Глава 10: противоборство
Захватив Смоленск, Сигизмунд уехал в Польшу. Завершение восточной кампании решено было поручить коронному гетману Жолкевскому. Но тот отверг сомнительное предложение. Тогда король вверил дело Яну Каролю Ходкевичу, гетману великого княжества Литовского.
Ходкевич стяжал славу одного из лучших полководцев Речи Посполитой. Имея под началом 5 тысяч солдат, он наголову разгромил 8-тысячное шведское войско в Ливонии. Командовавший армией Карл IX едва избежал плена. Летом 1611 г. во время свидания с Сигизмундом III Ходкевич внес последние уточнения в планы московской кампании. Помимо немногочисленной, но отборной ливонской армии король подчинил гетману более тысячи гусар из состава армии, осаждавшей Смоленск.
Семибоярщина торопила Ходкевича. С помощью свежих войск бояре надеялись подавить освободительное движение в стране. Но Ходкевич медлил, и Мстиславскому приходилось довольствоваться наличными силами. Опираясь на них, бояре пытались восстановить свою власть в замосковных городах. Прибытие войска Яна Сапеги под Москву благоприятствовало осуществлению их плана. В помощь Сапеге Мстиславский выслал из Кремля боярина Ромодановского с отрядом дворян, сохранивших верность боярскому правительству. Поддержанный силами семибоярщины, Сапега занял Суздаль и Ростов и направился к Переславлю-Залесскому, стремясь открыть себе путь на Ярославль.
Земские таборы постарались нейтрализовать усилия неприятеля. Атаман Просовецкий и воевода Бахтеяров спешно выступили на север. Просовецкий встретил Сапегу на подступах к Переславлю и помешал ему выйти на Ярославскую дорогу. Две недели продолжались стычки у древних переславских стен. Казаки изрядно потрепали сапежинцев, и Ян Сапега не решился штурмовать крепость. К началу августа Сапега и Ромодановский вернулись в окрестности Москвы в сопровождении огромного обоза с продовольствием. Обрадованный известием о смерти Ляпунова, Сапега решил нанести удар по казачьему острожку за Яузой и прорваться через Яузские ворота в Кремль. Он плохо рассчитал свои силы. Казаки без труда отбили атаку войск Сапеги и Ромодановского. Тогда сапежинцы, обойдя укрепления земской рати с запада, среди ночи внезапно напали на ополченцев в районе Арбата. Упорный бой кипел всю ночь и продолжался на другой день. В решающий момент роты Гонсевского нанесли русским удар с тыла. Оказавшись между двух огней, отряды ополчения отступили, оставив в руках противника Арбатские и Никитские ворота.
Сапега получил возможность доставить обозы с продовольствием в Кремль. Мстиславский встретил его с распростертыми объятиями. Но радость была непродолжительной. Наемное воинство, ставшее главной опорой семибоярщины, отказывалось слушать даже собственных командиров. Дисциплина в войске окончательно рухнула. Немцы-наемники чинили грабежи средь бела дня. Гонсевский принужден был расформировать отряд мушкетеров и рейтар. Покидая Москву, мушкетеры Якова Маржерета увезли с собой немало драгоценностей и целый обоз с награбленными вещами.
По всей России крепла уверенность, что иноземное владычество доживает последние дни. Боярское правительство начало разваливаться. Корабль шел ко дну. Крысы спешили покинуть его и перебраться в безопасные места. 11 сентября 1611 г. Михаил Салтыков и Федор Андронов покинули преданный ими город. Изменники надеялись укрыться от неминуемой расплаты за рубежом. Мстиславский облегчил им отъезд, наделив их полномочиями «великих послов». Салтыков взялся ускорить приезд в Россию «царя» Владислава.
За Можайском бояре встретили войско Ходкевича, направлявшееся в Москву. Гетман уже мнил себя вершителем судеб Русского государства. Он задержал послов и потребовал, чтобы они от имени боярского правительства признали своим царем Сигизмунда III. Предвкушая близкую победу, Ходкевич мечтал о лаврах триумфатора. Царскую корону он надеялся сложить к ногам короля в качестве военного трофея. Гетман плохо знал страну, в которой ему пришлось воевать. Даже запуганная Гонсевским семибоярщина отказалась выполнить его требования. Со слезами на глазах Мстиславский убеждал «союзника» в том, что отказ от присяги избранному «царю» Владиславу оставит боярское правительство без подданных, что передача трона Сигизмунду окончательно погубит их общее дело.
