История Русской Православной Церкви в ХХ веке: объект интегративного анализа
УДК
© Е.В. Зайцева, П.А. Ионкина
ПРОБЛЕМЫ ЭТИКО-АКСИОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА СТРАНИЦ ИСТОРИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ.
ПСКОВСКАЯ ДУХОВНАЯ МИССИЯ.
После принятия в 1936 г. новой Конституции СССР Комиссия по культовым вопросам при Президиуме ЦИК, на которую возлагалось проведение государственной политики в отношении религиозных объединений, была упразднена. Единственной ведомственной структурой, которая занималась проблемами религии и церкви, остался Наркомат. Он в своей деятельности исходил из официальной политической оценки религиозных организаций как противников социализма и советского строя, а духовенства – как явной или скрытой контрреволюционной силы.
В идеологической работе партийных и общественных организаций по-прежнему одной из приоритетных объявлялась задача строительства «безрелигиозного общества».
Повсеместно шло распространение мер административного давления на религиозные общества. Во многих областях были закрыты все православные церкви. Немногие церкви и молитвенные дома действовали в других союзных республиках. Лишь относительно многочисленной была сеть религиозных обществ на территориях, вошедших в состав Советского Союза в 1939-1940 гг.: в Прибалтике, Молдавии, Западной Белоруссии и Западной Украине.
Огромное количество духовенства, монашества и мирян подвергались политическим репрессиям за религиозную принадлежность и верность Матери-Церкви. Тысячи мучеников 20 века взошли на русскую Голгофу. Кровью невинно убиенных обильно политы как намоленные места древних монастырей, ставших тюрьмами и лагерями, так и полигоны, леса, пустыри на окраинах крупных городов.
«Бесцерковные» и «безбожные» деревни, поселки, города, районы и даже целые области насчитывались десятками и сотнями. Согласно проводимым тогда социологическим исследованиям и опросам, количество верующих сокращалось день ото дня. Официальные средства массовой информации и антирелигиозная литература свидетельствовали о «поддержке трудящимися массами» курса церковной политики государства, как наиболее полно обеспечивающего свободу совести. Граждане все реже и реже обращались с ходатайствами об открытии ранее административно закрытых культовых зданий, об организации религиозных общин [4, с.177].
По-прежнему в основу регулирования деятельности религиозных объединений было положено Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г., которое всячески ограничивало не только собственно культовую, но и благотворительную, социально-значимую деятельность религиозных объединений.
Перед нападением на Советский Союз фашисты уже имели богатый опыт проведения своей религиозной политики, как в Германии, так и на территориях, захваченных ими в Европе. Адольф Гитлер предпринял усилия к созданию различных структур, которым вменялся контроль за церковными организациями – это, прежде всего, Гестапо. Предполагалось, что враждебные нацистскому государству силы могут оказаться и в религиозной среде. Поэтому объектами наблюдения со стороны Гестапо стали религиозные организации и их руководители, духовенство, активные верующие-миряне.
Усилия Германии были направлены на разрушение (внутреннее и внешнее) сложившихся традиционных устойчивых церковных структур, «атомизация» конфессий и церквей и на тотальный контроль за всеми проявлениями религиозной жизни [11, с. 394].
Еще до начала Великой Отечественной войны спецслужбы нацистской Германии вели поиск возможностей оказывать влияние и на религиозные организации в СССР и на зарубежные русские православные приходы. Особый интерес вызывала Русскую Православная Церковь за рубежом – религиозная организация, возникшая в начале 20-х гг. на базе православных приходов, располагавшихся в Западной Европе, и руководимых иерархами, покинувшими Советскую Россию в годы Гражданской войны или сразу после ее окончания [12, с. 259].
С началом 1-го сентября 1939 г. Второй мировой войны Русская Православная Церковь за рубежом достижение своих политических целей увязывала с победой Германии. Нападение фашистской Германии на Советский Союз было расценено иерархией и духовенством церкви, политически активными мирянами как первый шаг на пути к «освобождению России». Официальный орган Архиерейского Синода излагал позицию церкви вполне определенно: «По всему земному шару Русская зарубежная церковь с напряженным вниманием следит за ходом войны на Востоке, молитвенно поддерживая самоотверженных бойцов против безбожников и всегда готовая по мере своих сил и возможностей помогать этой борьбе».
