Тема 8. Конфликтологические подходы в СМО

Традиционный взгляд на общественные конфликты. Кризис и конфликт. Формирование социально-политической конфликтологии. Структурализм и функционализм.

К. Маркс, Г. Зиммель, М. Вебер об общественных конфликтах. Л. Козер. Конфликт интересов и конфликт ценностей. К. Боулдинг. Конфликт интересов и поведенческие конфликты. Р. Дарендорф. Роль конфликта как источника общественного развития.

Стадии конфликта. Зарождение конфликта, собственно конфликт, урегулирование конфликта.

Рассмотрение политических, международных, межнациональных конфликтов в современной социологии МО. Понятия «война», «международный конфликт», «международный вооруженный конфликт». Типология войн и международных конфликтов. Современные вооруженные конфликты.

Основные модели изучения международных конфликтов в западной социологии МО. Стратегические исследования. Полемология. Структуралистские подходы.

Международные формы регулирования конфликтов. Международная безопасность. Концепции безопасности. Формы международного сотрудничества. Международная интеграция.

Конфликт интересов, конфликт ценностей, конфликт идентификаций. Основные модели разрешения конфликта. Инженерный, гуманитарный и управленческий подходы к урегулированию конфликтов.

Теоретические модели регулирования конфликтов. Регулирование конфликтов. Исследование мира. Переговоры как теоретическая проблема. Развитие теории переговоров. Методологические подходы к исследованию переговоров.

Структура и функции переговоров. Стратегии переговоров. Торг, завышение требований, взаимные уступки, односторонние уступки, совместный (кооперативный) поиск решения.

Тактика переговоров. Тактика взаимного выигрыша. Тактика приспособления (реализация стратегии односторонних уступок). Тактика компромисса (реализация стратегий взаимных уступок и кооперации). Негативные и позитивные тактики переговоров.

Личностные и национальные стили ведения переговоров. Типология переговоров. Двухсторонние и многосторонние переговоры. Переговоры на высшем уровне. Переговоры в условиях неравенства сил. Переговоры с участие посредника. Подготовка переговоров. Формирование деловой атмосферы на переговорах. Правила эффективного ведения переговоров. Взаимное принятие аргументов, открытость позиций, объективность критериев, разграничение проблем.

«Переговоры без поражения». Р. Фишер, У. Юри. Позиционный торг.

Миротворческие миссии. Антивоенные инициативы. Роль международных организаций и международного посредничества. Активизация процесса создания вариантов. Генерирование идей. Мозговой штурм («Брейн-сторм»). Переговорное пространство. Поиск взаимной выгоды. Выбор взаимоприемлемого решения. Поиск (создание) общих критериев правильности решения. Симметричное решение. Ассиметричное решение. Принципиально новое решение.

Краткое содержание

Нестабильность и противоречивость социально-экономической и политической жизни, в том числе – международной, – при существовании некоторых исторических и ныне существующих исключений - сложно отрицать. Масштаб столкновений бывает самым разным. Но, на наш взгляд, устойчивые политические системы обладают запасом прочности, возможностями саморегулирования. Впрочем, большинство современных обществ к таким не относятся.

В отечественной литературе конфликт еще недавно рассматривался лишь как крайняя форма обострения противоречий (Среди авторов этого подхода – Злобин, Доронина, Хрусталев). Общественные противоречия, т.е. столкновения интересов различных групп и лиц, неизбежны. Они порождаются ограниченностью общественных ресурсов и неизбежностью неравного доступа к ним.

Периодически возникающее осознанное неприятие различными акторами социальных целей друг друга и представляет собой социальный конфликт. Политический конфликт - столкновение тех или иных политических акторов, вызванное несовпадением их целей, интересов, ценностей или стереотипов.

Переломное состояние общества, характеризующееся объективным обострением противоречий и ростом конфликтности, т.е. их осознания, рождает социальный кризис. Ныне кризис (это, конечно же, не единственная позиция) рассматривается как опасное состояние, которое необходимо преодолеть. Но кризис нужно отличать от общественной катастрофы, полного краха сложившегося социума, разрушения устоявшейся жизни по конвенциональным нормам. Кризис – это шанс, возможно, незначительный, выйти на иные пути общественного развития. Вариантами решения противоречивых, конфликтных, кризисных ситуаций являются революция, часто принимающая форму общественной катастрофы, или реформирование социума.

