина: «ни брату изорника, ни его (другому) родственнику не (следует) предъявлять к господину (изорника) претензий, обвиняя его в присвоении (изорничьего) зерна в кадках и лукошках»139 [Памятники русского права. Вып. второй, с. 318].
Действительно, скорее всего, в ст. 86 имеется в виду случай, когда умирает одинокий изорник и государь завладевает его имуществом в счет выданной покруты. Если бы у изорника вообще не было родственников, то государь обязан был бы поступить в соответствии со ст. 84. Но в ст. 86 говорится о ситуации, когда до продажи имущества государем объявятся родственники изорника, желающие принять наследство. Законодатель возлагает на них долговые обязательства изорника перед государем и запрещает им предъявлять государю претензии по поводу мелких, к тому же индивидуально не определенных вещей. Закон допускает предъявление исков лишь по поводу коня или коровы. Ю. Г. Алексеев удачно подметил, что «в статьях ПСГ изорник предстает не нищим на грани холопства и челядинства, а хозяином, собственником своего живота»140 [Алексеев Ю. Г. Псковская Судная грамота и ее время..., с. 182].
За жывот поймается – захотят вступить в права наследников и станут предъявлять иски об имуществе умершего изорника.
Статья 87
Представляется возможным понимать глагол изведется как производный от слова извод или свод, знакомого по Русской Правде (см. ст. ст. 14–15 Краткой Правды, в которых употребляется и то и другое понятие). Понятие извод фигурирует и в Псковской Судной грамоте (в ст. 54).
В статье изложен, по-видимому, реальный казус, когда иэорник предъявил иск к господину по поводу имущества. В статье регулируется порядок рассмотрения данного спора. Государь должен был привести того, у кого приобретена спорная вещь, а стороннее люди и околные суседи – подтвердить право собственности государя. В этом случае он признавался правым, а иск изорника отклонялся. Удивительно, почему А. А. Зимин, точно передав смысл статьи в переводе, в комментарии все же говорит об отвержении претензий изорника на «свое» имущество и делает вывод о том, что «закон последовательно защищал интересы псковских феодалов»141 [Памятники русского права. Вып. второй, с. 368].
Но от кого? Как это видно из данного казуса, от не вполне добросовестного изорника, который оказался не прочь, если называть вещи своими именами, прихватить лишнее.
Статьи 88–89
Статьи регулируют порядок наследования движимого и недвижимого имущества после смерти супруга. Данные нормы охраняют порядок перехода родовой отчины по наследству. В случае вступления в новый брак супруг лишается права пользования имуществом умершего супруга. Так обеспечивается сохранение имущества в пределах одного рода. Свобода брачных отношений связывается с вопросами сохранения или упущения имущественных выгод.
Без рукописаниа – без письменного завещания.
До своего жывота – зд.: до конца своей жизни.
О борти – о пчелином улье в дупле дерева.
Грамоты старые – документы, подтверждающие право собственности на землю или борть по давности владения.
Клеплеть, клепати – возводить несправедливые обвинения.
Статья 90
Статья предусматривает право ближайших родственников предъявить иск к пережившему супругу по поводу одежды умершего родственника. Закон, обязывая пережившего супруга отдать «по совести» искомые одежды, не подкрепляет это процессуально, поскольку запрещает приводить к присяге для выяснения вопроса об одежде умершего супруга.
Статья 91
Данная норма говорит о порядке разрешения имущественных споров между невесткой и свекром или деверем. Ситуация, описанная в этой статье, свидетельствует о намерении невестки отделить собственное имущество от имущества свойственников после смерти мужа. Закон признавал за ней право собственности на платья и на драгоценности. Имущественные споры невестки со свойственниками разрешались крестоцелованьем. Вопрос о том, кто должен целовать крест, определялся ответчиком.
