Уровни и типы политической культуры
Содержание, структура и функции политической культуры.
Уровни и типы политической культуры.
Политическая культура современного российского общества.
Содержание, структура и функции политической культуры.
В широком смысле этого слова культура включает в себя всю совокупность моделей деятельности людей, закодированных в их предметной среде, духовных представлениях и стандартах поведения. Наиболее важная из этих моделей – социокультурная, ведь общество как социальная система воспроизводится через особый ценностно-нормативный механизм солидарности. А поскольку политическая деятельность занимает центральное место в интеграции общества, то политическая культура также будет в центре совокупного механизма общественной интеграции.
По своему происхождению политическая культура непосредственно связана с появлением политических отношений. Так, в Древнем Риме постоянно обращались к идеалу доблестного прошлого с его суровым самоограничением и воинствующей смелостью, имея в виду, что эти качества являются наиважнейшим условием величия и успехов созданной державы. Первым же, кто употребил данный термин, был немецкий философ-просветитель XVIII века Иоган Гердер.
Почему же именно в 50-60-е годы ХХ века актуализировалось внимание к данному феномену? Дело в том, что в это время освободившиеся от колониального гнета страны попытались скопировать политические институты США, но, в конечном счете, их попытка оказалась обречена на неудачу. Выясняя причину подобного результата, американские политологи и сформулировали концепцию «политической культуры». Наибольший вклад в теоретическую разработку данного политологического направления внесли Г.Алмонд, С.Верба, Л.Пай, Д.Элазар, У.Розенбаум. Классическое определение политической культуры, данное Г.Алмондом и С.Вербой, гласит: «Политическая культуры – это разнообразные, но устойчиво повторяющиеся, когнитивные, аффективные и оценочные ориентации относительно политической системы вообще, ееаспектов «на входе» и «на выходе», и себя как политического актора».[1] Данная интерпретация политической культуры обнаружила ряд уязвимых черт, на которые указали другие исследователи: во-первых, в таком случае не выявляется функциональный план самих политических институтов; во-вторых, не рассматривается чрезвычайно важный поведенческий аспект этой стороны политики; в-третьих, не специфируется собственно автономное качество политической культуры как ценностно-нормативный системы. Отечественный исследователь Э.Я.Баталов, обобщивший многочисленные интерпретации изучаемого явления, предложил свой вариант определения. В упрощенном виде (для дидактических целей) оно будет звучать следующим образом: политическая культура – система исторически сложившихся ориентаций сознаний, моделей поведения индивидов и групп, а также моделей функционирования политических институтов, проявляющихся в непосредственной деятельности субъектов политического процесса.[2] В рамках политической культуры выясняется типичное в политическом процессе каждого общества, почему, невзирая на любые исторические перипетии, сохраняется содержательное ядро политической жизни каждого отдельного народа.
Рассмотрим последовательно каждую из сторон политической культуры.
С точки зрения Г.Алмонда и С.Вербы политические ориентации индивидов могут быть выражены в табличной форме (См. таблицу № 1). Так, рациональный компонент
Таблица 1. Измерение политических ориентаций.[3]
| Система вообще как объект | Объекты «на входе» системы | Объекты «на выходе» системы | Обращение к себе как к объекту | |
| Знания Чувства Оценки |
ориентаций на уровне системы включает в себя знания о политической истории, конституционном устройстве государства, об основах его функционирования; на уровне «входа» в систему – знания о политических партиях и их программах; на уровне «выхода» - знания о решениях высших государственных органов, выраженные, прежде всего в законодательных актах; на уровне индивида – знания о собственных правах и обязанностях. Что касается эффективной стороны ориентаций, то они могут быть выражены в переменных доверия, интереса, готовности принять участие в политических акциях, установок приязни и неприязни как к отдельным политическим ролям и политическим структурам, так и к конкретным исполнителям этих ролей.
Индивидуальные оценки различных аспектов политической системы на самом деле предопределены идеологическими предпочтениями и символическими отнесениями: демократический – тоталитарный, свой – чужой, порядочный – продажный и т.д. Все эти нюансы фиксируются в терминах политического языка, который акцентирует двойственную природу политики; объединение и борьбу. Со стороны власти мы слышим убеждающие тексты, а со стороны оппозиции – ниспровергающие речевые конструкции. В обществе, по Р.Барту, идет постоянная тотальная борьба языков за обозначение явлений мира и, прежде всего – мира властных отношений. Кроме того, по отношению к системе и ее компонентам ориентированы не только индивиды как таковые, но и социальные группы, а также собственно политические организации. В таком случае возникают «коллективные верования», имеющие надындивидуальный характер: идеологии, мифы, социально-психологические пристрастия. В качестве надындивидуальных явлений они приобретают собственную логику и оказывают принудительное воздействие через механизм традиций.
В основе политических явлений в современном обществе лежат, как правило, три группы ценностей:
- безопасность и национальная независимость;
- благосостояние и экономическое развитие
- свобода и равенство.