Место и роль политических конфликтов в политическом процессе исторически длительное время не изучались. Межгосударственные, межнациональные, межконфессиональные жесткие, как правило, военные столконовения воспринимались как неприятная, но жизнью заданная норма. Понимание конфликтности политических процессов утвердилось в XIXв. (А. де Токвиль, К. Маркс, Г. Зиммель, М.Вебер, А. Бентли и Д. Трумэн)

Параллельно складывалась альтернативная позиция. Многочисленные авторы позитивистского или прагматического толка (самые известные - Э. Дюркгейм, Леон Дюги, Джон Дьюи) исходили из различных вариантов солидаристского подхода: конфликты рассматриваются как вторичное явление, конфликтов можно избежать при разумном регулировании общественной жизни. Конфликт, по мнению Дж. Дьюи, общественная аномалия, возможно его преодоление путем солидарности или педагогического воздействия на общество.

Целостные модели нерадикального решения общественных проблем стали разрабатываться совсем недавно в рамках молодой научной дисциплины – конфликтологии. Первые конфликтологические модели появились на рубеже XIX-ХХвв., конфликтология ныне выросла в отдельную научную дисциплину, работающую «на стыке» социологии, политологии, психологии.

В рамках конфликтологии можно выделить две научных парадигмы – функционализм и структурализм. Разумеется, в каждой из этих обобщенных моделей могут быть прямо противоположные подходы. Например, к структурализму относят и К. Маркса, с его апологией революции (предельной формы общественного конфликта), и Р. Дарендорфа, последовательного сторонника реформ, осуществляемых в форме общественного компромисса. Но этих двух исследователей объединяет структуралистский взгляд на конфликт, т.е. рассмотрение конфликта как нормы общественной жизни, более того, как источника общественного развития, радикального или реформационного. Функционализм – прямо противоположный взгляд, согласно которому – общество является стабильной системой, а кризис и конфликт – случайные моменты.

Вторая позиция по-прежнему популярна в академической социологии, в силу распространенности самой методологии функционализма, – общество рассматривается как стабильная система. Более интересен первый взгляд. К нему можно отнести и К. Маркса, и М. Вебера. Одним из первых предложил рассматривать конфликт, а не острые «несистемные» столкновения в рамках жестко стратифицированного по социальному или иным признакам общества, именно как исток развития еще в начале прошлого века великий немецкий социальный философ Г. Зиммель.

С формированием конфликтологии как отдельной дисциплины появляются работы Льюиса Козера «Функции социального конфликта» (1957) и «Завершение конфликта» (1970). Л. Козер видел исток конфликтов и в противостоянии ценностных систем, идей, мировоззрений, и в ограниченности любых ресурсов, несущих богатство, власть, престиж. Значимость конфликта в том, что он предотвращает застой общественной системы, открывает дорогу инновациям.

Кеннет Боулдинг, автор работы «Конфликт и защита. Общая теория» (1963), описывает две модели конфликта – статическую и динамическую. Статическая модель в рамках общей структуралистской парадигмы западной конфликтологии рассматривает конфликт как столкновение двух или нескольких сторон, в котором каждая стремится занять позицию, несовместимую с интересами другой стороны.

Динамическая модель следует бихевиористскому подходу. Поведение человека или группы в ходе конфликта рассматривается как реакция на внешние раздражители. Динамика конфликта превращается в набор стимул-реактивных действий.