Статья 92
Статья регулирует вопрос о решении споров между сотоварищами. Правота той или иной стороны устанавливалась или присягой, или поединком. Выбор формы доказывания предоставлялся ответчику. Ю. Г. Алексеев верно обратил внимание на противопоставление в ст. 92 порядка рассмотрения споров между товарищами и купцами. Договоры между купцами регулировались еще Русской Правдой (ст. ст. 48, 54, 55 Пространной Правды). Псковская Судная грамота уже проникает во внутренний мир общинников – сябров142 [Алексеев Ю. Г. Указ. соч., с. 85]. Но это вторжение осуществлялось лишь при явных признаках распада товарищества, раз уже появились споры о серебре: присяга или Даже поединок – вполне достойные способы выявления правоты в этом случае.
Искать сябренаго серебра – предъявлять иск к сотоварищам.
Доску положит – предъявит в качестве письменный документ.
Статья 93
Слово железное имеет два значения. Одно из них обозначает испытание железом – форму ордалий. Здесь же, в данной статье, имеется в виду пошлина за наложение оков (желез) на пойманного ответчика.
.Статья предусматривает обязанность должника не только уплатить долг, но и погасить издержки, связанные с его розыском и поимкой, если он скрывался от кредитора.
Стулится, тулится – скроется
Проторы – расходы, издержки.
Статья 94
Статья предусматривает переход долговых обязательств отца к его сыновьям. Сыновья обязывались уплатить долг отца из общего имущества, а остаток разрешалось разделить.
Статья 95
Данная статья предусматривает раздел имущества, если в отношения вместе живущих братьев закрадывалась тень подозрений против одного из них в своекорыстном использовании общего имущества.
Вятший – старший.
Живучи в одном хлебе – ведут совместное хозяйство.
Искористуются – используются (от слова корысть).
Братань – И. Д. Мартысевич переводит это слово как «племянник», А. А. Зимин – как «двоюродный брат». Согласно словарю Даля, допустим и тот и другой перевод. Скорее всего, в статье имеется в виду двоюродный брат, который, разумеется, является племянником по отношению к умершему хозяину дома. Далее слово «братань» заменяется на слово «брат».
Статьи 96–98
Статьи посвящены вопросам о преступном и непреступном убийстве.
Статья 96
Ю. Г. Алексеев обратил внимание на то, что Псковская Судная грамота упоминает головшину лишь в двух местах: в ст. 26 и в ст. ст. 96–98. Он высказал предположение о том, что эти статьи Псковской Судной грамоты представляли лишь надстройку над соответствующими нормами Русской Правды, которые продолжали действовать в Псковской республике. Но в отличие от Русской Правды Псковская Судная грамота не устанавливает никакой дифференциации вир в зависимости от социальной принадлежности убитого. Псковская Судная грамота упоминает лишь о рублевой продаже в пользу князя. А. А. Зимин справедливо предположил, что кроме продажи в пользу князя убийца должен был выплатить и материальную компенсацию семье убитого. Однако при сравнении виры Русской Правды и продажи за убийство, упоминаемой в Псковской Судной грамоте, А. А. Зимин, произведя расчеты, подсчитал, что продажа за убийство в Пскове равнялась 94 гривнам кун. Если вспомнить Русскую Правду, то вира равнялась 40 гривнам. Отсюда А. А. Зимин сделал вывод о «росте княжеской продажи», свидетельствующем о «дальнейшем усилении уголовных репрессий княжеской власти»143 [Памятники русского права. Вып. второй, с. 371]. Имеется и прямо противоположная точка зрения. Ю. Г. Алексеев произвел следующие расчеты. Он взял в качестве эталона стоимость овцы. Согласно ст. 45 Русской Правды Пространной редакции, за овцу уплачивался урок в размере 5 кун. В гривне серебра Ю. Г. Алексеев насчитывает 50 кун (следует оговорить, что