Система высшего и центрального управления в Российской империи в первой половине XIX в

ИМПЕРАТОР |

МИНИСТЕРСТВА Министры

m о о

х Ш

о. а>

ш

В последующие годы реформаторские настроения Александра I отразились во введении Конституции в Царстве Польском (1815), со­хранении сейма и конституционного устройства в Финляндии, при­соединенной к России в 1809 г., а также в создании Н. Н. Новосиль­цевым по поручению царя «Уставной грамоты Российской империи» (1819—1820). В проекте предусматривалось разделение ветвей вла­сти, введение представительных органов, равенство всех граждан пе­ред законом и федеративный принцип государственного устройства. Однако все эти предложения остались на бумаге.

Аракчеевщина.В последнее десятилетие правления Александра I во внутренней политике все больше ощущалась консервативная тенден­ция- По имени ее проводника она получила название «аракчеевщина». Ло была политика, нацеленная на упрочение абсолютизма и крепост­ного права. Она выражалась в дальнейшей централизации и мелочной регламентации государственного управления, в полицейско-репрессив-ных мерах, направленных на уничтожение свободомыслия, в «чистке» Университетов, в насаждении палочной дисциплины в армии.

Наиболее ярким проявлением аракчеевщины стали военные посе­ления— особая форма комплектования и содержания армии. Цель

создания военных поселений — добиться самообеспечения и самовос­производства армии, облегчить для бюджета страны тяжесть содер­жания огромной армии в мирных условиях. Первые попытки их ор­ганизации относились к 1808—1809 гг., но в массовом порядке их начали создавать в 1815—1816 гг. В разряд военных поселян перево­дились казенные крестьяне Петербургской, Новгородской, Могилев-ской и Харьковской губерний. Здесь же расселяли солдат, к которым выписывались их семьи. Жены становились поселянками, сыновья с 7 лет зачислялись в кантонисты, а с 18 — в действительную воен­ную службу. Все они своим трудом должны были добывать себе пропитание, выполняя обычные сельскохозяйственные работы, и од­новременно нести военную службу. Вся жизнь семьи крестьянина была строго регламентирована. За малейшее нарушение распорядка следовало телесное наказание. Торговля, промыслы, контакты с внешним миром категорически запрещались. В поселениях царил произвол местного начальства. Главным начальником над военными поселениями был назначен А. А. Аракчеев. Крестьяне и передовые люди России с возмущением встретили введение военных поселений, но Александр твердо заявил, что «военные поселения будут во что бы то ни стало». К 1825 г. около трети солдат было переведено на поселение. Однако затея с самоокупаемостью армии провалилась. На организацию поселений правительство тратило огромные деньги. Во­енные поселяне не стали особым сословием, расширившим социаль­ную опору самодержавия, наоборот, они волновались и бунтовали. Правительство от этой практики в последующие годы отказалось.

Александр I умер в Таганроге в ноябре 1825 г. Детей у него не было. Из-за неясности в вопросе о престолонаследии в России созда­лась чрезвычайная ситуация — междуцарствие. В ходе переговоров между вторым сыном императора Павла Константином, жившим в Варшаве в качестве наместника Царства Польского, и его братом Николаем в Петербурге выяснилось, что Константин давно уже от­рекся от престола, так как был женат на польской княгине Лович. Но об этом отречении знали немногие, поэтому Сенат и армия при­сягнули Константину. К середине декабря вопрос о престолонасле­дии был решен. Российским императором стал третий сын Пав­ла — Николай.

Император Николай I(1825—1855). Личность нового императо­ра неоднозначно оценивалась современниками. Приближенные восхи­щались его необыкновенной работоспособностью, скромностью в быту. Радикальные общественные деятели XIX в. оставили весьма резкие отзывы, называя его тираном и деспотом с кругозором «рот­ного командира». Николая не готовили к управлению Россией. Его интересовало главным образом военное дело, особенно внешняя сто­рона— парады, маневры и муштра. А. И. Герцен называл его солда­том «по призванию, по образованию, по наружности и по внутрен­ности». Однако природный ум и железная воля, умение подбирать

способных исполнителей его предначертаний дали Николаю возмож­ность достаточно эффективно управлять государством. Свою деятель­ность на троне он рассматривал не как право, а как обязанность, данную ему по праву рождения. Цель своей политики он видел в укреплении внутреннего и внешнего положения России, в недопуще­нии в нее революционной «заразы». Свое программное заявление: «Революция на пороге России, но, клянусь, она не проникнет в нее, пока во мне сохранится дыхание жизни, пока... я буду императором» он осуществлял реальными политическими мероприятиями.

