Музыкальность поэзии А. Фета

Стихотворение «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали...» напоминает пушкинское «Я помню чудное мгновенье...»:

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали

Лучи у наших ног в гостиной без огней.

Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,

Как и сердца у нас за песнию твоей.

Ты пела до зари, в слезах изнемогая,

Что ты одна — любовь, что нет любви иной,

И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,

Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

И много лет прошло, томительных и скучных,

И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,

И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,

Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь.

Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,

А жизни нет конца, и цели нет иной,

Как только веровать в рыдающие звуки,

Тебя любить, обнять и плакать над тобой!

Так же, как и Пушкин, поэт переживает две встречи с возлюбленной, между которыми — томительная разлука. Но Фет не рисует ни единым штрихом портрет любимой женщины, не прослеживает все изменения их взаимоотношений и своего состояния. Он фиксирует только то трепетное чувство, которое охватывает его под впечатлением от ее пения.

Это стихотворение навеяно пением Т. А. Кузьминской (сестры Софьи Андреевны Толстой), описавшей этот эпизод в своих воспоминаниях.

Стихи Фета необыкновенно музыкальны. Это чувствовали и композиторы, современники поэта. П. И. Чайковский говорил о нем: «Это не просто поэт, скорее поэт-музыкант...» Фет считал музыку высшим видом искусства и доводил свои стихи до музыкального звучания. Написанные в романсово-песенном ключе, они очень мелодичны, недаром целый цикл стихов в сборнике «Вечерние огни» Фет назвал «Мелодии»:

Я тебе ничего не скажу,

И тебя не встревожу ничуть,

И о том, что я молча твержу,

Не решусь ни за что намекнуть.

Целый день спят ночные цветы,

Но лишь солнце за рощу зайдет,

Раскрываются тихо листы,

И я слышу, как сердце цветет.

И в больную, усталую грудь

Веет влагой ночной... я дрожу,

Я тебя не встревожу ничуть,

Я тебе ничего не скажу.

5. Воспевая красоту, Фет стремится «усилить бой бестрепетных сердец». В стихотворении «Одним толчком согнать ладью живую...» поэт так говорит о призвании «избранника»:

Одним толчком согнать ладью живую

С наглаженных отливами песков,

Одной волной подняться в жизнь иную,

Учуять ветр с цветущих берегов,

Тоскливый сон прервать единым звуком,

Упиться вдруг неведомым, родным,

Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,

Чужое вмиг почувствовать своим,

Шепнуть о том, пред чем язык немеет,

Усилить бой бестрепетных сердец —

Вот чем певец лишь избранный владеет,

Вот в чем его и признак и венец!

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС

Как А. А. Фет соотносил поэзию и жизнь в ее повседневном течении?

36. Человек и природа в лирике А.А. Фета. Чтение наизусть одного стихотворения. (Билет 15)

Творчество Фета знаменует новый этап в развитии русской романтической поэзии.
В основе фетовской поэтики — особая философия, выражающая зримые и незримые связи человека и природы (циклы «Весна», «Лето», «Осень», «Снега», «Гадания», «Вечера и ночи», «Море»).
Романтический герой Фета стремится слиться с запредельным. Только жизнь в запредельном дает ему возможность пережить состояние абсолютной свободы. Но в это запредельное человека ведет природа. Растворяясь в природном мире, погружаясь в самые таинственные ее глубины, герой Фета обретает способность видеть прекрасную душу природы. Самый счастливый миг для него — ощущение полного слияния с природой:
Целый день спят ночные цветы, Но лишь солнце за рощу зайдет, Раскрываются тихо листы, И я слышу, как сердце цветет.
Цветение сердца — символ духовного соединения с природой (причем такого соединения, которое происходит как эстетическое переживание). Чем сильнее захватывает человека эстетическое переживание природы, тем дальше он уходит от реальности. Такое раздвоение и есть художественное проявление романтического «двоемирия». Человек начинает говорить на прекрасном языке природы:
Но безмолвствует, пышно чиста, Молодая владычица сада: Только песне нужна красота, Красоте же и песен не надо.
Обращениям к природе в лирике Фета нет конца:
Распахни мне объятья твои, Густолистный, развесистый лес.
Лирическому герою хочется соединиться в объятии с лесом для того, чтобы «сладко вздохнуть».
«Шепот, робкое дыханье...» Темы стихотворения: природа, любовь. Свидание в саду. Таинственный полумрак. Безглагольность. «Музыка любви». Фет изображает не столько предметы, явления, сколько оттенки, тени, неопределенные эмоции. Любовная и пейзажная лирика сливаются в одно целое. Ключевые образы лирики Фета— «роза» и «соловей». «Пурпур розы» в финале переходит в торжествующую «зарю». Это символ света любви, восхода новой жизни — высшее выражение душевного подъема.
В стихотворении «Сияла ночь. Луной был полон сад...» соединены две основные темы Фета: любовь и искусство (музыка) — самое прекрасное в человеческой жизни. Звуковые повторы усиливают воздействие фетовского образа. Аллитерация (н—л) создает звуковой образ, подчеркивает образ живописный.
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Стихотворение можно сравнить с пушкинским «Я помню чудное мгновенье...». Так же как и у Пушкина, в фетовском произведении две основные части: говорится о первой встрече с героиней и о второй. Правда, у Фета вторая встреча могла и не быть реальной, а только сильным и живым воспоминанием. Годы, прошедшие после первой встречи, были днями одиночества и тоски: «И много лет прошло томительных и скучных». Последние четыре строки — это смысловое, музыкальное завершение стихотворения. У Фета финал очень значим. Выражается сила истинной любви и истинного искусства, которые поднимают его над временем и смертью:
А жизни нет конца, и цели нет иной, Как только веровать в рыдающие звуки, Тебя любить, обнять и плакать над тобой!