Ходкевич вернул в Москву Федора Андронова, а прочим послам разрешил продолжать путь. Вслед за боярами в Польшу отбыл Игнатий, занимавший патриарший престол при Лжедмитрии I. Интервенты рассчитывали убрать Гермогена и передать патриарший сан своему старому приспешнику. Но Игнатий навлек на себя общее презрение, и захватчики не решились осуществить свои замыслы. Салтыков увез с собой множество добра, похищенного из казны. Смоленская дорога была во власти Ходкевича, и боярин благополучно добрался до рубежа. Бывшему патриарху повезло меньше. Едва воинские обозы скрылись вдали, на большую дорогу вышли шиши. Они подстерегли владыку и отняли у него все неправедно нажитые богатства. Игнатий лишился не только скарба, но и одежды. В Литву престарелый византиец прибыл замерзшим и едва живым.
Вожди ополчения знали о приближении армии Ходкевича и пытались сломить сопротивление вражеского гарнизона до ее подхода. 15 сентября 1611 г. они придвинули к стенам десяток мортир и забросали Китай-город калеными ядрами. Одно из ядер угодило в сарай, набитый сеном. Гонсевский устроил огромный склад с сеном для гусарских лошадей. Над складом взметнулся столб огня. Сильный ветер разнес клочья горящего сена по всему Китай-городу. Не теряя времени, земские ратники бросились на штурм и овладели воротами. Спасаясь от огня, наемники бежали в Кремль. Долгожданная победа была близка, но огонь мешал не только «литве». Пробираясь по горящим улицам, русские воины пытались тушить пожар и оказывали помощь гибнущему населению. Интервенты использовали паузу, чтобы вновь собраться с силами. Пушки с кремлевских стен открыли убийственный огонь по ополченцам. Когда пожар стих, роты сделали вылазку и вытеснили русских из Китай-города. Казачьи таборы не смогли вовремя прийти на помощь своим, потому что Ян Сапега напал на них с тыла.
Много ратных людей пало в битве за Китай-город. Но и неприятель понес ощутимые потери. Его моральный дух был окончательно поколеблен. Казаки Заруцкого сомкнули вокруг Москвы кольцо блокады. Лишь прибытие Ходкевича спасло режим оккупации от немедленного крушения. Литовский гетман нисколько не сомневался в том, что разношерстное и терзаемое внутренними противоречиями ополчение не сможет противостоять его закаленной в боях и превосходно вооруженной армии. Храбрости Ходкевичу было не занимать. Он жаждал генерального сражения. Польско-литовское командование рассчитывало решить исход войны одним ударом. Гетмана вдохновляли воспоминания о недавних блистательных победах его солдат над шведами. Но он не учел того, что теперь ему противостоял вооруженный народ. Русские ратники знали, что от их стойкости зависит будущее страны. И они совершили подвиг, которого от них ждала вся земля.
В конце сентября 1611 г. Ходкевич разбил лагерь к югу от Москвы. Его силы заметно увеличились после присоединения к нему войск Сапеги. Дав отдых своим солдатам, Ходкевич вслед за тем продвинулся к Яузе и бросил все силы на штурм казачьего острожка. Невзирая на потери, солдаты вновь и вновь взбирались на земляной вал. Гремели выстрелы. Пороховой дым клубами поднимался к небу. Казаки сражались с таким упорством, что ветераны Ходкевича дрогнули. Когда гетман уразумел, что рискует остаться без армии, он велел трубить отбой. Заруцкий оценил ситуацию и попытался вырвать инициативу из рук противника. Казаки отрезали от главных сил отряд гусарской конницы и загнали его в Яузу. Гусары пытались переплыть реку, но ее берега были топкими и заболоченными. Тяжеловооруженные всадники тонули в трясине вместе с лошадьми.
