Хазарский каганат и арабский халифат 4 страница
Казалось, все успокоилось. И следующий свой поход Карл направил на Пиренейский полуостров против мавров (тот самый поход, в котором погиб известный из средневекового эпоса маркграф Бретани Роланд). Однако в 778 г., как только франки увязли в боях с маврами, саксонский князь Виндукинд поднял вестфалов на войну. Перешел Рейн, опустошив прилегающие провинции. До этого момента Карл рассматривал саксонские дела только как досадную помеху, стремился лишь обезопасить северные рубежи. Теперь же пришел к выводу, что полумерами проблему не решить. И поставил задачу полного покорения саксов, для чего обратился и к старым франкским союзникам — ободритам.
В 780 г. был нанесен совместный удар — король с запада, славяне с востока. Виндукинд бежал й получил убежище у короля Дании. Франкское войско прошло Саксонию до Эльбы, где встретилось с дружинами ободритов. И Карл здесь, как пишет его биограф Эйнгард, «урегулировал дела как саксов, так и славян». Славянское урегулирование заключалось в том, что король пригрозил лютичам, совершавшим набеги на ободритов. А дела саксов он попытался урегулировать кардинально. Его сопровождала целая армия священнослужителей, принявшихся крестить этот народ. Карл ввел в Саксонии свою администрацию, назначал графов, в том числе и из местной знати, если она соглашалась принять крещение.
Но через год мир на севере опять нарушился. На земли Саксонии и Тюрингии вторглись славяне-лужичане. Причем их нападение было четко скоординировано с Виндукиндом. Как только король бросил войско для отражения набега, саксонский князь тут же пожаловал из Дании и поднял восстание. Корпус, двигавшийся на лужичан, дошел только до Везера — у г. Зунталь саксы внезапно окружили его и уничтожили. И пошла резня по всей новой провинции. Убивали не только франков, уничтожали и собственных соотечественников, принявших крещение, жгли церкви. Тут уж Карл опять вынужден был явиться сюда лично. С большой армией и в величайшем гневе. Восстание он с помощью ободритов подавил. Виндукинд снова спрятался за границей! А король учинил крутую расправу, казнил 4500 заложников и издал «Саксонские капитулярии» — особые законы, по которым любое прегрешение против его администрации каралось смертью.
Он три года оставался в Саксонии, искореняя остатки мятежа. Виндукинд, видать, осознал, что его дело проиграно, согласился на переговоры. Выразил покорность и принял крещение, получив за это амнистию. С лужичанами то ли удалось договориться миром, то ли привести их к порядку силами ободритов — на них король походов не предпринимал, и в дальнейшем они стали выступать на стороне франков. Через ободритов держава Карла установила связи и с руянами, с ладожскими словенами. Король назначил в своих городах специальных чиновников для ведения дел со славянскими купцами, у них существовали в Германии собственные подворья.
Впрочем, спокойствие опять было недолгим. Едва удалось справиться с Виндукиндом, обозначились новые враги. Стал мутить воду и сколачивать блок против Карла баварский герцог Тассилон. Заключил союз с Аварским каганатом, с лангобардами, вел тайные переговоры с саксами. Король узнал об этом и в 787 г. предпринял поход на Баварию. До битвы дело не дошло. Вассалы герцога перепугались, переметнулись к Карлу. Тассилон встретил с богатыми дарами, принес клятву верности. И счел, что обманул этим сюзерена, продолжая собирать антифранкский союз. Общий удар был намечен на следующий год.
Но и король был не так прост. Он через свою агентуру был в курсе происков Тассилона. Сделал вид, будто поверил ему, а потом вдруг вызвал в Ингельгейм на генеральный сейм. Где и предъявил доказательства измены. Герцог был приговорен к смерти, которую ему заменили пострижением в монахи. Антифранкская коалиция распалась. Вместо удара с нескольких сторон напали одни лишь авары, не получившие своевременного известия об аресте союзника. Их отразили, и Карл стал готовиться к войне с каганатом. А Бавария полностью утратила свой суверенитет, и вместе с ней в королевство Карла Великого вошли Каринтия с Крайной, населенные славянами.
