F.1. Действительно ли "анархо"-капиталисты являются анархистами?

Одним словом, нет. В то время как «анархо»-капиталисты очевидно пытаются ассоциировать себя с анархистской традицией, используя слово анархо или называя себя анархистами, их идеи заметно различаются с анархистскими идеями. В результате, любые утверждения, что их идеи анархистские или что они часть анархистской традиции или движения, ложные.

«Анархо»-капиталисты утверждают что они анархисты потому что они говорят что они против правительства. Как отмечалось в предыдущем разделе, они используют словарное определение анархизма. Однако, это не учитывает что анархизм это политическая теория. Так как словари редко бывают политически сложны, они не могут опознать, что анархизм это больше чем оппозиция правительству, он также значит оппозицию капитализму (т. е. эксплуатации и частной собственности). Таким образом, оппозиция правительству необходимое, но не достаточное условие, чтобы быть анархистом – ты также должен быть против эксалуатации и капиталистической частной собственности. Так как «анархо»-капиталисты не считают проценты, ренту и доходы (то есть капитализм) эксплуатирующими вещами и не противостоят капиталистическим правам собственности, они не анархисты.

Часть проблемы в том, что марксисты, как многие ученые, также имеют тенденцию утверждать что анархисты просто выступают против государства. Существенно, что марксисты вместе с «анархо»-капиталистами определяют анархизм как чистую оппозицию правительству. Это не совпадение, так как они оба хотят исключить анархизм из более широкого социалистического движения.

Это имеет смысл с марксистской точки зрения, так как это позволяет представить им свою идеологию как единственную серьезную анти-капиталистическую идеологию (не говоря уже о том, что ассоциация анархизма с «анархо»-капитализмом это прекрасный способ дискредитации наших идей в широком радикальном движении).

Само собой разумеется, что это серьезное и очевидное искажение анархистской позиции, так как даже поверхностный взгляд на анархистскую теорию и историю показывает что анархисты не ограничивали свою критику общества только государством. В то время как ученые и марксисты знают об анархистском противостоянии государству, они обычно не понимают анархистскую критику, направленную на все другие авторитарные социальные институты и как она подходит общему анархистскому анализу и борьбе.

Они думают, что анархистское осуждение капиталистической частной собственности, патриархата и так далее это избыточные дополнения, а не логичная позиция, которая отражает суть анархизма: «Критики иногда утверждали, что анархистская мысль (и классическая анархистская теория в частности) подчеркивает оппозицию государству до точки пренебрежения реальной гегемонией экономической власти. Возникает эта интерпретация, возможно, из упрощенного и преувеличенного различия между анархистским акцентом на политическое доминирование и марксистским акцентом на экономической эксплуатации» [Джон П. Кларк И Камилла Мартин, «Анархия, география и современность» стр. 95]

Реклю сказал очевидное, когда он написал, что «анти-авторитарная критика, которой подвергается государство, также относится ко всем социальным институтам». [цитируется по Clark и Martin, Op. Cit., стр. 140]

Прудон, Бакунин, Гольдман, Кропоткин и так далее согласились бы с этим. В то время как они все отмечали, что анархизм был против государства, они быстро переходили к критике частной собственности и других форм иерархической власти. В то время как анархизм очевидно противостоит государству, «сложная и развитая анархистская теория идет дальше, не останавливая критику политических организаций, она идет расследовать авторитарный характер экономического неравенства и частной собственности, иерархических экономических структур, традиционного образования, патриархальной семьи, класса и расовой дискриминации и жестких гендерных и возрастных ролей, упоминая лишь о некоторых важных темах. Суть анархизма, в конце концов, не в теоретической оппозиции государству, но в практической и теоретической оппозиции господству». [Джон Кларк, Анархическое движение, стр. 128 и стр. 70]

Это также случай с индивидуалистическими анархистами, чья защита некоторых форм собственности не остановила их от критики ключевых аспектов капиталистических прав собственности. Как отмечает Джереми Дженнингс, «дело в том, что все анархисты, а не только преданные к преобладающему в двадцатом веке виду анархо-коммунизма, были критически настроены к частной собственности, настолько, что считали ее источником иерархии и привилегий». Он продолжает утверждением, что такие анархисты как Такер и Спунер «соглашались с утверждением, что собственность законна, только если она не превышает количество продукта индивидуального труда». [«Анархизм», Современные политические идеологии, Roger Eatwell и Anthony Wright (eds.), стр. 132]