Ходкевич не достиг ни одной из поставленных целей. Он не смог разбить земское ополчение и отбросить его от стен Москвы. Захватнические планы Сигизмунда III потерпели крушение. Русское освободительное движение одержало крупнейшую военную и моральную победу. Ее последствия давали о себе знать длительное время. Ходкевич оказался бессилен избавить кремлевский гарнизон от осады. Деморализованные поражением наемники угрожали, что немедленно покинут Москву. Грабежам и насилиям не было конца. Гетман пытался пресечь мародерство в гарнизонных частях. Он примерно наказал нескольких наемников-немцев. Его приказ едва не вызвал бунта. От намерения навести порядок в войсках пришлось отказаться. Ходкевич пополнил гарнизон своими солдатами и сапежинцами и довел его численность до двух с половиной тысяч человек. Некоторые роты, отказавшиеся повиноваться командирам, покинули Москву и ушли на родину.
Осень давно вступила в свои права. Целыми днями лили холодные дожди. От земли поднимался туман. По ночам почву сковывали заморозки. Близилась зима. Ходкевич предполагал расположить армию в русской столице и предоставить солдатам долгожданный отдых. Но ему пришлось отказаться от своих планов. Пожар в Китай-городе уничтожил большую часть складов с продовольствием и фуражом. В огне погибли жилые помещения, служившие казармами для солдат. В холод и ненастье Ходкевич увел свою армию в район Рогачева, где решено было разбить зимний лагерь.
Едва гетман покинул Кремль, ополченцы вновь замкнули крепость в кольцо.
Разграбив десятки деревень, фуражиры Ходкевича направили в Москву огромный обоз. Но шиши и казаки подстерегли его и отбили несколько сот повозок. В Кремль прорвалась лишь небольшая часть обоза. Блокада обрекла вражеский гарнизон на голод. В Китай-городе на торгу цена на рожь поднялась до трех рублей за четверть. Над Кремлем с громким карканьем вились тучи воронья. Солдаты стреляли ворон и продавали по 15 грошей за штуку. За воробья брали по 10 грошей. Голодающие подбирали любую падаль и питались ею.
Казалось, русским воинам надо было сделать последнее усилие, чтобы изгнать врага с Московской земли. Но ополчение израсходовало все свои силы и ресурсы. Сентябрьские бои стали его лебединой песней. Ополченцы нанесли противнику ощутимое поражение, но они заплатили за свой успех слишком высокую цену. Их потери были колоссальными. Людьми овладела усталость. Поместное ополчение таяло на глазах. Вопреки легендам гибель Ляпунова не привела к повальному бегству дворян из-под Москвы. Даже сын Прокопия счел безопасным для себя остаться в таборах после гибели отца. На протяжении лета в осадный лагерь прибывали и одиночные служилые люди, и крупные отряды дворян. Осенью начался разъезд. Испокон веку дворяне сражались конно, людно и оружно. На добром коне и в надежной броне, окруженный боевыми слугами, дворянин на поле брани чувствовал себя господином положения. Холопы прикрывали его своей грудью, кольчуга защищала от вражеских ударов, верный конь спасал от погони. Разорение лишило помещиков былой уверенности. Многие растеряли холопов. Без слуг, на тощей кляче помещик чувствовал себя легко уязвимым и беспомощным.
«Конституция» 30 июня 1611 г. провозгласила льготы всем оскудевшим дворянам, принявшим участие в освободительной борьбе. Ляпунов обещал наделить их поместьями в первую очередь. Служилые люди завалили земские приказы своими челобитными. Совет земли боялся оттолкнуть дворян и старался удовлетворить их просьбы. Земский Поместный приказ что ни день выписывал им грамоты на поместья. Феодалы спешили в уезды, чтобы утвердиться в своих правах и пополнить монетой отощавший кошелек. В ноябре 1611 г. Разрядный приказ составил список дворян, служивших под начальством боярина Дмитрия Трубецкого. За короткое время список был испещрен пометами об отъезде дворян. Одни уезжали «для ран» на излечение, другие - «для поместного раздела». Иные помещики покинули ополчение самовольно, без разрешения своих командиров. Поместное ополчение еще раз обнаружило свои давние пороки.
Таяло ополчение, и вместе с тем рушился фундамент, на котором зиждилась власть земского дворянского правительства.