Их детализация и упорядочение является предметом отдельных идеологий, доктрин или политических концепций, однако сам принцип структурирования этих ценностных категорий и форма их выражения предопределены ментальными образцами политической традиции, причем в диапазоне определенного выбора вариантов: консервативный фундаментализм – умеренный прогрессизм – радикальный модернизм. Структурные идеологии – либерализм, консерватизм, социал-демократия и др. – обеспечивают приспособление традиционного менталитета к изменившейся ситуации, но уже в терминах нового языкового кода (дискурса) и в направлении других «священных» объектов. Первообраз действия остается тем же, а, следовательно, постоянной остается драматургия интерпретируемых тем.
Кроме того, ментальный план политической традиции функционирует также и как мифологическое сознание. Ведь политический миф как эмоционально-образное восприятие политической жизни придает коллективным представлениям динамику символического «снятия» ее противоречий через набор промежуточных состояний и фигуры культурных героев. Среди политических мифов выделим, прежде всего, мифы этнополитической идентификации, а также мифы политических героев. Эти мифы задают динамическую энергетику восприятия коллективной жизни и тем самым организуют сообщества как народ со своей особой судьбой и предназначением.
«В сфере поведения, - отмечает Э.Я.Баталов, - политическую культуру характеризуют следующие основные переменные:
- формы и степень участия в политической жизни общества (митингах, демонстрациях, политических забастовках, пикетах, партийной деятельности);
- формы и уровень взаимодействия с государственными институтами (конфронтация, сотрудничество, несотрудничество);
- формы и уровень взаимодействия с институтами гражданского общества (в частности, с политическими партиями и движениями);
- формы и уровень взаимодействия с другими субъектами политического процесса;
- тип электорального поведения».
Характер политического поведения может варьироваться в диапазоне от деструктивно-отчужденного до инновационно-позитивного. При этом собственно культурный аспект политического поведения задан нормативным механизмом его регуляции. Его ядром будут поведенческие стереотипы, которые в структуре традиции выступают как обычаи политической жизни. Кроме них важную регулирующую роль играют сознательно формулируемые нормы-предписания, призванные очертить идеальные модели политического поведения, как в виде прописанных правовых процедур, так и в форме собственно идеальных поведенческих схем. Вместе с тем важно помнить, что нормативная система соотносится с общественно-политическими ценностями и нуждается в ценностной легитимизации. Но поскольку сами общественно-политические ценности являются квинтэссенцией социально-приемлемых человеческих потребностей и интересов, поскольку политическая нормативная система призвана также «репрессировать» те социально-негативные стороны человеческой активности, которые несут в себе разрушительные импульсы индивидуального и коллективного бессознательного: анархический негативизм, воинствующий ретризм, узкогрупповой эгоизм и т.д.
Реальное политическое поведение есть некоторый интеграл вышеназванных сторон, оно ситуационно, контекстуально, имеет личностное основание и коллективные формы выражения. Последние, собственно, и являются политическими институтами. С точки же зрения институционального уровня политической культуры можно выделить следующие коллективные формы политической практики: способы управления политической системой, закрепленные в государственном строе; методы принятия политических решений; характер проведения их в жизнь; методы разрешения социально-политических конфликтов; тип электорального процесса; характер межпартийных отношений; способы лоббирования корпоративных интересов и т.д. Политико-культурное значение имеет и характер межинституционального взаимодействия, который выражается в иерархии прерогатив того или иного института при принятии наиболее важных политических решений, а также в ценностной легитимизации данной иерархии.
Политическая культура выполняет определенные функции:
- ценностно-ориентационную (интерпретирует смыслы политических значений);
- нормативно-поведенческую (очерчивает «рамки» должного политического поведения);
- интеграционную (сплачивает данную социальную общность);
- коммуникационную (осуществляет взаимодействие субъектов и институтов на основе символов и стереотипов);
- воспитательную (формирует определенный тип политического поведения, адекватный данной политической системе).
Три важнейшие стороны политической культуры определяют ее видовые формы: культуру политического мышления, правовую культуру, культуру политической деятельности и управления и т.д. А так как политическая культура это не только процесс, но и результат, то мы можем отметить такие формы бытия культуры, как «опыт политического управления», «уровень политических знаний», «зрелое политическое поведение», «наследие прошлой политической культуры» и т.д.
Уровни и типы политической культуры.
Рассматривая политическую культуру как способ воспроизводства политической жизни, мы должны выявить ее системообразующие свойства, как в структурном, так и в функциональном плане по шкале уровней социальных субъектов. Собственно системный характер политическая культура обретает именно на уровне национальной политической культуры,который, в своюочередь, является частью совокупного адаптационного механизма конкретного народа к условиям своей жизнедеятельности. Системообразующим началом национальной политической культуры является общекультурный генотип, который включает в себя также и устойчивые способы политической самоорганизации этнической общности. Этот специфический стержень, называемый в том числе «центральной зоной», «внутренним образом», «архетипом» или же собственно «традицией», - определяет политический менталитет каждой отдельной нации, задает ценностную легитимизацию соответствующего политического поведения. Политическая традиция обнаруживается в стереотипах восприятия политической жизни, в обычаях политического поведения, в продуцируемых схемах функционирования политических институтов. А поскольку политическая жизнь включает в себя, с одной стороны, соперничество групп за социальные блага, а с другой – авторитетное распределение последних государством, постольку содержательная сторона национальной политики должна определяться характером выбранных предпочтений: допустимыми рамками социального неравенства; закрепленными в обычае и праве способами политического представительства и разрешения возникающих споров; механизмом определения верховного посредника и предпочтительными методами утверждения его авторитета; ролью средних и низших слоев в принятии важнейших политических решений и т.д.