Ральф Дарендорф (р. – 1929г., современный немецкий социолог, в прошлом - деятель СвДП (свободно-демократическая партия Германии), давно работающий в Англии, имеет титул пэра). Классическая работа «Социальные классы и классовые конфликты в индустриальных обществах» (1965г.), отрывок в русском переводе «Элементы теории социального конфликта» (Социс, 1994,№5)

Дарендорф не отрицает почти очевидное положение: позитивных последствий конфликта, в большинстве случаев, меньше, чем негативных. Но немецкий социолог критикует схемы структурного функционализма и общественного равновесия. Социологию (в частности, социологию конфликта) рассматривает как опытную науку. Верификация-фальсификация социологической гипотезы обязательно предполагает систематической наблюдение (мониторинг) за жизнью социального объекта. Социология изучает людей с точки зрения объективного наблюдения: анализируется поведение человека в точке пересечения интересов индивида и общества, при этом, имплицитно принимая логику предшествующего немецкого социологического номинализма, Дарендорф рассматривает вмешательство общества как «досадный факт».

Общество понимается широко – как комплекс разнообразных социальных связей. Статус – это традиционно – детерминирует его роль. Общество поощряет конформное и наказывает девиантное поведение. Социальные группы понимаются как «принудительно координированные ассоциации». Конформизм (послушание, следование нормам) позволяет индивиду повысить статус. Господство позволяет диктовать нормы. Именно отношения господства и подчинения рождают конфликт.

Свобода, по мнению Р. Дарендорфа, существует лишь в мире регулируемого конфликта. Конфликт – рожденное общественной структурой противоположность норм и ожиданий или интересов групп. Классы рассматриваются как конфликтующие социальные группы. Отношения между классами рассматриваются двояко: 1) с точки зрения сложившейся стратификации (расслоения) общества, иерархической интегрированности общества, сложившегося функционального равновесия; 2)господства-подчинения, т.е. сложившихся вертикальных (иерархических) связей, рождающих конфликты. Второй структуралистский вариант рассматривается Дарендорфом как более полный и, что самое важное, универсальный. Конфликты рассматриваются:

1. В рамках одной роли;
2. Внутри личности между ролями;
3. Внутри группы; между группами (всего выделены 15 типов конфликта).

Открытость общества социолог либеральных взглядов считает благом. Конфликты, по мнению Дарендорфа, острее проявляются в обществах с затрудненной восходящей мобильностью. Либеральная программа Дарендорфа – концепция «высокомобильного общества». Такое общество способно признать существование конфликтов, их не только деструктивную, но и позитивную роль, а затем локализовать и формализовать (т.е. институционализировать) конфликт. Признание конфликта и его статусно-ролевое регулирование предотвращают попытки утвердить всеобщее равенство, а, тем более, стремление к социальной революции.

Этапы любого конфликта:

• Первый этап – исходное состояние скрытого конфликты (или скрытого противостояния интересов);
• Второй этап - непроизвольная (естественная), «ходом вещей», кристаллизация конфликта;
• Третий этап – сформировавшийся конфликт (сложившееся противостояние интересов, актуализация конфликта).

Несомненна специфика международных конфликтов в постбиполярном мире:

• Конфликты преобладают на локальном уровне (при сохранении глобальных проблем, которые осознаются - с большей или меньшей степенью ответственности - именно как проблемы);
• Небольшие конфликты нередко самораскручиваются до уровня конфликта – «игры с нулевой суммой» (выигрыш одной стороны – проигрыш другой), когда победа -, и самоцель, и единственно приемлемое решение, поскольку «победитель получает все»;
• Стираются границы между внутренними и внешними конфликтами.

Объективно заданные возможности разрешения конфликта – 1) подавление, которое возможно приведет к «взрыву подавленного конфликта»; 2) отмена, отказ одной или обеих сторон от продолжения конфликта, утрата важности и (или) актуальности конфликта; 3) регулирование конфликта. Регулирование конфликта, по мнению Р.Дарендорфа, возможно несколькими путями: переговоры, посредничество, арбитраж Обязанности арбитра - подавление и (или) разрешение конфликта. По Дарендорфу, именно характер привлечения третьей стороны, арбитра или посредника, является основанием для классификации путей регулирования конфликтов.