Позиция Ротбарда по этой теме фундаментально различалась (т. е. расходилась) с индивидуалистическим анархизмом. Будет честно сказать, что большинство «анархо»-капиталистов капиталисты в первую очередь. Если аспекты анархизма не подходят некоторым аспектам капитализма, они отвергнут этот элемент анархизма, но не будут ставить под сомнение капитализм (самый очевидный пример этого это выборочная апроприация Ротбардом традиции индивидуалистического анархизма).

Это значит, что правые «либертарианцы» присоединяют приставку «анархо» к своей идеологии, потому что считают, что быть против государственного вмешательства эквивалентно тому, чтобы быть анархистом (это вытекает из их словарного определения анархизма). То, что они игнорируют основную часть анархистской традиции должно доказать, что в них едва ли есть что-либо анархистское. Они не против власти, иерархии государства – они просто хотят приватизировать его.

Иронично, ограниченное определение анархизма дает убедиться, что «анархо»-капитализм изначально противоречит сам себе. Это можно увидеть у лидера «анархо»-капиталистов Мюррея Ротбарда. Он противостоял против зла государства, аргументируя это тем что «оно присвоило себе монополию силы, масксимальную власть, принимающую решения, на данной территории». Само по себе это определение ничем не примечательно. Меньшинство людей (элита правителей) забирает себе право править другими – это должно быть частью любого разумного определения правительства или государства. Однако, проблема начинается, когда Ротбард замечает что «очевидно, в свободном обществе, Смит имеет максимальную власть, принимающую решения, на своей частной собственности, Джон на своей и так далее». [Этика свободы, стр. 170 и стр. 173]

Логическое противоречие в этой позиции должно быть очевидно, но не Ротбарду. Это показывает силу идеологии, способность простых слов (выражение «частная собственность») превращать плохие вещи («максимальная власть, принимающая решения на данной территории») в хорошие («максимальная власть, принимающая решения на данной территории»).

Так, это противоречие может быть решено только одним путем – пользователи «данной местности» должны также быть ее обладателями. Другими словами, система владения (или «размещение и использование»), которой отдают предпочтение анархисты. Однако, Ротбард капиталист и поддерживает частную собственность, нетрудовые доходы, наемный труд, капиталистов и лендлордов. Это значит, что он поддерживает расхождение между владением и использованием и это значит что «максимальная власть, принимающая решения» распространяется на тех, кто использует, но не владеет собственностью (т. е. арендаторы и рабочие). Государственная природа частной собственности четко обозначена словами Ротрбарда. Владелец собственности в «анархо»-капиталистическом обществе владеет «максимальной властью, принимающей решения» на данной территории - это также то, что государство имеет сейчас. Ротбард доказал своим собственным определением что «анархо»-капитализм не анархичен.

Конечно, будет грубо указать на то, что политическая система, в которой владелец территории также ее правитель, обычно называется монархией. Что предполагает, что в то время как «анархо»-капитализм можно назвать «анархо-статизмом», гораздо более лучшим термином был бы «анархомонархизм». На самом деле, некоторые «анархо»-капиталисты сделали явным этот очевидный вывод из аргумента Ротбарда. Ханс-Херман Хоппе один из них.