Идеологи Рейха, хотя и не сразу, но сделали ставку на оказание разнообразной помощи верующим и церковным общинам «тихоновской» ориентации.
Сам Адольф Гитлер вплотную занимался религиозными проблемами и считал их одними из важнейших в деле «управления покоренными народами». В апреле 1942 г. в кругу приближенных он изложил свое видение религиозной политики: насильственное дробление церквей, принудительное изменение вероисповедного статус-кво на оккупированных территориях, запрещение устройства каких-либо централизованных конфессиональных органов и центров, формирование «марионеточных» религиозных органов управления, использование религии и духовенства в политических целях и т.д. «Нашим интересам, – говорил он, – соответствовало бы такое положение, при котором каждая деревня имела бы собственную секту, где развивались бы свои особые представления о Боге. Даже если в этом случае в отдельных деревнях возникнут шаманские культы, подобно негритянским или американо-индейским, то мы могли бы это только приветствовать, ибо это лишь увеличило бы количество факторов, дробящих русское пространство на мелкие единицы» [8, с. 50-51].
Немецкие власти в оккупационной зоне в своих идеологических целях стремились максимально использовать религиозную проблематику. Пресса, наводненная материалами о «терроре», развязанном большевиками в отношении религии и верующих, в то же время всячески подчеркивала, что новая власть несет религиозную свободу. Гитлер на время войны с СССР запретил проведение каких-либо мероприятий против церкви. Оккупанты настойчиво «рекомендовали» священнослужителям в проповедях и во время церковных церемоний выражать верноподданнические чувства к Гитлеру и Третьему рейху, а также проводить специальные молебны за победу германской армии и «спасение родины» от большевиков. Поощрялось и распространение всякого рода религиозно-назидательной литературы.
Учитывая патриотические позиции Патриаршего Местоблюстителя митрополита Московского и Коломенского Сергия (Страгородского), немецкие власти всячески препятствовали деятельности тех священников и приходов, которые заявляли о своей канонической подчиненности Московской Патриархии. Запрещалось и преследовалось распространение каких-либо документов митрополита Сергия. Более того, был издан приказ о его немедленном аресте в случае захвата Москвы.
Оккупационные власти, стремясь не допустить объединения всех православных приходов под руководством митрополита Сергия, предпринимали меры к поддержке тех православных иерархов в Прибалтике, на Украине и в Белоруссии, которые выступили против Московской Патриархии [1, с. 133.].
В первые же месяцы Отечественной войны выявилась пагубность сформировавшейся в 30-х годах советской государственной политики в отношении религии и церкви. Иллюзии об успешном и повсеместном «преодолении» религии и о победе «безбожного движения» рассеялись, уступив место правде жизни – в стране насчитывались миллионы верующих, которые были несправедливо ограничены в возможностях свободно и открыто удовлетворять свои религиозные потребности.
Тем не менее, несмотря на духовную несвободу, руководители практически всех религиозных центров поддержали освободительную борьбу народов СССР против агрессора. Чувство патриотизма оказалось сильнее обид. Обращаясь к верующим с патриотическими посланиями, они призывали их достойно выполнить свой религиозный и гражданский долг, оказать всю возможную материальную помощь нуждам фронта и тыла [5].
К началу 1943 г. общая политическая обстановка в стране и положение на фронтах, широкая патриотическая деятельность религиозных организаций предопределили шаги Верховного Главнокомандующего и председателя Совнаркома СССР И.В. Сталина по дальнейшей нормализации государственно-церковных отношений.
Началось изменение политики в отношении самой крупной и авторитетной религиозной организации – Русской Православной Церкви, родилась идея встречи Сталина с ее иерархами.
В начале беседы Сталин сказал о том, что ему известно о проводимой церковью патриотической деятельности, что советские люди в письмах, поступающих в правительство с фронта и из тыла, одобряют позицию церкви и что он сам и правительство дают деятельности церкви положительную оценку.