в разное время в гривне серебра содержалось разное количество кун: 50-кунное содержание гривны сложилось к концу XIII – началу XIII вв., в то время как раньше в гривне содержалось 25 кун)144 [Ключевский В. О. Курс русской истории, т. I, с. 216-219]. Таким образом, 40-гривенная вира должна равняться стоимости 400 овец. Согласно ст. 112 Псковской Судной грамоты, за овцу уплачивалось хозяину возмещение ущерба в размере 10 денег. В рубле, по мнению Ю. Г. Алексеева, насчитывалось 300 денег145 [Такое соотношение рубля и деньги указывает Ю. Г. Алексеев со ссылкой на А. А. Зимина, однако у А. А. Зимина этого обнаружить не удалось (см. Алексеев Ю. Г. Указ. работа, с. 43; ПРП. вып. 2, 371)] (большинство специалистов считают, что псковский рубль равен 220 деньгам). Значит, говорит Ю. Г. Алексеев, продажа за убийство равнялась стоимости лишь 30 овец. Очевидно, что реальный размер штрафа за убийство в Пскове понизился по сравнению с Русской Правдой более чем в 10 раз146 [Алексеев Ю. Г. Псковская Судная грамота и ее время..., с. 42-43]. Ю. Г. Алексеев высказал резонное предположение о том, что продажа в пользу князя могла умышленно назначаться низкой, поскольку псковские власти не были заинтересованы в обогащении князя147 [Там же, с. 65].
Статья 97
Статья предусматривает взыскание продажи в пользу князя в случаях отцеубийства и братоубийства. Появление этой статьи в светском сборнике норм права, каковым является Псковская Судная грамота, заставляет выяснить вопрос о соотношении светской и церковной юрисдикции во Пскове. Русское обычное право предоставляло право кровной мести роду убитого. В Русской Правде (Пространной редакции) уже зафиксировано вмешательство княжеской власти в этот вопрос и отмена кровной мести. В Уставах кн. Владимира и кн. Ярослава о церковных судах вопросы регулирования семейных отношений закрепляются за церковью. В ст. 9 Устава кн. Владимира (Синодальной редакции) именно к церковным судам относятся случаи, когда сын отца бьеть (а в некоторых списках даже сказано убьет). В Уставе кн. Ярослава (в ст. 32 Краткой редакции) наряду с церковным упоминается и светское наказание в виде волостельской казни. Правда, в церковных уставах речь идет непосредственно об избиении, а не об убийстве, но вполне можно предположить, что церковь тем более не оставалась в стороне в случаях убийства сыном отца или братом брата. По-видимому, и в Псковской республике указанные в этой статье дела подлежали церковному суду. Псковская Судная грамота оговаривает участие князя в суде над отце- и братоубийцами и предусматривает «продажу» (по-видимому, в размере рубля, как это можно предположить на основании предшествующей статьи) в пользу князя. В Псковской Судной грамоте ничего не говорится о церковном наказании, но таких сведений и не следует искать в светском законе.
Правда дать, как за ним не будет – заставить присягнуть в том, что не пользовался в своекорыстных целях общим имуществом.
Головщина – убийство (см. ст. 26).
Статья 98
В данной статье описывается очень интересный казус, в котором следует видеть непреступное причинение вреда. Законодатель не ставит в вину истцу, который приехал с приставом татя ... или длъжника имать, случившийся у жены татя выкидыш. Ю. Г. Алексеев видит в этой статье защиту истца и пристава, которые, на его взгляд, «силой ворвались на двор», учинили «скандал, возможно, потасовку с хозяином и членами его семьи, что и привело к драматическому исходу»148 [Алексеев Ю. Г. Псковская Судная грамота и ее время..., с. 71]. Закон, однако, дает мало оснований для такого понимания этой статьи.
Детя выверже – см. комментарий к ст. 9 Устава кн. Владимира о церковных судах (Синодальной редакции).
