И новые тенденции в культуре
Политическая стабилизация и оживление английской экономики на рубеже XV—XVI вв. создали благоприятную атмосферу для культурного подъема. Вновь оживились традиционные очаги культуры средневековой Англии — города, университеты, королевский двор. С начала XVI в. значение последнего как организующего центра культурной жизни неуклонно возрастало вместе с усилением самой монархии и успехами централизации страны. Подавление сопротивления магнатов привело к ликвидации многих феодальных квази-дворов, прежде соперничавших с королевским, а массовые конфискации обеспечили короне средства для придания ему надлежащих блеска и величия.
В отличие от достаточно замкнутой университетской среды, преимущественной носительницы гуманистических идей в XV в., двор оказался более широким каналом распространения европейских ренессансных веяний среди аристократии, дворянства и горожан, формируя вкусы столичной, а вслед за этим и провинциальной элит. Правда, усвоение ими новых культурных тенденций было во многом поверхностным — на уровне внешних заимствований и подражания. Основатель новой династии Генрих VII, определявший отныне культурные стандарты двора, принадлежал к одному из самых просвещенных семейств Англии, был поклонником античной литературы и окружил себя учеными итальянцами. При его дворе обосновалась целая колония итальянских писателей-гуманистов, художников, скульпторов, наиболее примечательными среди которых были историк Полидор Вергилий и скульптор П. Торриджано.
Сам король, скаредный и расчетливый, однако не был щедрым меценатом и не вынашивал художественных или архитектурных проектов. Патронат над искусствами он оставлял прелатам и крупным придворным, среди которых доминировала королева-мать Маргарет Бофор — литератор, переводчица, покровительница книгопечатания. Она была щедрым патроном университетов, учредительницей стипендий, основательницей колледжей Христа, Иисуса и Св. Иоанна в Кембридже. Последний со временем сыграл огромную роль как рассадник реформационной мысли. Дань уважения ее просветительской деятельности отдали Эразм, составивший эпитафию королеве, и Торриджано, изваявший ее надгробие.
С именем флорентийского скульптора Пьетро Торриджано (1472—1528) связано проникновение элементов ренессансного стиля в искусство и архитектуру Англии. Он первым принес сюда искусство реалистического скульптурного портрета, получив от Генриха VII заказ на изготовление надгробий для него и его семьи. По признанию специалистов, саркофаг Генриха VII — «лучшее ренессансное надгробие к северу от Альп». Однако, как подметил Ф. Бэкон, усыпальница короля «стала для него более богатым жилищем, нежели при жизни его были Ричмонд и другие дворцы».
В правление Генриха VIII, отбросившего мелочную экономию своего отца, за двором окончательно закрепилась ведущая роль в культурной жизни, он стал средоточием искусств и меценатства. Генриха VIII по праву считают первым в английской истории «ренессансным государем». Король получил великолепное теологическое образование, был книжником и полиглотом, что ставило его в один ряд с лучшими учеными, в общении с которыми он проводил немало времени.
В первой половине XVI в. позиции новой династии укрепились, и основной политической задачей Англии стало утверждение ее в в статусе великой европейской державы, поэтому все средства Генрих VIII бросил на демонстрацию своего могущества и превращение английского двора в самый пышный в Европе. Он развернул бурную строительную деятельность. К концу своего царствования английский король располагал 55 резиденциями, среди которых выделялись Уайтхолл, Ричмонд, Гринвичская «Плаценция», Хэмптон-Корт, Вудсток, Виндзор, Нансач, Сент-Джеймсс. Уайтхолл был самым большим дворцовым комплексом Европы, включавшим залы, часовни, апартаменты короля, личные покои для более чем 800 придворных, а также площадки для ристаний и теннисные корты. Ему не уступал раскинувшийся на живописном берегу Темзы Гринвич, который, по признанию французов, превосходил по масштабам и богатству декорации Фонтенбло. Нансач в графстве Сарри строился с единственной целью затмить новый замок французского короля Шамбор.
Пышная декорация дворцов однако ничуть не соотносилась с новыми европейскими тенденциями в светской архитектуре. Английских архитекторов мало привлекали новые пропорции и элементы классических ордеров, вводимые в Италии; их эстетика по-прежнему основывалась на прихотливом готическом стиле, цвете и обильном украшении как интерьера, так и экстерьера дворца. Каждый сантиметр стен и потолков был вызолочен, расписан, завешан коврами и гобеленами, облицован деревянными панелями с искусной резьбой; фасады, в основном из красного кирпича, отделывались разноцветным камнем.