Изменилось само лицо совета земли. Погиб Ляпунов, который был душой его. Один за другим покинули сцену его сподвижники из дворянского лагеря. Одни погибли в кровопролитных боях, как окольничий Василий Мосальский. Другие, как окольничий Артемий Измайлов и Андрей Репнин, вернулись в свои города. Едва ли отъезд этих воевод объяснялся страхом перед казаками. Артемий Измайлов оставил в полках своего сына Василия. Иван Шереметев получил назначение на воеводство в Кострому. Его место в полках тотчас занял его родной брат стольник Василий.
Поредевшие дворянские отряды держали оборону в западных и северных кварталах столицы. Воевода Мирон Вельяминов со своими ратниками занимал позиции у Тверских ворот. Стольник Исак Погожий с угличанами закрепился на Трубе около Петровки. Бок о бок с ним располагался отряд стольника Измайлова.
Главные позиции земского ополчения по-прежнему находились в восточных кварталах близ Яузских ворот. Казаки разбили тут обширный лагерь. По численности казацкие полки теперь далеко превосходили дворянские отряды. Преобладание казацких элементов в ополчении неизбежно сказалось на составе руководства.
Как самый знатный из земских бояр, князь Дмитрий Трубецкой числился главой ополчения, как и при Ляпунове. Но всеми делами при нем распоряжался вездесущий Заруцкий. Он стал подлинным главой земского правительства. Московские наблюдатели, пережившие земскую осаду, утверждали, будто второй по влиянию фигурой в ополчении стал популярный среди казаков атаман Просовецкий. Был ли он выбран войском или занял место подле Заруцкого в силу своих боевых заслуг, неизвестно. Два атамана во главе земской рати - это было слишком много в глазах дворян. Земский совет все больше приобретал черты казацкого круга.
Просовецкий требовал решительных действий, которые бы позволили немедленно покончить с врагом. В начале декабря он завершил подготовку к штурму. Его приготовления не остались незамеченными. Наемники заранее узнали о месте предполагаемого приступа.
Всяк въезжавший в Москву видел перед собой огромный пустырь. На месте старых слобод лежали груды обгорелых бревен да сиротливо торчали печные трубы. Среди пожарища одиноко возвышался Кремль. Бояре отдали врагу цитадель вместе с множеством пушек и «зельем». Теперь русские пушки вели убийственный огонь по русским полкам.
В начале декабря 1611 г. Просовецкий повел свои отряды на приступ. Взорвав ворота в Китай-городе, казаки и ратные люди ворвались в крепость, но были остановлены выстрелами. Будучи осведомлен о русских планах, враг разместил за воротами батарею из тридцати пушек. Орудия стояли полукругом ствол к стволу. Казаки шли на приступ, выказывая удаль и молодечество. Но губительный огонь косил их ряд за рядом. Приступ захлебнулся в крови.
Неудача повергла в уныние Просовецкого и его сторонников. Распространились слухи о его ссоре с Заруцким. Согласно польской информации Просовецкий будто бы покинул главный лагерь и с тысячей казаков заперся в Симонове монастыре, стоявшем на дороге в Коломенское. Заруцкий с войсками бросился догонять его и принудил к переговорам. В присутствии всей Москвы Просовецкий будто бы заявил, что Заруцкий недостоин того, чтобы командовать столь многочисленным войском, в рядах которого много людей из старых и заслуженных княжеских рядов. Раздор между атаманами вызвал волнение черни. Заруцкого будто бы убили, а Просовецкого выбрали на его место.
Поляки охотно поверили слухам о его гибели. Но слухи эти не соответствовали действительности.
Зима вступила в свои права. Поля Подмосковья покрылись глубокими сугробами. Морозы стали подлинной бедой для ополченцев и населения Москвы. Но москвичи проявили редкую привязанность к родным местам. Они терпели любые невзгоды, но не покидали город. Как повествовали очевидцы, москвичи - всякие «черные люди», и торговые, и промышленные - жили под Москвой в полках, и кормились, и держали всякие припасы.
К концу зимы харч в посадских земляных слободах подошел к концу. Не пресловутое казачье «воровство», а неслыханное разорение края явилось причиной того, что в освобожденных кварталах столицы начался голод. Вслед за дворянами потянулись в дальние волости на зимовье казаки. Боевые действия в Москве замерли до весны.
Глава 11: «ПСКОВСКИЙ ВОР»
Самозванцы появлялись на исторической арене подобно героям кукольной комедии. С начала Смуты число их превысило дюжину. Никто из них не сносил головы. Калужский царек нашел себе преемника в лице «псковского вора», впоследствии названного Лжедмитрием III.