Статья 99
На судней роте не станет – откажется принести присягу на суде. В отличие от вольной роты (очистительной присяги коллектива), судная рота индивидуальна149 [Там же, с. 69], и отказ от нее ведет к безоговорочному признанию себя проигравшей стороной. Данная статья обязывает сторону, отказавшуюся от присяги, уплатить цену иска и без присяги.
Статья 100
На основании ст. 100 можно сделать вывод о том, что племянник не являлся наследником по закону. Чтобы передать ему движимое или недвижимое имущество по наследству, требовалось соблюдение определенных формальностей. Если племянник не был указан в завещании, то доказательством законности владения имуществом умершего могли служить лишь письменные грамоты, подтверждавшие акт дарения или договор купли-продажи, причем эта сделка должна была быть удостоверена попом или сторонными людми.
Статья 101
В данной статье предусматриваются процессуальные формы решения споров о торговых ссудах, о поручительских обязательствах или о взыскании именного чего. В зависимости от воли ответчика мог быть выбран поединок или присяга как форма доказывания. В отличие от ст. 45, в которой говорится о неудовлетворении безымянных исков, в настоящей статье говорится о приеме судом иска к рассмотрению, поскольку он именной, т. е. конкретно, индивидуально обозначенный.
Статья 102
Данная статья, как и предшествующая, указывает на процессуальные формы, но упоминает лишь одну из форм – присягу. В отличие от обычного порядка, установленного в ст. ст. 92, 101, выбор того, кто будет присягать, предоставляется по вполне понятным причинам истцу – мастеру.
Истец – зд.: ответчик.
При своем животе – при жизни.
Платно или иное – платно или в дар.
Воля государева – воля мастера
Торговли искать, или порукы, или именно чего – предъявлять иски о торговой ссуде, об исполнении обязательств по поручительству или о чем-нибудь еще, конкретно обозначенном.
Учебного – платы за обучение, а возможно и данных ученику материалов.
Статья 103
Д. А. Зимин верно усматривает по исковой пошлине указание на псковские обычаи, закрепленные в ст. 101, предусматривающей решение споров поединком или присягой150 [Памятники русского права. Вып. второй, с. 373].
Данная статья предусматривает право подсуседника предъявлять иск к хозяину. Тот факт, что между подсуседником и государем был заключен письменный договор или долговое обязательство, обеспеченное залогом, еще не является препятствием для подсуседника предъявлять иски к государю по поводу ссуды или имущества, отданного на хранение, даже если доказательством служат лишь простые письменные документы (доски). Такие споры решались по псковским обычаям. Ю. Г. Алексеев справедливо замечает, что из норм Псковской Судной грамоты видно, что «социальное и имущественное расслоение зашло достаточно далеко, должника в записи можно уже «имать» с приставом как простого татя, врываясь к нему на двор. Однако этот должник еще не вовсе беззащитен перед лицом кредитора, он еще имеет возможность (по крайней мере в теории) ответить иском на иск и постоять за себя по старым законам – «по псковской пошлине»151 [Алексеев Ю. Г. Псковская Судная грамота и ее время..., с. 82].
Подсуседник – зависимый наниматель дома или части дома, живший в усадьбе хозяина.
Статья 104
А. А. Зимин полагает, что в данном случае под словом заклад имеются в виду грамоты152 [Памятники русского права. Вып. второй, с. 373]. Думается, однако, что это понятие не меняет здесь своего обычного смысла – залога в виде перечисленных в статье объектов собственности: земли, воды, двора, клети.
В этой статье разбирается случай, когда после смерти должника объявляются истцы с грамотами, удостоверяющими их право собственности на заложенный должником один и тот же участок земли, воду и т. д. Истцы должны были присягнуть и поделить заложенное имущество пропорционально предоставленному умершему займу. Если же среди истцов были такие, которые обладали кроме грамот еще и записями, То их иски подлежали удовлетворению и без присяги. Ближнему племени предоставлялось право выкупить заложенное имущество и выплатить долги умершего. Так можно было избежать раздела имущества кредиторами. Данная статья развивает вопросы, затронутые в ст. ст. 14–15.
