Демонстративная символика сообществ

Параллельно самоидентификации индивидуумов все более ревно­стно охраняется отграниченность родовых и племенных сообществ. Они стремятся отличаться друг от друга одеянием, прической, раскраской тела, специфическими украшениями и орнаментами на орудиях труда, оружии, предметах обихода. Так, по этнографическим наблюдениям, в Центральной Бразилии у племени бороро «каждый клан отличается от других, особенно во время праздников, убором из перьев, перламутра и других материалов, которые не только по своей природе, но и по фор­ме, способу обработки строго фиксированы для каждого клана»⁶.

Чтобы убедиться в подобной демонстративной вариативности, запе­чатленной многовековой традицией, не обязательно отправляться в да­лекую Бразилию. В краеведческих музеях средней полосы России до сих пор сохраняются праздничные одежды крестьянок, расшитые изыс­канными орнаментами и украшенные бисером или жемчугом. Варианты орнаментов строго отличаются по местам поселений: рязанский, к при­меру, обязательно не должен повторять узоров калужского, и наоборот. Тем самым элементы проторекламы, формируясь на основе символиза­ции и обладая вследствие этого определенным мистическим наполнени­ем, играли существенную роль в консолидации архаических сообществ.

В ряду подобных особо значимых элементов — образы родовых и пле­менных тотемов, основой которых являлись покровительствующие племени животные, священные растения, иногда — неодушевленные предметы: раковина, копье, праща и т. п. «Северные глинкит, живущие на побережье Аляски... имеют ревностно охраняемые клановые гербы и эмблемы», — сообщает исследователь⁷.

И подобные факты зафиксированы этнографами у многих народно­стей, доныне остающихся на первобытной стадии.

Так выявляется глубинное, доисторическое происхождение мно­жества символов, вошедших впоследствии в «золотой фонд» западно­европейской, а затем и российской геральдики, а также — источники ремесленнических эмблем, купеческих меток и других предпосылок маркирования изделий и товаров.

Участие первобытных людей в отправлении совместных ритуалов не устраняло необходимости в индивидуальной защите от невидимых грозных сил, поиска способов их умилостивить. Такой цели служили амулеты и обереги. Часть из них необходимо было держать в секрете, другие же, напротив, постоянно и настойчиво демонстрировать. Этим, в первую очередь, объясняется то обилие декоративных предметов, которые стремятся удержать на теле, включить в прическу, прикрепить к одежде аборигены Полинезии или жители Центральной Африки. Мистическое чувство побуждает демонстрировать обереги от самых различных напастей: от дурного глаза, от неудач на охоте, от семейных неурядиц и т. п. Лишь оставишь какой-нибудь амулет без внимания, не наденешь на себя или не нашьешь на одежду — тут-то и произойдет непредвиденное! Индейцы племени Черноногих, помимо магических амулетов, рисовали на своей одежде символы духов, которых считали «тайными помощниками». Они надеялись, что, увидев такое почита­ние, эти помощники обязательно будут поддерживать их в жизни⁸.

Итак, помимо средства самоидентификации индивидуума и сообще­ства, протореклама исполняла важные сакральные функции.

6 Леви-Стросс К. Первобытное мышление. — М., 1994. С. 301.

7 Там же. С. 302.

8 Шульц Дж. Ловец орлов. — М., 1991. С. 218.

Престижная протореклама

Обозначение места индивида в социальной иерархии — производ­ная функция проторекламы от трех предыдущих. Но степень ее значи­мости требует специального рассмотрения. От глубокой древности и до совсем недавних времен повсеместно полагалось выделять правите­лей и их приближенных из «простых смертных» посредством нагляд­ных примет. В этой роли опять-таки выступали сакральные символы, формирующие набор знаков власти, а также специальная одежда, укра­шения и прочая атрибутика. Как правило, это был постепенно наращи­вающийся знаково-символический комплекс, приобретавший, с одной стороны, статус незыблемой традиции, а с другой — создававший ми­стический ореол вокруг правителя и тем обеспечивавший благогове­ние подданных. Истоки данного варианта проторекламы также идут из глубокой архаики и встречаются на всех пяти континентах. «У майя правитель был украшен большой короной — диадемой из перьев редких птиц, цветными сандалиями, нефритовыми перстнями и т. п. Тотемом царя майя был орел, поэтому его лицо украшала богатая татуировка, а нос его наращивался с помощью особого пластического вещества, так что получался огромный орлиный клюв... Зубы натачивались и укра­шались нефритовыми пластинками...»⁹.

Не менее изощренно стремились к наглядной демонстрации своего социального статуса вельможи южноамериканского племени мочика. Здесь «привилегированные лица украшали себя знаками своего досто­инства буквально с головы до ног. Высшая группа — военачальники — носила на голове особое покрывало, украшенное птичьими перьями, маленькими золотыми полумесяцами и т. п. Они носили также золо­тые или медные серьги и плащ, испещренный различными геометри­ческими фигурами. Эти фигуры, скорее всего, были "гербами" приви­легированных семей, переходящими по наследству»¹⁰.

И вновь мы должны отметить параллелизм процессов, опирающийся на социально-психологическую глубинную общность различных ответ­влений рода человеческого, будь то аборигены Северной или Южной Америки, Африки, Австралии, Азии или ранней поры становления евро­пейской цивилизации.

Еще одним примером, подтверждающим сквозной тезис этой главы, является сравнительно недавняя находка археологов на российской территории. О ней сообщали «Известия» от 29 сентября 1994 года и 16 февраля 1995 года. Первая публикация гласила: «В августе 1993 го­да новосибирские археологи во время раскопок в труднодоступном регио­не на Восточном Алтае обнаружили невиданное по своему богатству захоронение... Особую ценность захоронению придавала прекрасно со­хранившаяся мумия молодой женщины... Умерла она 2500 лет назад в воз­расте 23 лет... Мумия скифской девушки уникальна тем, что на ней со­хранились следы татуировки, которая являлась привилегией высшей касты. Особенно интересны рисунки на руках, считавшиеся символом власти»¹¹.

Вторая публикация рассказывала о новых результатах исследования найденной мумии. И вновь подтверждается: «Яа предплечьях, на лбу женщины, принадлежавшей, очевидно, к знатному роду, сохранилась татуировка. Расшифровкой ее значения заняты сейчас ученые Новоси­бирска»¹².

Нам неизвестны в данный момент результаты расшифровки, и ду­мается, что проблематичность ее итогов будет весьма высока вследствие многоступенчатого наслоения смыслов в процессе любой архаической символизации. Нам важно подчеркнуть вселенскую жизненность тра­диции демонстрирования социального ранга.

9 Стингл М. Индейцы без томагавков. — М., 1984. С. 249.

10 Стингл М. Индейцы без томагавков. — М., 1984. С. 132.

11 Лесков С. В институте, где ухаживали за телами вождей, теперь увлечены скифской девушкой // Известия. 1994, 29 сентября.

12 Туторская С. «Алтайская леди» загадала ученым трудные загадки // Изве­стия. 1995,16 февраля.