Теоретическое и практическое измерения спора ограниченного рационализма и инкрементализма.

Принципиальные различия ограниченного рационализма и инкрементализма стимулируют активную полемику их сторонников и противников. И если рациональный (корневой, синоптический) метод отстаивает свои приоритеты (предварительную выработку ценностей, опору на теоретические инструменты анализа, первоначальное определение целей по отношению к средствам, выработку организационной стратегии, исчерпывающий анализ ситуации), то инкрементализм противопоставляет ему собственные, по сути, противоположные принципы (одновременное сочетание выбора ценностных и целевых приоритетов, совместное определение целей и средств, ориентацию на компромисс, упрощенное видение проблемы, опору не на теорию, а на адаптационные тактики).

Отстаивая свои принципиальные позиции, оппоненты Саймона упрекают его в акцентации механических, линейно-иерархических взаимосвязей участвующих в принятии решений лиц (верхов и низов). Причем инкременталисты находят себе союзников среди представителей синергетики, теории игр, коммуникативных, партисипаторных и ряда других современных подходов, которые также утверждают, что люди в организациях совсем иначе формируют коллективные чувства принятия цели. По их мнению, к людям нельзя относиться как к нейтральным проектировщикам и реализаторам организационной идеи, не учитывая при этом ни влияния дискурсивных практик, ни способности людей к переинтерпретации собственных целей и изменению позиций.

Управленцы-практики также отмечали слабую применимость предлагаемого подхода, поскольку - особенно в представительных структурах государства - вырабатываемые цели являются чрезмерно размытыми и не способны создать поддерживающую их рациональную коалицию ЛПР. Более того, в целевые показатели государственных органов включается масса далеко не рациональных интересов. Так что относиться к людям как к исключительно рациональным игрокам весьма и весьма затруднительно.

Немало упреков заслужил и инкрементализм. Его оппоненты – даже признавая определенную фрагментарность принятия решений и присущую этому процессу рассеиваемость знаний – отмечают практическую неприменимость данных идей при стратегическом планировании; нетребовательность к информационному обеспечению выработки целей; неуклонное снижение уровня вероятности решений (в силу практического отказа от рассмотрения альтернатив) и ослабление координации позиций ЛПР с другими агентами принятия решений; практическую невозможность выработки представлений о гарантиях будущего успеха или неудачи при реализации решений и т. д.

Тем не менее, в теории не прекращаются попытки и концептуального сближения этих подходов, что, по мысли ученых, должно создать более гибкие и адаптивные модели принятия решений. Причем такие попытки связаны как с развитием традиционной политико-управленческой теории, так и с применением иных, более широких методологических подходов.

Так, один из популярных методологических подходов в этом отношении связан с использованием инструментов так называемой схематики, которая ищет синтез рассматриваемых нами подходов на биосоциологическом уровне (Д. Канеман, Р. Нисбет, Л. Росс). В интерпретации сторонников этой идеи схематика отражает внутренние образы, формируемые человеком в качестве реакции на внешние стимулы и становящиеся в дальнейшем основанием анализа. Отражая биологические (физиологические) основания восприятия действительности, эти образы одновременно структурируют объекты, попадающие в поле зрения человека, и способы их восприятия. Это означает, что восприятие мира обусловлено внутренними алгоритмами человеческого сознания, а не факторами внешней среды. По этой причине люди могут понять лишь то, что согласуется с имеющимися у них формами отражения (схематикой разума), игнорируя или не воспринимая то, что им противоречит. При отсутствии врожденных идей разум отфильтровывает информацию и компонует данные. Это дает человеку возможность без посторонней помощи и внешнего руководства сформировать необходимые ему прототипы объектов и соответствующие категории. Эти устойчивые формы разумной интерпретации объектов группируют и упорядочивают хаотические ощущения человека, вырабатывая необходимые ему ориентации и давая возможность осуществить выбор цели.