37. Художественные особенности сказок М.Е. Салтыкова-Щедрина. (На примере одной сказки.) (Билет 19)

Вариант 1

М. Е. Салтыков-Щедрин написал более 30 сказок. Обращение к этому жанру было естественным для Салтыкова-Щедрина. Сказочными элементами (фантастикой, гиперболой, условностью и т. д.) пронизано все его творчество. Темы сказок: деспотическая власть («Медведь на воеводстве»), господа и рабы («Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Дикий помещик»), страх как основа рабской психологии («Премудрый пескарь»), каторжный труд («Коняга») и др. Объединяющим тематическим началом всех сказок выступает жизнь народа в ее соотнесенности с жизнью господствующих сословий.
Что сближает сказки Салтыкова-Щедрина с народными? Типичные сказочные зачины («Жили-были два генерала...», «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был помещик...»; присказки («по щучьему велению», «ни в сказке сказать, ни пером описать»); характерные для народной речи обороты («думал-думал», «сказано — сделано»); приближенные к народному языку синтаксис, лексика, орфоэпия. Преувеличения, гротеск, гипербола: один из генералов съедает другого; «дикий помещик», как кошка, в один миг взбирается на дерево; мужик варит суп в пригоршне. Как и в народных сказках, чудесное происшествие завязывает сюжет: два генерала «вдруг оказались на необитаемом острове» ; по милости божьей «не стало мужика на всем пространстве владений глупого помещика». Народной традиции Салтыков-Щедрин следует и в сказках о животных, когда в аллегорической форме высмеивает недостатки общества.
Отличие: переплетение фантастического с реальным и даже исторически достоверным. «Медведь на воеводстве»: среди действующих лиц — зверей вдруг появляется образ Магницкого, известного в русской истории реакционера: еще до начала появления Топтыгина в лесу были уничтожены Магницким все типографии, студенты отданы в солдаты, академики заточены. В сказке «Дикий помещик» герой постепенно деградирует, превращаясь в животное. Невероятная история героя во многом объясняется тем, что он читал газету «Весть» и следовал ее советам. Салтыков-Щедрин одновременно соблюдает форму народной сказки и разрушает ее. Волшебное в сказках Салтыкова-Щедрина объясняется реальным, читателю не удается уйти от действительности, которая постоянно чувствуется за образами зверей, фантастическими событиями. Сказочные формы позволяли Салтыкову-Щедрину по-новому представить близкие ему идеи, показать или высмеять общественные недостатки.
Сказка «Дикий помещик» — помещик ненавидел крестьян, но, оставшись без Сеньки, совершенно одичал. Жизнь за счет народного труда превратила его в паразита. С исчезновением мужика наступают всяческие лишения, после которых российский дворянин превращается в дикого зверя. Салтыков-Щедрин убежден в том, что народ — созидатель основных материальных и духовных ценностей, опора государства.
«Премудрый пескарь» — образ до смерти перепуганного обывателя, который «все только распостылую жизнь свою бережет». Может ли быть для человека смыслом жизни лозунг — «выжить и щуке в хайло не попасть».
Тема сказки связана с разгромом народовольцев, когда многие представители интеллигенции, испугавшись, отошли от общественных дел. Создается тип труса, жалкого, несчастного. Эти люди не сделали никому плохого, но прожили жизнь бесцельно, без порывов. Эта сказка о гражданской позиции человека и о смысле человеческой жизни. Вообще автор предстает в сказке сразу в двух лицах: народный сказитель, простачок-балагур и одновременно человек, умудренный жизненным опытом, писательмыслитель, гражданин. В описании жизни животного царства с присущими ему деталями вкрапливаются детали реальной жизни людей. В языке сказки сочетаются сказочные слова и обороты, разговорный язык третьего сословия и публицистический язык того времени.

Вариант 2