В ходе беседы были удовлетворены просьбы Церкви: об открытии учебных заведений, издании ежемесячного журнала, организации свечных заводов и других производств, предоставлении духовенству права быть избранным в состав исполнительных органов религиозных обществ и наведении порядка в деле налогообложения священнослужителей, предоставлении религиозным обществам большей свободы в распоряжении своими денежными средствами, в том числе увеличении отчислений религиозным центрам.
С первых дней войны Русская Православная Церковь заняла патриотическую позицию. Уже 22 июня 1941 г. митрополит Сергий написал свое первое обращение-воззвание к пастве. «Жалкие потомки врагов православного христианства, – говорилось в нем, – хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью родины, кровными заветами любви к своему отечеству. Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божиею помощью, и на сей раз, он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге пред родиной и верой, и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы – православные, родные им и по плоти, и по вере. Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может, тут есть дело рабочим, крестьянам, ученым, женщинам и мужчинам, юношам и старикам. Всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства» [10].
Воззвание рассылалось по епархиям, церквам и приходам, вызывая ответные патриотические чувства у миллионов верующих. В своих письмах в Патриархию они сообщали о повсеместно начавшихся добровольных сборах пожертвований на нужды фронта и обороны страны. Верующие охотно сдавали не только деньги, облигации государственных займов, но и вещи, обувь, драгоценные предметы. И в последующем послания митрополита Сергия, а их было более двадцати, с призывом к верующим жертвовать на нужды Отечества встречали самую горячую поддержку.
В сентябре 1943 г. состоялась встреча митрополитов Сергия, Алексия и Николая с И.В. Сталиным и В.М. Молотовым. В ходе нее были приняты решения о возрождении Церкви. 8 сентября в новом здании Московской Патриархии собрался Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, в котором участвовало 19 иерархов. Единогласно Патриархом Московским и всея Руси был избран митрополит Московский и Коломенский Сергий [10].
22 июня - день памяти и скорби, когда мы вспоминаем вероломное нападение фашистской Германии на нашу Родину. Но в нашем мире добро и зло смешаны, и этот же день положил начало уникальному миссионерскому проекту Русской Церкви – Псковской православной миссии, действовавшей на захваченной фашистами территории Балтии и Северо-Запада России в 1941-1945 годах. Один из участников этой миссии позднее назвал ее «вторым крещением Руси». В нашей стране старались не вспоминать о том, что во время войны Церковь действовала по обе линии фронта, советские историки, естественно, писали о Псковской миссии как о предательстве. О ней до сих пор идут споры, о ней мало кто знает, но интерес к ней в последнее время все возрастает.
В то время Церковь возглавлял Патриарший Местоблюститель, впоследствии ставший с разрешения Сталина Патриархом, митр. Сергий (Страгородский). В 1930 году он, в интервью иностранным корреспондентам, был вынужден утверждать, что Русская Церковь имеет около 30 тысяч приходов и 163 епископа, а закрытие храмов объясняется распространением атеизма (в реальности, как свидетельствуют историки, если к 1928 году Русская Православная Церковь и имела более 30 тысяч приходов, то в 1928 году закрыто было 534 церкви, а в 1929 — уже 1119 храмов. В 1930 году упразднение православных общин продолжалось с нарастающим темпом. В Москве из 500 храмов к 1 января 1930 года оставалось 224, а через два года – только 87, в Рязанской епархии в 1929 году было закрыто 192 прихода, в Орле в 1930 году не осталось ни одной православной церкви, и т.п.) [2, с. 87].
Главное дело жизни Экзарха Сергия – Псковская миссия – охватывала огромную территорию от Пскова до Ленинграда и включала Остров, Порхов, Опочку, Гдов, Лугу и Гатчину. В середине августа 1941 г. ему удалось установить контакт с командованием группы армий «Север» и получить разрешение направить православных миссионеров в занятые российские области для создания «Православной Миссии в освобожденных областях России». Спустя всего 40 дней после начала фашистской оккупации на псковскую землю прибыли первые 14 миссионеров. Среди них было несколько выпускников парижского Свято-Сергиевского богословского института, были участники Русского студенческого православного единения (филиал Русского студенческого христианского движения – РСХД). Организация миссионерской работы на Северо-Западе России стала теперь главной заботой митрополита Сергия. Центром миссии стал Псков. Владыка также взял на себя окормление православного населения областей, прилегавших к его экзархату и занятых немцами, которые относились к юрисдикции Ленинградского митрополита [7].
