Протокол совещания коммунистов-киргиз делегатов 2-го всекиргизского съезда советов 4-го сентября 1921 года 4 страница
Говоря о местных ресурсах и помощи извне, нужно заметить, что в данный главе указывается лишь сведения неключительно информационного характера, рисующие положение голодных губерний. КССР к моменту максимального развития голода. Подобранные цифры, данные по этому вопросу же вопросу, будут указаны в отделе «формы и виды помощи голодающим». На взаимопомощи особенно рассчитывать не приходилось, так как все мало-мальски. Мощное население, оставляя недвижимость уходило из пределов губернии.
Компомголы в первое время работ оказывали пгмощь почти исключительная тем, что поступало к ним в качестве пожертвований. Для увеличение средств в виду чрезвычайного положения, кроме добровольных пожертвований, вводились обязательные обложения, штрафы и специальные голодные налоги весьма разнообразных видов, зачастую ложившиеся непосильным бременем как для отдельных граждан, так и возрождающей молодой торговли и промышленности.
Для большой ясности, не перечисляя по каждой губернии отдельно, все же не лишне указать нескольку видов налогов, проводимых на местах: отчисления от заработка рабочих и служащих от 5 до 10 проц. штраф со служащих за неявку на собрания, за убой скота, налог на жених и невест, за перемену фамилий, отчисление 1 фунта пуда, на операции губсоюзов. И кооперативов, (л.22.) вольно практикующих врачей, единовременный налог на торговцев, штраф на граждан курящих и грызящих семечки в общественных местах, проводилось кормление десятью собравшими урожай или имевшими посев, одного голодного, производилась конфискация части имущества за невыполнение продналога, отчисление 10 фунтов хлеба десятины в счет продналога, 50 процент сбора в театрах, 20 проц. с торговцев на рынке сверх наложенной платы отделами комхозов, с засева от фунта до десяти с десятины в зависимости от общей площади, за курение в учреждениях, с рабочей и выездной лошадей, с владельцев велосипедов, сбор со стенных часов, налог за развод и т.д.
Вдумываясь в эту пестрату способов добывания средства помгол становится понятным, что такие мероприятия вызывались поистине чрезвычайным положением.
Как некоторый комментарий того, чем вызывалась необходимость введения того или другого налога посмотрим бегло сообщения помгол с мест. Оренбургская губерния начала голодать с 1920 года при чем значительная часть населения перешла на еще тогда на суррогатное питание... Неурожай на 1921 года настолько ухудшил положение, что даже питание суррогатами для голодающего населения в виду полного обещания становилось непосильным. Государственная помощь была недостаточно, ее хватало едва на 1/10 часть голодающих. Сообщение из Верхне-Чебенской волости Оренбургской губернии в сентябре 1921 года гласит: «часть населения заранее приступает к заготовке братских кладбищ... Другие бросают за невозможностью существовать свой ничтожные пожитки, бегучи куда глаза глядят в надеже таким образом прожить хотя бы лишний час...».
В особенно тяжелых условиях был Орский район так как железная дорога почти зимний сезон не действовала. Урожай хлебов в Актюбинской губерний ниже половины балла: запасов хлеба у населения нет, скот от джута осталось у киргизского населения 20 проц., у русского – 50 проц. В большинство населения питается травой и сусликами. Многие бросили дома и семьи и ушли не известно куда. Каждый день являются в компомголы дешегары с (л.23 об.) мест с просьбой немедленной помощи.
«Сто шестьдесят семь семей, направляющихся на Украину, распродав все свое имущество, живут на станции Актюбинск в ожидании отправки, среди них развивается болезни». Такое подлинное заявление препровождается 13 августа 1921 года председателем Актюбинского губисполкома с пропиской: «Направить их куда-нибудь нет возможности за неимением распоряжения. Ни средств, ни хлеба тоже нет. Устроить их в городе в виду переполнения его и отсутствия продовольствия не в состоянии».
