Доминанты развития политической культуры Запада, Востока, России

Запад	Россия	Восток
антропоцентризм
полицентризм
инновационность

Литература:

1. Козлов Н.Д. Политические культуры регионов России: уравнение со

многими неизвестными. // Полис. 2008 № 4.

2. Мухаев Р.Т. Политология: учеб. М.: Проспект. 2009. Тема 16-18.

3. Политология. Краткая хрестоматия. / Сост. Б.А. Исаев. СПб.: Питер., 2008. С. 111 – 186.

4. Политология: учебник. / А.Ю. Мельвиль и др. М.: МГИМО, 2009. Гл. 9 - 11.

5. Политология. Учебник. М.: ИНФРА-М., 2008. Гл. 12, 14.

6. Теория политики: Учебное пособие. / Под ред. Б.А. Исаева. СПб.: Питер,

2008. Гл. 16 – 18, 20, 21.

7. Фельдман Д.М. Политология конфликта. М.: Стратегия, 1998.

8. Чугров С.В. Япония: гибридизация и гармонизация. // Полис. 2008 № 3.

9. Щербинин А.И., Щербинина Н.Г. Политический мир России. Томск:

Водолей, 1996.

Тема 9. Заключение. Глобальные проблемы современного мира

Мы плывём в морях, ещё не нанесённых на карту… Нет оснований ни для оптимизма, ни для пессимизма. Всё остаётся в пределах возможного, но всё остаётся неопределённым.

И. Валлерстайн.

Когда политологи сравнивают политику с игрой, они подчёркивают, что игрой игру делает равенство шансов и неопределённость результатов (8, с. 42). Прогнозы на ближайшее будущее, даваемые исследователями, действительно не отличаются ни определённостью, ни единообразием, не прописаны ни состав, ни потенциал основных «команд». Согласно И. Валлерстейну, когда система производства и обмена товаров и услуг, соответствующих человеческим физическим и умственным потребностям, увеличивается и удлиняется по глобальной шкале, это называется «мировая система», «миросистема). Cовременная капиталистическая мировая система возникла около 1500 г. В развитии современной мировой системы с XVI столетия возникло три гегемона, а именно: Нидерланды в семнадцатом столетии, Британская империя в девятнадцатом, и Соединенные Штаты – в двадцатом. Особенно важно то, что в каждом из процессов становления новой гегемонии начинается великая война, называемая «мировой войной»: Тридцатилетняя война («мировая война альфа» 1618 - 1648), Французская революция и последующие наполеоновские войны («мировая война бета», 1792-1815), Первая и Вторая мировые войны («мировая война гамма», 1914 - 1945).

В модели Валлерстайна моноцентризм или однополярность (однополярный мир) ассоциируется с относительным миром и мультицентризм с относительно более высоким уровнем войны. Модель Валлерстайна выделяет экономические факторы, особенно производство, торговлю и финансы, в качестве главных причин великих войн. С его точки зрения, 1989-1991 гг. обозначили решающий поворотный пункт современной истории, с этим, полагал он, «кажется, согласны все». 1989 г., по Валлерстайну, обозначил «так называемый конец так называемого коммунизма», завершил «историю обманутых надежд» а 1991 г. открыл историю ещё не реализованных страхов, эпоху, в которую «единственным эффективным оружием господствующих сил становится насилие». Миросистему на 25-50, может быть 60 лет, ждёт хаос, вызванный истощением механизмов безопасности системы, «вероятнее всего, не будет хватать мира, не будет хватать стабильности, не будет хватать легитимности, отчасти так будет из-за упадка США как державы-гегемона миросистемы». Резко возросший уровень всеобщей осведомлённости о политике приведёт к устойчивому падению легитимности государств в условиях распространения неравенства и в глобальном, и в национально-государственном масштабах, соотносящегося с расовой, этнической, религиозной принадлежностью. Однако осведомлённость о политических реалиях даёт и не вполне ясно очерченную надежду, которая, по Валлерстайну, исходит из перспективы нового варианта самоорганизации дезинтегрирующейся ныне миросистемы, варианта, который будет пробивать себе дорогу через создание локальных групп, которым, возможно, суждено выработать сложную и гибкую стратегию союзов, базирующуюся на признании «равных прав всех групп на свою долю в перестроенной миросистеме при одновременном признании, что ни одна из групп не имеет исключительного характера».

Среди исследователей нет согласия по вопросу о том, «продолжает ли нынешнее общество принадлежать к эпохе Модерна (Современности) или же произошедшее в нём фундаментальные изменения уже привели его в пост-Современность (постмодерн). Если в «классическом» Модерне, отмечал в 1992 г. У. Бек, идеалом было равенство, то в сегодняшнем «обществе риска» на смену ему пришёл идеал безопасности, т.к. современные риски не ограничиваются ни местом, ни временем: индустриальный выброс в одной стране может нанести ущерб другой, а бедность не только в рамках одного общества, но и целых наций, стран, привлекает множество рисков, а Чернобыль может сказаться и на будущих поколениях.