Псковичи благодарно отнеслись к приезду миссии, как будто ничего не произошло за годы безбожных гонений. Священник Георгий Бенигсен так описывал это: «Почти в мгновение ока эти храмы были очищены, восстановлены и устроены для богослужений. Из рук этих полунищих людей к нам потекли пожертвования, предложения помощи, материалы для ремонта, богослужебные предметы, утварь, облачения, книги и ноты, хранившиеся долгие годы закопанными в земле, замурованными в стенах. Создались превосходные хоры певчих, уцелевшие колокола были водружены на колокольни, выбитые стекла вновь вставлены, вместо сорванных безбожными руками образов написаны новые». Однако уже выросло поколение, чье воспитание и духовное формирование проходило в условиях антихристианской пропаганды [9]. Как вспоминал отец Георгий, «молодежь и дети поначалу смотрели на нас изумленными глазами. Большинство из них впервые в жизни видели фигуру священника, встречая ее до тех пор только на карикатурах и шаржах антирелигиозных изданий». Народ, изголодавшийся за годы советской власти по церковным Таинствам, тысячами стекался в те деревни, в которые приезжали миссионеры.
Вера без дел мертва – и участники миссии сразу включились в социальную работу. В Гдове священником Иоанном Легким было образовано добровольное общество «Народная помощь», целью которого была поддержка нуждающихся, в Острове о. Алексей Ионов основывает «Русский Красный крест» окормлявший один лагерь для военнопленных. Добровольные помощники о. Алексея расклеивали воззвания о сборе продуктов для русских солдат, готовили обеды на 200 человек, которые привозились в лагерь дважды в неделю. Благодаря их усилиям смертность в лагере заметно уменьшилась. Помощь оказывалась также и нуждающимся жителям города, оказавшимся без крова и средств к существованию. Помощь русским военнопленным была организована по всей территории Псковской Миссии. Начальник Миссии прот. Кирилл Зайц обратился к православному русскому народу с воззванием помочь своим братьям, находящимся в плену. Был объявлен сбор добровольного пожертвования теплых вещей для военнопленных солдат, которые летом попали в плен и потому не имели зимней одежды, одеял и т.п. [9].
Власти по-разному относились к Псковской миссии, иногда серьезно ее поддерживали, иногда – противодействовали. Для антихристианского фашистского режима Православная Церковь была не более чем ресурсом для обеспечения лояльности населения оккупируемых «восточных территорий» [5]. Так, священники-миссионеры: Митрополит Сергий Воскресенский, Зайц Кирилл Иванович, Ефимов Сергей Иванович, Воронов Ливерий Аркадьевич и мн.др., несмотря на все тяготы того времени, пытались возродить Русскую Православную церковь. Окруженные давлением советского правительства с одной стороны, и германских фашистов с другой, они вынуждены были выполнять свой долг.
Псковская православная миссия - одна из наименее изученных и осмысленных страниц истории Великой Отечественной войны. После многих лет забвения эта страница церковной истории возвращается обществу. Вышло несколько монографий (последняя – К.Обозный «История псковской православной миссии 1941-1944 гг.», М., изд-во Крутицкого подворья 2008), в этом году вышел на экраны фильм «Поп» Владимира Хотиненко о Миссии.
Святейший Патриарх Кирилл поделился своими впечатлениями от просмотра фильма «Поп»: «Конечно, сам жанр кино предполагает определенный гротеск. Кино не является целиком реалистическим отражением жизни. Нужно быть очень зорким духовно человеком, чтобы различать знаки времени, которые нам являет жизнь. А в кино эти знаки времени представлены гротескно. Поэтому всегда существует, как говорят инженеры, «степень допуска» между реальностью и тем, как эта реальность представлена в кино.