Тяжела работа губкомиссии. Ни денежных, ни продовольственных средстве нет. Губкомпомгол занята рассылкой циркуляров, воззваний и проч. Реальной помощи не видно.
В начале установить точный размер бедствия в Уральской губернии, особенно по Уральскому и Илекскому уездам было почти невозможно, так как бандитизм буквально парализовал работу и нарушал связь. Высылаемые работники большею частью погибали, попадая в руки бандитов. Государственная помощь далеко не исчерпывала потребности. Например, с 1 ноября по 1 января по голодной норме необходимо было продовольствие в 22,572 пуда, поступила же всего 9,625 пудов. В Уральском уезде 61 проц. жителей питается суррогатом «чекан», сухими шкурами, собаками, кошками, падалью и человеческим мясом. В базарные дни обыденное явление, что население, привозя детей, умышленно оставляет на улице. Населением Уральской губернии употребляется в пищу за до 30 видов различных суррогатов.
«Умирающих поедают те же голодающие. Необходимая скорейшая помощь, иначеза короткий срок почти никого не останется» так сообщалось из поселка Раневского Ташлинской волости Илекского уезда. 14 января 1922 г. Трупы складывается население которое не в силах рыть могилы. Валовой сбор Кустанайской губернии в 1921 едва покрывал месячную потребность населения. Государственная помощь до января месяца была оказана в размере 1.002 пуд., из которых40 процент сразу же пришлось уделить только двум особо голодающим районам, в остальные детдомам. Невозможность оказывать продовольственную поддержку всем голодающим , естественно, заставляла их ( л.24) прибегать к употреблению суррогатов, что влекло опухание, всевозможные заболевания и смертность. Вспышка эпидемических заболеваний долго не прекращались.
По грубому подсчету можно сказать, что из заболевших ¾ обычно умирало. Помощью посылаемых медотрядов пользовалось лишь более развитов, преимущественно русское население.
По сообщениям Адаевской компомгол голодающее население продавало более зажиточным своих детей, преимущественно девочек.
В Букеевской губернии ранее организованные столовые закрывались за неимением продуктов.
Голодающим в декабре 1921 года взамен продовольствия было выдано по 4.000 руб. Такое денежное пособие было, конечно, слишком мизерно, принимая их во внимание низкий курс рубля и высокие рыночные цены даже на суррогаты питания.
В ноябре месяце продавалось холодное из кожи, вареное вместе с шерстью по 600,000 р. За пуд кожа для холодного-баранья – 50.000 р., лошадиная – 500.000 р., коровья – 550.000 р., бычачья – 650.000 р., мука из лебеды 800.000 р. За пуд., и мякины – 400,00р., трава «катун – 6000.000 р. Мука из разного дерева – 400.000 р., мука из корня «чекан» 600.000 р. Из мослов-(кость) – 8000.000 р., из соломы и мякины 300.000 р., печеная лошадиная кровь – 7000.000 р., хлеб из муки липового дерева и мослов- 7000.000 р. За пуд, из лебеды – 500.000 р., из лебеды и пшеничной – 1.000.000 р., из мослов и пшеничной – 1.300.000. р., из шиповника – 8000.000. р., печеная кровь – 900.000 р., мослы для приготовления муки – 8000.000.р., лепешка из муки «чекана» – 7.000 р.
Как иллюстрация всего происходившего на местах во время съездов компомголов в феврале 22 года делегатами были привезены фотографические снимки голода и коллекций свыше 60 всевозможных видов суррогатов, так сказать в «сыром» виде и готовых для употребление « в пишу». Фотографический снимок изображает большой стол, сплошь заваленный головами и лапами с когтями, преимущественно кошек и собак с написью:» уполномоченный ( л. 24 об.).
ЦКГП при ВЦИК т. Златогоро производит разборку суррогатов»... Или вагон-теплушку, заполненную замершими в разных позах.