Распространение влияния на Италию и Балканы приводили Карла ко все более тесному соприкосновению с Византией. А там произошли важные изменения. Император Лев IV Хазар продолжал иконоборческую политику отца Константина Копронима, но процарствовал недолго. После его смерти престол достался малолетнему Константину VI при регентстве матери, св. Ирины. А она была убежденной православной, противницей иконоборчества. Провела на пост патриарха св. Тарасия. И был подготовлен VII Вселенский Собор. Причем его даже не смогли провести в Константинополе — иконоборчеством была заражена армия, столичная чернь, еще недавно оплевывавшая монахов. Собор состоялся в 787 г. в Никее, осудил ересь и утвердил догмат иконопочитения. Любопытно, что сопутствовал Собору эдикт Константина об изгнании из страны всех евреев. Их обвинили в шпионаже и сотрудничестве с арабами. Но дело, очевидно, было не только в этом. А в том, что они составляли опору иконоборцев. Словом, в Византии восстановилось ортодоксальное христианство.
Но… наложилась политика Карла Великого. Который, напомню, вынашивал мечты о воссоздании Римской империи. А по тогдашним представлениям, император мог быть только один. Поэтому для Карла было важно, чтобы константинопольский император оставался «еретическим», как бы не настоящим. Римский папа целиком зависел от короля франков. И, придравшись к разным мелким формальностям, VII Вселенского Собора не признал. Отсюда и Византия оставалась для Запада словно бы «еретической», ее продолжали поносить за иконоборчество. Хотя Ирина предпринимала все усилия для воссоединения Церкви, в Рим и к Карлу направлялись посольства, велись переговоры, диспуты. В ходе которых возникло еще одно разногласие: переводы Символа Веры на латынь, сделанные западными и восточными богословами, несколько различались. Франкские специалисты были куда менее грамотными, чем греческие, и в их перевод вкралось слово «filioque». Получилось, что Святой Дух исходит не только от Бога-Отца, но и от Сына. Сам папа и многие римские иерархи склонялись к греческому переводу. Но Карл настоял, чтобы был принят «свой» вариант. Что углубило раскол Церкви. Впрочем, Карл как раз и хотел, чтобы Церковь у него была «своя».
В пику Византии он наводил контакты с ее противницей Болгарией. Что требовалось королю и для войны с аварами. Поход против них намечался на 789 г. Но королю пришлось выступить не в Паннонию, а опять на север. На этот раз — по просьбе ободритов, на которых напали лютичи. А дружбе с ободритами Карл придавал очень важное значение и не замедлил прийти на помощь. Как пишет Эйнгард, «причина войны заключалась в том, что вильцы беспрестанно тревожили набегами ободритов, давних союзников франков, и не могли быть удержаны одними приказами». Кроме франков и ободритов к походу были привлечены отряды саксов, фризов и лужичан — имевших с лютичами свои счеты. Были наведены два моста через Эльбу, и объединенное войско нанесло мощный удар. Лютичи дрались упорно, но устоять не смогли. Карл гнал их до р. Пены, осадил столицу княжества. И великий князь лютичей Драговит выразил готовность покориться, дал заложников. Король счел, что этого достаточно. Вернул Драговиту титул великого князя, но раз он теперь принял корону от Карла, то признавал свой формальный вассалитет.
В 791 г. франки выступили на Аварский каганат. Эта держава в значительной мере успела разложиться. Награбленные колоссальные богатства не пошли ей впрок. Как потом признавались сами авары, их сгубили любовь к роскоши и вино. Именно в это время в Паннонии были разведены обширные виноградники. Авары пристрастились к пьянству, итальянские и еврейские работорговцы поставляли им в любых количествах танцовщиц, наложниц, мальчиков для удовольствий. А воинская сила сходила на нет. Когда войско франков дошло до Венского леса, где располагались пограничные укрепления каганата, авары их бросили и стали отступать. Но и латники Карла оказались плохо приспособленными для степной войны в венгерской пуште, не могли настичь врага. У них начался падеж лошадей, и пришлось повернуть восвояси.
Карл принялся готовить новый поход, но авары оставались хитрыми и опытными дипломатами. Не скупясь на золото, повели интенсивные пересылки посольствами, вовлекая в альянс всех, кто имел причины для недовольства франками — саксов, фризов, лютичей. И в 792–793 гг. в Саксонии вспыхнуло новое восстание, еще и похлеще прежних. Присоединились фризы и лютичи, с аварами поддерживалась регулярная связь. Были перебиты франкские гарнизоны, священники. Возводились алтари прежних богов. Да, с точки зрения нынешней психологии это может показаться удивительным, но массы саксов, уже полностью окрещенных, готовы были сражаться и погибать за возврат старой веры — в том числе и за возможность приносить в жертву собственных сыновей и дочерей.
