Два типа буржуазной аграрной эволюции

Пойдем далее. Мы показали, что народнические теории, будучи нелепы и реакцион­ны с точки зрения борьбы за социализм против буржуазии, оказываются «разумными» (в смысле особой исторической задачи) и прогрессивными в буржуазной борьбе против крепостничества. Спрашивается теперь, следует ли понимать неизбежность отмирания крепостничества в русском землевладении и во всем общественном строе России, неиз­бежность буржуазно-демократического аграрного переворота в том смысле, что он мо­жет произойти только в одной определенной форме? или он возможен в различных формах?

Этот вопрос имеет кардинальное значение для выработки правильных взглядов на нашу революцию и на с.-д. аграрную программу. И решить этот вопрос мы должны, исходя из тех данных об экономической основе революции, которые приведены выше.

Гвоздем борьбы являются крепостнические латифундии, как самое выдающееся во­площение и самая крепкая опора остатков крепостничества в России. Развитие товарно­го хозяйства и капитализма с абсолютной неизбежностью кладет конец этим остаткам. В этом отношении перед Россией только один путь буржуазного развития.

Но формы этого развития могут быть двояки. Остатки крепостничества могут отпа­дать и путем преобразования помещичьих хозяйств и путем уничтожения помещичьих латифундий, т. е. путем реформы и путем революции. Буржуазное развитие может ид­ти, имея во главе крупные помещичьи хозяйства, постепенно становящиеся все более буржуазными, постепенно заменяющие крепостнические приемы эксплуатации буржу­азными, — оно может идти также, имея во главе мелкие крестьянские хозяйства, кото­рые революционным путем удаляют из общественного организма «нарост» крепостни­ческих латифундий и свободно развиваются затем без них по пути капиталистического фермерства.

216__________________________ В. И. ЛЕНИН

Эти два пути объективно-возможного буржуазного развития мы назвали бы путем прусского и путем американского типа. В первом случае крепостническое помещичье хозяйство медленно перерастает в буржуазное, юнкерское, осуждая крестьян на деся­тилетия самой мучительной экспроприации и кабалы, при выделении небольшого меньшинства «гроссбауэров» («крупных крестьян»). Во втором случае помещичьего хозяйства нет или оно разбивается революцией, которая конфискует и раздробляет феодальные поместья. Крестьянин преобладает в таком случае, становясь исключи­тельным агентом земледелия и эволюционируя в капиталистического фермера. В пер­вом случае основным содержанием эволюции является перерастание крепостничества в кабалу и в капиталистическую эксплуатацию на землях феодалов — помещиков — юн­керов. Во втором случае основной фон — перерастание патриархального крестьянина в буржуазного фермера.

В экономической истории России совершенно явственно обнаруживаются оба эти типа эволюции. Возьмите эпоху падения крепостного права. Шла борьба из-за способа проведения реформы между помещиками и крестьянами. И те и другие отстаивали ус­ловия буржуазного экономического развития (не сознавая этого), но первые — такого развития, которое обеспечивает максимальное сохранение помещичьих хозяйств, по­мещичьих доходов, помещичьих (кабальных) приемов эксплуатации. Вторые — инте­ресы такого развития, которое обеспечило бы в наибольших, возможных вообще при данном уровне культуры, размерах благосостояние крестьянства, уничтожение поме­щичьих латифундий, уничтожение всех крепостнических и кабальных приемов экс­плуатации, расширение свободного крестьянского землевладения. Само собою разуме­ется, что при втором исходе развитие капитализма и развитие производительных сил было бы шире и быстрее, чем при помещичьем исходе крестьянской реформы .

В журнале «Научное Обозрение» (1900 год, май — июнь) я писал по этому поводу: «... чем больше земли получили бы крестьяне при освобождении и чем дешевле бы они ее получили, тем быстрее, шире и свободнее шло бы развитие капитализма в России, тем выше был бы жизненный уровень населения, тем шире был бы внутренний рынок, тем быстрее шло бы применение машин к производству, тем больше,

____________ АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ___________ 217

Только карикатурные марксисты, как их старались размалевать борющиеся с марксиз­мом народники, могли бы считать обезземеление крестьян в 1861 году залогом капита­листического развития. Напротив, оно было бы залогом — и оно оказалось на деле за­логом кабальной, т. е. полукрепостной аренды и отработочного, т. е. барщинного, хо­зяйства, необыкновенно задержавшего развитие капитализма и рост производительных сил в русском земледелии. Борьба крестьянских и помещичьих интересов не была борьбой «народного производства» или «трудового начала» против буржуазии (как во­ображали и воображают наши народники), — она была борьбой за американский тип буржуазного развития против прусского типа буржуазного же развития.

И в тех местностях России, где не было крепостного права, где за земледелие брался всецело или главным образом свободный крестьянин (напр., в заселявшихся после ре­формы степях Заволжья, Новороссии, Северного Кавказа), развитие производительных

сил и развитие капитализма шло несравненно быстрее, чехм в обремененном пережит-

* ками крепостничества центре .