Голодные дети, снятые в приемниках и детдомах, скорее походят на диких зверьков... Все изображения, подтверждающие прежние сообщения с мест, навевают ужас и кошмар.
Среди суррогатов обращает особенное внимание кусок выки-даша-теленка и кость ребенка, съеденного свою матерью.
Судя по таким документальным данным, весь ужас голода в словах не передать. Явления и факты не поддаются оценке. Можно только констатировать, что почти повсеместно до апреля 1922 года голод в КССР в полном смысле этого слова был хозяйным положения – торжествовал... Такое явления, как, например, не получение никаких газет в течение полугода указывает на полную оторванность о культурного мира. Низших ячеек властей фактически в феврале почти не было, а если таковые имелись, то проявляли себя очень.
Поступления извне были слишком ничтожны, в силу чего голодающие в крайне моменты прибегали к таким-видам питания, которые являлись отнюд не человеческими. У Маркса в его «Капитала» проводится в одном месте указание на то, как тысячи умирали от голода силезские ткачи, эмигрировавшие в Индии: «Поля Индии белели костями силезских ткачей», пишет он. Это было в 19 столетии. Но то, что пришлось пережить русскому крестьянину и киргизу-скотоводу в лютую зиму 1921 года оставляет далеко позади эти ужасы и превосходит всякое вооражение. Чтобы найти аналогию явлениям, имевшим место в этот страшный год в действительности русского быта, нужно опуститься вглубь голодных годов средневековья, или, может быть, еще ниже, зачаткам культуры у первобытных народов и дикарей.
Доведенные до отчаяния муками голода, люди стали употреблять в пишу человеческого мясо в жаренном, вареном и даже сыром виде и при том мясо не только трупов, но и людей, убиваемых специально для этой цели. Человека зарежут, съедят (л.25.) как барана. Мы знаем дикие племена, убивающие и съедающие своих побежденных врагов. Здесь убивают своих соседей, знакомых, прохожих. Более того мать зарезают и съедает своих детей. Группа мальчиков зарезала и съела сотоварища своих игр. И это неединичные случаи. Донесение властей из Кустанайской, Уральской и Оренбургской губерний сообщает о многочисленных случаях этого рода. Так, донесение из села Кулагина Оренбургской губернии гласит: «Пять человек расстреляно. Несмотря на это, людоедство днем растет». Из Красногорской волости той же губернии сообщается: «Случаи людоедство бесчисленный». Из Нижнеозерной волости: «Мать зарезала двух своих детей и съела», то же из поселка Постепнинского. Из села Ратчина: «Мать съела сына». Из станции Островский: «Семья съела двух своих детей», «Зарублен и сьеден детьми детского дома мальчик Никита Чувилдин». В поселке Верхнеозерном голодные поймали едущего на лошади человека, зарезали вместе лошадью и съели. Из Татишевской волости: « Мать зарезала и съела двух свои детей». Из села Романовский: «Мать съела труп своего собственного сына». Убийства и поедания убитых с этой целью людей – явление преимущественно наблюдаемое в Оренбургской губернии, из чего можно заключить, что в этой губернии сотрата голода чувствовалось с наибольший силой. В Кустанайской и Уральской губерниях большая часть до несений говорить о поедании трупов. Нельзя однако, не отметить положентия дел в городе Уральске. Возьмем выписку из доклада начальника Уральской губмилиции от 3 марта за № 47:» Преступность вылывается в такую форму, принимает размеры, каких раньше не было: как губернии, так и в особенности в городе Уральске развилось людоедство. Участились случаи и почти ежедневно убийства людей ради человеческого мяса. За истекший месяц было найдено тело женщины, из которого было вытоплено около 2-х ф. Сала, нога предназначалась на приготовление холодного, а мясо на приготовление пирожков. На базаре нередко встречается в продаже в различном виде человеческое мясо. Замечаются случаи выкапывания из могил похоронных трупов для того, чтобы потом употребить в пищу».