Формы регулирования конфликтов:

Приглашение третьей стороны	Форма согласия с решением третьей стороны	Путь регулирования конфликта
Отсутствует	-	Переговоры
Добровольное	добровольное	Посредничество
Добровольное	Обязательное	Сочетание посредничества и арбитража (Добровольный арбитраж)
Обязательное	добровольное	Арбитраж
Обязательное	обязательное	Принудительный арбитраж

Общая схема любого конфликта включает три стадии: предконфликтную стадию, собственно конфликт, разрешение конфликта.

Предконфликтная стадия – вне зависимости от подлинных интересов сторон конфликта или субъективного их осознания – это формирование или появление объекта конфликта. Объектом могут быть и несовместимые системы ценностей, и тот или иной ресурс, и просто недовольство одной стороны по отношению к другой, и взаимное недовольство. Объективная предпосылка конфликта рождает фрустрацию – в той или иной степени осознанное разочарование, недовольство существующей ситуацией и желание, так же не всегда осознанное, ее изменить. Если конфликт носит не социальный, а лишь межличностный характер (внутрисемейный конфликт, конфликт в малой группе), то фрустрация, согласно наиболее распространенной психоаналитической модели, рассматривается как сублимированное (скрытое) недовольство и разочарование с неосознанными мотивами, требующее компенсации (восполнения). В социально-политических конфликтах фрустрационная агрессия также вполне может быть направлена на мнимого врага. Определение реального или мнимого оппонента, другой стороны в конфликте, называется также заимствованным из социальной психологии термином «идентификация».

Истоком самого противостояния (собственно конфликта) является тот или иной инцидент, непосредственный повод. Зачастую, но не всегда, инцидентом оказываются те или иные действия, направленные на изменение поведения другой стороны. В международной политике, впрочем, роль инцидента может играть банальная провокация.

Стороны конфликта предпринимают действия, направленные на достижение своих целей, реагируют на действия противоположной стороны. В ходе конфликта можно выделить его апогей, высшую точку, пройдя которую возможно снижение остроты столкновений сторон. Разумеется, после периода затухания возможен и новый всплеск столкновений.

Внешним признаком разрешения конфликта считается прекращение конфликтных, острых столкновений между сторонами. Наиболее приемлемый, но маловероятный вариант здесь – это устранение подлинной причины конфликта. Модели современной конфликтологии построены на поиске путей компромисса, или, даже лучший вариант, поиске точек соприкосновения сторон.

Война – прямое вооруженное столкновение участников международных отношений. Долгое время источником войн считали несовершенную, воинственную, агрессивную природу человека. Объективными социально-психологическими источниками конфликтов, в том числе межгосударственных, международных, этноконфессиональных, являются групповая солидарность и неизбежное непринятие самого существования иной группы, часто вырождающиеся в банальную ксенофобию.

Авторы, не выходящие за рамки геополитики и реализма зачастую прямо принимают формулу Карла фон Клаузевица о войне как естественном силовом продолжении политики. В классификации конфликтов и описании их структуры преобладает реалистический подход. Государство рассматривается как ведущий актор. Франкоязычные исследователи Ф. Брайар и М.-Р. Джалили классифицируют конфликты по трем основаниям. Первое основание – природа конфликта. Различную природу имеют межгосударственное столкновение и война за национальное освобождение. Второе основание – мотивации участников – социально-экономические интересы, ценностные и идеологические установки, стремление к власти и могуществу. Третье основание – масштаб конфликта, всеобщий, региональный, субрегиональный, ограниченный.

Современная социология МО принимает формулу Р.Арона. Ныне объект, имеющий ценность (ресурсы, территория, престиж), дешевле купить, чем завоевать. При сохранении опасности тех или иных форм войны, прямой агрессии, реально существующих террористических угроз теория и социология МО все более обращаются не к традиционной геополитической (военно-политической), а к конфликтологической терминологии и проблематике. Силовой конфликт предполагает не столько прямое и долгосрочное применение силы, которое и обыденное, и теоретическое сознание называют войной, сколько использование вооруженной силы как средства шантажа и (или) важного дополнительного ресурса.