Вырабатывая свой внутриполитический курс, Николай I не мог не видеть углублявшегося экономического и социально-политическо­го отставания России от передовых западно-европейских стран. Не мог он также не учитывать недовольство крестьян, выливавшееся в восстания и бунты, и подъем общественно-политического движения, проявившийся в формировании либеральной оппозиции и развитии революционной традиции. Европейские буржуазные революции, окончательная ломка абсолютистских режимов, выход на политиче­скую арену новых социальных слоев, общая либерализация государ­ственного строя во многих странах — все это также оказывало боль­шое влияние на мировоззрение и деятельность российского импера­тора. Поэтому в Манифесте по случаю коронации (лето 1826 г.) Николай обещал провести усовершенствование внутреннего состоя­ния государства. Он призвал население довериться правительству и ждать, когда оно само решит, что, как и когда следует сделать. Од­нако царь очень своеобразно понимал направление этих усовершен­ствований.

При Николае I роль Государственного совета как законосовеща­тельного органа значительно уменьшилась. Все высшие бюрократи­ческие посты занимали любимцы царя, лично ему преданные свит­ские генерал- и флигель-адъютанты. Широко практиковалось созда­ние секретных комитетов для разработки различных законопроектов. Эти комитеты подчинялись лично царю. Система министерств, соз­данная при Александре I, была частично подменена разросшейся Собственной Его Императорского Величества канцелярией. Она раз­делялась на несколько отделений, ведавших политическими, общест­венными и духовными делами страны. Особое место занимало III от­деление С. Е. И. В. канцелярии и объединенный с ним в 1827 г. корпус жандармов. К территориально-административному делению России были добавлены жандармские округа, что повышало эффек­тивность политического сыска внутри страны. III отделение имело свою сеть агентов и в России, и за ее пределами.

В годы правления Николая I армия чиновников выросла до 70 тыс. человек. Половину из них составляли военные. Бюрократическая систе­ма охватила всю страну от центра до самых мелких территориальных единиц (уезд, волость, стан).

Структура и функции Собственной Его Императорского Величества канцелярии
Управляющий	Управляющий	Главный начальник		Управляющий	Управляющий
1 отделение — по высочайшим прошениям 1826-1882 гг.	II отделение -кодификационное 1826-1882 гг.	III отделение -высшая полиция 1826-1880 гг.		IV отделение -управление учреждениями империатрицы Марии 1828—1917 гг.	V отделение -управление государственной деревней 1827— 1837гг.
Главный начальник (шеф жандармов)
Штаб отдельного корпуса жандармов 1836—1917 гг.

Бюрократизация имела двоякий результат. С одной стороны, она действительно на какое-то время могла обеспечить больший порядок в стране. С другой стороны, она привела к пробуксовывайте госу­дарственного механизма, к волоките, коррупции, казнокрадству и взяточничеству.

Как и его предшественники, Николай I проводил продворянскую политику. Ряд его указов способствовал консолидации господство­вавшего сословия. При нем было ограничено получение дворянства выходцами из других сословий. С этой целью в 1832 г. был введен институт «почетных граждан». Правительство стремилось все слу­жебные посты в центральных и местных органах власти предостав­лять исключительно дворянам.

Кодификация законов.Николай I твердо верил, что неукосни­тельное следование всех подданных букве закона обеспечит порядок в стране. Поэтому в его царствование была проведена кодификация (упорядочение) архаичного и запутанного российского законодатель­ства. Эта работа была поручена возвращенному из ссылки М. М. Сперанскому. Он намеревался собрать и классифицировать все имев­шиеся законы, создать на этой основе принципиально новую систему законодательства. Однако консервативные тенденции во внутренней политике вынудили его ограничиться более скромной задачей. Под его руководством были обобщены законы, принятые после Соборно­го уложения 1649 г. Их опубликовали в 1830 г. в «Полном собрании законов Российской империи» (45 томов). В отдельный «Свод зако­нов» (15 томов) в 1832 г. были помещены действующие законы, со­ответствовавшие правовому положению в стране. Все это также было направлено на усиление бюрократизации управления.

В целом высшее государственное управление России перестраи­валось в первой половине XIX в. по линии укрепления личной вла­сти царя и усиления централизации. Проведенные преобразования не затронули основ самодержавного строя. Созданная в первой полови­не XIX в. система государственного управления просуществовала с небольшими изменениями вплоть до начала XX в.

КРЕСТЬЯНСКИЙ ВОПРОС

В первой половине XIX в. Россия оставалась аграрной страной. Основную массу населения составляли крестьяне. Большинство при­надлежало помещикам и находилось в крепостной зависимости. В решении крестьянского вопроса Россия значительно отставала от других европейских государств. Личная зависимость крестьян от по­мещиков и их незаинтересованность в результатах труда делали сельское хозяйство все менее эффективным. Отсутствие свободной рабочей силы сдерживало развитие промышленности. Уже во второй половине XVIII в. стала очевидной назревшая необходимость изме­нения существующего положения.