Картина ужасная, жуткая, отражающая как на настроении граждан (л. 25 об.), как равно и на работе милиции, так как таковая связанная (так в тексте) общественной жизнью». Приведем несколько выдержек и из официальных донесений. Вот, например, жуткая картина деревенской жизни в эту кошмарную зиму. Из доклада чрезвычайного уполномоченного Краснохолмскому райпомголу: «Довожу до Вашего сведения, в Татишевской волости состояние голодающих очень серьезно... Когда умирает в доме член семьи, то об его смерти семейные не заявляют, не стараются, хотя бы убрать на кладбище, а просто укрывают тельски съедают. Это повторилось неоднократно и повторяется в настоящее время. Сего числа, т.е. 13 февраля мною получены сведения: в поселке Татищевском граж. Горбунова Анастасия зарезала своих детей и съела, одному 5 лет, а другому 7 лет. Таковое происшествие обнаружил председатель волисполкома, какой при обнаружении нашел лишь одни головы зарезанных в доме Горбунова. Еще два трупа были принесены с кладбища для еды. Народ от голода опухший, и как бессознательный фигуры бродят по улицам и от бессилия падают, как мухи, гибнут в виду минимального поступления продуктов». Заканчивается донесение воплем:» Гибнет Татищевская волость, помогите, товарищи».
А каким необычным слогом написан акт председателя сельсовета, какой яркий и образный язык создает в нем необычные ужасные картины. Акт составлен по случаю найденной головы женщины в колодце ст. Остроной Красногорской волости Петровского района Оренбургской губернии:» Несмотря на розыски труп не найден, найдены только свежие внутренности огороде около реки. Женщина зарезана, видно на мясо. Людоедство в ст. Островной и раньше замечалось. Страшный голод представляет нам бесконечное разнообразие преступлений.
Под этим разнообразием кроется и быстро развивается ужасное преступление-людоедство. Что людоедство в ст. Островной существует – факт неоспоримый. Мальчик детского дома Никита Чувильдин зарублен и был съеден детьми без остатка со всеми внутренностями. На днях у гр. Федора Ломухина неизвестным (л.26.) неизвестными тремя мужчинами (со словам нечастного мальчика) был и похищен сын лет 10-ти. Которого они собирались зарезать, и только благодаря встревоженному розыску мальчик был опасен. Гр. Илья Назаров пропал из своего семейства, неизвестно куда. А как уследить за детьми, которые считаются... только умершими. Эти словещие преступления говорят о неравном и мучительной борьбе несчастных людей с голодом. Я сознаю, что людоедство-величайшее, нетерпимое в обществе людей зло, о все же приходится видеть как грозный голод безжалостно терзающий людей, заставляет человека совершать это зло и что зло существует. Населении Островной убывает очень быстро, люди умирают как мухи. Детям например грозит полное вымирание. Оставшиеся в живых болею частью не в силах борот грозит полное вымирание. Оставшиеся в живых большею частью не в силах бороться за свое существование. Самая хлебная станица в окружности теперь умирает с голоду... И никакие комитеты, никакая организация не оказывают никакого содействия. Разве только считать за помощь как прислали 14 пудов муки, которую голодный люд, кто успел расхватал по 1/4 фунта. Еще недавно «АРА» открыла столовую на 150 детей, а голодающих детей до 7000... Гроба... смерть... могилы, вот куда уходит голодный люд. Голод холодной суровостью все уничтожат... Нет помощи, нет хлеба, нет жизни, нет надежды жить. Прожито, съедено у большинства последний нитки, нет суррогатов, нет никакой падали, почти все кошки и собаки съедены. С кладбищ и из амбара общественного утаскивают и едят покойников... Воровство... Разбои, убийства растут так, что по дорогом без оружия ездить опасно. Голод ужасен, смерть идет и ни на минуту не останавливается. К кому куда обратиться за помощью»...