удьи – ссуды.
Суплетка – договор.
Статья 105
Судя по ст. 105, дела между гражданами Пскова и иностранцами решались по упрощенной процедуре (ср. ст. 20). Гражданин Псковской республики мог присягнуть в том, что не бил иностранца и не грабил, и тем самым отвести от себя обвинения. Следует заметить, что процедура, предусмотренная Псковской Судной грамотой, выглядит проще и выгоднее для соотечественников, чем процедура, установленная Русской Правдой. Согласно ст. 31 Пространной редакции, варяг или колбяг мог представить свидетелей драки, которые могли подтвердить факты под присягой.
Статья 106
В данной статье рассматривается спор о земле или о пчелиных ульях между сябрами и лицом, купившим участок земли или леса с пчелиными ульями. Законодатель предписывает решать такие споры в присутствии всех сябров и перед господою. Межники должны были разграничить участки сябров и купленный участок и после присяги покупателя ему выдавалось судебное решение о праве собственности на купленный участок. Так разрешался спор, и решение суда доводилось до сведения каждого заинтересованного лица. Ю. Г. Алексеев расценивает ст. 106 как новый этап в развитии судопроизводства о земле в целом: проникновение грамотчика в круг общинников-сябров с необходимостью должно было привести к перестройке внутриобщинных отношений. Статья 106, на взгляд Ю. Г. Алексеева, «фактически отрицает нормы ст. 9. Последняя перестает действовать тогда и постольку, когда и поскольку в спор «о земли или о борти» вступают грамоты. С этого момента грамоты становятся основными аргументами тяжущихся сторон со всеми вытекающими отсюда последствиями – последствиями, заведомо благоприятными для обладателя грамоты, в ущерб страждущим владельцам и их соседям»153 [Алексеев Ю. Г. Псковская Судная грамота и ее время..., с. 116].
Стариков – старожилов.
Статья 107
В данной статье обрисована ситуация, прямо противоположная той, которой посвящена ст. 31. В ст. 31 говорилось о случае, когда должник, взявший ссуду под залог, отказывался вернуть долг и забрать свой залог обратно. В данной же статье описывается ситуация, в которой должник и кредитор меняются местами: теперь кредитор (залогодержатель) отрицает факт получения залога, данного в обеспечение договора займа. В этом случае залогодатель предоставлял кредитору, к которому предъявлялся иск о возвращении залога в обмен на данные кредитором в ссуду деньги, выбрать подходящий для него вариант: или присягнуть в том, что не брал залога, или положить у креста цену иска и предоставить возможность присягнуть истцу, или состязаться с истцом в поединке. Иск о возвращении залога приравнивался по форме к искам о возвращении отданных на хранение вещей. Очевидно, что и в ст. 31, и в ст. 108 говорится о таких договорах займа, которые не были оформлены записью. В этом отношении Псковская Судная грамота похожа на Русскую Правду, не упоминавшую о каких-либо письменных документах: ведь в основном споры решались в зависимости от показаний послухов. Но в отличие от Русской Правды Псковская Судная грамота предпочитает послухам поединок или присягу.
Как зблюдению – как при рассмотрении дел о хранении (см. комментарий к ст. ст. 14, 16, 18).
В пенезех – за деньги, полученные в ссуду (пенязи – деньги).
Статья 108
А которой строке пошлинной грамоты нет – в этой фразе следует видеть указание на отсутствие той или иной статьи в Псковской Судной грамоте. Древние тексты правовых памятников не были разбиты на статьи. Классификация строк по статьям принадлежит исследователям. Поэтому под «строкой» понималась статья закона в современном смысле.
