Восстание Черниговской полка. Суд над декабристами.

ИОССТАНИЕ ЧЕРНИГОВСКОГО ПОЛКА

Неожиданная смерть Александра I и слухи о том, что о тайных обществах известно правительству, заставили членов тайных обществ пересмотреть вопрос о выступлении, намеченном на лето 1826 г., и принять решение о подготовке вооруженного восстания в ближайшее время.

В напряженной обстановке междуцарствия П.И. Пестель, Муравьев-Апостол, М. Бестужев-Рюмин ускорили мобилизацию сил для осуществления переворота.

По последнему плану руководителя Южного общества восстание должно начаться в январе 1826 г. с ареста штаб-квартиры 2-й армии Вятским пехотным полком во время несения им карательной службы в Тульчине. Вятский полк, возглавлявшийся Л.И. Пестелем, увлекая за собой 18-ю пехотную дивизию, а Волконский, поднимая 19-ю пехотную дивизию и 27-ю конно - артиллерийскую роту. В.Л. Давыдову в это же время следовало поднять военные поселения.

На следствии было установлено, что в самом начале декабря 1825 г. Пестель ездил в Умань к Волконскому, чтобы посвятить его и Давыдова в свой план. Они понимали, что возможно восстание начнется и раньше. Всем было велено ждать сигнала.

В самый разгар приготовлений Тульчинской управы к восстанию в Тульчине появился дежурный генерал главного штаба его императорского величества Чернышев, и начинаются аресты по доносам Шервуда, Майбороды, Бошняка. 13 декабря аресто­вали членов Южного общества - П.И. Пестеля, А.П. Юшневского, А.П. Барятинского (он стоял во главе Тульчинской управы).

В этот критический момент ждали решительных действий со стороны С.Г. Волконского, который командовал 19-й пехотной дивизией. Однако, руководитель Каменской управы отказался поднять восстание. Он изменил установленному в обществе пра­вилу - выступить в случае ареста кого-либо из членов организа­ции. Не выступил он и в конце декабря, когда восстал Черниговский полк.

Арест П.И. Пестеля, разгром Тульчинской управы — смертельный удар был по общему плану вооруженного восстания Юж­ного общества.

Отчаянную попытку спасти положение предпринял С.И. Муравьев-Апостол, подняв роты Черниговского полка.

Не успел Николай Павлович и правительство оправиться от I событий 14 декабря, как узнали о восстании декабристов на Юге.

Оно было продолжительным: с 29 декабря 1825 г., по 3 ян­варя 1826 г., но менее опасным для правительства. К тому време­ни был арестован П.И. Пестель (13 декабря), а вслед за ним была разгромлена Тульчинская управа. Поэтому южане могли поднять только Черниговский полк, который возглавил Сергей Иванович Муравьев-Апостол - второй по значению лидер Южного общества. 24 декабря 1825 г. С И. Муравьев-Апостол выехал из Василькова для оповещения членов общества - командиров полков о скором выступлении. 25-го декабря в Житомире он узнал о поражении восстания в Петербурге и решил немедленно поднять полки. Однако, командиры полков - декабристы А.З. Муравьев, В.К. Тизенгаузен, И.С. Паволо-Швейковский не выполнили распоряжения - не стали готовить свои полки к восстанию Когда С.И. Муравьев-Апостол прибыл в город Любар к троюродному брату Артамону Захаровичу Муравьеву - члену Южного общества, командиру Ахтырского гусарского полка с целью уговорить брата поднять полк, туда же приезжает М.П. Бестужоя Рюмин с известием, что С.И. Муравьева-Апостола хотят арестовать.

Тогда они немедленно едут в Черниговский полк. А.З. Муравьев обещал поддержать Черниговцев, но слово не сдержал.

С И. Муравьев-Апостол с братом Матвеем и М П. Бестужевым Рюминым выехали из Любара 27 декабря. 28 декабря они были в местечко Трилесы, место расквартирования 5й мушкетерской роты Черниговского полка, командир которой поручик Кузьмин был членом общества соединенных славян.