Хоппе предпочитает демократии монархию, считая ее превосходящей системой. Он говорит, что монарх это частный собственник правительства – все земли и природные ресурсы принадлежат ей_ему. Основываясь на австрийской экономике (на чем же еще?) и ее понятии о временных предпочтениях, он заключает, что монарх будет работать, чтобы максимизировать внутренний доход и общую капитальную стоимость своей собственности. Учитывая собственный интерес, его горизонт планирования будет дальновидным и эксплуатация будет гораздо более ограниченной. В отличие от монархии демократия это правительство в публичной собственности и избранные правители используют ресурсы на короткий период и не свои собственные. Другими словами, они не владеют страной и поэтому будут искать способы максимизировать свои краткосрочные интересы (и интересы тех, кто, как они думают, выберет их на пост). В противоположность, Бакунин указывал на то, что если анархизм отвергает демократию, то он «делает это не для того, чтобы повернуть демократию вспять, а чтобы продвинуть ее», в частности чтобы расширить ее через «великую экономическую революцию, без которой любое право пустое слово и обман». Он искренне отвергал «лагерь аристократической реакции». [Базовый Бакунин, стр. 87]

Однако, Хоппе не является традиционным монархистом. Его идеальная система это система соревнующихся монархий, общество в котором правит «добровольно признанная естественная элита – «nobilitas naturalis» состоящая из семей с давними записями высших достижений, дальнозоркости и примерного личного поведения. Это потому что несколько людей быстро достигнут статуса элиты и их наследственные качества скорее всего будут передаваться внутри нескольких дворянских семей. Единственной проблемой традиционных монархий была монополия, а не элитность и дворянство, другими словами король монополизировал роль судьи и его подчиненные не могли обратиться к другим членам дворянства за услугами». [«Политическая экономия монархии и демократии и идея естественного порядка» стр. 94-121, Журнал либертарианских исследований, том 11, № 2, стр. 118-119]

Это просто подтверждает анархистскую критику «анархо»-капитализма, а именно что это не анархизм. Это становится еще более очевидным, когда Хоппе объясняет реальность «анархо»-капитализма:

«В договоре, заключенном между собственником и общественными арендаторами, для защиты их частной собственности, не будет свободы слова, даже свободы слова на территории арендатора. Кто-то может говорить неисчислимые вещи и пропагандировать почти любую идею под солнцем, но никому не разрешено защищать идеи, противоположные цели договора сохранения частной собственности, такие как демократия и коммунизм. Не может быть никакой терпимости к демократам и коммунистам в либертарианском обществе. Они должны быть физически отделены и исключены от общества. Похожим образом, в договоре, заключенном для защиты семьи и родства, не может быть терпимости к людям, ведущий образ жизни, несовместимый с этой целью. Они – защитники альтернативного образа жизни, не ориентированные на семью и родственников, например, сторонники индивидуального гедонизма, паразитизма, поклоняющиеся природе, гомосексуалы или коммунисты – должны быть физически исключены из общества, если оно поддерживает либертарианский порядок». [Демократия: бог, который провалился, стр. 218]

Таким образом, владелец имеет власть над своими арендаторами и может выпускать указы, что они могут и что не могут делать и может исключить любого, кто подрывает общественный порядок (это в интересах арендаторов, конечно же). Другими словами, автократическая власть начальника расширена на все аспекты общества – все под маской защиты свободы. К сожалению, сохранение прав собственности разрушает свободу для многих. (Хоппе ясно отмечает, что для "анархо"-капиталистов "естественный исход добровольных сделок между различными владельцами частной собственности решительно неэгалитарный, иерархический и элитистский". [«Политическая экономия монархии и демократии и идея естественного порядка», Журнал либертарианских исследований, стр. 118])

Неудивительно, Хомски аргументировал, что правое «либертарианство» «не протестует против тирании, если это частная тирания. На самом деле оно (как и другие современные идеологии) сводится к защите одной или другой формы незаконной власти, часто даже настоящей тирании». [Хомски об анархизме, стр. 235 и стр. 181]

Трудно не прийти к выводу, что «анархо»-капитализм это немного больше чем игра со словами. Это не анархизм, а умно придуманный и сформулированный суррогат для автократического, элитистского консерватизма. Нетрудно прийти к выводу, что настоящих анархистов и либертарианцев (всех видов) не будут терпеть при так называемом «либертарианском социальном порядке».