Растет число «акторов вне суверенитета» (Дж. Розенау) распадаются государства и блоки. Эта тенденция, существовавшая и в период относительной «биполярной стабильности», стала понятным и долгосрочным трендом с амбивалентными – на данный момент - результатами. А современная социально-политическая конфликтология, «социология конфликта» (П.А. Цыганков) (новая, активно становящаяся, но не сформированная еще наука), пока не выявила четких зависимостей между типом актора и его конфликтогенностью, между характеристиками системы и её стабильностью-нестабильностью.

Назовем две важнейшие исследовательские модели, сложившиеся в западной теории международных конфликтов, – стратегические исследования и исследование конфликтов. У франкоязычных авторов, помимо двух ярко выраженных схем – стратегические исследования (реализм и неореализм), исследование конфликтов (модернизм и транснационализм), есть компромиссные модели – акционализм и полемология.

Стратегические исследования – это рассмотрение конфликта в рамках традиционных геополитических и политико-реалистических подходов. А. Лего (Канада) считает, что стратегия – «использование силы для достижения политических целей». «Большая стратегия», по мнению Джона М. Коллинза, сформулированному в одноименной книге, - это «достижение выгодной геополитической ситуации» с использованием не прямой силы, а методов дипломатического и иного давления. С этой позицией соглашается и другой современный американский аналитик Гарт Лиддел.

Периодизация этапов послевоенной «большой стратегии» у названных западных авторов достаточно традиционна: «холодная война» и двухсторонняя готовность к прямой агрессии в конце сороковых – первой половине шестидесятых годов ушедшего века сменились «разрядкой напряженности» в семидесятые и последним аккордом «холодной войны», гонки вооружений в первой половине восьмидесятых. «Горячие аналитические головы» в новейший период (рубеж тысячелетий) высказывают весьма странную суицидальную мысль о допустимости применения ядерного оружия, превращении его в средство не запугивания, сдерживания, давления, шантажа, а прямого действия.

Французские социологи, принявшие методологию Р. Арона, предложили одну из первых социологических теорий международного конфликта. Эта теория названа не общепринятым термином – полемология. Полемология (франкоязычные авторы Гастон Бутуль, Жан-Луи Аннекэн, Жак Фройнд, Люсьен Пуарье) – комплексное изучение любой формы агрессивности с использованием современного социологического аппарата -математические модели, компьютерное моделирование, теория игр (подробнее – в предыдущем разделе).

Акционализм (не раз упомянутый французский автор Жан-Пьер Дерриеник) – это взгляд на конфликт как на совокупность действий сторон. В рамках акционализма конфликт рассматривается как несовместимость целей акторов. При этом требуется анализ практических условий, необходимых для реализации данных целей.

Исследование конфликтов ведется, в основном, структуралистами, исповедующими не реалистическую (неореалистическую), а модернистскую методологию. Свой вклад внесли и умеренные неореалисты, не принимающие геополитическую аргументацию.

Более сорока лет назад ведущий норвежский международник Йохан Гальтунг опубликовал работу «Структурная теория агрессии» (1964). Основной причиной конфликтов названа структурная нестабильность, разрушение сложившегося баланса сил. В этой работе Гальтунг рассматривает стратегические аспекты мировых конфликтов. Структурная теория агрессии, изложенная в ранней работе Гальтунга, построена, во многом, на еще не принятой неореалистической аргументации. Причины международных конфликтов многофакторны:

• Несбалансированность критериев, определяющих место и роль государства в МО;
• Объективно конфликтогенная роль развитых стран, выступающих «учителями» для многих слаборазвитых стран (Это структурная проблема, а не проблема «диктата, навязывания» и т.п. Развитые страны отвечают за бывшие колонии и помогают, разумеется, далеко не всегда бескорыстно. Но мировой структурой обусловленный статус развитого мира именно таков. И неизбежная реакция «неблагодарности» - не вина стран-объектов помощи. Трудный диалог продолжается).

Структурный реализм также уделяет большое внимание конфликтологическому аспекту анализа МО. Кеннет Уолц считает, что конфликт имеет место на трех уровнях – межличностном, государственном, международном. Очевидно различие причин конфликтов на разных уровнях:

• На человеческом уровне – природная агрессивность многих людей и особенности психологии государственных деятелей;
• На государственном уровне – геополитическое положение государств, их социально-экономическое устройство и политические режимы;
• На международном уровне – конфигурация международной системы.