Карл в момент восстания как раз вел войска в Паннонию. Но, узнав о случившемся, повернул в Саксонию. А против аваров стал формировать вторую армию, которую возглавили его лучшие полководцы — зять короля Герольд и граф Эрик Фриульский. Пошла борьба на два фронта. Драка с саксами шла теперь с крайним ожесточением. В 795 г. Карл дошел до Нижней Эльбы. Узнав, что саксы убили его союзника и личного друга, князя ободритов, он страшно разгневался, приказал казнить и продать в рабство 7 тыс. пленных. Селения разорялись. Треть населения, уцелевшего в резне, была депортирована за Рейн, в глубь франкских земель.
А в Паннонии несколько операций завершилось безрезультатно. Но в 795 г. франки догадались привлечь к войне хорутан (словенцев) и хорватов. Армия сразу удвоилась за счет славян. Они побывали в подданстве каганата, ненавидели его. И знали аваров и их страну гораздо лучше, чем франки. Новый поход возглавили Эрик Фриульский и хорутанский князь Войномир. Врага разгромили, взяли один из городов-рингов. Добить каганат Карл поручил своему сыну Пипину. Снова пригласил славян. А вдобавок заключил союз с царем Болгарии Крумом. И на Паннонию обрушились удары с двух сторон.
Тогда авары убили своего кагана, главных вельмож и выслали к Пипину делегацию, соглашаясь капитулировать и выдать ему всю знать. Но он переговоры вести не стал, прошел по их стране, разоряя все на своем пути, и захватил главный ринг. Трофеи достались огромные, только золотом и драгоценностями нагрузили 15 подвод. Эйнгард сообщал: «Нельзя указать другой войны, во время которой они (франки) смогли бы столько приобрести и так обогатиться. Ведь до сих пор франки считались почти бедными, а теперь они захватили в аварской столице столько золота и серебра и в битвах овладели такой драгоценной добычей, что поистине можно считать, франки законно исторгли у гуннов то, что прежде гунны незаконно исторгали у других народов». Немало богатств было взято и в остальных рингах. И, кстати, именно эти сокровища во многом обеспечили финансовую основу формирующейся Западной цивилизации.
Правда, с побежденными Карл обошелся милостиво. Согласился признать их лишь своими вассалами, и летописцы сообщали: «Дикая нация вошла под скипетр Карла». В 798 г. он направил миссионеров и в Каринтию, чтобы обратить в христианство своих подданных славян. Несколько епископов и целый легион священников были направлены в Паннонию для обращения аваров. Но только оказалось, что… крестить там почти некого. Потому что окрестные славяне давно точили зубы на аваров. И как только рухнуло их государство, рассчитались сполна. Современник писал: «В Паннонии не осталось в живых ни одного ее обитателя, а место, в котором находилась резиденция кагана, не сохранило и следов человеческой деятельности. Вся знать гуннов была в этой войне перебита, вся их слава — предана забвению». Русский летописец отобразил ту же картину более лаконично: «Погибоша аки обре».
Сам Карл в это время еще продолжал операции на севере. Тут у него обозначился новый сильный противник, король Дании Готфрид. К франкам он относился враждебно, опасался роста их державы и завидовал ей. И задумал создать собственное обширное государство, в котором объединились бы Дания, Норвегия, Швеция, саксы и прибалтийские славяне. Выступать против Карла открыто Готфрид еще опасался, но вовсю вредил исподтишка. Для чего привлек скандинавских пиратов. Эйнгард писал: «Даны завели большой флот, приступили к опустошению Галлии и Германии». На самом деле «большой флот» принадлежал не «данам», а разбойникам разных прибалтийских национальностей. Но первоначально поддержал их и собрал под своим крылом именно Готфрид, нацелив на владения франков. И таким образом зародилось движение викингов — после первых удачных набегов и огромной добычи пираты вошли во вкус, и в их ряды потекли массы добровольцев.