Некоторые "анархо"-капиталисты смутно осознают это очевидное противоречие. Ротбард, например, приводит аргумент, который мог бы разрешить это противоречие, но он абсолютно терпит неудачу. Он просто игнорирует суть вопроса, что капитализм основан на иерархии и поэтому не может быть анархистским. Он делает это, аргументируя тем, что иерархия, связанная с капитализмом хороша, если частная собственность, которая произвела его, была приобретена честным способом. В этом он еще раз обращает внимание на одинаковые структуры власти и общественные отношения государства и собственности. Он говорит:

«Если можно сказать, что государство правильно владеет своей территорией, тогда правильно для государства делать правила для всех, кто живет в этой области. Оно может легитимно воспользоваться или контролировать частную собственность в этой области, потому что оно по-настоящему владеет всей земной поверхностью в этой области. Пока государство разрешает своим подданным покинуть свою территорию, то, можно сказать, то же самое делает любой другой владелец, который устанавливает правила для людей, живущих на его собственности". [Op. Cit. стр. 170]

Очевидно, Ротбард утверждает, что государство несправедливо владеет своей собственностью. Он утверждает, что "наша теория гомстэдинга создания частной собственности достаточна, чтобы разрушить любые претензии государственного аппарата и что проблема с государством в том, что оно имеет насильственную монополию на защиту и максимальную решающую силу на площади, большей, чем справедливо приобретенная площадь одного человека." [Op.Cit, стр. 171 и стр. 173]

Есть четыре фундаментальные проблемы с его аргументом.

Во-первых, он предполагает, что его «теория гомстэдинга» разумная и либертарианская теория, но это не так (смотри раздел F.4.1). Во-вторых, он игнорирует историю капитализма. Распределение собственности, которое имеется в настоящий момент, является в такой же степени результатом насилия и принуждения, как и государство, поэтому его аргумент имеет серьезные недостатки. Он составляет "безупречную теорию собственности", несвязанную с реальностью.

В третьих, даже если мы проигнорируем эти проблемы и предположим, что частная собственность может и была приобретена средствами, которые предполагает Ротбард, это не оправдывает иерархию, связанную с ней. Настоящее и будущее поколение людей будет отлучено от свободы предыдущими поколениями. Если, как утверждает Ротбард, собственность это естественное право и основа свободы, почему большинство будет лишено меньшинством своего права по рождению? Другими словами, Ротбард отрицает, что свобода должна быть универсальной.

Он выбирает собственность вместо свободы, в то время как анархисты выбирают свободу вместо собственности. В-четвертых, это предполагает, что фундаментальная проблема государства не в том, как анархисты постоянно подчеркивали, его иерархической и авторитарной природе, но в факте, что оно несправедливо владеет территорией, на которой правит.

Даже хуже, частная собственность может привести к большим нарушениям индивидуальной свободы (по крайней мере для не собственников), чем государство. Это открыто признавал Ротбард.

Он приводит гипотетический пример страны, где Королю угрожает возвышающееся "либертарианское" движение.

Король отвечает использованием хитрой стратегемы, а именно он "объявляет свое правление отмененным, но перед тем как сделать это он произвольно объявляет всю землю своего королевства собственностью себя и своих близких. Вместо налогов его подчиненные платят арендную плату и он может регулировать жизнь всех людей, которые живут на его собственности."

Ротбард потом спрашивает:

"Каков должен быть ответ либертарианских бунтарей на этот дерзкий вызов? Если они последовательные утилитаристы, они должны согласиться с этой уверткой и согласиться жить при режиме, не менее деспотичном, чем тот за который они сражались так долго. Возможно, даже более деспотичный, потому что король и его родственники могут претендовать на либертарианский принцип абсолютного права частной собственности, на абсолютность которого они не могли претендовать раньше. [Op. Cit., стр. 54]

Разумеется, Ротбард утверждает, что мы должны отказаться от этой "хитрой стратегемы", так как новое распределение собственности не будет справедливым. Однако, он не заметил, что его аргумент подрывает его собственные утверждения, что капитализм может быть либертарианским.

Как он сам отмечает, владелец собственности имеет такую же монополию на власть на определенной территории, как и государство, эта власть еще более деспотична, так как основывается на "абсолютном праве частной собственности"! И запомните, Ротбард выступает на стороне "анархо"-капитализма ("если у вас разнузданный капитализм, вы будете иметь все виды власти: у вас будет экстремальная власть". [Хомски, Понимая власть, стр. 200]

Фундаментальная проблема в том, что идеология Ротбарда ослепляет его. Он не замечает, что государство и частная собственность производят идентичные социальные отношения.

(иронично, он полагает, что государство обладает своей территорией и это "делает государство, так же как король в средние века, феодальным сюзереном, кто хотя бы теоретически обладал всей землей в своей области", не замечая, что это делает капиталиста или лендлорда королем и феодальным сюзереном внутри "анархо"-капитализма. [Op. Cit. стр. 171]).

Одна группа китайских анархистов указала на очевидное в 1914 году. "Основной принцип анархизма это противостояние власти, анархисты стремятся смести все злые системы настоящего общества, которые имеют авторитарную природу и поэтому в нашем идеальном обществе не будет лендлордов, капиталистов, должностных лиц, представителей или глав семей". [Цитируется по Ариф Дирлик, Анархизм в китайской революции, стр. 131]

Только, уничтожение всех форм иерархии (политической, экономической и социальной) приведет к настоящему анархизму, обществу без власти (ан-архия). На практике, частная собственность это главный источник угнетения и авторитаризма в обществе - есть мало свободы или нет совсем в подчиненных лендлорда или внутри капиталистического производства (как сказал Бакунин, "рабочий продает свою личность и свою свободу на определенное время").

В отличие от анархистов, "анархо"-капиталисты не имеют проблем с лендлордами и заводским фашизмом (т. е. наемным трудом), это позиция, которая кажется крайне нелогичной для теории, называющей себя либертарной. Если бы она по-настоящему была либертарной, она бы противостояла всем формам подавления, не только этатизму ("Те, кто противостоят авторитаризму не будут просить ни у кого разрешения дышать. Либертарианец не будет просить разрешения на проживание в любом месте его планеты и отрицает право кого-либо забирать часть земли для собственного использования или правления". [Стюарт Кристи и Альберт Мелтцер, Шлюзы анархии, стр. 31]). Эта нелогичная и противоречивая позиция вытекает из "анархо"-капиталистического определения свободы как отсутствия принуждения и будет обсуждать в разделе F.2 более детально. Ирония в том, что "анархо"-капиталисты косвенным образом подтверждают анархистскую критику своей идеологии.

Конечно, "анархо"-капиталисты имеют еще одно средство избежать очевидного, а именно они утверждают, что рынок ограничит злоупотребления собственников. Если рабочим не нравится их начальник, они могут искать другого. Таким образом капиталистическая иерархия хорошая и рабочие и арендаторы "согласны" на нее. В то время как логика та же самая, сомнительно, что "анархо"-капиталисты будут поддерживать государство просто потому, что граждане могут покинуть одно государство и присоединиться к другому.

Как таковой, это не адресует суть вопроса - авторитарная природа капиталистической собственности (смотри раздел A.2.14). Более того, этот аргумент совсем игнорирует реальность экономической и социальной власти. Таким образом, аргумент "согласия" терпит неудачу, потому что он игнорирует социальные обстоятельства капитализма, который ограничивает выбор многих.

Анархисты долго говорили о том, что как класс, рабочие не имели выбора, кроме как согласиться на капиталистическую иерархию. Альтернатива это крайняя нищета или голод. "Анархо"-капиталисты отклоняют эти утверждения, отрицая, что существует экономическая власть. Это просто свобода контракта.

Анархисты воспринимают такие утверждения как шутку. Чтобы показать почему, мы должны снова процитировать Ротбарда, его высказывание про отмену рабства и крепостничества в 19 веке. Он сказал, что "тела рабов были освобождены, но собственность, на которой они работали и которую заслуживали получить, оставалась в руках их бывших угнетателей.