Серьёзным риском в глазах многих исследователей, политиков, рядовых граждан является и глобализация, воспринимаемая в качестве постоянно идущего исторического процесса, в то же время резко обозначившая в нашу рубежную эпоху проблему «размывания» национальных границ, гомогенизации, универсализации мира. Глобализация характеризуется как Вызов Моря, западного океанического типа демократии, терпимого к политическому плюрализму, но исключающего плюрализм культурный. Исследователи возлагают надежды на Ответ, Реванш Континента, ориентированного не на тиражируемое, стандартное, востребованное «потребительским человеком», а высокосложное и универсальное, создаваемое в рамках континентальной демократии с её этнотерриториальным плюрализмом. В какой мере эти надежды на восстановление биполярности мира основательны? Действительно ли на смену великому противостоянию «Восток-Запад» приходит антитеза «Север-Юг», где Юг выступает синонимом «крайней отсталости, бедности, неустроенности»? Какая роль в разворачивающейся политической драме начала нового века будет отведена США, Западной Европе, Японии, России? Насколько реальна и значима перспектива создания новой геостратегической вертикали, образуемой «взаимными притяжениями двух великих евразийских цивилизаций, России и Индии» как вселенского «рычага», посредством которого «человечество получит возможность изменить вектор эволюции, созданный западным модерном»? В исследованиях отечественных политологов рубежа XX–XXI вв. отчетливо определилась тенденция к отказу от прозападной модели будущего, заметна готовность опереться на восточные, азиатские ценности. К.С. Гаджиев , напр., усматривает «родовое фундаментальное противоречие современного западного общества» в конфликте между коллективным и частным интересами, тогда как в азиатском варианте архитектоники общества и государства, с его точки зрения, преобладает стремление интегрировать коллективное и частное в единую систему. Среди главных идей и ценностей, которые может и должна учесть современная цивилизация, им выделены следующие:

· семья как оптимальная модель организации системы власти и ответственности в рамках политической системы;

· приоритет групповых интересов над индивидуальными, подчиненное положение индивидуальных прав и свобод по отношению к обязанностям;

· приоритет служения общим интересам перед политической конкуренцией;

· государство как главный гарант основополагающих интересов общества;

· взаимная ответственность друг перед другом вышестоящих и нижестоящих.

А.С. Панарин, характеризуя важнейшие, по его мнению, принципы восточной традиции (теократический, воздержания от волюнтаристской активности, уравнительной, священной, союзом царя–мессии и богоспасаемого народа предопределенной справедливости), приходит к выводу, что «с тех пор как Запад сознался в том, что никаких духовных противоядий у него нет и что безответственный в социальном, нравственном и экологическом отношениях «экономический человек» есть его последнее и окончательное решение, – духовная капитуляция Запада перед Востоком стала неизбежной». Вопрос, полагает исследователь, только во времени. В состоянии ли современный социум без значимых потерь сочетать западные и восточные, столь противоположные начала? Позволит ли ориентация на преодоление европоцентристских установок противостоять международному терроризму, избегнуть кошмара ядерного самоуничтожения, гармонизировать отношения с отведенной землянам природной нишей? Быть может, стоит уповать лишь на то, что наиболее мрачные пророчества политологов подстегнут политически просвещённое, максимально осведомленное земное сообщество к совместной выработке приемлемого для всех Ответа на обозначившиеся Вызовы эпохи?

Определенную надежду в этом контексте дают значительно расширившиеся исследования мира, превратившиеся в последние десятилетия XX в. в самостоятельную академическую дисциплину. Исследователи подчеркивают, что в век, когда отстаиваются идеи демократического мира, когда великие войны рассматриваются как анахронизм, значительно больше внимания, чем ранее, должно быть отведено локальным войнам и конфликтам, другим формам организованного насилия, их предупреждению и разрешению.

Еще в 1969 г. И. Галтунг предложил новый подход к определению понятия «мир», разведя понятия «негативный мир» и «позитивный мир». По мнению И. Галтунга, отсутствие прямого насилия, войны и вооружённого конфликта может рассматриваться в качестве негативного мира, тогда как позитивный мир, по Й. Галтунгу, является итогом отсутствия структурного насилия. Другими словами, позитивный мир присущ ситуации, в которой социальная справедливость достигнута и человеческие возможности полностью реализуются. В концепции позитивного мира выделены пять ценностей справедливого мирного устройства:

· экологическая стабильность

· экономическое благосостояние

· социальная справедливость

· мир

· участие людей в принятии важных решений на всех уровнях.

