И их фонетическое оформление в переводе
Известную аналогию с переводом слов, обозначающих национально специфические реалии, представляет передача тех собственных имен из области истории, географии, культуры (а также названий местностей, прозвищ), которые имеют свою семантику, так что в отношении их возможны и транслитерация, и перевод. Здесь можно уловить известную тенденцию, правда, далеко не абсолютную, выраженную в том, что к более известным географическим именам, таким, как названия горных вершин („Mont-Blanc", „Dent du Midi", „Jungfrau", „Schreckhom", „Finstera-arhorn" и т. д.) применяется транслитерация («Монблан», «Дан дё Миди», «Юнгфрау» и т. д.), а к именам более узкого местного значения (как названия улиц с четко выраженным образным значением, местностей, зданий) применяется и перевод (парижские улицы „Boulevard des Italiens", „Boulevard Sébastopol", парки „Bois de Boulogne", „Champs Elysees" по-русски обозначаются как «Итальянский бульвар», «Севастопольский бульвар», «Булонский лес», «Елисейские поля»). От этой тенденции есть и целый ряд отклонений: так, например, название горного хребта в Чехословакии „Krkonoše" (немецкое „Riesengebirge") переводится «Исполиновы горы», а берлинская улица „Unter den Linden" (буквально «Под липами») остается в переводе «Унтер ден Линден». Появившиеся в городах стран народной демократии улицы Мира (названные так в знак борьбы за мир и в честь этой борьбы) именно под этим названием упоминаются в наших газетах, в то время как давно уже существующая в Париже „Rue de la Paix" (названная так по случаю заключения мира после одной из войн Наполеона) получает нередко и транслитерационное соответствие («Рю де ла Пэ»), «Pont-Neuf» в одних переводах «Пон-Нёф», в других - «Новый мост».
Прозвища исторических лиц, исконно не входящие в состав имени собственного, переводятся («Карл Великий» — даже при переводе с французского, где прозвище, как видоизменение латинского прилагательного, образует одно целое с именем собственным — "Charlemagne", «Филипп Красивый», «Мария Кровавая» и т. п.). Названия современных газет, напротив, транслитерируются, несмотря на наличие в них отчетливой семантики («Юманите», «Мундо Обреро», «Нойес Дойчланд», «Морнинг Стар» и т, п.), и этим подчеркивается их связь с определенной страной.
В целом можно констатировать, что выбор той или иной возможности передачи собственных имен, сохранивших определенную семантику, — т. е. выбор транслитерации или перевода, — обуславливается традицией, с которой не могут не считаться переводчики даже в тех случаях, когда они встречаются с именами вымышленными или прозвищами, хотя здесь колебания значительно более часты. Так, герой рассказа Мопассана «Туан», кабатчик, по прозвищу — „Toine-ma-Fine" и „Brûlot" в переводе Г. Рачинского — «Туан-Моя-Марка» и «Жженка»1. Название торгового судна в другом рассказе Мопассана („Le Port") — „Notre Dame des Vents" — в переводе Л. Толстого дано как «Богородица Ветров», а в двух разных редакциях более нового перевода (М. А. Салье) оно получило соответствие сперва в форме транслитерации «Нотр-дам-де-Ван»2 (по аналогии, очевидно, с транслитерацией «Нотр-дам-де-Пари»), а затем — в форме образно-смысловой — «Пресвятая Дева ветров»3.
Что касается собственных имен, не имеющих своей семантики в современном языке, то по отношению к ним вопрос о переводе, естественно, не встает, и аналогия с формами передачи реалий здесь прекращается. Лишь в степени подчеркивания их иноязычной формы (например, в переводах с французского на русский язык при передаче женских имен типа «Лиз», «Лизетт», «Луиз», «Аннетт») или известного приспособления к морфологической норме русского языка (путем Присоединения окончания женского рода, например, «Лизетта», «Луиза», «Анна») сказываются отчасти те же тенденции к подчеркиванию или ослаблению иноязычной характерности, какие проявляются и в способах передачи реалий4.
По отношению к иностранным именам собственным — будь то имена или фамилии реальных или вымышленных лиц, географические названия и т. п. — большую важность представляет вопрос о звуковом оформлении их при переводе и — соответственно — об их написании. Чем больше расхождений в фонетическом строе двух языков, в составе и системе их фонем — тем острее этот вопрос.
При наличии общей системы алфавита в двух языках (как, например, в западноевропейских романских, германских и финно-угорских языках) от воспроизведения звуковой формы имен в переводах ив оригинальных текстах вообще отказываются, ограничиваясь лишь точным воспроизведением их написания — транслитерацией1. В русской литературе — как переводной, так и оригинальной — существует (в пределах возможного) традиция передачи звукового облика иноязычных имен собственных. Конечно, при значительном фонетическом расхождении между двумя языками (как, например, между английским и русским) воспроизведение их фонетической стороны может быть только частичным и условным и обычно представляет известный компромисс между передачей звучания и написания.
Когда дело касается широко распространенных названий (больших городов, рек, известных исторических личностей) или употребительных имен, переводчик руководствуется традицией — независимо от возможности ближе подойти к подлинному звучанию, Мы напишем «Гамбург», а не «Хамбург», «Лейпциг», а не «Лайпциг», «Париж», а не «Пари», «Рим», а не «Рома» и т. д. Иногда традиционное русское написания бывает достаточно близким к точной фонетической форме иноязычного имени, например:
«Шиллер», «Байрон», «Данте», «Мекленбург», «Бранденбург» и т. п. В некоторых случаях традиция потребует для разных текстов разной передачи одного и того же имени, одного и того же языка: так, английское "George", как правило, транскрибируется в форме «Джордж», но когда это — имя короля, оно транслитерируется в форме «Георг». Ломка же установившейся традиции всегда затруднительна, так как легко может повести к непониманию того, что речь идет о названиях городов, рек, лиц, давно известных в другом написании (сравним, например, «Рейн» и «Раин», «Сена» и «Сэн», «Париж» и «Пари»). Инициатива переводчика может распространяться лишь на передачу фамилий вымышленных лиц или на имена, встречающиеся впервые или редко употребляемые. Правда, бывали и примеры отказа от старой и установившейся формы передачи того или иного имени в пользу новой, фонетически более точной (например, вместо «Гюи де Мопассан» — «Ги де Мопассан»), но в целом подобные случаи за последние десятилетия относительно редки.