Но ренессансные веяния все же проникали в светское строительство благодаря частным лицам и придворным, путешествовавшим по Франции и Италии. Могущественный государственный канцлер кардинал Уолси в 1514 г. начал строительство дворца Хэмптон-Корт, в архитектуре которого ощущалось итальянское влияние. С опалой Уолси его резиденция перешла в руки короля. В Хэмптон-Корте сочетаются традиции английской готики — восьмигранные замковые башни, оформляющие въездные ворота, арки, обилие узорной кирпичной кладки и каменной резьбы, декоративные витые дымоходы и средневековая геральдическая скульптура, с ренессансными деталями: терракотовыми медальонами с бюстами римских императоров работы итальянца Джованни да Майано, астрономическими часами, фигурками путти. Еще в большей степени итальянское влияние ощущалось в декорации Нансача. Тем не менее усвоение ренессансного стиля в первой половине XVI в. происходило лишь на уровне деталей, элементов декорации, в то время как господствующей оставалась модифицированная для гражданского строительства английская перпендикулярная готика. Правда, в это время выявились некоторые черты, изначально сближавшие ее с классицизмом, например излюбленные англичанами анфилады прямоугольных внутренних дворов — квадрантов, образуемых идущими по их периметру галереями самого дворца. Настоящие же классические симметричные фасады в дворцовой архитектуре появились в Англии не раньше середины века, одной из первых попыток стал Сомерсет-Хауз, построенный Джоном Тайном для протектора Сомерсета в царствование Эдуарда VI.
Дворец Хэмптон-Корт.
Внутреннее «наполнение» королевских дворцов и резиденций вельмож также испытало на себе итало-французское влияние, распространилась мода на вывезенную из Италии скульптуру, мебель, картины, гобелены французской и фламандской работы на сюжеты из библейской и античной истории. Магнаты и придворные с жаром предавались коллекционированию изделий ювелирного искусства, миниатюр, музыкальных инструментов, иллюминированных рукописей.
В начале своего правления Генрих VIII выступал патроном и церковного строительства. При нем была закончена капелла Королевского колледжа в Кембридже, в которой перпендикулярная готика достигла своего высшего взлета, а также капелла Св. Георгия в Виндзоре, где впоследствии Генрих завещал похоронить его. Колоссальные по протяженности и высоте нефы этих сооружений производили необыкновенно сильное впечатление благодаря витражам, заполнявшим всю площадь стены от пола до потолка, наполняя внутреннее пространство светом и создавая атмосферу возвышенной и ясной радости. Впечатление усиливалось изящными пилястрами, устремленными в высоту, где они переходили в изумительные веерные своды. Даже после прекращения церковного строительства в эпоху Реформации англичане переносили его элементы в светскую архитектуру городских и загородных дворцов, широко используя витражи.
Дворец Нансач. Ок. 1568 г. Гравюра Г. Хофнагеля. 1582 г.
Британский музей. Лондон.
Щедрое меценатство короля и придворных привлекало в Англию иностранных художников, музыкантов, писателей-гуманистов со всей Европы. После разрыва с Римом связи с Италией и Испанией ослабли, уступив место художественному влиянию Франции и североевропейских стран, которое сказалось главным образом в живописи.
Достижения английских живописцев, все еще работавших в чисто средневековой манере, были более чем скромными. Они писали с нарушением перспективы и пропорций, помещая на одном полотне сцены, разделенные во времени и пространстве. Перемены ощущались лишь в растущей популярности светских сюжетов, таких как «Встреча Генриха VIII с германским императором», «Отплытие английского флота из Дувра», «Встреча королей Англии и Франции на Поле Золотой Парчи». Светский портрет, популярный в Англии со второй половины XV в., был еще очень далек от лучших образцов ренессансного искусства. Поэтому когда в Англии появились Лукас Хорнболт из Гента (официальный королевский художник в 1525—1530 гг.) и его ученик — немецкий живописец Ганс Гольбейн младший, они совершили настоящий художественный переворот. Последний прибыл в Англию в 20-х годах по рекомендации Эразма Роттердамского, ожидая встретить интерес к искусству портрета и найти заказчиков среди английских ученых-гуманистов и придворных меценатов. Он исполнил серию великолепных портретов ученых-интеллектуалов — Томаса Мора, Дж. Фишера, У. Уорема, немецкого астронома на английской службе Н. Кретцера. Благодаря покровительству канцлера Т. Кромвеля он получил в 1536 г. должность придворного живописца и в течение последующих лет написал десятки портретов, создав богатую галерею рисунков и живописных работ. Ему позировали члены королевской семьи, аристократы и министры, придворные дамы, гвардейцы, камердинеры и врачи. Портреты Гольбейна укрепили В англичанах любовь к этому жанру, наилучшим образом раскрывавшему человеческую индивидуальность.