Нужно отметить, что Трилесы находились далеко от большой дороги, и это позволило бы выиграть два-три дня для того, 5тип оповестить членов тайного общества о начале выступления.

Сергей и Матвей Муравьевы оставались в Трилесах, а Бестужев-Рюмин поехал в Новгород-Волынск, чтобы поднять Алексопольский полк, в котором большим авторитетом пользовался бывший командир, находившийся в полку И.С. Паволо-Швейковский, член Южного общества, обещавший оказать поддержку восстанию. Также был послан рядовой 5-й мушкетерской роты Савицкий в Васильково к командиру 5-й роты А.Д. Кузьми­чу АД Кузьмин находился в Василькове по случаю присяги 27 декабря Николаю I. Получив ночью 27 декабря записку от С. Му­равьева, Кузьмин, Соловьев, Щепилла и Сухинов тут же выехали в Трилессы. (Все они были членами общества соединенных славян)

Утром 29 декабря случилось непредвиденное: подполковник Гебель прибыл в Трилесы и арестовал Муравьевых. Подоспевшие офицеры: А Д. Кузьмин, В.Н. Соловьев, И.И. Сухинов и М.А. Щепилла, освободили С. и М. Муравьевых-Апостолов. Раненному Гебель удалось бежать. (Это была первая ошибка, которую допустили воставшие).

Освобождение С.И. Муравьева-Апостола явилось началом восстания Черниговского полка. Восстание Черниговского полка имело свои особенности от восстания на Сенатской площади. Во-первых они уже не могли рассчитывать на помощь северян (нарушалось единство действий обоих тайных обществ), во-вторых, восставшие уже не могли осуществить главную цель-захват государственной власти. Восстание Черниговского полка они рассматривали как революционное выступление воинских частей, расположенных на юге. Они хотели показать солидарность с вос­ставшими на Сенатской площади. С. Муравьев-Апостол приказал Кузьмину 5-ю мушкетерскую роту вести на Ковалевку, чтобы сое­диниться со 2-й гренадерской ротой.
30 декабря восставшие две роты двинулись в город Ва­сильков. По дороге они встретили М.П. Бестужева-Рюмина, кото­рый не смог пробраться в Новгород-Волынск и едва не был аре­стован.

В Василькове уже ждали восставших, так как майор Трухин, оставшийся за командира полка, уже знал от подполковника Ге­беля, что произошло в Трилесах. Трухин удвоил караулы, и ког­да появились роты под командой поручика И. Сухинова, приказал бить тревогу. Но попытка организовать сопротивление ни к чему не привела. Находившиеся в Василькове 3-я, 4-я и 6-я мушкетерские роты примкнули к восставшим. В Василькове они взяли зна­мена и полковую казну, запасы оружия, боеприпасы, продоволь­ствие, обмундирование.

В этот же день в Васильков прибыл поручик 17-го егерского полка А.Ф. Вадковский из Белой Церкви. Он обещал поднять, ес­ли не весь полк, то, по крайней мере, батальон.

31 декабря пять рот Черниговского полка вместе с офице­рами собрались на площади. Торжественно были вынесены бое­вые знамена. С.И. Муравьев-Апостол сказал: «Мы братцы, идем доброе дело делать: избавить народ от рабства, вам службу уба-1 вить»[1].

А после речи С. Муравьева полковой священник Чернигонского полка прочитал «Православный катехизис», составленный! С.И. Муравьевым-Апостолом и М.П. Бестужевым-Рюминым. Это! документ, составленный в форме вопросов и ответов на основе текстов Священного писания, в доходчивой для солдат и крестьян форме доказывал необходимость уничтожения монархии и установление республики, уничтожение крепостного права, рекрутчины. «Катехизис» звал к вооруженному восстанию.

Здесь к восставшим присоединился Ипполит Иванович Муравьев-Апостол.

В течение трех дней С И. Муравьев-Апостол и М.П. Бестужев-Рюмин собрали под свою команду 5 рот Черниговского полка.

31 декабря они прибыли в с. Мотовиловку, где было решено дать солдатам и офицерам отдохнуть.