И здесь донесение рисует ужас положения и голос официального представителя станицы так красочно описывающего положение населения, наконец, срывается с воплем отчаяния. Закончим, приводя отдельные характерные случаи. В поселке Кандакульском Викторовской волости Денисовского района Кустанайской губернии Татьяна Салопова созналась: «Когда померла мать, я ее порубила и склала в кадушку голову, руки, сердце и печенку сварила и сьела, к чему подписываюсь – Салопова». В поселке Подстепнинском (из донесения Кардаиловского исполкома (л.26 об.) От 4 февраля 1922 г № 16 на имя председателя Краснохолмского райисполкома:» В начале февраля гр. Помощников и Овсянников сговорились перерезать своих сыновей и употребить на продовольствие таким образом: сначала зарезали сына Помощникова и съели, а когда Помощников пришел к Овсянникову, чтобы резать его сына, то Овсянников вместо того, чтобы резать сына, схвотил топор и зарубел самого Помощникова, отрубил ему ноги и сейчас же положил в котел для приготовления в пищи, а туловище спрятал в погреб».
Из протокола председателя Островного селсовета от 27 февраля 1922 года: «Сего чесла гражданами поселка было обнаружена людоедства своих кровных живых детей гр. поселка Кохановой по фактическому доказательству от родной дочери Евдокии 8-ми лет. Эта девочка приходя к соседям в дом, говорила, что мама уже есть сестренку Лизовету 5-ти лет: «Мама говорит, вот дочка, доем эту а потом тебя зарежу». Таки сделала. Зарезала и вторую – Евдокию № 8-ми лет, зарезанную положила в мешок, пошла в пустой дом соседей, спрятала в доме подвал вместе с мешком, только унесла кусок ноги, ниже колни, и это время была обнаружена». В поселке Царевском Благодарной волости Уральской губернии при допросе 424 января гр. Селядчикова Ульяна, 14 лет, показала, что 22 января она «хотела достать что-нибудь покупать, но ничего не достада, а в доме сидела Сергеева Анастасия, которая сказала: «пойдем возьмем мертвого, сварим и будем есть». Вечером 22 января пошли взяли одного мертвого мальчика и начали варить у нас в чугуне и горшке и ели. По утру 23 января тоже варили и ели, а вечером только сварили, и Вы пришли, мы не успели съесть остальное. «Очевидно она не только не испытывала ужаса, которым веетот этого факта, но и не видите в этом ничего особенного, как будто о самом обыкновенном явлении. Еще поразительнее второй случай. Мать не только не видит ужаса в том, что ест свое собственное дитя, но не понимает, какой смертельный ужас она внушает своему другому ребенку, говоря, что теперь очередь за ним. Со всем особняком стоят возмутительные зверские, ни чем не оправдываемые явления-убийства с целью спекуляции человеческим (л.27.) мясом. Об этом упоминается в докладе начальника милиции г. Уральска и приводится в материалах НК10 как напрем. Дело, разбиравшееся в Оренбургском ревтрибунале по обвинению кр-на Зайцева в убийстве с целью ограбления Мохова и продаже тела его содержателю харчевни персидскому гражданину Хашимову Амию, который готовил из него пищу для посетителей хачевни. Дело слушалось в судебном порядке 5 марта 1922 года. Такова картина одичания и ужаса, поскольку она вырисывается из него пишу для посетителей хачевни. Дело слушалось в судебном порядке 5 марта 1922 года. Такова картина одичания и ужаса, поскольку она вырисовывается из официальных донесений. Но, чтобы представить себя истинные размеры бедствия нужно иметь в виду, что не все случаи людоедства зарегистрированы в официальных донесениях. Можно думать, что, наоборот в регистрацию попало только незначительное число в действительности. Перечень всех бедствий в этот голодный период и описание их не будет полный, если не указать еще таких явлений, как разлив рек и снежных заносы на линии железных дорог.
Вследствие обилия снегов зимою 1921 года и обычных ветров, железнодорожные пути часто заносились настолько, что дальнейшее продвижение поездов было невозможно.
