Что общего между русским национализмом, нацизмом и расизмом, в том числе и с фанатами Гитлера?

Консенсуса в ответах на этот вопрос нет, ибо отсутствие у респондентов единого общего политологического образования, современного и продвинутого (с учетом такой дисциплины, как этнополитика), привело к тому, что у нас нет единого понимания даже на элементарном уровне базовых терминов. Н

аучный подход здесь демонстрирует только Севастьянов как автор книг «Раса и этнос», «Этнос и нация», значительная часть которых посвящена именно проблеме выверенных дефиниций, без чего, естественно, невозможно и верное осмысление проблемы в целом. Грамотно отвечает также Борцов, искушенный многолетним исследованием проблемы национал-социализма в историческом и теоретическом аспектах. Подходы других авторов страдают идейно-теоретической хромотой.

Ответ Крылова не претендует на репрезентативность, представляет позицию не националистов как таковых, а лишь его лично. Как он сам честно заметил в преамбуле: «То, что здесь сказано — это мои мнения и мои наблюдения, как теоретика и участника русского движения».

Поэтому автор дал самобытные, очень далекие от хрестоматийных, определения, под которыми вряд ли кто-то еще из известных националистов подпишется, например: «Утверждение, что народы различаются по своим биологическим свойствам и культуре, расизмом не является. Расизм — это именно учение о праве истреблять, угнетать, эксплуатировать или унижать другие народы»; «Русский националист не может быть нацистом или классическим национал-социалистом»; «Национализм — общее понятие. Расизм — одна из теорий, обосновывающих определенный вид национализма, а именно империалистический национализм. Далее, “национал-социализм”, “нацизм” (он же “фашизм”) — экзотическая разновидность расизма. Таким образом, всякий расист — националист, но не всякий националист — расист. Соответственно, всякий нацист — расист, но не всякий расист — нацист».

На деле все обстоит гораздо сложнее, интересы расы и нации нередко вступают в конфликт. Далеко не всякий расист является националистом, у нас немало таких русских ребят, которые готовы жертвовать собой (и другими русскими) ради торжества и выживания белой расы. Напротив, есть такие как я, которые говорят: белая раса неотвратимо гибнет, влекомая инстинктом смерти, давайте сосредоточимся на спасении хотя бы себя, русских, чтобы затем на своей основе воссоздать и расу. Вообще расистский дискурс в русском движении архипопулярен, особенно у молодежи. В теории мы вообще-то все расисты, но на практике национализм часто оказывается в противоречии с расизмом.

Очень обидно, что Крылов поддался определенному внушению и оказался в плену негативных коннотаций, навязанных российскому сообществу в связи с термином «расизм». Оправдывая, обеляя национализм, он, вопреки логике, при этом обвиняет, очерняет расизм. Хотя, по аналогии с национализмом (любовь к своему народу и инстинкт этнического самосохранения), расизм есть забота о своей расе, стремление сохранить ее в веках — не более не менее. Что сопряжено с острым переживанием расовой специфики, идентичности, и ярче всего проявляется в ситуации расового конфликта. А поскольку сегодня незримо идет настоящая всемирная война рас на истребление, бросить камень в расизм, в расистов — все равно, что зарезать собственного часового. Зачем было Крылову тиражировать миф о зловредности расизма, мне непонятно, ведь этот камень, отскочив, неминуемо зашибет и националиста, его бросившего.

Что до нацистов (а этот термин относится только к национал-социалистам и более ни к кому), то это лишь разновидность националистов, исповедующая социалистические идеалы; она коррелирует не с расистами, а с национал-демократами, которым оппонирует по ряду идейных и тактических позиций. Это вообще иная, социальная, парадигма, никак не соотносящаяся с биологическими факторами (раса, этнос, нация). Никакого национализма, ни нацизма никакой расизм не «обосновывает».

Дальнейшие рассуждения Крылова о природе империалистического национализма больше подходят для ответа на дальнейший вопрос об отношении к феномену империи. Но и тут прямая связь с расизмом на деле не просматривается, что видно на классическом примере: немецкие нацисты-империалисты без малейшего зазрения совести эксплуатировали во имя Третьего Рейха своих братьев по расе (далеко не только славян, но и бельгийцев, и англичан и др). Так что здесь имел место империализм как преодоление расизма. Точно таким же был на разных этапах и британский империализм, обращенный против расово близких ирландцев, шотландцев, валлийцев, а в ХХ веке — буров.

А вот российский империализм был даже извращением расизма, поставив русский народ на службу другим народам империи, в том числе монголоидам и разнообразным метисам.

Так что не стоит запутывать биологию в социологию, если, конечно, не ставить своей задачей состряпать что-то идейно удобоваримое для кремлевского желудка.

Крылов, как следует из ряда его ответов, сознательно поставил себе ложную цель — отмыть, оправдать русское движение, которое в этом совершенно не нуждается. Он завершает свой первый текст пафосно и знаково:

«У русского движения нет сколько-нибудь значимого фашистского прошлого, оно ни в коей мере не является фашистским сейчас, и его развитие идет в сторону, противоположную фашизму. “Русский фашизм” сегодня — это жупел, которым враги русского движения пытаются махать, оправдывая угнетение русского народа и репрессии против русских активистов».

Но позвольте! Ведь про фашизм нас никто вообще даже не спрашивал, к чему же такая поспешная попытка отмазаться, если ты не замазан?! Она заставляет вспомнить поговорку «на воре шапка горит»… Налицо явно дурная услуга.

Аргументацию Севастьянова, которая мне по-прежнему кажется единственно научной, я тут повторно разворачивать не стану.Кому это важно, пусть заглянет в источник.

К сожалению, увлекшись, я забыл разъяснить то, что мне казалось и так всем известным: что нацизм — это немецкий национал-социализм образца НСДАП и ничто иное. Увы, из ответов большинства коллег я понял, что этот простой и давным-давно установленный исторический факт сегодня уже подзабыт, чем порождаются бесконечные фантазии на тему нацизма, избежал которых, пожалуй, один только Борцов. С оговорками (см. ниже) нацистом можно назвать и любого сторонника национал-социалистической доктрины.

Не могу не отметить грамотность подхода Борцова, который начал, как положено, именно с классических, хрестоматийных дефиниций, чтобы удержать дискуссию в рамках возможного:

«Нацизм — это, если строго, сокращенное название гитлеризма, нацисты (nazi) — это члены NSDAP, разговорное сокращение. К современности отношения не имеет, как нетрудно догадаться. Если же иметь в виду национал-социалистов не Рейха, то так и надо говорить: русские национал-социалисты (либо какие-то другие), а не путать терминологию… Фанаты Гитлера — это маргиналы, которые избрали своим фетишем Адольфа Алоизовича. К значительным по количеству группам русских националистов, нацистов (в прошлом) или национал-социалистов (в настоящем) и расистов они имеют отношение “незначительное подмножество”… Так что постановка вопроса крайне странная и указывает на полный бардак в голове».

Я бы выразился резче: постановка вопроса провокационная, дающая установку на ненужные оправдания (на что, к сожалению, повелся Крылов), на культивацию у русских националистов чувства неполноценности. И здесь наихудшим ответом являются именно попытки оправдываться, обеляться. Особенно в собственных глазах.

Далее Борцов тоже совершенно правильно отметил:

«Общего же между (любым) национализмом, нацизмом и расизмом то, что указанные воззрения стоят на позиции учета естественной разницы между различными группами людей по биологическому признаку (национальность или раса). Научно-естественная генетическая разница в генотипе (наглядно для рас, для наций одной расы культура имеет больший «вес») имеет следствием разницу в фенотипе, менталитете, интеллекте, традициях и т.д. и т.п».

Не могу не согласиться и с заключительным абзацем Борцова:

«Так же общим между указанными позициями является то, что поборники т.н. “общечеловеческих ценностей” стремятся представить их исключительно в экстремистском варианте. Скажем, расизм — это понимание разницы между расами, а приписывается “концепция превосходства одной расы над другой”… Национализм же постоянно пытаются подменить жупелом шовинизма, который был в некоторой степени свойственен лишь нацизму, русский же национализм изначально имеет оборонительный характер».

В целом, мне кажется, позиция Борцова если и не помогает полностью раскрыть проблему, то во всяком случае весьма объективна и полезна для дела.

Что же касается Михаила Диунова, то его, увы, подводит излишнее доверие к официальным источникам. Так, например, он доверился Большой российской энциклопедии («нацизм одно из названий германского фашизма»), чтобы сделать вывод: «нацизм явление не русское и поэтому сравнивать его с российской действительностью некорректно». Сопоставьте этот ответ с более точным и обстоятельным ответом Борцова.

Та же история с расизмом; Диунов снова верит российской энциклопедии, будто это: «совокупность концепций, основу которых составляют положения о физической и психологической неравноценности человеческих рас». Впрочем, далее Диунов вполне справедливо отметил: «Сделанный активистами либеральной демагогии из расизма пугающий фетиш, уже отвергнут современной биологической, генетической и антропологической наукой. Разность и зачастую принципиальное отличие различных рас уже являются неоспоримым научным фактом. Поэтому если о расизме говорить как о знании, которое определяет многофакторное различие рас, то это не политический, а научный факт. Из этого следует то, что в политике надо обязательно учитывать расовый элемент как явление, игнорирование которого может привести к печальным последствиям».

Все это так, но вопрос Данилина так и остался неотвеченным у Диунова…

Часть вопроса (только часть, но зато удачно и с фактической, и с политической, и с нравственной точки зрения) осветил Петров, отметивший:

«И русские националисты, и немецкие нацисты имели и имеют одну цель — освобождение, сбережение и развитие своей нации. Но идти к ней русские националисты и немецкие нацисты планировали и планируют принципиально различными средствами. Отсюда и разница в результатах, промежуточных и окончательных.

Собственно, что есть нацизм? Это “национализм”, плюс “социализм”, плюс “агрессивный империализм”, плюс “расизм”. Среди русских националистов легко найти индивидов, сочетающих в себе максимум два из этих четырёх убеждений, но не три и, тем более, не четыре.

О немецком национал-социализме лучше всего судить по его конкретным плодам для немецкого народа: Германия оказалась в рабстве много хуже “веймарского”, миллионы немцев были убиты, вместо них ввезены миллионы агрессивных инорасовых и иноверных мигрантов, страна разорена дотла, на сто с лишним лет введено внешнее управление. Спрашивается, нам оно всё надо? “В топку”. Это ответ на вопрос, какое отношение может быть у русских националистов к современным русским же “фанатам Гитлера”. Заимствовать отдельные достижения, может, и нужно, но важно при этом следить, чтобы и всё остальное не получилось “как у Гитлера”.

Другое дело, что подлинный национализм невозможен без социальной справедливости. Но глубоко ошибочно ставить знак тождества между “социальной справедливостью” и “социальным равенством”, на коем как раз настаивает классический социализм. Социальное равенство, как остроумно доказал Иван Ильин и подтвердила сама жизнь в СССР и “странах соцлага” — абсолютно не совместимо с социальной справедливостью. Вместо справедливости получается уравниловка для большинства и привилегии для избранных. Поэтому националистам, настаивающим на стремлении к социальной справедливости, лучше не называть себя национал-социалистами. Во-вторых, потому что сие название исторически скомпрометировано, во-первых, потому что применительно к ним оно будет просто неверно».

Я знаю многих русских национал-социалистов, которые охотно поспорили бы с Петровым, но лично у меня принципиальных возражений нет.

«Голоса из хора», как и следовало ожидать, по данному вопросу разошлись по полюсам. От признания, что у националистов нет «ничего» общего ни с расистами, ни с нацистами (Тихонравов), до замечания Драгон869, что общим является «антикоммунизм, ну и, собственно, национализм».

Бурцев, Псехетук и Мр. Линкс полагают (справедливо), что у Гитлера есть чему поучиться русским, «особенно на фоне неудачных потуг в реформировании страны в течении последних 23 лет». При этом Бурцев (также справедливо) отмечает: «Русский национализм — это не партия с чёткой программой, а движение. Да, встречаются и расисты тоже».

Правильно. Встречаются. Как и иные, самые экзотические адепты различных учений, вплоть до митраизма. И отлично, ничего страшного.

В целом я не считаю противоречия в позициях респондентов архиважными и непреодолимыми. Но думаю, что открытая дискуссия на эту тему была бы полезна. А поскольку одна сторона в дискуссии будет представлена строгой наукой, а другая — предрассудками и частными предположениями, все участники должны будут в итоге непременно придти к единому, объективному и выверенному, мнению. Раскола среди националистов обсуждение данной темы не предвещает.

* * *