С экономической силой, которая оставалась в их руках, бывшие лорды стали фактически хозяевами тех, кто сейчас стал свободным арендатором или трудящимся на ферме. Крепостные и рабы ощутили свободу, но были жестоко лишены плодов свободы." [Op. Cit. стр. 74]

Сказать напоследок, анархисты не видят логики в этой позиции. Стандартное "анархо"-капиталистское утверждение в том, что если силы рынка ("свободный обмен") приводят к созданию "арендаторов и трудящихся на ферме" значит они свободны. Рабочие, обездоленные рыночными силами, находятся в такой же социальной и экономической ситуации как бывшие крепостные и бывшие рабы. Если последние не имеют плодов свободы, не имеют их и первые. Ротбард видит очевидную "экономическую власть" в последнем случае, но отрицает их в первом случае. (Иронично, Ротбард отрицает экономическую власть при капитализме в той же самой работе [Op. Cit. 211-2])

Только идеология останавливает Ротбарда от очевидного вывода - одинаковые экономические условия производят одинаковые социальные отношения и поэтому капитализм отличается "экономической властью" и "фактическими хозяевами". Единственный выход для "анархо"-капиталистов это просто сказать, что бывшие крепостные и бывшие рабы были свободны выбирать и поэтому Ротбард был неправ. Это может быть жестоко, но по крайней мере это будет последовательно!

Точка зрения Ротбарда чужда для анархизма. Например, индивидуалистический анархист Вильям Бэйли заметил, что при капитализме существует классовая система отмеченная "зависимым индустриальным классом рабочих" и "привилегированным классом монополизаторов богатства, каждый из них все больше отличается друг от друга по мере развития капитализма. Это превратило собственность в социальную силу, экономическую силу, разрушительную для прав, плодородный источник несправедливости, средство порабощения неимущих". Он заключил: "При этой системе мы не можем достичь всеобщей свободы".

Бэйли замечает, что современный "индустриальный мир в капиталистических условиях возник при режиме статуса" (законные привилегии). Однако, скорее всего он бы не пришел к выводу, что такая система была бы прекрасной, если бы возникла естественно или существующее государство было бы отменено, оставляя классовую структуру неизменной. [Индивидуалистические анархисты, стр. 121]

Как мы обсудим в разделе G.4, индивидуалистические анархисты вроде Такера и Яроуза пришли к выводу, что даже самая свободная конкуренция бессильна перед огромной концентрацией капитала, связанной с корпоративным капитализмом.

Поэтому анархисты признают, что "свободный обмен" или "согласие" в условиях неравенства уменьшат свободу и увеличат неравенство между людьми и классами. Как мы обсудим в разделе F.3, неравенство производит социальные отношения, которые основаны на иерархии и доминировании, а не свободе. Как сказал Ноам Хомски:

"Анархо-капитализм, по моему мнению, доктринерская система, которая, если применить, приведет к формам тирании и угнетения, которая имеет мало копий в человеческой истории. Нет ни малейшей вероятности что эти (по моему мнению, устрашающие) идеи будут применены, потому что они быстро разрушат любое общество, которое сделало эту колоссальную ошибку.

Идея контракта между властителем и его голодающими подчиненными это больная шутка, возможно это стоит обсудить на академическом семинаре, исследуя последствия (по-моему мнению, абсурдных) идей, но нигде больше". [Ноам Хомски про анархизм, интервью с Томом Лэйном, Декабрь 23, 1996]

Ясно, что, по своим аргументам, "анархо"-капитализм не анархистский. Это не должно быть сюрпризом для анархистов. Анархизм, как политическая теория, родился когда Прудон написал «Что такое собственность?» специально, чтобы опровергнуть понятие, что работники свободны, когда капиталистическая собственность заставляет их наниматься к лендлордам и капиталистам. Он хорошо знал, что в таких обстоятельствах собственность "нарушает равенство на правах изоляции и увеличения, а также свободы от деспотизма... и ничем не отличается от грабежа. Он, неудивительно, говорит о "собственнике, которому [рабочий] продал и сдал свою свободу".

Для Прудона, анархия была "отсутствием хозяина, суверена", в то время как "собственник был синоним суверена, так как он устанавливает свою волю как закон и не страдает от противоречий и контроля. Это значит, что собственность порождает деспотизм, так как каждый собственник - независимый лорд в области своей собственности". [Что такое собственность, стр. 251, стр. 130, стр. 264, стр. 266-7]

Нужно отметить, что классическая работа Прудона это длинная критика защиты частной собственности, которую выдвигает Ротбард, чтобы спасти свою идеологию от очевидных противоречий.