Различают три основных вида политических конфликтов. Конфликт интересов возникает по поводу перераспределения общественных ресурсов. Можно предположить, что такие конфликты в развитых государствах решается путем торга, перераспределения «общественного пирога». Конфликт ценностей характерен для полуразвитых и слаборазвитых государств, в которых не достигнут демократический консенсус, в обществе нет согласия по поводу базовых ценностей. Предполагается, что наиболее острыми являются конфликты идентификации. В них противоположная сторона рассматривается как сторона «враждебная по духу». На практике наиболее распространенный вариант конфликтов идентификации – это конфликты на этноконфессиональной почве.

Наиболее жесткой разновидностью социально-политического конфликта является политический кризис. Очень жесткий характер имеют именно идентификационные кризисы. По мнению многих исследователей, именно эти кризисы, а точнее, банальная ксенофобия (в дословном переводе с классического греческого - боязнь чужого или иного) - исток острых этноконфессиональных конфликтов. На наш взгляд, преувеличивать роль этих конфликтов не стоит: современный терроризм или чеченский конфликт имеют не столько социокультурную, сколько социально-экономическую природу.

Но острота, а, если сказать точнее, тупиковый характер арабо-еврейского или кашмирского кризисов (им более полувека и, говоря обыденным языком, «конца-края не видно») адекватно объясняется именно тем, что массовые группы активно вовлечены в бессмысленный процесс «дележки богов». Арабская и еврейская религия – очень похожие версии одного и того же монотеизма. Кашмир – спорная провинция на границе Индии и Пакистана имеет смешанное мусульмано-индуистское (пакистано-индусское) население, и постоянные столкновения возникают на самой иррациональной почве.

В очень бедной тамошней жизни простые люди в своем рационе подолгу не видят мяса. Но когда индусы держат порося или едят свинину – недовольны мусульмане: у них на свиней, живых или мертвых, идиосинкразия, вызванная религиозным запретом. Говядина на столе мусульманина вызывает протест индусов, поскольку, по канонам простонародного индуизма, корова – священна, и ее убивать недопустимо. По подобным мотивам нередко случаются столкновения «стенка на стенку», которые приобретают варварский характер.

В ходе межрелигиозных столкновений, на улицах, на рынках, в увеселительных заведениях, как правило, без применения оружия (в ход идут подручные средства), гибнут десятки и сотни людей. Очень смешанный характер населения не позволяет провести границу, к тому же ряд территорий носит спорный характер. Официальные власти Индии и Пакистана пользуются ситуацией для решения своих регионально-политических задач. Дели и Исламабад, нарушая международно-правовые требования, вводят в демилитаризованный Кашмир войска, «кладут пальцы на ядерные кнопки». Обе страны недавно, демонстративно не уважая режим нераспространения оружия массового поражения, вошли в «ядерный клуб».

Кроме того, растет число форм и способов сотрудничества и взаимодействия государств. Как самостоятельная ценность рассматривается социально-политическая стабильность. Политическая стабильность – устойчивое состояние общества 9в нашем случае – глобального социума), позволяющее эффективно функционировать и развиваться в условиях внешних воздействий и внутренних напряженностей, противоречий, конфликтов, сохраняя в рамках этих воздействий и противоречий эффективную социальную структуру и способность контролировать процесс общественных перемен. Перемены могут проходить в двух формах - конфликта (конфронтации) и консенсуса (согласия). Существует проблема рисков. Риск – вероятная возможность нежелательных побочных последствий при реализации принятых решений.

