Дипломатическая неучтивость

Лондон, 2 октября. Речь сэра Александера Малита, англий­ского посланника, аккредитованного при германском Союз­ном сейме, произнесенная на обеде, который был дан в Хом-бурге в честь взятия Севастополя, вызвала здесь немалое изумление из-за резких нападок на короля Пруссии и егоминистерство. В этой речи английский посланник заявил на­прямик, что английская нация была вправе ожидать от Прус­сии иной политики, тем более что большинство прусского народа никогда не скрывало своих симпатий к западным дер­жавам. Сэр Александер считает, что если бы Пруссия выска­залась в пользу западных держав, то последовало бы энергич­ное выступление Австрии, и сопротивление России перед лицомпрусской коалиции оказалось бы невозможным. В известнойстепени Пруссия прямо делается ответственной за войну. Поскольку корольПруссии является членом Германского союза, прикотором сэр Александер является посланником Англии,полагают, что этот выпад во всяком случае будет иметь послед­ствием самые серьезные представления. Если посланник будет взят под защиту своим правительством, то это явится призна­ком характера будущей политики Англии; в противном же случае можно с уверенностью ожидать его отозвания.

Написано К. Марксом 2 октября 1855 г. Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» Перевод с немецкого

M 465, 5 октября 1855 г, „ ,

На русском языке публикуется впервые

[ 221

К. МАРКС

КОМИТЕТ В НЬЮКАСЛЕ-НА-ТАЙНЕ

Лондон, 6 октября. Комитет в Ньюкасле-на-Тайне ²⁸⁸, который был создан с целью расследовать «деятельность дип­ломатии», только что опубликовал в высшей степени любо­пытный отчет. Мы приводим наиболее важные выдержки из этого документа, но предварительно лишь заметим, что г-н Пор­тер, играющий главную роль в приводимых ниже докумен­тах, являлся заместителем министра в бриъанском Board of Trade * и занимает известное место в английской литературе как автор книги «Прогресс нации».

№ 1. Отчет Комитета в Ньюкасле-на-Тайне. Комитет считает:

1) что г-н Портер, занимая пост в Board of Trade в тот период, когда лорд Мелбурн был премьером, а лорд Пальмерстон — министром иностран­ных дел, в результате собственных наблюдений и на основании выводов из известных ему фактов пришел к убеждению, которое он и высказал, о систематическом принесении в жертву лордом Пальмерстоном интересов Англии в угоду России в вопросах, связанных с торговыми договорами;

2) что г-н Портер отнюдь не скрывал этого убеждения от своего началь­ника по службе, министра торговли **, коллеги лорда Пальмерстона; скорее наоборот, в 1840 г., когда ему было предложено отправиться в Па­риж для заключения торгового договора с Францией, Портер не согла­шался на эту миссию, пока прямо не будет договорено, что ему не при­дется посылать никаких отчетов в министерство иностранных дел. Это требование было основано на убеждении, что все его попытки заключить такой договор были бы предательски расстроены главой указанного ведом­ства; 3) что это условие было принято, и тогда Портер отправился с мис­сией в Париж; 4) что, занимая пост при Гладстоне во время правле­ния сэра Р. Пиля, Портер неуклонно придерживался своих прежних

• — министерстве торговли. Ред, •• — Генри Лабушера, Ред.

К. M A Г К С

убеждений и, кроме того, обвинил лорда Пальмерстона в получении денег от русских. Портер утверждал, что посредником в этой сделке был еврей по имени Джекоб Харт, который ранее содержал игорный притон на улице Сент-Джемс, а затем был назначен лордом Пальмерстоном на пост британ­ского консула в Лейпциге. Портер убедился в этом в результате рассле­дований, предпринятых правительством с целью избавиться от ларта; 5) что независимо от свидетельства г-на Портера факт этот неоспорим, и каждый, кто пожелает, может удостовериться в том, что Джекоб Харт действительно содержал игорный притон и что лорд Пальмерстон на­значил его консулом в Лейпциге, где все его избегали, как человека весьма сомнительной репутации. Ниже Комитет приводит собранные им показания свидетелей.

Ньюкасл, 20 сентября 1855 г.

Дж. Кроши и другие

Из этих свидетельских показаний мы приводим следующие выдержки:

№ 2. Сделка с игорным домом стала известна г-ну Портеру лишь позднее, при правительстве сэра Р. Пиля. Обстоятельства, сообщенные мне Портером, таковы: некий еврей, британский консул в Лейпциге, считался как местными, так и английскими купцами в высшей степени недостойным представителем Англии, особенно после того, как выясни­лось, что он в прошлом содержал игорный притон на улице Сент-Джемс. Была предпринята попытка отстранить его, и вопрос поставлен перед правительством сэра Р. Пиля. Однако его правительство столкнулось с таким решительным и резким противодействием Пальмерстона, назна­чившего в свое время Харта на этот пост, что оно уступило. Тайнапри­верженности Пальмерстона к столь гнусному субъекту стала затем пред­метом расследования, и обнаружилось, что однажды, когда лорд Паль­мерстон испытывал серьезные денежные затруднения, я полагаю, это было в 1825 г., княгиня Ливен посоветовала ему посетить игорный дом этого еврея, где один иностранец в течение двух ночей подряд проиграл Пальмерстону 20 тысяч фунтов стерлингов. Г-н Портер открыто говорил об этом многим, в том числе и г-ну Брайту.

7 апреля 1855 г.

