Пути развития Древнего общества. Полис и возникновение античного пути развития
Описанный процесс постепенно охватил все классовые цивилизации древнего мира независимо от пути развития; л нем сыграли свою роль и общества первого пути (сосуществование двух секторов при преобладании государственного — Вавилония и Элам), и общества второго пути (полное преобладание государственного сектора — Египет); аналогичный процесс — правда, несколько позже, уже за пределами рассматриваемого сейчас периода,— происходил и в Индии и в Китае, обществах, классификация которых по их характерным путям развития еще не произведена, а также в странах третьего пути развития. Разница между отдельными путями развития в этот момент в значительной мере теряет свою резкость, так как особые государственные хозяйства, как таковые, почти повсюду прекратили свое существование, и типичными везде оказываются сравнительно небольшие частные, в том число частные рабовладельческие, хозяйства, как па государственной, так и на общинно-частной земле. Различие между секторами сказывается лишь в том, что государство гораздо легче могло вмешиваться в экономическую деятельность хозяйственных единиц, расположенных на царской земле, вплоть до полного их подчинения и низведения владельцев земли до уровня лиц, лишенных всякой собственности на средства производства и эксплуатируемых внеэкономическим путем, т. е. государство могло обратить их из представителей среднего в представителей низшего, эксплуатируемого класса. И это несмотря даже на то обстоятельство, что сельские хозяева и на государственной земле с исчезновением собственно государственных хозяйств непременно рано или поздно организуются в общины, потому что сельское хозяйство не может в древности существовать без той или ивой формы кооперации.
Но сами эти общины, возникающие на государственной земле, становятся средством эксплуатации царских людей.
Однако если в описанный выше процесс вовлекаются общества всех трех (или более) путей развития древнего общества, то центральную роль обычно играют общества третьего пути развития, т. е. те, где издревле установилось некоторое равновесие между государственным и общинно-частным секторами. Это. по всей вероятности, объясняется тем, что в таких обществах был большой контингент полноправных граждан-общинников, которые по понятным причинам всегда давали самых лучших солдат.
Существенные различия между первоначальными тремя путями развития на втором этапе истории древнего общества в пределах империй в значительной мере стираются еще и по следующим причинам. Сам ход имперских завоеваний, при которых неизбежно уничтожаются местные, традиционные органы управления, как государственные, так и общинные, и заменяются единообразной имперской администрацией, приводит к тому, что большинство земель в пределах империи переходит в собственность государства. Люди же, сидевшие па этих землях, независимо от того, были ли они общинниками или царскими людьми, становятся людьми государственными и подневольными. Тем не менее в той пли иной форме, в той или иной степени повсюду сохраняются очаги самоуправляющихся общинных организаций — в виде городов, храмов, автономных племен и т. п. Таким образом, все общества в пределах империй становятся похожими на ранние общества первого пути (например, нижнемссопотамские), с тем отличием, что ранее город был центром государственного сектора, а в деревне сохранялся и общиннo-частный сектор, а теперь, напротив, общинно-частный сектор чаще всего существует в городах, а в деревне почти безраздельно господствует государственный сектор. Сами формы государственности — монархии во главе с обожествляемым деспотом — нередко ведут свое происхождение из Вавилонии, из Египта и т. п.
Из этого процесса создания империй (который нельзя назвать специфически «восточным», потому что в нем в конце концов принял участие и европейский Запад) на некоторое время выпадает один регион древнего мира, а именно побережья Средиземного моря, и прежде всего греческие города, как на европейском материке, так и на берегах Малой Азии и на островах. Здесь — и притом впервые только на втором этапе развития древнего общества — возникает особый, античный путь развития. Общества, пошедшие по этому пути, на ранней стадии древнего общества принадлежали первоначально к числу обществ третьего пути развития, при котором общинно-частный сектор сосуществовал с государственным.
Однако в результате ряда исторических событии и явлений, о которых мы уже знаем (см. «Ранняя древность», лекции 15, 16), здесь, при падении микенской цивилизации и в ходе последующих разрушительных войн и миграций, в большинстве случаев был в некоторых более отсталых государстиах, например в Спарте, наоборот, образовался, как в Египте, только государственный сектор-правда, без государственного хозяйства и с частным пользованном государственными илотами, но это, как мы видели, характерно и для Египта начиная со Среднего царства и отчасти для Хеттской и других передпеазиатских держав II тысячелетия до н. э.). Произошло нечто сходное с тем, что было в Нижней Месопотамии при падении III династии Ура или в долине Инда при гибели протоиндской цивилизации. Что касается долины Инда, то мы не знаем в точности, что там случилось; когда на нее вновь падает свет истории во второй половине I тысячелетия до н. э., она уже подверглась воздействию совсем особой и шедшей своей собственной дорогой ведической цивилизации долины Ганга. Что же касается Нижней Месопотамии, то и там, как и в Греции, гибель государственных хозяйств привела к бурному развитию частного сектора и частного рабовладения; по в условиях, где речная ирригация делала возможной и необходимой централизацию в масштабе всего бассейна нижнего Евфрата, государственный сектор и связанная с ним деспотическая царская власть в конце концов при Рим-Сине и Хаммурапи вновь возобладали.