История псковского авантюриста незамысловата. Едва калужане предали земле останки шкловского бродяги, как в Москве нашелся другой авантюрист, взявшийся докончить прерванную комедию. То был некий священнослужитель, дьякон Матюшка из-за Яузы. Монах Авраамий Палицын сообщил любопытные подробности насчет этого лжецаря. Матюшка Веревкин, по его словам, был поповским сыном из северских городов. Род «мелких детей боярских» Веревкиных издавна служил в Стародубе. Когда в этом городе объявился Лжедмитрий II, одним из предводителей «возмущения» там стал сын боярский Гаврила Веревкин. После распада Тушинского лагеря несколько Веревкиных перешли на службу к Сигизмунду III и получили от него земельные пожалования. Матюшка Веревкин происходил из духовного сословия. В неизвестное время он перебрался в Москву и служил там дьяконом в маленькой церквушке в Замоскворечье. Где он был в момент гибели Лжедмитрия II, никто не знает. Прошло немного времени, и дьякон сбежал из Москвы в Новгород. Опустошив свой тощий кошелек, Веревкин попытался заняться мелкой торговлей. Он раздобыл несколько ножей и еще кое-какую мелочь и задумал сбыть свой товар с выгодой для себя. Предприятие быстро лопнуло, и Матюшке пришлось просить милостыню, чтобы не умереть с голода. В один прекрасный день он наконец собрался с духом и объявил новгородцам свое «царское имя». Толпа осыпала новоявленного царя бранью и насмешками. Многие узнали в нем бродячего торговца. Незадачливому самозванцу пришлось спешно убираться из Новгорода. Все же ему удалось увлечь за собой несколько десятков человек. С ними он бежал в Ивангород. Крепость эта находилась в руках бывших тушинцев, и самозванец рассчитывал на их любезный прием. Ивангородцы изнемогали в неравной борьбе. Несколько месяцев крепость осаждали шведы. Затем к городу подошел пан Лисовский с отрядом. Горожане не поверили его дружеским заявлениям и заперли перед ним ворота. Наконец их призывы о помощи были услышаны. В город прибыл собственной персоной воскресший «Дмитрий». Три дня ивангородцы палили из пушек в честь долгожданного спасителя. Простым людям царек казался своим человеком. Иноземцы находили его смелым по характеру и находчивым краснобаем. В самом деле, вор без устали повторял историю своего спасения всем желающим. Он был зарезан в Угличе, но избежал смерти. Его изрубили и сожгли в Москве, но и тогда он восстал из мертвых. Его обезглавили в Калуге, но вот он - жив и невредим стоит перед всеми.
Добившись признания в Ивангороде, самозванец тотчас завязал тайные переговоры с псковичами. Нигде социальная борьба не приводила к столь решительным результатам, как во Пскове. Подняв восстание против царя Василия Шуйского, меньшие люди изгнали из города воевод, дворян и лучших людей. После свержения Шуйского семибоярщина так и не могла добиться покорности от псковичей. Город отказался от присяги в пользу королевича Владислава. Весть о гибели Лжедмитрия II посеяла тревогу в псковских низах. Но сторонники калужского царька воспрянули духом, едва прослышали о появлении государя в Ивангороде. Псков не сразу освоился с невероятной новостью, и казаки, очертя голову бросившиеся в новую авантюру, принуждены были хитрить. Атаманы объявили о сборе в поход, и их сотни в боевом порядке покинули Псков. Едва за спиной у казаков захлопнулись крепостные ворота, отряд развернулся и помчался к Ивангороду. Прибыв в Ивангород, казаки уверили Матюшку в том, что Псков примет его с распростертыми объятиями. Царек поверил им и в начале июля разбил свои бивуаки в псковских предместьях. Его посланцы затребовали ключи от города. Псковичи долго советовались, как быть. В конце концов они решили, что проживут и без царька. Матюшка окончательно испортил дело после того, как велел захватить городское стадо и на славу угостил свое воинство. Шесть недель самозванец маячил у стен крепости, а затем внезапно исчез. Его спугнули шведы. По новгородской дороге к Пскову приближались шведские отряды и ополчение новгородских дворян. К ним присоединилось немало псковских помещиков. Меньшие люди Пскова знали, что их не пощадят в случае поражения, и решительно отвергли все предложения о сдаче. Новгородское государство тщетно убеждало псковичей последовать его собственному примеру и отдаться под покровительство Швеции. Псковский народ решительно отверг путь предательства. Не для того псковичи восстали против Владислава, чтобы признать над собой власть безымянного шведского королевича.