Ротбард проводит тот же анализ, что и Прудон, но приходит к противоположным выводам и ожидает, что его будут считать анархистом! Более того, кажется ироничным, что "анархо"-капиталисты зовут себя анархистами, и основываются на аргументах, в оппозицию которым анархизм был создан.

Как показано, "анархо"-капитализм имеет столько же смысла, сколько "анархо-статизм" - это оксюморон, противоречие в терминах. Идея, что "анархо"-капитализм оправдывает имя "анархизм" просто ложна. Только кто-то невежественный в анархизме может так думать. В то время как вы ожидаете, что анархистская теория покажет, в чем дело, хорошая вещь в том, что "анархо"-капитализм сам по себе делает то же самое.

Неудивительно, что Боб Блэк аргументировал, что "демонизировать государственный авторитаризм, и в то же время игнорировать идентичные ему порядки в крупных корпорациях, которые контролируют мировую экономику, это фетишизм в худшей форме." ["Либертарианец как консерватор", Отмена работы и другие эссе, стр. 142] Левый либерал Стивен Л. Ньюман говорит то же самое:

"Акцент правых либертарианцев на противопоставлении свободы и политической власти скрывает роль власти в их мировоззрении... власть, используемая в частных отношениях, например, в отношениях между работодателем и работником, не встречает возражений...

Это показывает любопытную нечувствительность к использованию личной власти как средство социального контроля. Сравнивая публичную и личную власть, мы можем спросить правых либертарианцев: Когда цена исполнения свободы кого-либо чрезвычайно высока, какая практическая разница между приказами государства и приказами работодателя?...

Хотя обстоятельства не одинаковы, говорить рассерженным работникам, что они могут уволиться с работы, то же самое, что говорить политическим диссидентам, что они могут эмигрировать." [Liberalism at Wit's End, стр. 45-46]

Как указал Боб Блэк, правые либертарианцы говорят, что человек может по крайней мере сменить работу. Но вы не можете избежать работы - точно так же как при этатизме вы можете сменить гражданство, но не можете избежать подчинения тому или иному государству. Но свобода значит больше, чем право сменить хозяев". [Op. Cit., стр. 147] Схожесть между капитализмом и этатизмом ясна - поэтому "анархо"-капитализм не может быть анархистским.

Отрицать власть (максимальную силу, принимающую решения) государства и принимать власть собственника - это не только крайне нелогичная позиция, но также расходится с базовыми принципами анархизма. Эта искренняя поддержка наемного труда и капиталистических прав собственности показывает, что "анархо"-капиталисты не анархисты, потому что они не противостоят всем формам власти.

Они очевидно поддерживают иерархию между боссом и рабочим (наемный труд) и лендлордом и арендатором. Анархизм, по определению, против всех форм архи, включая иерархию, созданную капиталистической собственностью. Игнорировать очевидную архи, связанную с капиталистической собственностью крайне нелогично и оправдывать одну форму доминации, потому что она проистекает из "справедливой" собственности и в то же время атаковать другую, потому что она проистекает из "несправедливой" собственности - это не видеть леса за деревьями.

В дополнение, мы должны отметить, что такое неравенство во власти и богатстве нуждается в "защите" от обездоленных ("анархо"-капиталисты признают нужду в частной полиции и судах для защиты собственности от кражи -- и, добавляют анархисты, чтобы защитить кражу и деспотизм, связанную с собственностью!).

Благодаря поддержке частной собственности (и, таким образом власти), "анархо"-капитализм заканчивает, сохраняя государство в "анархии": а именно частное государство, чье существование его сторонники пытаются отрицать, просто отказываясь называть это государством, как страус прячет свою голову в песок. Как правильно сказал один анархист, "анархо-капиталисты просто заменили государство частными охранными фирмами, и это едва ли может называться анархизмом, как этот термин обычно понимается". [Брайан Моррис, "Глобальный антикапитализм, стр. 170-6, Анархические исследования, том. 14, № 2]

Как мы обсудим в разделе F.6, "анархо"-капитализм лучше называть капитализмом "частного государства" так как там будет функциональный эквивалент государства и оно также будет преследовать интересы элиты с собственностью как и существующее государство (если не больше). Как сказал Альберт Мельцер:

"Здравый смысл показывает, что любое капиталистическое общество может обойтись без "государства"... но не может обойтись без организованного правительства, или приватизированной формы правительства, если там есть люди, накапливающие деньги и другие люди, работающие на них. Философия "анархо-капитализма" придумана "либертарианскими" новыми правыми, не имеет ничего общего с анархизмом. Это ложь...