Утром 1 января в Мотовиловку прибыл поручик А.А. Быстрицкий со 2-й мушкетерской ротой. Этим событием заканчива­вши первый этап восстания - подъем его и наращивание сил. В зим момент силы восставших состояли из шести с половиной рот <М1днг (около 1000 солдат) и 17 офицеров.

Из Мотовиловки они хотели идти на Брусилов. Брусилов, считал С. Муравьев-Апостол, было местом удобным для сбо­ра восставших в этом районе стояли Алексопольский и Ахтырский гусарские полки. В случае удачи следовало идти дальше на Житомир.

С И Муравьев-Апостол решился идти в поход для соединения 8-ой пехотной дивизией, расположенной у Житомира. В дивизии находились многие члены Южного общества и Общество соединенных славян. На них можно было рассчитывать. Когда они узнали о смерти государя, то дали знать Сергею Ивановичу них все готово к походу и лошади подкованы на зимние шипы. Но он не исключал движения и на Киев. Брусилов находился на одинаковом расстоянии от Житомира и от Киева.

Вечером 1 января С. Муравьев отдал приказ о выступлении на Брусилов. Однако разведка донесла, что в районе Брусило­ве| опираются правительственные войска. Путь на Житомир был отрезан. Сюда же прибыл М П. Бестужев-Рюмин с неутешительной вестью член Южного общества И.С. Паволо-Швейковский отказался принять участие в восстании. Тогда С. Муравьев решает идти Белую Церковь, рассчитывая на присоединение 17-го полка, в котором был член Южного общества офицер Владковский, приезжавший во время восстания к Муравьеву в Васильевку и обещавший поднять полк. Муравьев не знал, Вадковский был арестован.

Отказ от движения на Житомир способствовал падению мо­рального духа офицеров и солдат. Вместо присоединения к вос­ставшим новых частей Черниговский полк оставался в одиноче­стве и не только приближался к намеченной цели - Житомиру, но удалялся от него. От руководителей восстания требовалась боль­шая сила воли, чтобы поддерживать среди восставших револю­ционный дух и дисциплину. Дезертирство усиливалось. Ушли 51 солдат и 9 офицеров.

Намеченный в Мотовиловке план движения на Белую Цер­ковь с целью присоединить 17-й егерский полк потерпел неуда­чу. В селе Пологи в 15 верстах от Белой Церкви С.И. Муравьев- Апостол узнал, что 17-й егерский полк 1 января ушел из Белой Церкви. Разведка донесла, что в Белой Церкви расположился 18-й егерский полк с артиллерией. С.И. Муравьев не мог рассчитывать на присоединение этого полка, так как там не было членов тайно­го общества. Рушилась ещё одна надежда. Тогда С.И. Муравьев решил идти через Ковалевку в Трилесы.

В это время «славяне» пытались поднять солдат и офице­ров других полков и оказать помощь Черниговскому полку. Мед­лительность, отсутствие должной координации в действиях, не­решительность Артамона Муравьева, И.С. Паволо-Швейковского, С.Г. Волконского, В.К. Тизенгаузена и других привели к тому, что восстание Черниговского полка осталось одиноким.

Первые распоряжения военных и гражданских властей Ки­ева и Житомира после получения сообщений о восстании Черниговского полка свидетельствуют об испуге и смятении. Эти распоряжения были направлены не на подавление восстания, размах которого был не ясным, а на ограждение от восстания Киева и Житомира.

Но уже 31 декабря командование 3-го пехотного корпуса перехватило инициативу. Ненадежные полки (Кременчугский, Алексопольский и 17-й егерский) были отведены из района действий и заменены другими, не затронутыми влиянием декабристов.

К 2 января генерал Рот, командир 3-го пехотного полка приказал расположить части в селах Фасгтов, Трилесы, Гребенки и, таким образом, замкнуть кольцо вокруг восставших рот. Таким образом вышедший из села Пологи на село Трилесы, Черниговский полк наткнулся на правительственные войска, которые сжимали кольцо окружения.