Как наиболее яркий случай, можно отметить продолжительную стоянку поезда в пути вследствие сильного заноса, имевшую место в районе станции Сырт Ташкентской ж.д. За отсутствием продовольствия и топлива пассажиры, застрявшие в пути далеко от населенных районов, протерпивали всяческу нужду, и были случаи смерти от голода и холода, даже здарового и вполне самостоятельного элемента.
Снежные заносына линии Орской железнодорожной ветки начинались уже с первым выпадением снега. Продвижение превратилось почти на весь зимний сезон, и, если железная дорога на некоторых участках и действовала, то все же пролизводить переброску продовольственных грузовне представлялось возможным. Отсутствие грузевого транспорта вдвое ухудшило положение того же города Орска. Вследствие обилия снега в 1921-22 гг. И ружной весны уровень воды в реках поднялся настолько выше обычного, что выступившие (л.27 об.) из берегов реки затопили расположенные по берегам деревны и города. Поднятие уровня было настолько быстро и сильно, что никакие предупредительные меры были невозиожны. Водою были залиты дома до самых крыш, почему живущим в них приходилось спасаться на крышах или деревнях, оставляя на порчу и гибель свое имущество и скот. Непрочные жилые постройки напором воды разбивались и уносились по течению. В результате, когда вода схнылуна6 и Урал вошел в свои берега много граждан оказались разоренными. Были случай и человеческих жертва. Подобные бедствия пережил част, имевшие место в этот голодный период в КССР, будет вполне понятно, что голод6 приводя к гибли в первые месяцы бедные слои населения, в дальнейшем распространился на более состоятельные, и в результате 75 проц. всего населения Кирреспублики попали в разряд нуждающихся, а может быть и людоедов.
Вот почему со всех уголков несутся призывы: «Принимайте меры... здесь пухнут... умирают... Сжальтесь над стенами голодных, которые обречены на смерть или самоубийство».
БОРЬБА С ГОЛОДОМ
1) Организация аппаратов помгол
Прежде чем перейти к изложению порядке организации аппаратов помгол, их дальнейшего развития и к перечислению первоначальных работ этих аппаратов, необходимо, хоть в краце, осветить предствование организационному периоду мероприятия краевых властей, результат которых дали этим последним не только право, но и возложили обязанносиь к организации помощи.
Еще с июня месяца Центральный Исполнительный Комитет Советов Кирреспублики начинает получать с мест тревожные вести; вести эти в дальнейшем подтверждаются докладами, присылаемыми губисполкомами, подтверждаются лично убедившимися уполномоченными с мест и ходками от районов, голод в которых неизбежно (л.28.) будет. Наконей, беглое исследование через органы земледелия, продовольствия и статистики КЦИК, что бедствие неизбежно, и он принимает ряд мер, направленных к информации московских центров о положении Кирреспублики и к подготовке работы помгол.
10 июля КЦИК выносит постановление об организации Центральной Комиссии помощи голодающих при КЦИК, который поручает в кратчайший срок собрать сведения о положении на местах и для успешности работы последней права чрезвычайного органа. Не дожидаясь конца этой работы, КЦИК, базируясь на отрывчатых сведениях от некоторых губерний КССР, через ЦКПГ 25 июля освещает перед центральными органами РСФСР положение Кирреспублики и просит с помощи, при чем для скорейшего разрешения и благоприятном смысле вопроса командируется в Москву специальное лицо. Одновременно с этим ЦКПГ делает распоряжение губисполкомам КССР широко оповестить населения пострадавших от засухи районов о бесцельности какой либо неорганизованного переселения или перекочевания в другие районы: вместе с тем в виде исключения, предоставляется право местным органом разрешать выезды по жел. дорогам семьями красноармейцев в местожительство кормилице семьи. Считаясь о наличием данных с мест, ЦКПГ 1 августа выносит постановление о сложенним госпродналога в Актюбинской и Оренбургской губерниях и предлагает губисполкомам названных губерний провести внутригубернские налоги для покрытия своих нужд. Не дожидаясь результатов ходатайства перед Москвой ЦКПГ при КЦИК 20 июля издает распоряжение губисполкомом КССР об организаций комиссий помощи голодающим при губисполкомах, определить как остав их, так и функции наперво время.