Все это, конечно, присутствует и в картине «Поп». Но, может быть, именно это выпуклое представление проблематики и способно помочь современному человеку глубже понять, чтó означала пастырская работа Церкви в условиях оккупации. У меня был личный опыт общения с людьми, которые прошли через так называемую Псковскую миссию. И когда я сравнил информацию от участников и очевидцев с тем, что показано в фильме, то понял, что речь идет об одном и том же».
Для Церкви самое главное – человек. Политический контекст всегда имеет большое значение, но он вторичен по отношению к спасению человеческой личности. Церковь призвана нести свое служение в любых условиях.
Патриотическая деятельность Русской Церкви приобретала столь значимые масштабы, что к награждению государственными орденами и медалями стали представляться священнослужители и активные верующие. Первое большое награждение состоялось осенью 1943 г. в Ленинграде, когда медалями «За оборону Ленинграда» награждена была группа духовенства. Спустя год, в 1944 г., медалями «За оборону Москвы» награждены были представители московского и тульского духовенства. Практика награждения православного духовенства и иерархов государственными наградами за патриотическую деятельность в годы войны продолжалась и в 1945-1946 гг. [6].
В апреле 1945 г. И.В. Сталин вновь принял делегацию Русской православной церкви во главе с патриархом Алексием. На ней обсуждались вопросы патриотической и внутрицерковной деятельности Церкви, а также ее возможное участие в укреплении международных отношений в послевоенный период. Все свидетельствовало о том, что характер государственно-церковных отношений, складывавшийся после сентябрьского конкордата 1943 г., приобретал устойчивость и определенность. Видимым знаком тому было и присутствие патриарха Алексия на трибуне мавзолея В.И. Ленина во время проведения на Красной площади Москвы 24 июня 1945 г. Парады Победы, а несколько позднее — и награждение патриарха Алексия за патриотическую деятельность в период войны орденом Трудового Красного Знамени [3, c. 110-111].
Знаменательно и то, что фактически война, терзавшая нашу Родину 4 года, окончилась в день главного христианского праздника – Светлого Христова Воскресенья. Святая Пасха в победный 1945 год пришлась на 6-е мая, день памяти покровителя христолюбивого воинства – Великомученика и Победоносца Георгия. Неслучайно один из главных полководцев той Великой Войны Жуков также носил имя небесного покровителя воинов, а отчество – великого и святого императора, фактически крестившего Римскую Империю в IV веке.
Подводя итоги деятельности религиозных объединений в Советском Союзе в годы Великой Отечественной войны, отметим, что абсолютное большинство из них достойно выполнило свой патриотический долг. Они, объединяя в своих рядах миллионы верующих, вместе с другими государственными и общественными организациями оказали поддержку и помощь Отечеству, спасая его от немецко-фашистских захватчиков.
Библиографический список:
1. Алексеев, В.И. Русская Православная Церковь на оккупированной немцами территории [Текст] В.И. Алексеев, Ф.Г. Ставру // Русское возрождение. Париж – 1980. – № 14. – С. 133-136.
2. Бовкало, А.А. Возрождение религиозной жизни и формы ее проявление на оккупированной территории: новые источники [Текст] / А.А. Бовкало, А.К. Галкин: Тезисы научно-практической конференции Уроки и проблемы изучения истории второй мировой войны. – Вологда : ВГУ, 1995. – 157 с.
3. Васильева, О.Ю. Советское государство и деятельность Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной Войны [Текст] дисс. канд. ист. наук : 07. 00. 02 : защищена 12. 02 90 : утв. 23. 05. 90 / Васильева Ольга Юрьевна О.Ю. Васильева. – М., 1990. – 163 с.
4. Одинцов, М.И. Вероисповедная политика советского государства в 1939-1958 гг. // Вестник церковной истории. – М.: ЦНЦ «Православная Энциклопедия», 2006. – № 4.– С. 176-204
5. В огне войны. Русская Православная Церковь в 1941-1945 гг. (по материалам Ленинградской епархии) [Текст] // Русское прошлое, кн. 5. СПб. : СПБДА, – 1994.– С. 289.
6. Митрофанов, Г. Коллаборационизм или церковное возрождение? [Текст] // Церковный вестник. – 2005. – №3 (304).