В Греции обстоятельства сложились по-иному. Здесь новые государства стали возникать именно как города-государства, и только.
Государственному хозяйству тут было возрождаться незачем: в эпоху развитого бронзового и железного века оно не могло иметь никакой общественно полезной функции, и этим греческий город-государство отличался от нового государства Передней Азии(См. о функциях государственного хозяйства на заре цивилизации «Ранняя древность», лекция 1.). Новые города-государства складывались практически в рамках только общинно-частного сектора, и ими вполне успешно управляли общинные органы самоуправления — народное собрание, совет и некоторые выборные должностные лица. Нельзя сказать, чтобы государственного сектора совсем не существовало — в него входили рудники, неразделенные пастбища и запасный земельный фонд, но не было никаких причин, препятствовавших управлять этими имуществами посредством тех же органов городского общинного самоуправления. Такие города-государства обозначаются греческим словом «полис». Здесь возник особый тип древней собственности — полисная собственность; суть ее заключалась в том, что осуществлять право собственности па землю могли только полноправные члены города-общины; помимо права на свою частную землю, рабов и другие средства производства граждане полиса имели также право участвовать в самоуправлении и во всех доходах полиса. В социально-психологическом плане чрезвычайно важно, что ни в одной прежней общине других типов чувство солидарности ее членов не было так сильно, как в полисе; полиспая солидарность была одновременно и правом и обязанностью граждан, вплоть до того, что они в массовом порядке, не па словах, а на деле (как о том свидетельствуют сохранившиеся до нас исторические известия), ставили интересы полиса выше личных или узкосемсйных; повинность зажиточных граждан в пользу полиса (литургия) выступала как почетная обязанность, которую знатные и богатые люди могли принимать на свой счет. В то же время нуждающиеся члены полиса имели право рассчитывать на помощь со стороны коллектива своих сограждан. В «восточных» общинах (или общинах ранней древности) обедневшие их члены могли рассчитывать на некоторую, чаще всего небескорыстную помощь своих однообщинников; если они разорялись вовсе, то шли в долговое рабство, в бродячие шайки изгоев-хапиру, а чаще всего в «царские» люди, так как царское хозяйство при своей обширности способно было поглотить почти неограниченное число рабочей силы. В полисах же беднота — так называемый античный пролетариат, или люмпен-пролетариат, — могла жить за счет полиса.
Мощь полисной солидарности и взаимопомощи была столь велика, что греческим полисам в отличие от царя Хаммурапи удалось сломить ростовщический капитал и полностью уничтожить долговое рабство. Ясно, что побороть ростовщичество и принять на себя прокормление бедноты могли лишь достаточно богатые города-государства; кроме богатства они должны были обладать достаточной степенью товарности производства, чтобы не было массовой необходимости в ростовщическом кредите. Попытаемся пояснить, что это значит. Напомним, что в эпоху ранней древности в результате разделения труда между земледельцами и скотоводами, между земледельцами и ремесленниками, наконец, между земледельцами, возделывавшими разные культуры, возникла потребность во внутриобщинном обмене; к тому же рост имущественного расслоения вел к тому, что у индивидуального земледельца могло не хватить зерна до посева. При натуральном характере обмена и сезонном характере производства значительная часть таких обменных сделок совершалась в кредит, а кредит давался под условием роста, т. е. уплаты должником процента сверх запятой суммы. На этой почве и развивалось восточное ростовщичество II тысячелетия до н. э., которое разрушало общественную экономику и тормозило ее развитие. Возможность избежать ростовщического кредита при внутриобщинном обмене появлялась лишь там, где производство работало на рынок и, стало быть, производитель мог в любое время иметь наличные деньги — не обязательно в монетной форме: деньгами мог служить весовой металл (серебро, медь и др.), хлеб, скот и различные другие товары.