Готфрид оказывал покровительство и саксам. Поэтому эпицентр войны сместился в северо-восточные саксонские области, примыкающие к датской границе — Вихомодию и Нордальбингию. Карл попытался договориться с Готфридом и направил к нему посольство, но на обратном пути оно было перехвачено нордальбингами и перебито. В ответ в 798 г. был нанесен двойной удар. Франки Карла проутюжили область между Везером и Эльбой, а ободриты во главе с новым князем Дражко вторглись в Нордальбингию. Войска славян и саксов встретились у г. Свентаны, где Дражко и королевский легат Эбурис наголову разгромили врага. На поле боя осталось 4 тыс. убитых саксонских витязей, остальные разбежались.
Карл высоко оценил эту победу, щедро наградил Дражко и утвердил его великим князем ободритов. И отдал в состав его княжества всю Нордальбингию — чтобы заодно славяне прикрыли датскую границу. В 799 г. был осуществлен новый совместный поход, в котором участвовали Карл, и его сыновья. По окончании этой кампании в Барденгау прошли переговоры с участием ободритов, саксов и лютичей. Были определены границы между ними, урегулированы спорные вопросы, и мир в этом регионе казался установленным. Как видим, считать Карла врагом славянства нет оснований. Кроме Каринтии и Крайны, вошедших в его государство вместе с Баварией, он ни одной славянской области не присоединил. Союзные ободриты и побежденные лютичи признавали себя его вассалами, но полностью сохраняли суверенитет. Карл не вводил у них своей администрации и не подвергал христианизации, обязательной для его подданных.
А в Паннонии началась полная каша. Туда хлынули мораване (словаки), чехи, хорваты. И уступать эти земли франкам отнюдь не собирались. Оказывали сопротивление и какие-то группы аваров. Шли непрерывные бои и стычки не пойми кого и с кем. В них погибли оба королевских полководца, действовавших здесь, Герольд и Эрик Фриульский. И Карл решил отступиться он этой, в общем-то ненужной ему области.
На Рождество 800 г. он был торжественно коронован в Риме и стал императором обширного государства, простиравшегося от Эльбы до Пиренеев и Балкан, А поскольку умерла его пятая жена Лютгарда, задумал просить руку и сердце византийской императрицы Ирины — вот и восстановилась бы единая Римская империя. Однако положение Ирины было очень сложным. Константинополь во все времена был клубком интриг. А уж эта императрица получила особенно сильную оппозицию. Многие придворные и значительная часть церковной верхушки выдвинулись при иконоборцах, ненавидели ее за восстановления иконопочитания. То и дело возникали заговоры. Иконоборцы вовсю обрабатывали и сына Ирины Константина VII.
Тем более что и сам он был юношей совершенно неуравновешенным, возможно — не совсем нормальным. По доносу о якобы готовящемся мятеже учинил массовые казни в феме Армениак. Истязал и увечил монахов, осуждавших его развод с женой. И, поняв, во что выльется царствование сына, Ирина пошла на решительный шаг. Свергла и ослепила его. Но при этом получила дополнительную оппозицию в качестве «узурпаторши». Когда к ней прибыли послы Карла и начали тайные переговоры насчет брака, это стало последней каплей — теперь недовольных можно было организовывать еще и под тем предлогом, что замужество императрицы приведет к засилью «варваров»-франков. В 802 г. обширный заговор составил придворный евнух Аэций, надеясь самому захватить престол. Но использовал ситуацию не он — а логофет Никифор. Поднял армию якобы под лозунгом подавления заговора Аэция, произвел переворот и стал императором, а Ирину заточил в монастырь, где она вскоре скончалась.
И проект Карла Великого таким образом лопнул. Неудачей завершился и другой его план — вмешаться в передел «аварского наследства». В 805 г. к нему явился кто-то из уцелевших наследников кагана, принес роскошные дары и униженно просил выделить земли в Паннонии. Император согласился и послал войско под командованием сына Карла Юного на Чехию, захватившую львиную долю владений каганата. Но чехи заключили союз с лужичанами и дали отпор. В 806 г. Карл Юный повторил поход более крупными силами, на этот раз вместе с саксами и ободритами, а другой сын императора, Пипин, ударил на лужичан. В ходе войны чешский князь погиб, его страна подверглась опустошению. Но никаких иных результатов достичь не удалось. Земли для аварского вассала так и не отвоевали. А поражением чехов воспользовались мораване. И в Центральной Европе, подминая соседей, разрослось Моравское княжество.