Адаптационный механизм политической традиции выявляет и интенсифицирует те модели поведения, которые предопределяют внутреннюю идентичность и комфортность национального бытия. Разумеется, национальная политическая традиция видоизменяется, так как меняются внешние и внутренние условия ее существования, появляются «новые вызовы». Какие-то элементы и компоненты традиции уступают место новым ценностям и стандартам поведения, однако ядро традиции не исчезает, оно обновляет свою «внешнюю» и «внутреннюю» периферию, а при глубинном кризисе – и внутреннюю «архитектуру» ядра. Но и в последнем случае должны сохраниться важнейшие скрепы идентичности, «внутреннего образа», иначе культурная система рассыпется, что повлечет за собой разрушение собственно всех сторон общественной жизни. Таким образом, политическая культура в своем системном качестве является матрицей, то есть совокупностью укорененных базовых ценностей и норм, обеспечивающих политическое единство общества.
Политическая культура структурируется и на уровне политических субкультур.Этим понятием обозначаются системыполитических ориентаций и моделей поведения, характерные для социальных групп и общностей, которые отличаются в этом качестве от других социальных субъектов и нации в целом. Политические субкультуры порождаются социально-экономической, социально-этнической, институциональной, социально-территориальной и собственно культурно-статусной стратификацией общества. Традиционно в этой связи выделяются политико-культурные особенности элиты, среднего класса, низших страт, маргинальных слоев. Тем не менее, политологи пытаются выделить собственно специфические субкультурные комплексы, которые могут быть поняты в своей особой логике, не сводящейся к обычно фиксируемым сторонам социальной стратификации. Так, американский исследователь Д.Элазар считает, что американская политическая культура – это синтез трех политических субкультур: «индивидуалиста», «моралиста» и «традиционалиста», каждая из которых особым образом адаптирует базовые концепции всеамериканской политической культуры – «рыночной площади» и «содружества».
Системному пониманию феномена политической культуры помогает ее типология, поскольку она помогает различить по содержательному основанию эмпирические политические культуры и определяет их иерархию по отношению к некой идеальной, «перфектной» модели. Так, политическую культуру можно классифицировать, как и политическую систему, по формационному и классовому признаку, по идеологическим основаниям, по отношению к социальному прогрессу и демократии и по другим классифицирующим признакам. Однако классической считается типология культуры, предложенная Г.Алмондом и С.Вербой в книге «Гражданская культура». Анализируя и сопоставляя политические системы Италии, ФРГ, США и Мексики, они выделили три «чистых» типа политической культуры: 1) патриархальная, для которой характерно отсутствие интереса граждан к политической жизни; 2) подданническая, в которой есть интерес к системе в целом и к объектам «на выходе», но ориентации «на вход» системы и относительно себя как активного участника слабы; 3) участия, или активистская, в которой члены общества определенно ориентированы на систему вообще, а также как на политические («входные»), так и на административные («на выходе») структуры и процессы. Авторы, в частности, предложили таблицу, в которой нулями обозначали отсутствие или слабое выражение ориентаций и, наоборот, единицами – устойчивые ориентации относительно структурных элементов системы.
Таблица № 2. Типы политических культур.[4]
| Политические культуры | Система вообще как объект | Объекты «на входе» системы | Объекты «на выходе» системы | Отношение к себе как к объекту |
| Патриархальная Подданническая Участия |
При этом исследователи сделали важный вывод: «Гражданская культура – это смешанная политическая культура. В ее рамках многие граждане могут быть активными в политике, однако многие другие играют более пассивную роль «подданных». Еще более важным является тот факт, что даже у тех, кто активно исполняет гражданскую роль, качества подданных и прихожан не полностью вытеснены».[5] Поэтому будет функциональной известная степень пассивности и неучастия граждан в политической жизни.
Содержательное значение имеет типология У.Розенбаума, который предложил различать политическую культуру по степени фрагментарности и интегрированности. Для фрагментарной культуры характерна резкая разобщенность общества, в ней отсутствует базовый консенсус между основными социально-политическими силами, местные интересы превалируют над общими. Наоборот, интегрированная политическая культура характеризуется наличием национального консенсуса, лояльностью по отношению к политическому режиму и процедурам разрешения конфликтов. Впрочем, любая политическая культура в нормальном режиме обеспечивает (через свою интерактивную функцию) тот или иной тип национального консенсуса. Различие политических культур в этом контексте определяется ведущим принципом национального согласия. Так, политологи определяют американскую политическую культуру как рационально-консенсусную, английскую – традиционалистско-консенсусную, германскую – как этатистско-подданническую. Какой же тип консенсуса в России?