Таким образом, предпосылкой прекращения ростовщической практики( Речь идет, конечно, о кредите в сельском хозяйстве и свободном ремесле; в торговле кредит, разумеется, сохранялся п принимал довольно развитые и сложные формы.) было наличие товарного рынка(Надо сказать, впрочем, что и в странах Ближнего Востока I тысячелетня до н. э. ростовщичество, хотя и не совсем исчезло, однако играло весьма ограниченную роль по сравнению с прежним временим. Это и там отчасти объяснялось ростом товарности: производства, особенно в городах; отчасти же, возможно, н защитой царских людей от долговой кабалы, осуществлявшейся государственной властью в своих интересах; администрация при надобности могла совершать различные выдачи им в расчете на получение значительной части продукта их труда. Вопрос этот пока недостаточно исследован.). И действительно, греческие города-государства в отличие от государств ранней древности уже располагали обширным международным рынком как для своих собственных, так и для транзитных товаров. Такими рынками были империи и царства Малой и Передней Азии и Северной Африки, а также так называемая варварская периферия, т. е. племеда, окружавшие Средиземное и Черное моря. Уже достигнув железного века, они в силу начавшегося мощного роста производительных сил стояли на пороге классового общества и производили избыток продукта для международного обмена.
То обстоятельство, что хозяйства полисных граждан носили в значительной мере товарный характер (работали па рынок), обусловливало их специфичность. В эпоху ранней древности, как мы знаем, общинники были вынуждены держаться болыпесемейными объединениями, так что отчленившаяся индивидуальная семья либо погибала, либо снопа вырастала в большесемейную организацию.
В полисе индивидуальное хозяйство, работая на рынок, могли быть вполне жизнеспособным, а если же все-таки разорялось, то могло рассчитывать на государственную поддержку (государство в условиях полиса непосредственно совпадало с территориальной общиной или слитным комплексом таких общин). Это положение имело огромные социально-психологические последствия, оказавшие влияние на более чем сотню поколений. Коллективизм полиса, его гражданская солидарность, как оказалось, превосходно уживались с индивидуализмом, с высокой ценностью личности. Именно это сочетание позволило на той неразвитой базе, какую лишь недавно являло собой мировоззрение и мироощущение греков на раннем этапе классового общества, т. е. на базе мифологического мировоззрения, за исторически короткий срок выработать критическую философскую и научную мысль, авторское искусство и литературу, философскую этику и технику строго логического мышления. В конце рассматриваемого периода стоит удивительная фигура Аристотеля, одного из величайших мыслителей всех времен; даже средневековое превращение некоторых его гипотез в догму не могло уничтожить его огромного влияния па всю пауку человечества вплоть до сего дня, тт прежде всего на научную логику. Все это сосуществовало с весьма архаичными общинными культами и религиозной мифологией.
В условиях полиса вырабатывались и совершенно своеобразные государственные формы. И в ранней древности известны были кое-где республиканские формы управления, в которых главы государств (или группы лиц, игравшие эту роль) были подотчетны коллективным органам управления и могли быть ими назначены или низложены. По там — отчасти под влиянием объективных условий, отчасти под прямым идеологическим воздействием, шедшим из экономически передовых стран, имевших тогда деспотическую форму государственного устройства,— республики редко выживали достаточно долго, чтобы оказать существенное воздействие па историю человечества. Напротив, в мире полисов — в древних обществах античного пути развития — республиканские формы государственного управления были явлением типичным. Различие полисных «конституций» заключалось лишь в том, все ли граждане полиса допускались к той или иной степени участия в государственном управлении, или же право участия в нем было ограниченно.
Вначале в новообразующихся полисах задавали тон главы наиболее почитаемых, знатных родов — аристократия; но вскоре после падения господства ростовщичества ведущая роль переходит к народному собранию, где были представлены все граждане полиса; нередко такого характера демократии временно выдвигали единоличных, неограниченных правителей, как правило, из рядов того или иного знатного рода, к которому почему-нибудь народ благоволил. Но чаще всего подлинно активное участие в политических делах было в республике ограничено имущественным цензом, что естественно для общества, в котором, деньги начали играть столь большую роль.
Подобно тому как в странах, лежащих к востоку от Греции, государственное устройство экономически передовых стран (деспотия) перенималось остальными, так и Б регионе Средиземноморья республиканские формы государственного управления перенимались и там, где не было тон предыстории, которая обусловила создание ведущих греческих полисов. Они распространились даже па государства с совсем иным политико-экономическим, строем, например па Спарту(«Цари» в Спарте были подотчетны другим государственным органам; следовательно, ее государственный строй не был монархическим.), экономически значительно более напоминавшую Египет, чем соседний Коринф или Афины.
Как ни важен был полис для всего дальнейшего развития человечества, однако в описанном нами виде он просуществовал недолго: возможности развития в замкнутых пределах городов-государств были ограниченны, как и возможности частного международного обмена, и к тому же в случае самостоятельных полисов их самостоятельно хозяйствующие граждане по могли быть достаточно защищены теми незначительными военными силами, какими располагало полисное государство.'Так же как в империях дальнейшее развитие оказалось невозможным без совмещения их с системой зависимых, но самоуправляющихся городов, способных обеспечить расширенное воспроизводство, так и самоуправляющиеся, но независимые полисы не могли далее развиваться без помощи такой империи, которая, охватив их, создавала бы для них надежность международного торгового обмена.