Как отмечал японский исследователь М.. Мацуо, среди исследователей мира в последние годы отчетливо выделились два лагеря, по-разному отвечающих на вопрос о возможности кооперации между государствами в международном сообществе в условиях анархии: «неолиберализм» и «неореализм».Если представители неолиберализма настаивают на возможности результативной кооперации, тосторонникинеореализма подчеркивают, что она возможна лишь в очень незначительной степени. С точки зрения неолибералистов, кооперация не есть гармония, при которой интересы, касающиеся сторон, полностью согласованы. В кооперацию вовлечены интересы сторон одновременно как согласием, так и различием, как гармонией, так и конфликтом. Кооперация появляется, когда акторы согласовывают свои выборы или поведение в соответствии с реальными или ожидаемыми доходами. Согласно же неореалистам, главная цель государства есть выживание и безопасность, и государство отдает приоритет своему выживанию при анархии, поскольку анархия означает возможность нападения остальных. Государства должны добиваться и действительно добиваются величайшей возможности выживания.

Напротив, неолибералисты доказывают, что главная цель государства – не выживание, а максимизация национальных интересов. Между позициями неолиберализма и неореализма есть немало общего: в рамках того и другого подхода признается, что международное сообщество пребывает в состоянии анархии, которая, однако, не рассматривается как отсутствие международного сообщества, пусть и фрагментарного, организации как таковой.И неолиберализм, и неореализм рассматривает государство в качестве единственного главного и рационального актора в международной системе, что не всегда соответствует реалиям современного мира. Однако разработки в области исследования перспектив кооперации, в том числе с использованием теории игры, создают перспективу выстраивания международных отношений в более позитивном ключе. Предпринимаемые международным сообществом попытки ядерного разоружения в современных исследованиях мира классифицируются как «процесс Утопия». Данное понятие рассматривается как альтернатива понятию «Утопия как конечная точка». Если «Утопия как конечная точка» направлена к финальной точке человеческой истории, то «Утопия как процесс» нацелена на состояние дел в любой точке будущего, которая может быть достигнута на пути к «Утопии как к конечной точке». Последняя выступает в качестве значимого ориентира, искомого идеала, выполняя тем самым важную функцию обеспечения продвижения «Утопии как процесса». Как отмечают исследователи, процесс Утопия содержит неотъемлемое напряжение или дилемму между тем, что возможно, и тем, что желательно, тем, что реалистично, и тем, что идеалистично.

По мнению специалистов, в недавнем процессе ядерного разоружения промежуточные цели кажутся поставленными слишком близко, что, вероятно, связано с необходимостью выдержать напряжение и баланс между тем, что возможно, и тем, что желательно, и всегда значительно легче наклонять баланс в сторону того, что возможно. Как отмечал в 2000 г. Р. Такур, «шаг за шагом – лучшая политика: Но такая осторожность может быть фатальной, если есть необходимость перепрыгнуть бездну». С точки зрения перспективы выживания земной цивилизации исследователями в последние годы признаны наиболее актуальными следующие проблемы:

· последствия крушения биполярной системы и разработка моделей современного мирового порядка;

· национальные, этнические и конфессиональные факторы нестабильности и новые конфликты;

· новые суверенитеты;

· терроризм;

· интернационализация внутренних конфликтов;

· эффективные пути предотвращения войн;

· роль международных организаций и международного права в предотвращении войн;

· корреляция между процессом демократизации или демократическим переходом и насилием.

Задания для самостоятельной работы:

1. Сформулируйте Ваше отношение к тезису С. Хантингтона о том, что столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. В какой мере он соответствует политическим реалиям н. XXI в.?

2. Сформулируйте Ваше отношение к выводу политологов о том, что к 80-м гг. XX в. в рамках земной цивилизации был сделан выбор в пользу потребительского общества, предопределённый выбором элиты, научившейся эксплуатировать потребительские ожидания масс.

Литература:

1. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб.: «Университетская книга». 2001.

2. Гаджиев К.С. Введение в геополитику. М.: Логос. 2001.

3. Козырев Г.И. Политическая конфликтология: учебное пособие. М.: ИД

«Форум» - ИНФРА-М. 2008.

4. Международный опыт исследований мира. Учебное пособие. / Под ред. И.Е.

Рудковской. Томск: ТГПУ. 2008.

5. Мухаев Р.Т. Политология: учеб. М.: Проспект. 2009. Тема 23.

6. Панарин А.С. Политология. Учебное пособие. М.: Гардарики, 2000. Гл. 6,

7. Политология. Краткая хрестоматия. / Сост. Б.А. Исаев. СПб.: Питер. 2008.

С. 204 - 213.

8. Политология: учебник. / А.Ю. Мельвиль и др. М.: МГИМО. Проспект. 2009. Гл. 12.