Жан-Пьер Дерриеник считает, что два актора находятся в состоянии сотрудничества, «если каждый из них может быть удовлетворен только в том случае, если удовлетворен и другой» (Цит.по: Цыганков, 1996: 255). К возможным формам сотрудничества относим двух- и многостороннюю дипломатию, союзы и соглашения, комплексные процессы интеграции на глобальном, региональном, субрегиональном уровнях. «Интеграция, - пишут П.-Ф. Годинек и Р.Шарвэн, - это одновременно процесс и состояние, имеющее тенденцию заменить раздробленные международные отношения, состоящие из независимых единиц, новыми, более или менее широкими объединениями, наделенными минимальными полномочиями решений, либо в одной или нескольких определенных областях, либо во всех областях, которые входят в компетенцию базовых единиц. На уровне индивидуального сознания интеграция призвана породить лояльность и приверженность новому объединению, а на структурном уровне – участие каждого в его поддержке и развитии» (Цит.по: Цыганков, 1996: 256-257).

Основными концептуальными(стратегическими, долгосрочными)моделями разрешения конфликта являются стратегия контроля и стратегия управления. Стратегия контроля основана на «превентивных мерах», попытке выявления и элиминирования конфликтогенных факторов. Речь, при этом, идет не о достижении бесконфликтных ситуаций, а о следовании старому правилу: «Кто предупрежден, тот – вооружен!». Вторая стратегия, стратегия управления, предполагает осуществление процедур и действий, направленных на модификацию поведения сторон конфликта и изменение среды конфликта.

Реалии социальной жизни обусловливают преобладание управленческих стратегий. Три стороны этих стратегий – смягчение наиболее острых появлений конфликта, устранение причины конфликта, перевод конфликта в русло переговоров, направленных на поиск компромисса.

Смягчение остроты конфликта требует серьезных усилий и затрат. Нередко оно предполагает применение того или иного давления или даже прямой силы. Подобные решения неизбежны, если имеет место межнациональный или международный вооруженный конфликт. По сути, здесь используется функциональное, «инженерное» решение.

Попытка устранить причины конфликта – решение не инженерное, а гуманитарное. В его основе стремление наладить коммуникацию сторон конфликта, изменить характер восприятия сторонами самих себя, противоположной стороны, своих и чужих целей.

Подход, который можно назвать менеджерским или рыночным предполагает взгляд на конфликт как на игру с «ненулевой суммой», т.е. игру, в которой возможен выигрыш обеих сторон. В отличие от гуманитарного подхода, нацеленного на «абстрактное» взаимопонимание («Ребята! Давайте жить дружно!»), кризис-менеджер строит стратегию урегулирования конфликта на «придумывании» общих интересов. Несомненно, многие конфликты в современном мире могут быть решены, если стороны найдут новые общие цели и кооперативные (совместные) стратегии их достижения.

По мнению одного из ведущих западных специалистов по социально-политической конфликтологии Д. Аптера, возможны три уровня столкновений: конфликт предпочтений (кооперация), конфликт интересов (конкуренция), конфликт ценностных ориентаций, принципов, или подлинный конфликт. Снизить противостояние до уровня столкновения интересов, а не позиций, принципов, ценностей – общая «заповедь» западных конфликтологов (Аптер, Р. Фишер, У. Юри и др.). Конфликт интересов рекомендуется снизить до уровня конфликта предпочтений, а конфликт предпочтений, как отметил, например, Аптер, можно свести к совместному поиску решений (кооперации).

Регулирование конфликтов весь послевоенный период (и поныне) в западной теории и социологии МО рассматривается в рамках трех парадигм (отметим, что - в силу упомянутых молодости современного социологического анализа МО, несформированности даже единой терминологии – классификация весьма условна): 1) регулирование конфликта, предложенное классиками англо-американской конфликтологической школы; 2) исследование мира, характерное и для германоязычных, и для романоязычных авторов в континентальной Европе; 3) теория переговоров.

В рамках первого подхода конфликт рассматривается как неизбежный феномен общественной жизни. Акцент делается на моделировании конфликтов, применении математического и теоретико-игрового аппарата. При том, что этот подход сохраняет все недостатки англоязычной политической социологии – абсолютизация американского опыта, преувеличение значения фактологического и институционального анализа при утрате историко-культурной и логической целостности ситуации – именно в нем сложился базовый взгляд, который стал ныне научным стандартом.

Предлагаются четыре модели завершения любого социального конфликта – 1) совпадение мнений сторон; 2) решение, навязанное внешней силой; 3)соглашение, навязанное одной из сторон; 4) утрата актуальности конфликта. Возможны пути регулирования конфликта, практически, наиболее распространенным вариантом решения остается компромисс.