7. Обозный, К.П. История Псковской Православной Миссии 1941-1944 [Текст] / К.П. Обозный. – М. : 2008.
8. Пикер, Г. Застольные разговоры Гитлера [Текст] / Г. Пикер. – Смоленск : Русич, 1998. – 496 с.
9. Работа Православной Миссии. Псков [Текст] // За Родину. (Псков). – 1943. – № 263. – C. 3.
10. Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг. [Текст] // Сборник докум. / сост. О.Ю. Васильева, И.И. Кудрявцев, Л.А. Лыкова. – М.: Изд-во Крутицкого патриаршего подворья, 2009. – 765 с.
11. Шкаровский, М. В. Нацистская Германия и Православная Церковь: нацистская политика в отношении Православной Церкови и религиозное возрождение на оккупированной территории СССР. [Текст] / М. В. Шкаровский. – М. : Крутицкое Патриаршее Подворье; общество любителей церковной истории, 2002. – 405 с.
12. Шкаровский, М.В. Политика Третьего Рейха по отношению к Русской Православной Церкви в свете архивных материалов 1935-1945 годов [Текст] / М.В. Шкаровский. – М. : Изд-во Крутицкого патриаршего подворья, 2003. – 356 с.
УДК
© Р.А. Амплеев
НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ РУССКОГО ПРАВОСЛАВИЯ В ВОЗРОЖДЕНИИ ТРАДИЦИЙ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ПАТРИОТИЗМА В СЛОЖНЫХ УСЛОВИЯХ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.
Нет больше той любви, если, кто положит душу свою за друзей своих (Ин.15,13).
Немногие знают, что уже 22 июня 1941 года, в первый же день Великой Отечественной войны, раньше всех политических лидеров митрополит Сергий, местоблюститель Патриаршего престола Русской Православной Церкви, выступил с посланием к верующим, в котором писал: «Не в первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божьей помощью на сей раз он развеет в прах фашистскую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном долге перед Родиной и Верой, и выходили победителями. Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытание несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг. Господь нам дарует победу» [1].
С первых дней войны православное население страны живо откликнулось на обращение Блаженнейшего митрополита Сергия «трудами и пожертвованиями содействовать нашим воинам – защитникам Отечества», все православные приходы страны организовали сбор денежных пожертвований и различных предметов на нужды обороны.
Одним из ярких свидетельств участия церкви во всенародном подвиге в годы войны стал сбор церковных пожертвований на сооружение танковой колонны имени Дмитрия Донского. По мысли Блаженнейшего митрополита Сергия Русская Церковь вновь, как во времена Дмитрия Донского, посылала в помощь русским воинам свое благословение – зримый знак того, что она никогда не оставляет своих воинов, что она благословляет их ратных подвиг.
Церковь благословила и организовала сбор средств в фонд помощи детям и семьям воинов, погибшим за Родину. Среди членов Русской Православной Церкви, ее священнослужителей и мирян, было немало непосредственных участников Великой Отечественной войны, многие из них были награждены высшими наградами Родины: архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), архиепископ Леонид (Лобачев), архиепископ Краснодарский и Кубанский Алексий.
Очнувшись от шока первых дней войны, Сталин, ни на минуту не прекращавший репрессий против Святой Церкви Православной, заговорил языком им же гонимой церкви: «Братья и сестры!..» Такими словами духовенство ежедневно обращается к своей пастве.
Верующих, в рядах сражающихся было много, но не только фронт творил победу, верующее население трудилось в тылу на оккупированной врагом территории, помогало партизанскому движению.
Сильно обескровленная, поставленная вне закона планомерным уничтожением, к началу войны Православная Церковь все еще представляла из себя значительную духовную и моральную силу.
Митрополит Вениамин, Экзарх Московской Патриархии в Америке в период Великой Отечественной войны в своем слове 2 июля 1941 года охарактеризовал сложившуюся духовную и политическую ситуацию. «Настоящее столкновение Советского Союза с Германией произошло в необычный знаменательный день. Есть единственный день в году, когда Русская Православная Церковь празднует память Всех Святых Земли Русской от начала христианства до наших дней. И этот единственный день в нынешнем году совпал с 22 июня. Как раз именно в этот день по-американски и утром этого дня по-европейски немцы открыли войну против нас. Это знаменательное совпадение, несомненно, неслучайно! Не буду много говорить о нем; но мы верим, что это знак милости Русских Святых к общей нашей родине; и дает нам великую надежду, что начатая борьба кончится благим для нас концом. Об этой надежде я в тот же день, 22 июня, телеграфно сообщил своему церковному главе в Москву, митрополиту Сергию.