Организация комиссий помощи голодающим на местах прошла не везде в одно время и причиною этого явления-плохая почтовая и слабая телеграфная связь губерниями. В губерниях уже определенно переживающих начало бедствия организация комиссий помгол прошла быстро, так как местные советские органы искали уже выхода из создающегося положения. В Актюбинской губерний губкомиссия при губисполкоме создана 20 июля, в Букеевской-4 августа, в Уральской-8 августа, в Оренбургской – 10 августа, в Кустанайской 30 августа, в АК (л.28 об.) Молинской – 15 сентября, и наконец в Адаевском самостоятельном уезде 23 октября 1921 года, В след за организацией комиссий помгол при губисполкомах был преступлено к созданию этими последними аналогичных комиссий при уездах-районных исполкомах совета и к организаций комиссий помгол в волостях и аулах. Этоорганизационная работа в некоторых губерниях заопаздала по тем же причинам-слабой связи, расстройству железнодорожного транспорта и особенно гужевого, который в силу слабого развития железнодорожной сети является в Кирреспублике преобладающим. Ак, например в Кустанайской губернии организация райпомгол закончилось к 25 октября и волостных и сельских органов помгол к 15 ноября 1921 года. Говрря о создании органов помощи голодающих в волостях и селах необходимо отметить, что эта организационная работа не могла быть направлена по желательному пути. Нормальными органами помгол в волостях и селах можно было отчитать комитеты взаимопомощи, организация которых лежала на обязанности органов социального обеспечений. Но эти последние, по признанию Наркомсобеса КССР, были застигнуты голодным бедствием врасплох. Приступив в августе-сентябре 1921 года к организации комитетов взаимопомощи, органы собеса столкнулись с препятствиями, надолго затормозившими эту организационной работы. Прежде всего, у органов собеса немало оказалось средств на эту работу; а их требовалось не мало для печатания материалов, для посылки уполномоченных по губерниям, уезам, районам, волостям, селам и аулам; затем органы собеса не располагали достаточным количеством работников, особенно таких, которых можно было бы бросить в районы и волости в самое пекло развивающегося бедствия. Бедность средств передвижения вообще, катастрофическое состояние гужевого транспорта пораженных районах Кирреспублики – было главнейшим тормозом в этой работе. Наконец, самая обстановка на местах мало способствовала этой работе; во-первых, паническое состояние населения, (л.29.) созданного запозданием помощи извне, вывала неорганизованное бегство русской части населения в благополучные по урожаю районы и откочевание и перекочевание степного киргизского населения; во-вторых, отсутствие условий и средств работы этих комитетов на местах говорили за отсутствие главного фундамента деятельности и развития их. Поэтому комитеты взаимопомощи вначале кампании были весьма редки. Само население, не дожидаясь распоряжений из центра, создавало по своей инициативе в селах и волостях ячейки содействия помгол с тем же приблизительно функциями, что и комитеты взаимопомощи. К 1 января 1922 года ячеек содействия был приблизительно столько же и комитетов взаимопомощи, и только к весне 1922 года число последних стало преобладать.