Г. Гольбейн Младший.
Портрет Томаса Мора.
Коллекция Фрика. Нью-Йорк
Главным заказчиком мастера оставался Генрих VIII, нашедший в лице Гольбейна живописца, способного создать новый образ ренессансного монарха. Портрет короля в 42-летнем возрасте и его изображение в полный рост, предназначенное для фрески в Уайт-холле, воспевавшей триумф династии, легли в основу новой тюдоровской иконографии. Генрих VIII одним из первых осознал возможности изобразительного искусства в сфере визуальной пропаганды. Он рассылал многочисленные копии своих портретов придворным, городам и университетам; изображение короля украшало грамоты, патенты, печатные Библии.
Г. Гольбейн Младший.
Портрет Генриха VIII. 1542 г.
Коллекция Тиссен-Борнемисса. Лугано.
Деятельность Гольбейна в Англии не ограничивалась портретами, он выступал как архитектор и декоратор, оформлявший праздники, процессии, банкеты, королевские шатры и лодки; сценограф, изготовлявший декорации и костюмы для придворных спектаклей; ювелир, создававший эскизы украшений и утвари. После смерти Гольбейна его сменили при дворе нидерландские мастера В. Скротс и Г. Эворт.
Генрих VIII и его окружение не мыслили себя без литературных досугов; круг их чтения был широк и включал как классических авторов, так и современные итальянские, испанские и французские произведения. Восхищенный образованностью и утонченностью английского двора, Эразм Роттердамский окрестил его «храмом муз». В литературном творчестве первой половины XVI в. шло активное освоение античного наследия и новых поэтических форм. Под влиянием Петрарки в Англии стал популярен сонет, привитый на местной почве Томасом Уайаттом, дипломатом, много времени проведшим в Италии и Испании. Он приспособил форму классического итальянского сонета, состоявшего из двух четверостиший и шестистишия, к фонетическому строю английского языка. Он был истинным человеком Ренессанса: политиком, дипломатом, поэтом, для которого было столь естественно, отойдя от придворных развлечений, «пойти опять к Сенеке и Платону». Его не менее талантливым учеником был высокородный Генри Ховард, граф Сарри (1517—1547), прославившийся сонетами, посвященными прекрасной «Джеральдине» — Елизавете Фитцджеральд. Сарри ввел рифму, которая сделала английский сонет наиболее выразительным, названную впоследствии «шекспировской»; он также успешно экспериментировал с белым стихом, готовя тем самым почву для Марло и Шекспира. Его интерес к античной поэзии воплотился в переводах Марциала, Горация и Вергилия.
Лирическая поэзия сохраняла тесную связь с музыкой, стихи писали в расчете на аккомпанемент и исполняли наряду с мадригалами и народными балладами. Ведущими композиторами этого периода были придворные музыканты — регент хора мальчиков У. Корниш и органист Р. Ферфакс, за которьми последовало новое поколение талантливых композиторов — Дж. Тавернер, Кр. Тай, Т. Таллис, Дж. Шерерд, Дж. Мербек.
Среди прочих удовольствий, которым предавался английский двор, был театр: здесь ставили морально-дидактические и пропагандистские пьесы на актуальные политические темы, народные фарсы и утонченные «маски» философско-аллегорического содержания. И сам король, и кардинал Уолси участвовали во множестве театральных развлечений — переодеваниях, инсценировках популярных историй о Робине Гуде, майских пародийных представлениях. Банкеты, танцы, охоты, спорт (теннис, игра в шары и в мяч) составляли традиционное времяпрепровождение придворных.
Атмосфера праздничности, гедонизма, утонченной роскоши в сочетании с высоким престижем образования, творческих и ученых досугов придавали английскому двору истинно ренессансный характер.