При поддержке новгородских и псковских дворян шведы попытались силой овладеть непокорным городом. 8 сентября 1611 г. они взорвали крепостные ворота и устремились на приступ со стороны реки Великой. Наемники помнили о «новгородском взятии» и предвкушали легкую победу. Они готовились разграбить древний город. Но псковичи давно изгнали из своего города всех, кто мог оказать помощь врагам. И потому шведские солдаты не добились тут успеха. Приступ был отбит. Пять недель неприятель осаждал крепость, а затем отступил к Новгороду.
Псков стоял подобно скале среди бушующего моря. С востока и севера в его пределы постоянно вторгались шведы, а с юга и запада - литовские отряды. Лисовский не давал покоя псковскому населению. Король Сигизмунд III направил против Пскова армию гетмана Ходкевича, стоявшую в Ливонии. Ходкевич осадил Псково-Печерский монастырь. В течение полутора месяцев тяжелые осадные пушки вели огонь по монастырским укреплениям. В нескольких местах стена крепости покрылась трещинами и осела. Но стрельцы, монахи и окрестные крестьяне, затворившиеся в монастыре, не теряли мужества. Отразив семь вражеских приступов, они вынудили Ходкевича снять осаду и отступить в Ливонию.
В Пскове установилось народовластие. Город давно заявил о поддержке земского освободительного движения. Горожане готовы были послать силы, чтобы ускорить освобождение Москвы. Но им пришлось самим запросить помощи у земского ополчения, чтобы выстоять. «Многие напасти на нас сходятся отовсюду,- писал псковский мир вождям ополчения,- а помощи ниоткуда нет!» Совет земли откликнулся на это обращение. В Псков выступили воеводы Никита Вельяминов, а за ним Никита Хвостов с отрядом казаков.
Смерть Ляпунова развязала руки сторонникам самозванцев в подмосковном ополчении. Однако среди них не было единодушия. Шведы получили достоверную информацию о том, что Заруцкий старался убедить казаков избрать в цари Ивана Дмитриевича. Однако «царевич» был грудным младенцем, и все понимали, что править за него будет его мать Мнишек. Вдова двух самозванцев, однако, не пользовалась никакой популярностью в народе.
Весть о появлении Дмитрия вызвала минутное возбуждение среди ополченцев. Толки смолкли сами собой. Весть была слишком невероятной. В таборах было много ветеранов, своими глазами видевших мертвую голову государя, отделенную от туловища.
Шло время, а поток известий о деяниях Дмитрия не только не иссяк, но стал разрастаться. Время брало свое, и легковерные люди все больше свыкались с мыслью о новом спасении поистине бессмертного сына Грозного. На удочку попали те из казаков и московских повстанцев, которым не довелось видеть мертвого «вора». Новообращенные большой толпой присоединились к отряду, направленному в Псков вождями ополчения.
Прибытие в Псков сторонников Лжедмитрия мгновенно изменило ситуацию в городе. Под влиянием их агитации псковские низы потребовали признания истинного государя. Их посланцы выехали в Ивангород и передали ему приглашение псковского мира. Матюшка не стал ждать, чтобы его попросили дважды. Он тотчас собрался в путь. Царек и его свита выбирали глухие проселочные дороги. Им удалось миновать шведские заставы. 4 декабря 1611 г. кавалькада прибыла в Псков. Жители успели простить «государю» забитых коров из городского стада. Они устроили ему радушную встречу. Воеводы не имели сил противиться взрыву людских страстей. Матюшка тотчас вознаградил их за покорность. Воеводы князь Иван Хованский и Никита Вельяминов сподобились боярского чина и заняли почетное место подле самозванца. Обосновавшись в псковском детинце, Матюшка сразу же отправил в подмосковные таборы атамана Герасима Попова с воззванием к тушинским ветеранам.