А затем вдруг завяил о себе Готфрид Датский. В 808 г. он уже счел себя в силе бросить открытый вызов Карлу. Заключил союз с лютичами, глинянами и смольнянами и напал на княжество ободритов. Датское войско прошло Нордальбингию, сжигая славянские города и селения. С других направлений вторглись славянские союзники Готфрида. Ободриты были разгромлены. Датчане осадили крупный город Рерик. Оборону возглавил Годолюб (в немецкой транскрипции Годлав), князь племени рарогов, входивших в ободритскую федерацию. Город был взят штурмом и сожжен. А Годолюб попал в плен, и датский король велел его повесить.
Когда Карл Великий узнал об этом, он срочно отправил на помощь ободритам войско под командованием Карла Юного. Оно разбило глинян и смольнян, разорило их земли, выбило датчан из Нордальбингии. Но союзников спасти не смогло. Их великий князь Дражко боролся в течение двух лет, потерпел несколько поражений, силы его княжества были подорваны, датчане с лютичами покорили ободритов и обложили данью. А Дражко бежал куда-то к соседям, где и был убит. Карл же вступил с Готфридом в переговоры. Хотя оба монарха вели их только для видимости — старались выиграть время и наращивали силы.
Датский король готовил новое вторжение вместе с лютичами и викингами, на этот раз в Саксонию. Но в 810 г. он был внезапно убит своим телохранителем — то ли сработала агентура Карла, то ли в результате личной мести. Ведь Готфрид был правителем крутым и многим успел насолить. И планы нарушились, наступление началось без участия датчан. 200 кораблей викингов погромили берега Франции, лютичи захватили крепость в Саксонии. Но император заключил мир с Данией, и в 811–812 гг. франки предприняли два похода на лютичей, нанесли им решительное поражение и взяли заложников.
В результате этих войн Карл решил просто отгородиться от беспокойного севера. Разгромленную и обезлюженную Нордальбингию он больше ободритам не вернул, а заложил здесь Датскую марку. Кроме того, создавались Саксонский рубеж и Сорбский рубеж — укрепленные линии с городами Бардовиком, Магдебургом, Форгеймом, Регенсбургом, Лорхом, которые одновременно должны были стать местами торговли со славянами. В 814 г. великий правитель и воин Карл умер. Но события, описанные в данной главе, впоследствии оказались вдруг связанными с судьбами Руси…
ХАЗАРСКОЕ ИГО
К концу VIII в. государственные структуры Хазарии оказались уже насквозь коррумпированными, и на политику оказывали сильное влияние иудейские купцы. Но до тех пор, пока в Константинополе правили иконоборцы, между каганатом и Византией сохранялась закадычная дружба. Даже распространение христианства не встречало препятствий, была образована Хазарско-Хорезмийская митрополия, насчитывавшая 7 епископских кафедр и руководимая из Византии.
Однако когда к власти пришла св. Ирина и начала восстанавливать Православие, произошло охлаждение. В 786–787 гг. хазары помогли Абхазии освободиться из-под власти Константинополя. Отнюдь не улучшило взаимоотношений и изгнание иудеев из Византии в 787 г. Как писал Ибн-аль-Асир, «владетель Константинополя во время Гаруна-ар-Рашида изгнал из своих владений всех живущих там евреев, которые вследствие сего отправились в страну хазар, где они нашли людей разумных, но погруженных в заблуждения, посему евреи предложили им свою религию, которую хазары нашли лучшей, чем их прежняя, и приняли ее». Эта информация не совсем точна. Евреев в каганате было уже много. И если там радушно приняли изгнанников из союзного государства, предоставили им проповедовать свою религию, это значит, что в окружении кагана уже действовала сильная иудейская партия.
А что касается «принятия» новой религии хазарами, то оно не касалось всего народа. Но где-то в это время произошло «обращение» кагана. Масуди писал о Хазарии: «Царь принял иудейство во время правления халифа Гарун-ар-Рашида» (768–814 гг.). Хотя мы не знаем, каким именно образом случилось это «обращение». Возможно, купцы-советники с помощью раввинов, перебравшихся из Византии, растолковали кагану, что греки ведут себя нечестно по отношению к союзникам (а доказать это было нетрудно, империя всегда понимала союзы сугубо односторонне), что распространение христианства ведет к зависимости от Константинополя, уговорили обрезаться и убедили, что с этого момента каган — иудей. Хотя могло быть и иначе — что на престол взошел царевич, рожденный от еврейки. То есть уже иудей. Во всяком случае, известен лишь результат. Как сообщал Иегуда бен Барзилай: «Хазары стали прозелитами и имели царей прозелитов» (иудаизма).