Процесс разумной ориентации человека во внешнем пространстве начинается с расщепления воспринимаемой реальности на множество кодируемых компонентов и стимулов, которые выстраиваются в подвижные схемы сознания. Здесь человек использует уже усвоенные коды, которые помогают встроить новую информацию в нужный когнитивный образ. В результате у человека в сознании возникает не образ реального мира, а массив миров, обусловленный различными биологическими видами отражения. Обрабатывая входящую информацию с помощью соответствующих сенсорных механизмов, он оставляет за пределами восприятия потенциально значимые аспекты внешнего мира. При этом у человека присутствуют две категории схем - схемы восприятия и моторные схемы. Избирательное внимание зависит от индивидуальной системы ориентации, а имеющиеся у человека ценности, убеждения и ожидания определяют то, что он в принципе способен распознать и использовать для собственной ориентации.

Воспринимая действительность, человек создает различные ярлыки (эвристики), используемые им для упорядочения информации и принятия решений. Эвристики как бы аттестуют реальные явления (их комбинации), действуя на уровне подсознания и клишируя обрабатываемую информацию. По сути, они представляют собой «подсказки» человеческому мышлению, при помощи которых перерабатывается информация и формируются стимулы. За счет этого обеспечивается быстрое, экономное, не требующее много информации принятие приемлемых решений. Тем самым эвристики наделяют людей преимуществами при выработке целей.

Схематика, демонстрируя значение ключевых образов, организует знания человека, а эвристики используют это знание для управления его поведением в процессе выдвижения целей. Таким образом, формируется универсальная, сочетающая разумность и глубинную эмоциональность стратегия принятия решений, которая обеспечивает возможность построения разумного прогноза. Например, один из вариантов использования эвристики - «первый вариант самый верный» - часто используется пожарными, пилотами и даже экспертами в критических ситуациях (правда, такая методика не вполне надежна в нестандартных ситуациях).

Иначе говоря, приверженцы этого подхода утверждают, что мировосприятие человека иллюзорно, что реальность суть психологическая конструкция, которая отражает ограниченность наших представлений. И только от способностей нервной системы зависит мощь избирательного восприятия, способность адекватно воспринимать внешние данные.

В науке существуют и иные теоретические модели, пытающиеся, но зачастую неспособные устранить принципиальные теоретические различия между рационализмом и инкрементализмом. Хотя надо признать, что ряд ученых, в частности американские ученые Г. Смит и Д. Мей, называют полемику этих подходов весьма искусственной,поскольку действия «производителей» решений в принципе не могут быть описаны на базе лишь одной теоретической модели или в рамках одной методологии. Да и вообще идеальные модели, по их мнению, не позволяют адекватно интерпретировать такие сложные процессы, как принятие государственных решений. Кроме того, в рамках одной теории невозможно соединить объясняющую и предписывающую государству функции.

В то же время практическое урегулирование этого спора предполагает иные способы аргументации. Отказываясь от попыток создать внутренне непротиворечивую модель, соединяющую эти две методологии целеполагания, ученые предложили ориентироваться либо на тип решаемых проблем, либо на состояние пространственно-временного континуума решения задачи. Это дало возможность понять, что на практике при решении отдельных проблем всегда находится место как рациональным, так и инкрементальным подходам. Это говорит о том, что большинство решений, строго говоря, носит комплексный подход. Однако имеется возможность определить, выражаясь условно, удельный вес данных подходов в управленческой практике.

Для пояснения этой ситуации американскими учеными Д. Брайбруком и Ч. Линдбломом была предложена схема, которая демонстрирует принципиальные возможности применения этих методов.

Говоря осовременныхтенденциях в применении инкрементальных и рациональных подходов к принятию решений, специалисты отмечают, что резкое возрастание объема нормативных предписаний и требований к процедурам и результатам принятия управленческих решений делает практически нереальным их полный учет в ходе целеполагания. По мнению А. В. Карпова, сужают, а то и исключают применение нормативных предписаний (основанных на рациональной оценке ситуации) их неопределенность, неоднозначность, а во многих случаях антагонистичность требований и чрезмерная степень обобщенности.

Опыт показывает, что рационально-нормативные подходы, в большей степени воплощающие мечту планировщика, а не практика-управленца, в основном приспособлены к весьма ограниченным видам управления и руководства. Там же, где в деятельности государственных учреждений используются политические подходы, такие приемы применяют еще реже. Не случайно Г. Смит и Д. Мей подчеркивают, что нормативная методология в принципе «пренебрегает диапазоном политических переменных, которые ограничивают степень выбора, доступную управляющим в сфере власти». В этом смысле рациональный подход чаще продуцирует формы утопического мышления, малоприменимые в практической сфере действий государственных органов.