Последний эпизод Черниговского полка - бой под Устинов и это случилось 3 января 1826 года. Восставших встретила артиллерия. Несмотря на то, что по ним была открыта стрельба картечью, солдаты смело шли вперед. Только после 7-8 залпов, когда восставшие подошли к орудиям на расстоянии не более 200 метров они были остановлены. С.И. Муравьев-Апостол был ра­ним в голову и не мог управлять ротами.

В разгроме Черниговского полка участвовали 5-я конно- артиллерийская рота и кавалерийский отряд. У восставших было убито два офицера: в том числе поручик М.А. Щепилла и прапорщик Ипполит Муравьев-Апостол, и трое было ранено. Среди солдат ' шесть человек было убито и двадцать ранено. Было взято в плен шесть офицеров и 895 солдат Черниговского полка, участво­вавших в бою под Устиновкой.

Руководители восстания С. Муравьев-Апостол и М. Бестужев-Рямиин были казнены. В.Н. Соловьев, И И. Сухинов, А.Е. Мозалевский и А.А. Быстрицкий были осуждены на каторжные работы пожизненно. Солдат наказали шпицрутенам и перевели на Кавказ. Так закончилось восстание Черниговского полка.

Восстание Черниговского полка завершило пятилетнюю деятельность Южного общества. Оно было связано со всей предыдущей деятельностью Васильковской управы и планами руководства Южного общества.

Однако арест П.И. Пестеля, разгром Тульчинской управы, отказ Волконского от решительных действий нанесли удар общему плану вооруженного выступления на Юге. Поражение в Петербурге завершило удары, обрушившиеся на тайное обще­ство. В этих условиях спасти положение, которое предпринял Муравьев-Апостол, подняв Черниговский пехотный полк, уже невозможно.

И в то же время нельзя не отметить их тактические ошиб­ки: руководители потеряли драгоценное время, когда не могли ис­пользовать растерянность и замешательство правительства, вы­званные неожиданностью выступления Черниговского полка, не сумели обратиться к крестьянам. (Крестьяне деревень, через ко­торые проходил восставший полк, с большой радостью встреча­ли солдат и офицеров, снабжали их продовольствием). Действия Черниговцев носили не наступательный, а выжидательный харак­тер. Подобная тактика обрекла восстание на гибель.

СУД НАД ДЕКАБРИСТАМИ

На третий день после восстания в Петербурге был создан тайный комитет «для розыска преступников», который возглавил военный министр генерал Татищев. Этот комитет всех выявленных по делу восстания передал в Следственный комитет. Все действия комитета, составленные им документы- все контролировалось Николаем 1. Даже видимость законного не было в деятельности этого комитета.

Расправа с декабристами вершилась жестоко. К следствию было привлечено более 3 тыс. человек (579 офицеров и 2,5 тысячи солдат)

Судебный процесс длился 6 месяцев. Солдаты были биты прутьями (многие –насмерть): более 1700 участников восстания в Петербурге, более 1000 – на юге. Выживших разослали в штрафные роты.

Для расправы с главными преступниками Николай Павлович назначил Верховный уголовный суд из 72 высших чиновников. Работой суда руководил М.М. Сперанский (он был на подо­зрении, и любое сочувствие арестованным было бы расценено как доказательство его связи с декабристами).

Суду были преданы 121 декабрист: 61 член Северного об­щества и 60 членов - Южного. В числе были очень богатые и знатные дворяне: 8 князей, 3 графа, 3 барона, 3 генерала, 23 пол­ковника и подполковника.

Все подсудимые были разделены на 11 разрядов по мерам наказания. Арестованных пытали, заковывали в ручные и ножные кандалы, морили голодом, стремясь сломить их стойкость, подо­рвать их моральные силы. Николай I и не пытался скрыть сво­ей роли следователя и судьи в «деле» декабристов. При допроса С.П. Трубецкого он заявил ему: «Вы - преступник, Я - ваш судья»

Ни с кем из арестованных Николай I не разговаривал оди­наково. То хитрость, то угроза, «искренность», даже слезы, то сожаление, что «такой достойный офицер оказался в банде заго­ворщиков», - все было царем пущено в ход, тем более что мно­гие из восставших Николаю I были известны лично, и он знал, как с ними разговаривать.