Противоречия между каганатом и империей возникли и в Северном Причерноморье. Каган стал сдавать налоги на откуп тем же иудейским купцам, они обдирали население, разоряли торговых конкурентов. И от каганата решили отложиться крымские готы, попросились под власть Византии. Хазары круто усмирили их, взяв г. Дорас и покарав непокорных. Готы взывали о помощи к грекам. Но в противоборство вмешалась и третья сила. Где-то в конце VIII в. русичи под руководством князя Бравлина совершили массированный набег на Крым. «Житие св. Стефана Сурожского» сообщает: «Приде рать велика русскаа из Новаграда князь Бравлин силен зело». Его упоминает и «Велесова книга»: «И был князь Бравлин, который поборол эллинов у берегов морских» (I 86). Эта рать опустошила побережье от Херсонеса до Керчи и после десятидневной осады взяла г. Сурож (Сугдею). Но согласно «Житию св. Стефана Сурожского», у гробницы святого князь раскаялся, вернул награбленное, отпустил пленных и принял крещение.
Какие именно русичи предприняли набег, не совсем ясно. Может быть, ладожане — в источниках последующих времен их часто обозначают «новгородцами». Может быть, северяне из Новгорода-Северского. Неясна и причина похода. То ли это был обычный пиратский рейд. То ли русичей подстрекнули к нападению хазары. Существует и версия, что Бравлин потом никуда из Крыма не ушел, а сделал захваченную Сугдею своей базой и осел здесь с частью воинов. Поселения русов-«сурожцев» в Крыму известны, и нельзя исключать, что они возникли в результате этого похода. Но в любом случае в выигрыше остались хазарские купцы. Ряд греческих городов был порушен, их хозяйство подорвано. А после восстановления они попали в зависимость от каганата, перехватившего первенство в черноморской торговле. Греческий Пантикапей превратился в хазарский Самкерц (Керчь), на месте небольшой Фанагории разросся город Таматарха. Это были крупные порты и торговые центры, ведущую роль в которых занимали евреи.
Вопреки прежней политике войн с арабами Хазария стала склоняться к замирению. Чему, надо сказать, имелись и объективные причины. Союзница-Византия, как всегда, вела себя эгоистично. Когда считала нужным, заключала с халифатом сепаратный мир, предоставляя хазарам сражаться одним. И каганат тоже попытался проводить собственную линию, наладить дружеские связи с подконтрольным арабам Закавказьем. Прошли переговоры с местной знатью, и дочь кагана была помолвлена с армянским князем Бармакидом. Но из этого ничего не вышло. Жених, выехав навстречу невесте, внезапно умер. И хазары, заподозрив отравление, в 799–800 гг. обрушились на Закавказье очередной войной.
Однако государственные структуры и традиции каганата входили во все большее противоречие с его новой сущностью торговой державы. Правящей верхушкой оставались тюркские беки, еврейское купечество могло существовать только «при» них, на втором плане. А хотелось, конечно, на первом. Те и другие являлись для коренных хазар чужаками. Но отношения были разными. Тюрки командовали войсками и ценили воинскую доблесть. Обеспечивали безопасность подданных. Жили скотоводством, «подрабатывали» добычей в набегах. Хотя от этой добычи перепадало и рядовым воинам-хазарам. По сути, тюркская знать объединила исторические судьбы, свою и простонародья.
Еврейская купеческая верхушка была замкнутой и с народом свои интересы никак не соотносила. Византия являлась для нее врагом, греческие торговцы — конкурентами. А вражда с арабами перекрывала выходы на богатейшие рынки Востока. И в руководстве каганата шла борьба тюркской и еврейской партий, что и выразилось в попытке укрепления связей с Закавказьем. Но для тюрков смерть Бармакида стала поводом мстить. А с купеческой точки зрения война была совершенно бессмысленной. Если князя и отравили, так его все равно не вернешь. Зачем же отношения портить? Впрочем, набеги на многократно разоренное Закавказье и для хазар давали добычу все более сомнительную. Никакая внешняя опасность каганату не угрожала уже полвека, хазары привыкли к миру и благополучию. Поэтому причины ценить военную знать исчезли. Зато евреи для многих становились «благодетелями» — работодателями, скупщиками винограда, скота, рыбы. И люди перенимали их взгляды, политические оценки.