Но если земледельческий центр России и ее земледельческие окраины показывают нам, так сказать, пространственное или географическое распределение местностей, в которых преобладает аграрная эволюция

одним словом, походило бы экономическое развитие России на экономическое развитие Америки. Огра­ничусь указанием двух обстоятельств, подтверждающих, на мой взгляд, правильность этого последнего мнения: 1) на почве малоземелья и тяжести податей у нас в очень значительном районе развилась отра­боточная система частновладельческого хозяйства, т. е. прямое переживание крепостничества, а вовсе не капитализм; 2) именно на наших окраинах, где крепостное право либо вовсе не было известно, либо было всего слабее, где крестьяне всего менее страдают от малоземелья, отработков, тяжести податей, там все­го больше развился капитализм в земледелии». (См. Сочинения, 5 изд., том 3, стр. 628. Ред.)

О значении окраин в России, как колонизационного фонда при развитии капитализма, я говорил подробно в «Развитии капитализма» (СПБ. 1899, с. 185, 444 и мн. др.). Вышло 2-ое изд. СПБ., 1908. (См. Сочинения, 5 изд., том 3, стр. 252—253, 560—566 и другие. Ред.) Об их значении в вопросе о с.-д. аграр­ной программе будет речь ниже особо.

218__________________________ В. И. ЛЕНИН

того или другого типа, то основные черты той и другой эволюции явственно видны также во всех местностях, где существует рядом помещичье и крестьянское хозяйство. Одна из коренных ошибок народнической экономии состояла в том, что источником аграрного капитализма считали исключительно помещичье хозяйство, крестьянское же рассматривали под углом «народного производства» и «трудового начала» (так посту­пают и теперь трудовики, «народные социалисты» и социалисты-революционеры). Мы знаем, что это не верно. Помещичье хозяйство эволюционирует капиталистически, за­меняя постепенно отработки «вольнонаемным трудом», трехполье — интенсивной культурой и крестьянский стародедовский инвентарь — усовершенствованными ору­диями владельческой экономии. Крестьянское хозяйство тоже эволюционирует капи­талистически, выделяя сельскую буржуазию и сельский пролетариат. Чем лучше по­ложение «общины»⁸⁷, чем выше благосостояние крестьянства вообще, тем быстрее идет это разложение крестьянства на антагонистические классы капиталистического сельского хозяйства. Две струи аграрной эволюции имеются, следовательно, налицо повсюду. Борьба крестьянских и помещичьих интересов, которая проходит красной ни­тью через всю пореформенную историю России и составляет важнейшую экономиче­скую основу нашей революции, есть борьба за тот или другой тип буржуазной аграрной эволюции.

Только поняв ясно различие этих типов и буржуазный характер обоих, мы можем правильно объяснить земельный вопрос в русской революции и понять классовое зна­чение различных аграрных программ, выставленных разными партиями . Повторяем: гвоздь

Какая путаница господствует подчас в головах русских с.-д. по вопросу о двух путях буржуазной аграрной эволюции в России, показывает пример П. Маслова. В «Образовании» (1907, № 3) он намечает два пути: 1) («развивающийся капитализм»; 2) «бесполезная борьба с экономическим развитием». «Пер­вый путь», — видите ли, — «ведет рабочий класс, а с ним я все общество к социализму; второй путь тол­кает (!) рабочий класс в руки (!) буржуазии, в борьбу между крупными и мелкими собственниками, борь­бу, из которой рабочий класс ничего не вынесет, кроме поражений» (стр. 92). Во-1-х, «второй путь» есть пустая фраза, мечта, а не путь; это — фальшивая идеология, а не действительная возможность развития. Во-2-х, Маслов не замечает, что Столыпин и буржуазия ведут крестьянство тоже по капиталистическому пути, — значит, реальная борьба идет не из-за капитализма, а из-за типа капиталистического развития. В-3-х, это чистый вздор, будто возможен в России какой-нибудь путь, не «толкающий» рабочий класс под господство буржуазии... В-4-х, такой же вздор, будто на каком-нибудь «пути» может не быть борьбы между мелкими и крупными собственниками. В-5-х, Маслов затушевывает посредством общеевропей­ских категорий (мелкие и крупные собственники) историческую особенность России, играющую круп­нейшее значение в данную революцию: борьбу мелких буржуазных и крупных феодальных собственни­ков.

____________ АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ___________ 219

борьбы — крепостнические латифундии. Капиталистическая эволюция их стоит вне всякого спора, но она возможна в двояком виде: в виде революционного устранения, уничтожения их крестьянами-фермерами, и в виде постепенного перехода их в юнкер­ские хозяйства (с соответствующим превращением закабаленного мужика в закабален­ного кнехта).