Конечно, это не значит, что нас ждет одно благополучие и успехи; наоборот путь всякого святого и христианина вообще непременно связан со страданиями: на то мы и крест на себе носим. Но именно через эти страдания придет благой конец. И по-видимому, страдания на этот раз будут особенно тяжелыми, но зато и последствия их будут более благотворными. Таков знаменательный голос небес, голос Церкви, отшедших в иной мир.
А про голос Русской Церкви земной теперь оповещен уже весь мир и по радио, и в печати. «Тысячи русских людей сражаются в защите нашей страны, - написал глава ее, митрополит Сергий, в своем послании ко всей земле Русской, - и Церковь не может остаться безразличной к этому. Православная Церковь всегда разделяла судьбу народа. Она всегда несла все тяготы и радовалась его успехам. Мы и сейчас не покидаем народ… Мы, пастыри, когда Отечество зовет, считаем недостойным молчать… Церковь призывает благословение Всевышняго на настоящее всенародное движение… Бог дарует нам победу!». И я лично, как представитель Московской Патриархии в Америке, удостоился получить ответ на свое приветствие 22 июня. Этого не знают многие американцы, а может быть – и не все русские. 28 июня наш глава Церкви, митрополит Сергий, телеграммой сообщил мне, после благодарственных слов, между прочим, и следующее: «По всей стране служатся молебны». И сам он при огромном стечении народа в Москве молился «о даровании победы русскому воинству». Но вот еще драгоценные слова в его телеграмме: «Большой религиозный и патриотический подъем по всей стране!».
Самые дела русской армии показали всему миру, что слова главы Церкви совершенно истинны. Вся Русь встала!!!
Когда я прочитал эту телеграмму за вечерним богослужением, меня охватило такое волнение, что я с трудом мог продолжать молитвы! Все сердце мое улетело туда, к любимому народу и родине! Порыв национальной любви так зажег мою душу, что с радостью мог бы тогда же отдать за свою родину и самую жизнь! И как мне радостно и сладостно было, что моя Русская Патриаршья Церковь всегда вместе со своим родным народом!
И пусть никто не подумает ни на мгновение, что наша Патриаршая Церковь только лицемерно, по страху была лояльной Советской власти! Нет и нет! Церковь всегда была совершенно искренне лояльно к власти. Лояльна по причинам религиозным. А теперь она вдвойне будет верна! Мы это знаем! Мы это по себе чувствуем здесь и понимаем. И линия наша ясна и чиста! Божий путь не гнется! Церковь не была и не имеет права быть лицемерной! Лик ее ясен и теперь!
И не соблазнилась ни на момент наша Церковь соблазняющими обещаниями врагов. Уже проникли в печать известия, что поход называется «крестовый» борьбой против безбожия; что покоренным обещается свобода религии; а может быть – и возвращение имуществ и прочие выгоды… И, конечно, слухи неслучайны. Недаром же в самом Берлине выстроена на государственные средства церковь для Карловацкой группы эмигрантов и предоставлены им юридические права на имущество.
Но Русская Церковь не смутилась этим. На лицемерный клич врагов – «против безбожия!» – она уже ответила: «Верующие служат молебны по всей стране!». Не соблазнилась она и другими подачками. Не примем, не желаем принять фальшивых даров! Не продадим совесть и родину! Нет, - этого не дождаться от Истинной Церкви! Пророк Моисей, - сказал апостол Павел о нем, - пришед в возраст, отказался называться сыном дочери фараоновой и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное, греховное наслаждение (Евр. 11, 24-25).