Таким образом, организационная работа дала в общему результате 7 губернских, 1 уездную, на правах губернской, 46 уездно-районных комиссий помгол при исполкомах советов и 1.127 волостных и сельских, из коих 556 комитито взаимопомощи. Попутно с организацией комиссий помгол при исполкомах центральная комиссия при КЦИК определяла круг деятельности их. Прежде всего этим комиссиям были предоставлены права уездных чрезвычайных органов, отсюда право внеочередного пользования средствами и связи и передвижения агентами ее внеочередное продвижения грузов по адр комиссий. С момента признания губерний: Оренбургской, Актюбинской, Букеевской, Кустанайской и самостоятельного Адаевского голодающими т.с. с 10 августа 1921 года, губпомголам при исполкомах было преложен изыскивать борьбы с голодом губерни и предоставлено право проведения внутригубернских налогов и организации заготовок вне губернии на свои средства, организации сборов пожертвований среди имущего населении в пользу пожертвований среди имущего населения в пользу голодающих и другие права, способствующие увеличению средств борьбы с голодом. Предложено немедленно приступить к учету размеров бедствия и наличия местных средств борьбе с ним путем учета количества всего населения, количества предполагаемого к сбору продовольствия, материальных ценностей, которые могли-бы быть употреблены на борьбу с бедствием, организовать (л.29 об.) питательные пункты на местах скопления голодающих, общественные работы для них, организовать взаимопомощь на местах, чтобы удержать население на местах постоянного жительства. Вместе с тем, применительно к местным бытовым условиям, а также и координация деятельности всех органов помгол в губернии. Комиссии помгол при уездных и районных исполкомах получили почти аналогичные функции, или вернее исполнительную часть их. Они, как ближе стоящие к массам, обязывались организовать непосредственно через соворганы первоначальную помощь, создавать наилучшие способы снабжения населения путем общественного питания и столовых, или путем раздачи пайки в сухом, неприготовленном виде. Крестьянские комитеты взаимопомощи или ячейки содействия осуществляли в волостях и поселках сбор средств для помгол, добросовестное среди истинно нуждающихся в помощи и широкую самопомощ за счет имущего населения. Но это есть комиссий помгол при исполкомах впервые же месяцы работы оказалась недостаточной; требовалось вовлечение в дело борьбы всех сил страны, всех ее организаций-государственных, получастных и частных. Уследить за работой, направить ее в желательные русло одна комиссия помгол не могла; особенно невозможно было уследить за все возможными ведомствами с изменяющейся вследствие «Нэп» тактикой. Поэтому вскоре после организаций комиссий помгол при исполкомах, явилась в организации комиссий помгол при наокоматах в центре и комиссий при губернских и уездных исполкомах. К тому же времени приблизительно в сентябре-октябре 1921 года выяснилось, что военное ведомство по соглашению, стоящемуся в центре, будет оказывать помощь голодающим исключительно семьям инвалидов войны и красноармейцев, вследствие этого сбор средств помощи в Красной Армии, их хранение и совместное с компомголами при исполкомах распределение вело само военное ведомство, организовавшее компомголы при военных частях. Органы профессиональных объединений исходайствовав пред ЦКПГ ВЦИК право расходовать часть средств, собираемых среди члено профсоюзов на голодающих членов профсоюзов (л.30.) тоже должны были иметь свои органы помгол. Эти объединения пользовались известной долей самостоятельности. Что же касается других ведомств, то многочисленные функций их требовали известной корни нации со стороны одного центра, который направлял бы всю работу ведомств по углом борьбы с постигшим бедствием по директивам и инструкциям, явилась необходимость непосредственного подчинения их помгол при исполкомах. Вышеприведенные обстоятельства послужили к организации при наркоматах в центре, подчиненных непосредственно ЦКПГ при КЦИК при губернских и уездных отделах с аналогичными подчинением. В круг деятельности их вошло направление-всего внимания данного ведомства на работы борьбы с бедствием, наблюдение за ее первоочедностью и ударностью и наблюдение за исполнением тех или иных заданий компомгол при исполкомах. Это организационная работа прошла довольно быстро особенно в военном ведомстве и в продорганах. Эти последние, имея с 13 ноября 1921 года комиссию помгол при Кирнарпроде, к 25 ноября успели создать их во всех голодных губерниям организационную. Имея такую структуру, ЦКПГ при КЦИК располагала достаточно многочисленным техническим аппаратом, и рпи условии целеообразного распределения функций между отдельными аппарата и их добросовестное отношение к делу, успех был обеспечен.