Явно необузданному капитализму... необходима сила в своем распоряжении для поддержания классовых привилегий, от государства или от частных армий. Они верят в ограниченное государство - то есть такое, у которого есть одна функция, защищать правящий класс, не вмешиваться в эксплуатацию и быть таким дешевым, насколько возможно, для правящего класса. Идея служит также другой цели... моральному оправданию для буржуазного сознания в избегании налогов и не чувствовать себя виноватым." [Анархизм: Аргументы За и Против, стр. 50]

Для анархистов, нужда капитализма в некотором виде государства неудивительна. "Анархизм без социализма кажется таким же невозможным для нас, как социализм без анархии, в таком случае это было бы не что иное чем доминация сильнейших, поэтому это сразу приведет к организации и консолидации этого господства; то есть к образованию правительства". [Эррико Малатеста, Эррико Малатеста: его жизнь и идеи, стр. 148]

Поэтому, "анархо"-капиталисты отвергают анархистскую критику капитализма и наши аргументы в необходимости равенства, они не могут быть признаны анархистами или быть частью анархистской традиции. Для анархистов кажется странным, что "анархо"-капиталисты хотят избавиться от государства, но хотят оставить систему, которую оно помогло создать и его функцию защитника собственности капиталистов и прав собственности. Другими словами, уменьшить государство до его функции (по меткому выражению Малатесты) жандарма капиталистического класса не является целью анархистов.

Таким образом, анархизм это гораздо больше чем простое словарное определение "нет правительства" -- он также влечет за собой противостояние всем формам архи, включая те, которая производит капиталистическая собственность. Это понятно от корня слова "анархия". Как мы заметили в разделе A.1, слово анархия значит "нет правителей" или "против власти".

Как признает сам Ротбард, собственник является правителем собственности и поэтому, является правителем тех, кто использует ее. По этой причине "анархо"-капитализм не может быть признан формой анархизма - настоящий анархист должен логически противостоять власти собственника и государства. Так как "анархо"-капитализм не призывает открыто (или скрытно) к экономическим соглашениям, которые покончат с системой наемного труда и ростовщичеством, он не может быть признан анархистским или частью анархистской традиции.

В то время как анархисты всегда противостояли капитализму, "анархо"-капиталисты включили его в свое учение и поэтому их "анархия" будет отмечена отношениями, основанными на субординации и иерархии (такой как наемный труд), а не на свободе. (неудивительно, что Прудон говорил, что "собственность это деспотизм" - она создает авторитарные и иерархические отношения между людьми схожим образом, как это делает этатизм). Их поддержка капитализма "свободного рынка" игнорирует влияние богатства и власти на природу и результат индивидуальных решений внутри рынка (смотри разделы F.2 и F.3 для дальнейшей дискуссии).

Более того, любая такая система (экономической и социальной) власти потребует внешней силы, чтобы существовать и "анархо"-капиталистическая система соревнующихся "защитных фирм" будет просто новым государством, приводящим в жизнь капиталистическую власть, права собственности и закон.

Таким образом, "анархо"-капиталисты и анархисты имеют разные начальные позиции и противоположные выводы в уме. Их утверждения об анархизме фиктивны, потому что они отвергают так много анархистской традиции и служат не-анархистам в теории и на практике.

Неудивительно что Питер Маршалл сказал, что "немногие анархисты примут "анархо-капиталистов" в анархистский лагерь так как они не разделяют заботу об экономическом равенстве и социальной справедливости. "Анархо"-капиталисты, даже если они отвергают государство, могут в лучшем случае называться правыми либертарианцами, а не анархистами". [Требуя невозможного, стр. 565]