Д. Росс, из Блейденсберга

№ 3. НазначениеХарта состоялось втот момент, когда Пальмерстон намеревалсявыйти из кабинета, в 1841 году. ВЛейпциге Харт открытопохвалялся разным лицам письмом Пальмерстона, который выражал сожаление, что вданный момент лишен возможности предоставить ему какой-либо выгодный пост.

Уортлинг, 28 апреля 1855 г.

Д. Ур кар m

№ 4. Было бы совершенно бесполезно, да я бы и не смог воспроиз­вести все мои частные разговоры с Портером. Я ограничусь одним слу­чаем. С одним европейским государством (Неаполем) был заключен важ­ный договор, и если бы он был ратифицировав, то наша страна могла бы получить значительные торговые выгоды дружественным путем. Офи­циальные лица, которые знали о русских акциях в кабинете и противо­действовали им, выражали опасение, что договор будет провален, если только найдутся какие-нибудь предлоги для дискуссий, процедурных

КОМИТЕТ В НЬЮКАСЛЕ-НА-ТАЙНЕ

формальностей и предварительных условий. Чтобы избежать такой опас­ности, текст договора довели до полного совершенства и представили его министерству только после того, как он уже был одобрен и подписан Неаполем. В Англии договор был встречен полным молчанием. Ни один правительственный орган не получил разрешения приветствовать это событие. Министерство иностранных дел полностью его игнорировало. Лица, осуществившие этот договор, побудили одного члена парламента сделать запрос, не получено ли уже на него согласие Неаполя. Паль-мерстон ответил, что это полное недоразумение — никакого такого до­говора не существует — имеются лишь отдельные его предварительные наметки. Я помню, что в связи с этим ответом министра Портер у меня на глазах открыл шкаф с официальными документами, вынул один из них, передал его мне и воскликнул: «Вот — договор». Вероятно, он и по сей день лежит на том же месте. Переговоры о договоре с Неаполем вел Мак-Грегор, нынешний член парламента от Глазго. Еще более удивительным был рассказ Портера о принесении в жертву одного торгового договора, о котором он сам вел переговоры с Францией и осуществление которого также было сорвано Пальмерстоном. 4 мая 1855 г.

Р. Монтит

№ 5. Я припоминаю, что слышал о назначении на официальный пост одного еврея или бывшего еврея Митчели (или похожая на эту фамилия), являвшегося совладельцем, а также одним из редакторов газеты «Morning Post». Пальмерстон устроил ему консульство в С.-Петербурге, пост, который он занимал до самого начала войны и который приносил ему 4—5 тысяч фунтов стерлингов в год. Сразу же после всеобщих выборов 1847 г. «Morning Post», в то время верная Дерби, строго консервативная газета, опубликовала статью о министерстве, в которой касательно Паль-мерстона говорилось, что Уркарт может выдвинуть против него такие обвинения, от которых волосы станут дыбом. Вскоре после этого Митчели получил назначение. Правда, руководство газетой перешло тогда в дру­гие руки, однако с этого момента и все время, пока она продолжала со­хранять свою верность Дерби и хлебным законам, нападая на министер­ство в целом, она не трогала Палъмерстона; напротив, постоянно превоз­носила и поддерживала его. В последние 12 месяцев газета открыто дезерти­ровала из лагеря консерваторов и стала не только пальмерстоновской, но и правительственной.

Чарльз А твуд ^ш

Написано К. Марксом в октября 1855 г. Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» Перевод с немецкого

M 475, 11 октября 1855 г. „ _

Но русском языке публикуется впервые

224 ]

К.МАРКС

БОЛЬШОЙ МИТИНГ В ЗАЩИТУ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЭМИГРАНТОВ^а9°

Лондон, 13 ноября. Вчера вечером в Сент-Мартинс-холле состоялся необычайно многолюдный митинг, на который изве­щения приглашали как на «объединенную демонстрацию про­тив недавней высылки с Джерси, против подготовляемого билля об иностранцах ²⁹¹ и против нынешней военной политики». Последний пункт был, однако, снят с повестки дня, чтобы обеспечить единство по первым двум. Председательствующий, член парламента Эдуард Майалл, сделав обзор событий, при­ведших к высылке, продолжил так:

«Цель этого митинга проста, она состоит в том, чтобы протестовать как против прошлого, так и против будущего. В интересах политических изгнанников мы требуем права убежища (возгласы «браво!»); мы требуем этого по той простой причине, что они являются политическими изгнан­никами (снова «браво!»). Их печальная судьба является достаточным основанием, чтобы обеспечить им наше сочувствие и покровительство («браво!»). Мы не спрашиваем, каковы их политические взгляды: мы не хотим знать, к какой партии они принадлежали в своей стране. В этом отношении мы не делаем никакого различия между князем и плебеем («браво!»). Мы за право убежища для всех, кто достигает этих берегов. До сих пор мы делали это беспристрастно. Мы равно протянули руку помощи принцу Луи-Наполеону и взяли под защиту забытого монарха * под именем Джона Смита (возгласы «браво!» и смех). Под защитой наших законов у нас побывали орлеанисты, фузионисты ²⁸², роялисты и респуб­ликанцы — и не в силу политики правителей той страны, из которой они бежали, а в силу законов Англии. («Браво!») Наше национальное госте­приимство сердечно и охотно оказывалось всем. В числе других мы с поче­том приняли такого человека как Кошут (бурные аплодисменты), кото­рого «Times» недавно назвала «великим мадьяром», а также предоставили

* — Луи-Филиппа. Ред.