Обращение «государя» взбудоражило московское население и казаков. Надежда на чудо уже владела умами людей. Люди желали видеть на троне православного, русского человека. Решение собора насчет приглашения шведского принца глубоко задело национальное чувство народа. Симпатия к Дмитрию вспыхнула как реакция на попытку навязать стране второго иноземного и иноверного царя.
Казаки созвали круг и внимательно выслушали речи государева посланца атамана Попова. Некоторые из участников круга открыто выражали сомнения в чудесном спасении Дмитрия. Рьяные сторонники самозванца настаивали на немедленной присяге «законному» царю. Но большинство заняло выжидательную позицию. Под их влиянием круг решил послать в Псков особую делегацию для опознания «царя». Старые бояре Лжедмитрия II постарались отклонить сомнительную честь и поручили дело Казарину Бегичеву. Бывший стрелецкий голова Бегичев числился у тушинского царька думным человеком и исполнял его поручения в Пскове. Псковичи его хорошо знали. Вместе с Бегичевым в путь отправились тушинский думный дьяк и отряд казаков.
Лжедмитрий III устроил посланцам ополчения торжественную встречу. Допущенные к руке, старые казаки убедились, что перед ними самозванец, нисколько не похожий на их прежнего царька. Но вооруженная стража Матюшки окружала трон толпой, и казакам поневоле пришлось прикусить язык. Никто из них не решился обличить «вора». Под нажимом псковичей послы направили ополчению грамоту с подтверждением истинности Дмитрия.
Грамота полномочных послов всей земли вызвала в ополчении бурю. Простой народ и казаки охотно верили тому, чему хотелось верить. Их «добрый царь» в который раз вновь спасся от злых бояр. Последующие события развивались под действием неудержимых стихийных сил. 2 марта 1612 г. казачий круг, на котором присутствовало также много москвичей, провозгласил государем псковского самозванца. Вожди ополчения За-руцкий, Трубецкой и другие, помня о судьбе Ляпунова, подчинились кругу. Они вместе с казаками принесли присягу на имя Лжедмитрия III и вернулись в свою ставку в сопровождении торжественной процессии и под грохот артиллерийского салюта. Народ приневолил целовать крест дворян из полка Трубецкого, попавшихся под руку.
В земских отрядах, стоявших поодаль от таборов, присяга не удалась. Воеводы Мирон Вельяминов, Исак Погожий и Измайлов, занимавшие позиции подле Тверских ворот и Трубы, бежали из ополчения прочь, опасаясь за свою жизнь.
Некогда Ляпунову удалось сплотить разнородные силы и повести на освобождение Москвы. Присяга Лжедмитрию разрушила хрупкое единство. Раскол, которого так боялся Ляпунов, стал совершившимся фактом. Переворот в Москве был осуществлен «черным людом» Москвы и казаками. С помощью наемников боярское правительство с трудом предотвратило выступление этих сил в пользу калужского самозванца в конце 1610 г. С тех пор прошло полтора года. Столичные жители пережили неслыханную трагедию. Их город превратился в груду развалин. Ненависть народа к захватчикам и их пособникам удесятерилась. С помощью вновь воскресшего Дмитрия низы надеялись окончательно рассчитаться с лихими боярами.
Вождь ополчения Заруцкий оказался бессильным перед лицом стихии. Он подчинился восставшему народу, но попытался дать свое толкование акту присяги. Тотчас после переворота воеводы «холопы Митка (Трубецкой) и Ивашко Заруцкий» били челом государыне Марине Юрьевне и государю царевичу Ивану Дмитриевичу всея Руси. Заруцкий ориентировался не на Псков, а на Коломну, где находилась Марина Мнишек с сыном. Он исподволь готовил почву к тому, чтобы усадить на трон «воренка».
Переворот получил поддержку в южных и северских городах, прежде примыкавших к Калужскому лагерю. Там находилось немало атаманов и казаков, сражавшихся в армии Болотникова. На востоке власть псковского самозванца поспешили признать небольшие города Арзамас и Алатырь. Зато население таких крупных городов, как Казань, Нижний Новгород, Ярославль, Кострома, Владимир, восприняло избрание Лжедмитрия III как незаконный акт, противоречащий воле земли. Борьба между сторонниками и противниками нового самозванца грозила взорвать национально-освободительное движение изнутри.