Таков путь Церкви! И так именно ведет ее глава ее митрополит Сергий. А народ, чуткий русский народ, ответил уже Церкви на ее любовью. Недавно, в марте, Москва, а с нею и весь православный народ так праздновал сорокалетний юбилей архиерейства своего митрополита Сергия, что без слез нельзя было и читать об этом здесь. Но теперь мы получили еще большую награду от народа.
Теперь мне осталось сказать последнее слово к американцам. Я не политик, а простой наблюдатель. Но всякий знает, что момент наступил самый страшный и ответственный для всего мира. Можно и должно сказать, что от конца событий в России зависят судьбы мира. Пусть не думают, что я думаю о какой-либо политической партии! Нет! Но о младшем брате нужно думать. И в России думают о нем и живут для него, как умеют.
И поэтому нужно приветствовать намерение Президента и других государственный мужей о сотрудничестве с Россией в самый ближайший момент и во всякой форме.
Кто побывал в смертельном бою и хоть краем глаза видел смерть, знает – никто не умирает атеистом. Когда дыхание смерти почувствуешь рядом, почувствуешь ее прикосновение и неминуемость грядущего прощания с жизнью … порой самые рьяные атеисты обращались к Богу» [2].
В народе сохраняется предание о том, что маршал Г.К. Жуков возил по фронтам Казанскую икону Божией Матери. В Киеве хранится чудотворная икона Божией Матери Гербовецкая, которую маршал Жуков отбил у фашистов.
Большое число чад Русской Православной Церкви по разным причинам проживали за пределами России еще до октября семнадцатого года. Последующие волны эмиграции многократно пополняли их ряды: в Европе, Азии, Северной и Южной Америке, Австралии эмигранты создавали православные приходы, объединяющие их и становившиеся центрами их духовной жизни, помогавшие сохранять национальную культуру и традиции, укрепившие внутреннюю связь с Родиной и ее историей. И когда нависла беда над Россией, практически все, оставив счет обидам, поднялись против общего врага.
В оккупированных фашистами странах многие священнослужители и миряне Русской Православной Церкви деятельно участвовали в освободительной борьбе с фашистской Германией. Немало мужественных сынов и дочерей церкви сложили свои головы за Отечество, находясь далеко от него физически, но духовно они находились на самой передовой линии.
Именно такую судьбу испытала русская монахиня мать Мария (Кузьмина-Караваева), спасшая во Франции множество людей от фашистских застенков. Можно без преувеличения сказать, что благодаря вниманию и примеру Церкви большая часть отечественной эмиграции, уж никак не симпатизировавшая большевикам, вступила в смертельную схватку с врагами России.
Генерал Деникин Антон Иванович, человек глубоко верующий, известнейший враг Советской власти и большевиков, узнав о нападении Германии на Россию, один из первых среди русской эмиграции заявил, что пришло время затаить все обиды.
Русская Православная Церковь в годы войны сразу показала, что патриотическое чувство верующих сильнее обид за неправедную религиозную политику государства.
Промыслительно, что в победный 1945 год день святой Пасхи и фактической Победы совпал, да еще и пришелся на день памяти покровителя христолюбивого воинства – великомученика и Победоносца Георгия (6 мая по новому стилю).
Желайте, прежде всего, Царствия Божия! Где мир в сердце – там Бог в душе! Выше закона – любовь. Выше права – милость. Выше справедливости – прощение. Высшая наука быть мудрым, высшая мудрость быть добрым.
Христианин отличается от нехристианина тем, что для него грех аномалия – противоестественное состояние. Бог над человеком – добро делаемое ради Господа, всегда дают благодатные плоды спасения души.
Библиографический список
1. Страгородский, Сергий, Митрополит. Слово Патриаршего Местоблюстителя [электронный ресурс] / orthodox. ru, электронные данные – Режим доступа: http://orthodox.sf.ukrtel.net/tavrida/2001/04/list4.htm; cвободный – загл. с экрана – язык русский.
2. Федченков, Вениамин, Митрополит, Экзарх Московской Патриархии в Америке. Слово 2 июля 1941 г. [электронный ресурс] / voskres.ru, электронные данные – Режим доступа: http://www.voskres.ru/army/church/weniamin.htm; cвободный – загл. с экрана – язык русский.
РАЗДЕЛ III