Допросы арестованных декабристов и заседания След­ственного комитета вначале расследования производились в Зим­нем дворце, а затем были перенесены в комендантский дом Петро­павловской крепости. Всего за период расследования было проведено 150 заседаний, комитет заседал преимущественно ночами Необходимо подчеркнуть, что показания П.И. Пестеля, К.Ф. Рытева, С И. Муравьева-Апостола, М.П. Бестужева-Рюмина и П.Г. Киховского отличались последовательностью, твердостью убеждений, суровой правдивостью, стремлением принять самый страшный удар судьбы на себя.

Читая показания П.И. Пестеля, Николай I испытывал на только злобу, но и страх, понимая, что если бы П.И. Пестель оказался на Сенатской площади, неизвестно, кто кого бы сейчас допрашивал.

В манифесте от 1 июня 1826 г. все арестованные были объявлены «государственными преступниками». По указу Верховно­го уголовного суда самая суровая мера должна постигнуть тех, кто покушался на цареубийство. Вторую категорию (по строгости на- и«линия) составляли те, кто принял участие в организации (оснований) тайных обществ, третью - подсудимые, принимавшие участие в вооруженном восстании. Каждая категория делилась на четыре разряда, всего их было одиннадцать. К первому разряду от­вели 24 человека. (Им была дарована жизнь, но они были лише­ны чинов и дворянства, сосланы навечно в каторжные работы); ко второму - 8 человек (они были лишены чинов и дворянства, сосла­ны но 20 лет в каторжные работы); к третьему - 32 человека (они были лишены чинов и дворянства, сосланы на 15 лет в каторжные работы, а потом на поселение); к четвертому -16 человек (они были лишены чинов и дворянства, сосланы на 12 лет в каторжные работы, а потом на поселение); к пятому - 2 человека (они были ли­шены чинов и дворянства, сосланы на 10 лет в каторжные работы потом на поселение); к шестому - 2 человека - (на 8 лет); к седьмому - 2 человека (на 5 лет); к восьмому - 14 человек (на 3 года), к девятому - 15 человек (сослать на поселение); к десятому - 4 человека (они были лишены дворянского звания, разжалованы в солдаты и отправлены в дальние гарнизоны); к одиннадцатому - 8 человек (они были разжалованы в солдаты, лишены дворянства).

Пятеро осужденных были оставлены вне разрядов. Это полковник Павел Иванович Пестель, подпоручик Кондратий Федорович Рылеев, подполковник Сергей Иванович Муравьев-Апостол, подпоручик Михаил Павлович Бестужев-Рюмин, поручик Петр Григорьевич Каховский. Верховный уголовный суд приговорил их смертной казни. М. Бестужеву-Рюмину было всего 25 лет, П. Каховскому - 28 лет.

На рассвете 13 июля 1826 г. свершилась казнь пятерых декабристов ночью их вывезли на остров Голодай, там и похоронили.

Более 1700 солдат и унтер-офицеров из лейб-гвардии Моринского полка, лейб-гвардии Гренадерского полка и Гвардейского морского экипажа, пришедших на Сенатскую площадь, были наказаны 8 человек сосланы на каторгу, 9 - приговорены к через 100 человек от 6 до 8 раз; 1734-переведены батальоны Кавказского округа.

Следствие и суд над декабристами - первый в истории Рос­сии широкий политический процесс. Перед следствием и судом по обвинению в политических «преступлениях» предстали не от­дельные лица, а целая революционная организация, подготовив­шая открытое вооруженное восстание против самодержавия и крепостничества.

В ярких показаниях П.И Пестеля, К.Ф. Рылеева, С.И. Муравьева-Апостола, И.И. Пущина, М.С.Лунина давалось суровое обличение социально-экономического и политического строя кре­постнической России, доказывалось благородство идеалов, целей и задач тайных декабристских организаций. Следствие над участ­никами движения раскрыло перед самодержавием картину глубо­ких социальных язв разлагающейся феодально-абсолютистской системы.