Данная статья имеет важнейшее значение для выяснения роли посадников и веча в законотворчестве в Псковской республике и для понимания всего закона. Право законодательной инициативы предоставлялось посадникам, которые должны были докладывать на вече о пробелах в законе. А вече предоставлялась роль законодательного собрания: от его воли зависела ликвидация пробелов и отмена устаревших, потерявших значение норм права. В этой связи представляется очень важным вопрос о социальном составе веча. По этому вопросу единой точки зрения нет. Четкую позицию занял В. Л. Янин, писавший, правда, о Новгородской, а не Псковской республике. На его взгляд, вече нельзя рассматривать как народное собрание, поскольку главную роль на вече играли представители привилегированных сословий154 [Янин В. Л. Проблемы социальной организации Новгородской республики.– История СССР, 1970, № 1,с. 50-51; подробный историографический обзор взглядов см.: Алексеев Ю. Г. Указ. работа, с. 21-26]. Менее четко аналогичная точка зрения была высказана в ранней работе И. Д. Мартысевича. Показав разнородный состав веча («вече состояло из бояр, духовенства, купцов, житьих людей и черных, или молодших, людей»), он все же пришел к выводу, что «такой состав веча обеспечивал господствующему классу руководящую роль при решении вопросов, стоявших на повестке дня веча»155 [Мартысевич И. Д. Псковская Судная грамота, с. 58-59]. Иначе расценивает роль народа на вече И. Я. Фроянов: «нет досаднее заблуждения, чем то, согласно которому народ на вече является чем-то вроде послушной овечки в руках знати»156 [Фроянов И. Я. Вечевые собрания 1146-1147 гг. в Киеве. Вестник Ленинградского ун-та. Серия – История. Язык. Литература. 1977, № 2, с. 35-36]. «Громкий голос» простых горожан, влияющий на принятие тех или иных государственных решений, отмечал и Л. В. Черепнин157 [Черепнин Л. В. Пути и формы политического развития русских земель XII-XIII вв.– В кн.: Польша и Русь. М., 1974, с. 23-47]. Б. Б. Кафенгауз, специально исследовавший историю псковского веча, показал, что на «вечевых собраниях вместе с феодалами участвовали и «се-редние», «молодые», «мелкие люди» и даже «препростая чадь»158 [Кафенгауз Б. Б. Вече в Древнем Пскове. – История СССР. 1966, № 6, с. 123]. По-видимому, все же нельзя отрицать роль народа в республиканском законотворчестве. Правовые нормы Псковской Судной грамоты не могли приобрести силы закона без одобрения веча. С одной стороны, участие народа в вечевых собраниях создавало возможность для народа влиять на внутреннюю и внешнюю политику. С другой стороны, непосредственные творцы политики могли, используя массовую психологию и рычаги влияния на массы, прикрывать законодательное закрепление собственных интересов ссылкой на «голос народа».
Статья 109
Статья содержит положения, аналогичные нормам ст. ст. 16–18 Устава кн. Владимира (Синодальной редакции). Смысл их заключается в оговаривании неподсудности церковных людей суду князя, а в Псковской республике – суду князя и посадника. Церковные люди подлежали суду владыки или его наместника. Лишь когда одной из сторон являлся церковный человек, а другой – мирянин, составлялся общий суд наместника владыки и князя с посадником. По такому же принципу должны были действовать и местные суды.
Статья 110
Данная статья предоставляет ответчику, к которому предъявляется иск о домашних животных, отвести претензии истца путем присяги. Если ответчик присягал в том, что спорные животные были выращены в его хозяйстве, претензии истца отклонялись. На взгляд И. Д. Мартысевича, «такой порядок защиты права собственности соответствовал интересам только господствующего класса»159 [Мартысевич И. Д. Псковская Судная грамота, с. 70]. Однако, как справедливо заметил Ю. Г. Алексеев, те же объекты собственности имелись и у крестьян. Простота выяснения вопроса, обычно-правовой характер судебного процесса и просто мелочность предметов иска указывают на то, что эта норма права защищала скорее мелких собственников, «патриархальных владельцев»160 [Алексеев Ю. Г. Псковская Судная грамота и ее время, с. 89].