Политические институты с точки зрения права

Г. ДРЮРИ

Общеизвестной, хотя и печальной истиной является тот факт, что как по­литологи, так и юристы подчас склонны забывать, что право и политика — как в теоретическом, так и в практическом плане — тесно связаны между собой. В 1882 г. английский юрист Ф. Поллок писал о том, что «право для политических институтов значит то же, что становой хребет для тела» (Pollock, 1882, р. 200-201).

Эта метафора (хотя и может ввести в заблуждение, будучи изъята из кон­текста — см. об этом ниже) представляется столь же уместной и сегодня по целому ряду взаимозависимых причин. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в специальной литературе, посвященной политическим наукам, то и дело встречаются правовые термины и ссылки на правоведческие концепции, причем некоторые из них прямо и недвусмысленно указывают на отношения между правом и политикой, между субъектами правового и политического действия и институтами. В частности, проблемы конституционного характера нередко рассматриваются как с правовой, так и с политической точки зре­ния, и соотношение в данном случае зависит от того, является ли автор в первую очередь юристом или политологом. Публичное право тесно вплетено в структуру социального управления, хотя в одних странах эта связь прослежи­вается более отчетливо, чем в других.

Тем не менее в настоящее время число ссылок на юридическую литературу в работах политологов не так велико, как могло бы быть. Такое положение отчасти сложилось потому, что в среде политологов нередко бытует мнение, отвергающее правовой подход как формалистский и старомодный. Известно, что «поведенческая революция» в американской политической науке в опре­деленной степени была ответом на эту ситуацию и сторонников поведенчес­кого подхода, выплеснувших грязную воду формализма, нелегко убедить в том, что они вместе с ней выплеснули и ребенка, т.е. что правовой анализ политики имеет свои сильные стороны. Многие представители академической

юридической науки — даже те, кто специализируется в области публичного права, — в свою очередь рассматривают изучаемый ими предмет преимуще­ственно с практических позиций и полагают, что праздные экскурсы в неиз­веданные пространства политической науки являются для них лишь пустой тратой времени.

В Великобритании отрицательное отношение к правовым и конституцион­ным аспектам политической науки усугублялось отсутствием кодифициро­ванной конституции и слабым развитием публичного права. Значение право­вых подходов к политической науке определилось с особой очевидностью, когда встал вопрос о членстве страны в Европейском Союзе, и возросшее влияние европейского Суда справедливости на британские суды и британс­кую политику совпало по времени с активным продолжением дебатов по вопросу о проведении конституционной реформы и возможности включения Европейского соглашения о правах человека в британское право. Тем не менее в специальной литературе эти проблемы продолжают оставаться недостаточно изученными, а междисциплинарные академические исследования также обхо­дят их стороной.

Общность политики и права

Почему и в каких отношениях политика и право столь тесно переплетены? Некоторые связи между ними очевидны. Прежде всего, конституции и поло­жения публичного права, как и их судебное применение и интерпретация, устанавливают формальную базу политической практики и составляют важ­ное средство для подотчетности правительства и ограничений его деятельнос­ти. Для успешного проведения любого количественного исследования, ре­зультаты которого имели бы смысл, например, при изучении поведения из­бирателей или законодателей, прежде всего необходимо знать правила и зако­нодательные нормы проведения избирательных кампаний.

Международные отношения основываются на международном праве. Суды представляют собой арену борьбы групп давления, на законной и конститу­ционной основе выдвигающих претензии к правительству; там же разбирают­ся дела, связанные с противостоящими друг другу общественными интереса­ми, и отрабатываются пути решения конкретных судебных разбирательств (Harlow, Rawlings, 1992). Назначение судей в таких судах отражает различные интересы политиков и политологов; явственным подтверждением тому слу­жит внимание, уделяемое представителями академических кругов и средств массовой информации, слушаниям в сенате США по вопросу об утверждении президентом назначений в Верховный Суд (последнее обсуждение этого ком­плекса проблем см.: Viera, Cross, 1990).

Законодательная деятельность представляет собой проявление государствен­ной власти. Законы — это не что иное, как способ, которым та или иная политическая линия претворяется в жизнь. Законы являются важным средством проведения в жизнь решений в области публичной политики (Rose, 1986). Зако­нодательные органы власти не только по определению занимаются принятием тех или иных законов, они представляют собой поле деятельности политиков, причем во многих странах значительная часть законодателей происходит из семей потомственных юристов. Соединение политического и юридического на­чал в карьерах многих их них представляет собой официально признанное явле-

ние с тех пор, как в 1835 г. А. де Токвиль без тени иронии заметил, что «правоведы, составляющие единственное сословие просвещенных людей, кото­рым народ доверяет, занимают, естественно, большую часть государственных должностей» (Tocqueville, 1946, р. 206-207; Токвиль, 1992, с. 209).

Как и другой француз, месье Журден у Мольера, который очень удивил­ся, обнаружив, что всю жизнь, сам того не подозревая, говорил прозой, даже тот политолог, который более других предубежден против правового подхода к изучению явлений политической жизни, задумавшись, удивится тому, насколько глубоко правовые идеи укоренились в самой структуре и повседневной терминологии политической теории и в языке посвященных ей научных работ. Общественный договор, о котором писали, Т. Гоббс, Дж. Локк и Ж.-Ж. Руссо., имеет юридическое происхождение, как и другие основопо­лагающие понятия, например, легитимность права и справедливость. Работы многих «великих мастеров» политической мысли — Н. Макиавелли, И. Бентама, К. Маркса, Г. Гегеля и др. — отмечены как обязательные в университет­ских списках литературы по теоретической юриспруденции, а также по истории политической мысли. Более того, в наше время они нередко дополняются именами таких авторитетных авторов, как Дж. Роулз, Р. Нозик и М. Фуко. Об этом свидетельствует даже беглый просмотр многих нынешних учебников по праву (Freeman, 1994). Известно, что ни один политолог, не обладающий достаточными знаниями в области права, не смог внести весомого вклада в разработку правовой теории (Shklar, 1964).