Но компромисс – это поражение обеих сторон, основанное на рассмотрении конфликта как игры с нулевой суммой. Этот взгляд надо преодолеть, посмотрев на конфликт как на источник новых решений. Конфликт – игра с ненулевой суммой (возможен выигрыш обеих сторон), для получения взаимного успеха, надо найти совместную (кооперативную) стратегию.

В континентальной Европе (школа исследования мира, один из видных представителей – упомянутый Й. Галтунг) подчеркивают, что мир – это не просто отсутствие прямого насилия, но и отказ от т.н. «структурных принуждений» (вынужденных действий, связанных с бедностью и слабостью многих стран «третьего мира»). Необходимы законность и справедливость в отношениях между государствами, становление нового, более гуманного и многообразного, мирового порядка. При этом, в рамках данного подхода допускаются применение силы во имя добра, вооруженная совместная защита от агрессии, силовое гуманитарное вмешательство.

Теория переговоров сложилась в рамках дискуссии между школами регулирования конфликтов и исследования мира. В рамках этой дискуссии важную роль еще в семидесятые годы ушедшего века сыграли работы видного американского теоретика Дэвида Сингера, активно применявшего при анализе МО бихевиористский подход. Кризисные и противоречивые реалии новейших МО не могут – к счастью – поколебать ряд базовых выводов теории переговоров (возможно, они не фундаментальны и (или) не аксиоматичны), которым можно продолжать следовать:

• Переговоры – ныне основная форма межгосударственного взаимодействия;
• Возрастают объем, количество, тематика переговоров;
• Увеличивается роль международных организаций;
• В сферу переговоров вовлекаются специалисты, не являющиеся профессиональными переговорщиками и (или) дипломатами, но располагающие значительной компетенцией в области научных, экологических, экономических, гуманитарных проблем, что – в свою очередь – увеличивает и количество областей взаимодействия, и людей, вовлеченных в международный профессиональный и межличностный диалог.
• Происходит изменение процесса ведения переговоров – они ведутся на разных уровнях, что также не только служит источником организационных проблем, но и объективно способствует расширению сферы контактов, снижению взаимного недоверия.

Поиск компромисса или «точек соприкосновения» сторон конфликта возможен в ходе переговоров. Анализ теории переговоров (сложившейся уже в современной конфликтологии как отдельной дисциплине) точно указывает на неустранимый пока, внутренний недостаток данной дисциплины. Некоторый стандартный набор технологий и процедур осознанно рекомендуют использовать для урегулирования любого конфликта – от ссоры супругов до глобальных столкновений.

Тем не менее, мы зафиксируем основные правила переговорного процесса, отдавая себе отчет в том, что эти правила – не истина в последней инстанции. Первое и, возможно, наиболее труднодостижимое требование – отказ от клише и стереотипов, мифологизации и идеологизации, т.е. различных форм упрощенного или ложного сознания, которое, как правило, надежно скрывает и подлинный источник фрустрации, и возможность понять позицию оппонента. Второе условие для жестких межгосударственных и межнациональных конфликтов достигается, когда стороны основательно исчерпают силовые аргументы. Их часто называют «последним доводом королей». Когда исчерпан последний аргумент, приходится начинать «играть по правилам», т.е. выработать приемлемые для всех сторон и соблюдаемые всеми сторонами нормы переговорного процесса, в частности, ограничив предмет переговоров. Еще одно (третье) необходимое условие успешных переговоров, о котором мы уже говорили – сосредоточиться на интересах, а еще лучше – предпочтениях сторон, а не на позициях, принципах, установках.

Четвертое правило придумали психологи и конфликтологи, твердо убежденные, что каждый человек – это сочетание «доктора Джекила» и «мистера Хайда», внутреннего педагога и внутреннего ребенка. Не только в межличностных, но и в международных конфлкитах, этому правилу можно попытаться следовать. Оно гласит – делайте разграничение между проблемами, являющимися объектом конфликта, и ст<