Каган из династии Ашина, несмотря на обращение в иудаизм, был все же выходцем из тюркской аристократии. Не чужд был ее традиций и психологии, в каких-то вопросах брал ее сторону. Но в 808 г. произошел переворот. Осуществил его один из высших сановников каганата Обадия. Исследователи приходят к выводу, что он был внуком Булана, выдвинулся до уровня второго лица в государстве, являлся верховным судьей и командующим войсками и носил титул «бек» (князь) [56, 57]. А иудейские хроники сообщают, что «он был человек праведный и справедливый, он поправил царство и укрепил собрания, и дома ученых, и собрал множество мудрецов израильских, дав им много золота и серебра, и они объяснили ему 24 книги, Мишну, Талмуд и весь порядок молитв, принятый у хаззанов. Он боялся Бога и любил закон и заповеди».
Обадия фактически отстранил от власти кагана, но сохранил его в качестве своей марионетки. И, опираясь на его авторитет, сверг тюркскую знать. Разгорелась гражданская война, которая велась с крайним ожесточением. Следы ее обнаружены, например, в виде остатков замка у станицы Цимлянской, принадлежавшего кому-то из тюркских беков. По заключению археологов: «В жилищах и вне их во дворе Правобережной крепости обнаружены скелеты, главным образом женщин и детей, перебитых врагами, ворвавшимися в крепость, разграбившими и сжегшими находившиеся внутри постройки. В некоторых жилищах наблюдались целые скопления скелетов, вырезанных беспощадными победителями» [94].
Очевидно, сторонники новой власти тоже несли серьезные потери. Во всяком случае, их правители в этот период погибали очень быстро. Точная хронология остается нам неизвестной, но зафиксирован порядок смены различных лиц на царстве. После Обадии власть получил его сын Езекия. Потом внук Манассия, а потом — брат Обадии Ханукка. То есть брат был еще жив и вполне дееспособен после смерти внука. Хотя кто знает, может быть, цари погибали не на войне, а в результате интриг внутри самой иудейской группировки?
Но борьбу с тюркской знатью эта группировка все же выиграла. Остатки прежней аристократии и их дружин ушли к своим старым союзникам мадьярам. Константин Багрянородный писал: «Когда у них произошло отделение от их власти и возгорелась междоусобная война, первая власть одержала верх, и одни из них были перебиты, другие убежали и поселились с венграми в печенежской земле, заключили взаимную дружбу и получили название кабаров». К 812–813 г.г. территория каганата раскололась. Мадьяры и кабары, ставшие теперь ярыми врагами Хазарии, контролировали степи от Днестра до Дона, а иудейское правительство — от Дона до Урала и Северный Кавказ. Отпала от каганата и Крымская Готия, перекинувшись е грекам.
Сопредельные державы в эти события не вмешались. У них хватало своих проблем. Византию вовсю теснила Болгария. Царь Крум, помогший Карлу Великому разгромить Аварский каганат, присоединил территории по Дунаю, подчинил земли к северу от него вплоть до Днестра, распространил влияние на сербов и хорват. И раз за разом бил греков. Был разгромлен и убит император Никифор I. На престол вступить Михаил Рангави. Но был вдребезги разбит, за это армия заставила его отречься, и выдвинула императором полководца Льва V Армянина.
Он попытался сладить с Крумом подло, исподтишка — пригласил на переговоры безоружного и устроил засаду, чтобы его убили. Замысел сорвался. Болгарский царь сумел ускакать на коне, а лучники из засады не попали в него. И разъяренный Крум опустошил окрестности Константинополя, занял Месемврию, Фракию, Македонию. От дальнейших бедствий спасла Византию только смерть Крума. Но с востока ее клевали арабы.
А вдобавок Лев Армянин стал инициатором нового внутреннего потрясения для империи — реанимировал иконоборчество. Опираясь на армию, которая все еще была заражена этой ересью, хранила память о победах царей Исаврийской династии, Лев в 815 г. издал эдикт о запрете почитания икон, низложил патриарха Никифора. Церковь, вооруженная против ереси решениями VII Вселенского Собора, отказалась повиноваться. И на нее обрушились репрессии, затмившие безобразия Копронима. Монахов и священников истязали, топили в море, замуровывали в стенах. Громились храмы и монастыри. Все это могло бы привести к совсем плачевным последствиям для империи. Но болгарский царь Омортаг, преемник Крума, не был настроен продолжать войну. И заключил с Византией 30-летний мир.