Однако большинство помещиков и слышать не хотело об умень­шении своих привилегий. Будучи господствующим сословием и опо­рой самодержавия, дворянство отстаивало сохранение крепостничест­ва в нетронутом виде. Поэтому правительство в начале XIX в. попы­талось хотя бы прикрыть его наиболее уродливые и порицаемые обществом формы. Было запрещено печатать в газетах объявления о продаже крепостных. Дворянство умело обходило этот указ, давая объявления о сдаче крепостных «в аренду». В 1803 г. был издан указ о свободных хлебопашцах, по которому помещики могли отпус­кать крестьян на волю с землей за выкуп. Однако эта мера фактиче­ски не повлияла на крепостническую систему, так как за первую четверть XIX в. было освобождено лишь 0,5% частновладельческих крестьян. Одновременно была значительно сокращена раздача госу­дарственных крестьян в частные руки (что широко практиковала «щедрая» Екатерина II и Павел I). Многие государственные деятели (М. М. Сперанский, А. А. Аракчеев, П. Д. Киселев и др.) разрабаты­вали по поручению Александра I проекты освобождения крестьян. Однако практического воплощения они не получили.

При Николае I крестьянский вопрос обострился еще больше. Пе­редовые общественные деятели требовали его немедленного реше­ния. Крестьяне также выражали свое недовольство. Понимая это, шеф жандармов А. X. Бенкендорф отмечал, что «крепостное состоя­ние есть пороховой погреб под государством». Однако правительство опасалось гласности при обсуждении крестьянского вопроса. Для изыскания средств к улучшению положения крестьян несколько раз

создавались Секретные комитеты, деятельность которых свелась к бесплодным дискуссиям.

Общее направление политики на консервацию старых порядков мешало освобождению крестьян. Как и в первой, так и во второй чет­верти XIX в. правительство предпринимало меры, направленные на смягчение крепостного права. Было запрещено отдавать крепостных на заводы и ограничено право помещиков ссылать крестьян в Сибирь. В 1841 г. принят закон, не разрешавший продавать крестьян пооди­ночке и без земли. В 1843 г. безземельных дворян лишили права при­обретать крестьян. Так было покончено с самыми уродливыми форма­ми крепостничества, когда разрушались крестьянские семьи, а их чле­ны использовались как домашние рабы. В 1842 г. был издан указ «Об обязанных крестьянах». Он продолжил линию, намеченную указом 1803 г. Новый указ сохранил рекомендательный характер. Он разре­шал помещикам отпускать крестьян на свободу с предоставлением им земельного надела, но не в собственность, а в пользование. За данный надел крестьяне обязаны были выполнять прежние повинности, т. е. работать на барщине или платить оброк. Правительство также пыта­лось вмешаться во взаимоотношения помещиков и крестьян. В запад­ных губерниях вводились инвентари, регламентировавшие размеры крестьянских наделов и повинностей, способы возможного наказания крестьян. Однако все это были частичные меры, не менявшие сути крепостнических отношений в деревне.

В 1837—1841 гг. под руководством графа П. Д. Киселева была проведена широкая система мероприятий — реформа управления госу­дарственными крестьянами. Они составляли более трети сельского на­селения, платившего подати, и находились в ведении Министерства финансов. Цель реформы — поднять благосостояние этой категории крестьян, чтобы облегчить сбор налогов, и показать помещикам при­мер отношения к крестьянам. Управление государственными крестья­нами было передано специально созданному Министерству государст­венных имуществ. Оно заботилось об удовлетворении хозяйственных и бытовых нужд подведомственных крестьян, проводило размежевание земель и увеличивало наделы малоземельных, создавало семенной фонд и продовольственные магазины (склады) на случай неурожая, следило за справедливой раскладкой налогов, открывало в деревнях начальные школы и больницы. Реформа улучшила также правовое по­ложение государственных крестьян. Впервые в России вводилось вы­борное местное крестьянское самоуправление на уровне волости (6 тыс. жителей мужского пола) и села (1500 душ крестьян). Для разбо­ра мелких мирских тяжб избирались сельские и волостные суды.

В целом крестьянский вопрос в течение первой половины XIX в. сохранял свою социально-политическую остроту, а крепостное право оставалось незыблемым. Однако к середине века в правительствен­ных кругах был накоплен некоторый опыт его решения, на который могли опереться государственные деятели в 50—-60-х годах.