Существенно и то, что рациональные подходы уделяют небольшое внимание компетенции органов управления на нижних уровнях. Наконец, еще один недостаток такого подхода ученые видят в том, что он предлагает слишком жесткий характер взаимодействия между агентами принятия решений, чрезмерную схематизацию движения их реальных интересов и, следовательно, слабую жизнеспособность соотношения выдвигаемых целей и используемых средств. Нормативный подход игнорирует и тот факт, что в реальной жизни управленцы зачастую ориентируются прежде всего на имеющиеся в их распоряжении средства, а не на желательные для урегулирования ситуации цели.

Конечно, свои ограничения и даже опасные для государственного правления черты есть и у инкрементального подхода. Как уже упоминалось, данный метод критикуют за консерватизм, недопущение им существенных сдвигов в организации государства и общества. Не менее важными недостатками являются и недооценка возможностей макроанализа проблемной ситуации, наличие препятствий для разработки стратегических планов государственного развития. Снижая усилия в области широких, качественных оценок управленческой ситуации, инкрементализм неизбежно усиливает инерцию системы управления, а порой и укореняет косные элементы в ее механизмах. Все это делает инкрементальные методики достаточно дорогостоящими, поскольку задачи общесоциального характера приходится решать путем частичных улучшений.

Существует и еще одно социальное последствие применения инкрементализма. Поскольку интересы мощных игроков обладают постоянным преимуществом, система управления государством оказывается весьма деформированной, т.е. минимизирующей статусы политическинеорганизованных и ресурсно необеспеченных групп. В силу этого упрочение инкременталистского механизма принятия государственных решений ведет к социальной переориентации системы управления на узкие групповые интересы. В результате достигаемая стабильность становится чрезмерной платой как за прогресс, так и за изменение социальной траектории государственного управления. Иными словами, будучи надежной методикой повседневного управления, инкрементализм становится проблемным механизмом социальной переориентации всей системы государственного управления. В частности, «хорошие» решения становятся результатом не определения социальных предпочтений по объективным критериям, а ситуативных предпочтений, вызванных порой далекими от анализа ситуации причинами. Существенно и то, что осуществляемые пошаговые действия позволяют незаметно преодолевать ограничения принципиального характера, что в результате может поставить под сомнение жизнеспособность всей системы управления.

И все же в самом общем виде следует признать, что рациональная модель принятия решений нацелена на достижение идеального результата, на раскрытие логической целесообразности действий ЛПР, а не на адекватное понимание ситуации, применение общих понятий в обстановке неуверенности, где коллективы и ситуация подстраиваются друг под друга. Более того, опыт показывает, что даже логически выстроенная линия поведения ЛПР зачастую не приводит к изменению решений. Одним словом, рационализм не может стать универсальной основой принятия решений из-за политической природы данного процесса, постоянного сопровождения экспертных и юридически обусловленных действий различного рода переговорами, межличностными контактами людей, имеющих и не имеющих полномочий, но тем не менее способных реально влиять на изменение целевых установок государственных органов. Поэтому те ученые, которые предлагают превратить рациональный расчет действий ЛПР в универсальный принцип их участия в разработке целей, предельно дифференцировать показатели управленческой деятельности и даже алгоритмизировать данные действия, оказываются весьма далекими от реального восприятия управленческой действительности. Как справедливо подчеркивает Дж. Малган, «следствием чрезмерного усложнения становятся наихудшие решения».

Вопросы к лекции.

1.Что означает «принятие государственных решений»?

2.Какие бывают подходы к принятию решений?

3.Какие теории принятия государственных решений Вы знаете?

Литература.

1.Дегтярев А. А. Принятие политических решений. М., 2004

2.Соловьев А. И. Принятие и исполнение государственных решений. М., 2014

3.Зимина В. Д., Борисов Н. А. Политическое управление. М., 2008

4.Литвак Б. Г. Разработка управленческого решения. М., 2008

5.Малган Дж. Искусство государственной стратегии. М., 2013

6.Бирман Л. А. Управленческие решения. М., 2008

Интернет-сайты.