Г. Петрашевцы. Революционно-демократическое направление

1. На рубеже 30—40-х годов XIX в. складывается революцион­но-демократическое направление русской общественной мыс­ли. Представителями этого направления являются В. Г. Бе­линский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев, «левое крыло» кружка петрашевцев.

В этот период представители различных идейных течений увлекались западноевропейской философией, особенно классической немецкой. При этом теоретики разных на­правлений заимствовали из богатой сокровищницы немец­кой философии различные ее составляющие в зависимос­ти от идеологических и политических пристрастий. Белинскому и Герцену ближе всего был гегелевский диа­лектический метод. Именно он послужил Герцену в теоре­тическом обосновании неизбежности революционного преобразования феодально-абсолютистского строя в Рос­сии. Это нашло отражение в своеобразной теории «русско­го социализма». Поражение революций 1848—1849 годов в Европе породило неверие Герцена в революционные возможности западноевропейских стран и привело его к выводу, что в будущем социализм утвердится вначале не в европейских странах, а в России. Для этого здесь есть необходимые предпосылки: крестьянское общинное зем­левладение, крестьянская идея равного права всех на зем­лю, мирское самоуправление и «коллективистское» созна­ние русского крестьянина. Теория «русского социализма» исходила из идеи «самобытного» пути развития России к социализму, минуя капитализм. При всей своей утопично­сти эта теория объективно выражала насущные задачи бур­жуазно-демократического преобразования России. Она была направлена на свержение крепостнического строя, ликвидацию помещичьего землевладения и последователь­ную демократизацию страны. В этом состоят ее революци­онный смысл и историческое значение «русского социа­лизма».

Заметное место в освободительном движении 40-х годов за­нимает кружок петрашевцев. Его основал молодой одарен­ный чиновник Министерства иностранных дел М. В. Буташевич-Петрашевский, на квартире которого с зимы 1845 г. собиралась молодая интеллигенция: учителя, литераторы, мелкие чиновники, студенты старших курсов. Они обсужда­ли новинки художественной и научной литературы, говори­ли об общественно-политических и философских пробле­мах. Кружок посещали писатели М. Е. Салтыков-Щедрин, Ф. М. Достоевский, молодой Л. Н. Толстой, художник П. А. Фе­дотов, композиторы М. И. Глинка и А.Г. Рубинштейн. До 1847 г. деятельность кружка носила полулегальный просветительс­кий характер. Но с 1847 г. характер собраний стал существен­но меняться: члены кружка перешли к обсуждению острых политических проблем, критиковали существующий строй, говорили о необходимости отмены крепостного права, сво­боды печати, введения в судопроизводство адвокатов и при­сяжных заседателей. Под влиянием революции 1848 г. в Ев­ропе особой популярностью у петрашевцев пользовались идеи утопического социализма. В марте—апреле 1849 г. петрашев­цы приступили к оформлению тайной политической орга­низации, готовились к печатанию прокламаций. Но деятель­ность кружка не получила развития.

В апреле 1949 г. петрашевцы были арестованы и заключе­ны в Петропавловскую крепость. 21 человека приговори­ли к расстрелу, в их числе Петрашевского и Достоевского. В конце декабря 1849 г. на Семеновской площади Петер­бурга состоялась инсценировка смертной казни: был зачи­тан смертный приговор, на головы осужденных накинули белые колпаки, зазвучала барабанная дробь, но в последний момент подъехал флигель-адъютант с царским приказом об отмене смертной казни и замене ее ссылкой на каторгу.

Д. Петр Яковлевич Чаадаев

1. Своеобразным откликом на николаевскую реакцию со сто­роны старшего поколения дворянской интеллигенции яви­

лось напечатанное в 1836 г. в московском журнале «Теле­скоп» первое из цикла «Философических писем» П. Я. Чаа­даева. Русский философ, публицист, участник войны 1812г., член Северного общества, друг А. С. Пушкина, Чаадаев вы­ступил с едкой критикой всей предшествующей и совре­менной ему истории России, в том числе православия, са­модержавия, крепостничества. Рассматривая историческое развитие России, он делал крайне пессимистические вы­воды относительно ее настоящего и будущего. Он писал, что Россия «отлучена от всемирной истории», «одиноки в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его», говорил о «застое» в России и «национальном самодоволь­стве». По определению Герцена, публикация Чаадаева яви­лась «выстрелом, раздавшимся в темную ночь». Николай I отозвался на статью так: «Нахожу, что содержание оной — смесь дерзостной бессмыслицы, достойной умалишенно­го». Журнал был закрыт, его редактор сослан, пропустив­ший статью цензор отстранен от должности и уволен в от­ставку. Чаадаев официально был объявлен сумасшедшим и за ним был установлен медико-полицейский надзор. Рет­роградные круги обрушились на Чаадаева, но и прогрес­сивные деятели были неоднозначны в своей оценке выс­туплений Чаадаева. Они приветствовали сам факт протеста автора против мрачной российской действительности, но отрицательно отнеслись к негативной оценке им прошло­го своей страны, к неверию в ее будущее.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ: