Современные модели объяснения политики

Политика — особо сложное социальное явление. Поскольку непос­редственными субъектами общественных отношений выступают человек и тем или иным способом организованные самостоятельные группы лю­дей — а их великое множество, — то жизненно важным становится ис­кусство посредничества между ними. Это и есть политика уже с близкой по времени к нам точки зрения. Общество современного типа использует прежде всего политические средства (какие бы они ни были) для умень­шения издержек противоречий в межчеловеческих отношениях, упорядо­чения и согласования действий людей ради своего спокойствия и соци­альной стабильности.

Интерпретация Хелд считает: нет ничего более «политичес­кого» (точнее — политиканского) по свое­му характеру, чем постоянные попытки ис­ключить некоторые виды деятельности из понимания политики. Абсурдная «деполитизация» (вроде призывов не смешивать по­литические, религиозные и расовые пробле­мы) нередко скрывает намерения отвлечь людей от участия в политике, принудить их отказаться от своего влияния на выработку и реализацию решений, значимых для обес­печения благоприятных условий для суще­ствования человека.   Дэвид ХЕЛД (род. 1951) - британский политолог, один из ведущих представителей современной теории демократии.

Почти все политологи согласны с тем, что наиболее общей предпо­сылкой сделанных философами, а затем политологами во второй части XIX и в XX столетии объяснений содержания политики явилось их понимание непреложного факта: одним из первейших факторов жизнеобеспечения и развития неуклонно наращивающих свое многообразие современных об­ществ стали именно политические механизмы.

Обратите внимание   В русском языке есть слово политичный, малоупотребительное в современной лексике. «Толковый словарь живого великорусского язы­ка» (1903 - 1909) Владимира Даля объясняет его так: хитрый, лов­кий, тонкий, обходительный; образованный. В сегодняшних слова­рях (с пометой устарелое либо разговорное) написано следующее: тонко рассчитанный, дипломатичный (о поступках, поведении и т.д.); тонко и умело действующий в отношениях с другими людьми. В этих же изданиях политикан (с пометой презрительное) означает: бесприн­ципный политик, неразборчивый в средствах для достижения своих корыстных и пр. целей. Любопытно, что схожий оттенок Даль при­давал словам политика и политик в одном из их значений: полити­ка — «виды, намерения и цели государя, немногим известные, и об­раз его действий при сем, нередко скрывающий первые; вообще ук­лончивый образ действий» (затем он приводил высказывание русского полководца А.В. Суворова: «Политика — тухлое яйцо»); политик — умный и ловкий (не всегда честный) государственный деятель; во­обще — скрытный и хитрый человек, умеющий наклонять дела в свою пользу, кстати молвить и вовремя смолчать».

Сложность и многогранность самого феномена политики обуслови­ли и разнообразие его истолкований — так называемых объяснительных моделей.

Ряд политологов считает, что марксистская теория в середине XIX в. попыталась обеспечить линию преемственности в понимании сущности по­литики между классическими теориями прошлого и более современными интерпретациями. Концепция политической сферы («политической надстрой­ки») основоположников марксизма исходила из нескольких идей: 1) главные механизмы политики определяются экономикой, например материальны­ми интересами людей, участвующих в процессах производства и обмена; 2) политика — это борьба классов, имеющих прямо противоположные эко­номические интересы; 3) организованное насилие и классовое господство — основа всякой политики и государственной власти в условиях антагонисти­ческого общества.

Интерпретация Наряду с определяющей ролью экономического базиса классики марксизма все же упоминали и активную роль «политической над­стройки». Фридрих Энгельс (1820-1895) особо подчеркивал это об­стоятельство в своих письмах 1890-х гг., т.е. уже после кончины Маркса.

Эти положения марксизма были важным теоретическим результатом, позволившим ближе подойти к рассмотрению глубинных движущих сил политики и некоторых мотивов поведения людей в данной сфере. Однако вне анализа и осмысления остались гораздо более тонкие побудительные причины политической активности*человека, обусловленные социаль­но-психологическими, социокультурными, правовыми, даже демографи­ческими и биологическими факторами. По мере увеличения многообра­зия проявлений современной политики люди и их организованные груп­пы все меньше и меньше руководствовались экономическими интересами, которые уступали место нематериальным (духовным, культурным и пр.), а в последние десятилетия XX в. и так называемым постматериальным основаниям своей общественной деятельности. Большинство критиков марксистской концепции политики сходятся в том, что экономические от­ношения, безусловно, оказывают соответствующее влияние на полити­ческие механизмы, но объяснение политики как целостности явно нельзя свести к экономическим процессам, поскольку она обладает внутренне присущими только ей свойствами, собственными законами функциони­рования и развития.

Обратите внимание Российский марксист В.И. Ленин (1870 - 1924) в определенном смысле предвосхитил позднейшую критику сугубо экономической интерпре­тации сущности политических процессов, когда написал, что «поли­тика имеет свою объективную логику, независимую от предначерта­ний тех или иных лиц или партий», хотя в систему его взглядов вхо­дили и тезисы о политике как «концентрированном выражении экономики», и о партиях как сосредоточении деятельности классов-антагонистов в борьбе за коренные — т. е. материальные — интере­сы, от чего и должны отталкиваться их программы.

В начале XX в. Вебер противопоставил марксизму крупнейшую по ин­теллектуальному потенциалу и одну из самых известных в науке концеп­ций политики — сферы деятельности и человека, и общества в целом, — учтенную почти во всех авторитетных разработках современных моделей политической жизни. Ее изначальное положение было сходно с тезисами классиков марксизма: Вебер считал, что политика есть область обществен­ных отношений по поводу власти, иначе говоря, стремление к участию во властвовании или к влиянию на распределение власти, будь то между госу­дарствами или внутри самого государства между группами людей, которые оно в себя включает. Однако общий смысл концепции Вебера состоит в том, что политика является особым видом человеческой деятельности (рав­но как и экономика), представляя собой, с одной стороны, предприятие, аппарат легитимного (т.е. признанного большинством общества) господ­ства, а с другой — специфическую профессиональную деятельность, про­низывающую всю общественную жизнь. Люди и их объединения делят­ся — в зависимости от своего места в этом общесоциальном предприятии — на три разряда: 1) «политиков по случаю» (ведь каждый из нас в качестве рядового избирателя может участвовать в таком предприятии); 2) «полити­ков по совместительству» (партийные активисты, для которых политика еще не составляет главную область приложения сил); 3) «профессиональ­ных политиков» (государственных деятелей и чиновников, освобожденных партийных функционеров и т.д.). Таким образом, согласно Веберу, полити­ка в виде сферы общественной жизни формируется лишь с возникновени­ем государственно-административного аппарата как «штаба политическо­го предприятия» всего общества, а также с обособлением управленческой деятельности в особую профессию людей, связанную с контролем над вла­стью и ее распределением.

Марксистские мнения о политике как о проявлении классовой борь­бы стимулировали развитие целого ряда влиятельных концепций, пост­роенных на объяснении политической сферы сквозь призму столкновения противоположных интересов и/или взглядов, так называемого конфликтологического понимания политики: модель известного британо-немецкого ученого Ральфа Дарендорфа, противопоставивше­го марксизму теорию социального конфликта, в ко­торой главный признак классов — отношения гос­подства и подчинения, а не собственности; амери­канца Льюиса Козера (1913 - 2003) и др. Однако едва ли не самой цитируемой из них — в смысле призна­ния или несогласия — является теория политичес­кого Карла Шмитта,в которой политика представ­лена в виде особого типа социального отношения «враг — друг» (или по древнейшему показателю «свой — чужой»). Такая вертикальная ось, т.е. то главное, вокруг чего разворачиваются многообраз­ные события и действия, пронизывает всю обще­ственную структуру, в частности экономическую и духовно-культурную жизнь. Иными словами, политика — это специфическая форма соедине­ния или разъединения людей.

Политическое может извлекать свою силу из различных сфер чело­веческой жизни, из религиозных, экономических, моральных и иных противоположностей; политическое не означает никакой собствен­ной предметной области, но только степень интенсивности ассо­циации или диссоциации людей, мотивы которых могут быть религиозными, национальными (в этническом или в культурном смысле), хозяйственными или же мотивами иного рода, и в разные периоды они влекут за собой разные соединения и разъединения.   К. Шмитт, «Понятие политического»

ШМИТТ(Schmitt), Карл(1888, Плеттенберг, Вестфалия — 1985, Плеттенберг) — немецкий поли­тический мыслитель и теоретик права. Автормногочисленных статей и 30 книг, среди которых: «Диктатура» (1921); «Понятие политичес­кого» (1928, 1932); «Легальность и легитимность» (1932); «Политическая теология» (1-е изд. — 1922, 2-е — 1970) и др. Вклад в развитие политической мысли.Шмитт входит в число выдающихся и одновременно наибо­лее противоречивых немецких мыслителей XX в., причиной чему не только факты биографии (утверждают, что Шмитт сотрудничал с нацистским режимом, а после войны подпал под мероприятия по денацификации), но и неординарность его концепций (в первую очередь концепции политического), вызывающих диаметрально про­тивоположные оценки. Шмитта, помимо прочего, часто обвиняли в том, что его критика системы управления и специфическое толкование ст. 48 консти­туции Веймарской республики в пользу чрезвычайных полномочий прези­дента способствовали установлению нацистской диктатуры. Однако современные исследования показывают, что эта критика была нацелена на стабилизацию и нормализацию внутренней политики этого типа государства и не предполагала тоталитарный контроль над политическим сообществом (хотя нацисты и воспользовались интерпретацией Шмитта).

Веберовская модель политики как общественного предприятия, т.е. оп­ределенной социальной структуры наивысшей степени сложности, в кото­рой всем гражданам (подданным) отведены какие-то место и роль во влас­тных отношениях, повлияла на современные структурно-функциональные подходы к объяснению политики, в частности на концепцию одного из са­мых выдающихся ученых XX столетия Толкотта Парсонса (1902 - 1979). Он рассматривал общество как универсальную систему, совокупность со­циальных действий всех людей, каждая из составляющих которой — под­систем — обладает своеобразными функциями. Политике отведена функ­ция целедостижения. Политическая подсистема благодаря своей опоре на власть связана со способностью обеспечивать организацию людей для эф­фективного коллективного действия, с тем чтобы добиваться общих целей. По Парсонсу (из чего исходят и его последователи) политика включает в себя, с одной стороны, социальный механизм, состоящий из выбора коллек­тивных целей, принятия решений и привлечения необходимых для дости­жения целей ресурсов, а с другой — обеспечивающую этот механизм ин­ституциональную структуру с тремя объединенными компонентами: ин­ституты лидерства, органы власти, нормы и правила, определяющие порядок соответствующей активности. Политическая жизнь — это весьма сложная совокупность воздействий лидеров на людей через органы власти в рамках юридических норм политической игры, состоящая из определения целей, принятия решений и их осуществления посредством привлечения, если не­обходимо, всех ресурсов страны.

Идеи Парсонса о политике как относительно самостоятельной подси­стеме общественной жизни стали основой системного анализа политики, принципы которого были разработаны Дэвидам Истоном (род. 1917), со­здавшим научную традицию рассмотрения политики через так называемые прямые и обратные связи и взаимодействия политической системы с внеш­ней социальной средой.

Парсонс основное внимание уделил изучению политики как крупней­шей подсистемы общества — своего рода макромира — с помощью цепи умозаключений от общего к частному, от гипотез к логическим выводам. Ученые, первыми применившие методику бихевиоризма*в политологии — Чарльз Мерриам (1874 - 1953), Гарольд Лассуэлл, Джордж Э. Кэтлин (1896 - 1979) и др., — объясняли политику исходя из ее микроуровня. Они рассматривали комплекс наблюдаемых фактов политического поведения конкретного человека и на этом строили свои модели. Индивиды вступают между собой в отношения власти, их частные установки и устремления являют собой основу целостного политического процесса— общего дви­жения «политических атомов», соединяющихся и разъединяющихся, стал­кивающихся в борьбе и т.д. Бихевиористский подход к пониманию полити­ческой сферы прежде всего как совокупной политической активности лю­дей, формирующейся из их отдельных действий и взаимодействий, сводится к определению политического мира в виде общего результата сложения (сум­мы) всех микрополитических жизней индивидов.

ЛАССУЭЛЛ(Lasswell), Гарольд(1902, Доннелсон— 1978, Нью-Йорк) — американский психолог и политолог, разрабатывавший проблематику влас­ти, властных отношений и личности в политике; внес большой вклад в развитие бихевиоризма как метода политической науки. Автормногих работ (около 60 книг и 300 статей), среди которых: «Технология пропаганды в Первой ми­ровой войне» (1927); «Психопатология и политика» (1930); «Мировая политика и личное чувство надви­гающейся опасности» (1935); «Политика: кто получает что, когда и как» (1936); «Мировая пропаганда революции» (1939, соавт. Д. Блюменсток); «Власть и лич­ность» (1948); «Власть и общество. Структура политического анализа» (1950, соавт. А. Каплан); «Науки о политике» (1951, соавт. Д. Лернер); «Сравнитель­ное изучение элит» (1952, соавт. Д. Лернер, И. Ротэелл); «Будущее политичес­кой науки» (1963); «Всемирный справочник политических и социальных инди­каторов» (1964, соавт); «Революционные элиты мира» (1965, соавт. Д. Лернер); «Мировые приоритеты» (1977); «Печать власти» (1979, соавт. М. Фокс) и др. Вклад в развитие политической мысли.В центре интересов Лассуэлла были проблемы политического поведения, пропаганды и выработки полити­ческих курсов, роль массовых коммуникаций в воспроизводстве символики политической власти, значение элит в обществе, политическое развитие, обще­теоретические проблемы и категориальный аппарат политической науки и т.д. Он призывал преодолеть барьеры, разделяющие разные науки о человеке и об­ществе, и сам выполнял роль посредника между отдельными дисциплинами и интегратора социальных наук в целом, ставившего новые исследовательские задачи. Лассуэлл также полагал, что развитие политической науки будет спо­собствовать более полной реализации демократических устремлений людей. Лассуэлл внес существенный вклад в развитие политической психологии, определив ее современную «повестку дня» и предложив использовать мето­ды социальной психологии, психоанализа и психиатрии в исследованиях че­ловеческою измерения политики. Он установил: политические мотивы во многом рождаются в сети межличностных связей, которые традиционно счи­тались сугубо частными, неполитическими, а также то, что отношение инди­вида к политике обусловлено преимущественно психологическими механиз­мами его личности, и значит, для обеспечения политической стабильности весьма важно сохранение психологического равновесия индивида. Ученый предложил довольно точный психологический портрет сторонника демокра­тии, среди качеств которого выделяются открытость личности, критичность мышления, способность ориентироваться на несколько ценностей сразу, до­верять окружающим (проблема доверия в современном демократическом об­ществе является в настоящее время важным предметом исследований) и т.п. ости весьма исследований) и т.п., до­верять окружающим (проблема доверия в современном демократическом об­ществе является в настоящее время важным предметом исследований) и т.п.

Бихевиористский способ познания заложил мощную теоретико-мето­дологическую традицию интерпретации политики на уровне ее микросо­циальных механизмов. В рамках этой парадигмы были разработаны: кон­цепция обмена ресурсами на политическом рынке; игровая модель полити­ки, опирающаяся на теорию игр*;политическая теория рационального выбора. Во всех трех широко распространенных в настоящее время подхо­дах политика предстает как совокупность различных видов действий, по­ведения и отношений между политическими акторами*(индивидами, группами). Ее описывают и объясняют в качестве: политического рынка (Питер Блау, 1918 - 2002), где идет обмен контролируемыми ресурсами; политической игры (Стивен Брамс; род. 1940); рационального выбора по­литических акторов (Моррис Фиорина; род. 1946).

В современной политологии довольно большим влиянием пользуются коммуникативныеконцепции политики. Среди авторов, разрабатывавших еще в 1950 – 1960 - е гг. подход к политике как к системе коммуникаций*и информационных потоков, — Ханна Арендт (1906 - 1975) и Карл Дойч (1912 - 1992). Вместе с тем последние по времени и наиболее известные объяснения политической сферы в виде мира коммуникаций и соответству­ющих техник общения индивидов связаны с разработками Никласа Лумана (1927 - 1998) и Юргена Хабермаса. Один из главных тезисов Хабермаса гласит: политика выражает себя через систему коммуникативных действий, которые выступают в качестве цепочки опосредовании (например, во взаи­моотношениях между капитализмом и демократией частная сфера обще­ства сообщается с публичной через такие механизмы этих каналов опосре­дования, как деньги и власть).

ХАБЕРМАС(Habermas), Юрген(род. 1929, Дюс­сельдорф) — немецкий философ, социолог-теоретик и политический мыслитель; представитель «второго поколения» Франкфуртской школы социальной фило­софии. До 1959 г. — ассистент Теодора Адорно (1903 - 1969; видный представитель «первого поколения» Франкфуртской школы); в 1961 - 1994 гг. преподавал философию и социологию в ведущих университетах Германии); с 1971 г. — содиректор Института по ис­следованию условий жизни научно-технического мира им. Макса Планка. Неоднократно был удостоен почетных наград и премий в области общественных наук и философии. Автор ряда монографий, среди которых: «Структурная трансформация пуб­личной сферы» (1962); «Техника и наука как идеология» (1968); «Познание и интерес» (1968); «К логике социальных наук» (1973); «Теория коммуникатив­ного действия» (1982); «Философский дискурс Модерна» (1985) и др. Вклад в развитие политической мысли.Круг исследуемых Хабермасом проблем очень широк и охватывает теории познания, коммуникации, пробле­мы языка и этики, методологию и философию права, перспективы современ­ных развитых обществ и другие масштабные вопросы. Для исследований фи­лософа характерны критическое переосмысление, синтез идей и концепций из многих направлений современной научной мысли, в т.ч. социологических тео­рий М. Вебера и Э. Дюркгейма, неомарксизма Франкфуртской школы социаль­ной философии, создавшей «критическую теорию», психоанализа 3. Фрейда, феноменологии и структурализма и др. Результат философского проекта Ха-бермаса — абстрактная теоретическая система, названная теорией коммуникативного действия.

Авторитетный французский политолог Резки Дебре (род. 1928) в кни­ге «Писец. Происхождение политики» (1980) выстроил собственную ори­гинальную схему политики, в известном смысле продолжающую комму­никативную модель. Он считает, что политика — это треугольник «Госу­дарство — Средства массовой коммуникации — Интеллигенция». Природа одного из указанных элементов не может измениться, не переменив два других. Революция в СМИ определяет одновременно революции и в ис­тории данной интеллигенции, и в функционировании государства. Основ­ным элементом этой триады Дебре считает интеллигентов как носителей информации (государственных чиновников и политических деятелей), ко­торые в современном обществе выполняют роль церковных писцов, чья специальность в прошлом и в настоящем — налаживать отношения меж­ду людьми. Интеллигент есть человек коммуникации, а его функция — в основном быть политиком, т.е. посредником, связывающим людей. Этот автор фактически отождествляет политику с умственной деятельностью, считая, что еще во времена зарождения политики ее логическим синони­мом было знание.

История представлений и развитие идей о политике обусловлены ус­ложнением реального политического мира, а также отражают взаимоотно­шения человека и государства в каждое конкретное время. По историческим периодам это выглядит так. На первом — государствоцентристском — этапе (примерно с XVI в.) подход к политике основывался на положении о государ­стве как носителе верховной власти над человеком. Оно складывалось для упорядочения и наилучшей организации социальной жизни, а для обоснова­ния необходимости его существования привлекались либо мифологические и религиозные мысли о божественной воле, либо рассуждения о естествен­ном порядке и рациональном характере государственной формы объедине­ния населяющих данную территорию людей. Вся их политическая жизнь словно была заключена в орбиту притяжения верховной власти, а значит, тогда политике была присуща своего рода однополюсная направленность, главным в которой являлось подчинение человека в качестве подданного (вассала) государству в виде верховного и суверенного короля (сюзерена).

На втором этапе содержание политической жизни постепенно изме­нялось. Политика и правила политической игры окончательно были отде­лены от этических обоснований. В политике уже видели поле поддержания согласия и выполнения некоего разумного общественного договора в отно­шениях государства и гражданского общества, а также его представителей (индивидов, их групп) между собой. Одностороннее подчинение человека установленной свыше государственной воле уступало место взаимным обя­зательствам партнеров, когда гражданское общество в целом и его сосло­вия добивались признания своего естественного права оказывать давление на государственный режим, а то и менять его. При этом государство все еще пользовалось безусловным главенством над гражданином.

Век XX внес важные коррективы в реальные политические отноше­ния и в теоретические модели политики. Наступил третий — социоцентристский — этап в развитии воззрений на политическую сферу, когда на смену положения о монополии единой верховной и суверенной государ­ственной власти приходят идеи плюрализма, согласования интересов раз­личных социальных групп, делящих между собой влияние на общество и государство. Со становлением в большинстве развитых стран демократи­ческих систем преобразуется и сама основная парадигма видения мира по­литики: от государственного моноцентризма к социальному полицентриз­му, от единого и неделимого суверенитета государя к участию во власти всех основных групп граждан. Тем самым в формально-историческом пла­не первенство было отдано уже обществу и составляющим его людям, а не государству с его учреждениями.

В последние десятилетия заметны некоторые признаки возможного на­ступления нового, уже четвертого по счету, большого этапа в эволюции понимания политики, сопровождающегося преобразованием научных па­радигм и отражающего новейшие изменения в самом реальном содержа­нии политической жизни. Господствующая ныне модель нации-государ­ства*начинает подвергаться сомнению в трех основных аспектах: 1) все больше распространяются различные схемы так называемой наднациональ­ной политики, растет важность глобальных проблем (экологических, ядер­ных, энергетических, сырьевых, связанных с терроризмом и наркотиками и пр.), что способствует укреплению надгосударственных структур, межпра­вительственных организаций (ООН, ЕС и др.) и международных неправи­тельственных объединений (например, движение «Гринпис»); 2) усилива­ется прозрачность (транспарентность) межгосударственных границ; 3) вы­сокоразвитое сознание и огромная информированность человека начала третьего тысячелетия побуждают его к высвобождению из-под традицион­ного государственного контроля и к участию — уже в качестве «граждани­на мира» — в поддержке различных форм самоуправления, в альтернатив­ных движениях (потребителей, феминистских, экологических и т.д.), кото­рые нередко тоже становятся транснациональными. Конечно же, роль государства в политике по-прежнему значительна; более того, по опреде­ленным направлениям она даже возрастает, что проявляется, в частности, в бюрократизации и заметном усилении исполнительной власти и управлен­ческого аппарата во всем мире. Речь идет лишь о возникновении совершен­но иных подходов к осмыслению политики, отражающих, возможно, новое соотношение сил между человеком и государством, да и то пока в самых развитых странах.