ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА –включенность истории культуры локальных сообществ в социальную историю человечества в целом. 4 страница

В конечном счете, все современные об­ще­ства (особенно крупные нации) не однородны по своему составу, и с более развитыми стратами соседствуют бо­лее отсталые или традиционалистские. Например, в США, наряду с массой населения, уже втянутого в процессы постиндустриального развития, существуют и поздепервобытные индейские племена в национальных резервациях, и традиционалистские католические, иудейские, исламские и иные конфессиональные группы, и огромное число эмигрантов из Латинской Америки, Индокитая, с Ближнего и Среднего Востока, профессиональная конкурентоспособность которых реализуема то­ль­ко на самых низших ступенях социальной иерар­хии и т.п. Почти то же самое (с местными конкретными вариациями) можно сказать о любой более или менее развитой стране. Именно для таких групп на­селения более архаичные элементы социальной культуры сохраняют свою ак­туальность.

Подытоживая, можно сказать, что современная социальная культура пред­ставляет собой комплекс элементов социальных культур разных времен, функционирующих в разных социальных стратах или национальных анклавах при том, что доминирующей является социальная культура, наиболее соответствующая общему уровню социокультурного развития того или иного общества.

МАТЕРИАЛЬНАЯ И ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРЫ – две группы объектов культуры, в которых основной является либо их материально-пред­мет­ная сущность и утилитарная функция, либо функция символическая. Но, в коне­ч­ном счете, книга, картина или музыка тоже являются материальными объектами, но в них преобладает их символическая функция; а дом, одежда, ору­жие – весь­ма символически насыщенные объекты, но в них пре­обладает их утилитарная функция. Отсюда деление культуры на материальную и духовную не является абсолютным, а зависит от доминантной функции того или иного феномена.

Под понятие «материальная культура» попадают не только вещи и орудия труда, но и обработанные территории, искусственно измененный ландшафт, проложенные пути сообщения, прорытые каналы, пост­ройки и сооружения (в том числе инженерные), населенные пункты. К категории «духовная культура» можно отнести все «культурные тексты» или все, читаемое как текст культуры.

Материальная культура – понятие, имплици­т­­но всегда при­сутствующее в рассуждениях о культуре и противопоставляющееся ду­ховной культуре. При этом под материальной культурой обычно подразумевается ком­плекс научно-технических достижений и материальная инфраструктура, в ко­торой реально жи­вет общество, в отличие от духовной культуры, отража­ю­щей интеллектуаль­ные и образно-творческие потенции и достижения этого общества. Выявление данной дихотомии традиционно приписывается О.Шпен­глеру, противопо­ставлявшему комплекс материальной культуры – «цивилизации» – комплексу собственно культуры – совокупности религиозно-интеллекту­аль­но-худо­жест­венных достижений, хотя фактически эта оппозиция имела мес­то уже в сочинениях Цицерона. Слабость этой позиции выявляется в том, что в ней отсутствует такое понятие, как социальная культура, по своим атрибутивным формам относящаяся к духовной, а по функциям – к материальной культуре.

Материальная культура официально признана как исследовательский пред­­мет археологии, различающей ее тем самым с этнографией, социологией и политологией, изучающими преимущественно социальную культуру, а так же с религио­ведением, филологией и искусствоведением, предмет интереса которых – именно духо­­в­ная культура. Особую зна­чимость различению матери­аль­ной и духовной культур стали предавать философы культуры, прежде все­го ори­ентирован­ные на философию символических форм (Э.Кассирер, С.Ла­н­­­гер) и некоторые антропологи (Л.Уайт). Значительное вли­яние эта оппозиция оказала на отечественную философию культуры (как ни парадоксально, в равной мере, и на православный мистицизм философов «серебряного века», и на мар­к­систско-ленинскую теорию культуры). Последняя понимала культуру­­­­­­­­­­­­­­­ преиму­щественно как деятельность, преследующую идеологичес­кие це­­­ли, и для нее понятие духовная культура было принципиально важным, ибо иносказательно подразумевало идеологию.

В традиционном смысле слова под духовной культурой понималась толь­ко религия (ср. духовное сословие, духовное пение, духовная литература). Но в ХХ веке это понятие стало трактоваться шире – как совокупность идеальных составляющих культуры. Недаром П.А.Сорокин предложил эту область культуры называть идеациональной.

Говоря о духовной культуре в широком смысле, следует выделить нес­колько основных процессов, формирующих духовно развитую личность.

Во-первых, это процесс социализации и инкультурации личности, стано­вление человека, как члена общества и как неповторимой индивидуальнос­ти. Здесь решающую роль играют домашнее и дошкольное воспитание, школь­ное и вузовское образование, приобщение с юных лет к литературе и искусству, общение с социальным окружением. Они формируют в человеке социальную адекватность сознания и поведения, задают правила допустимых норм об­щения и взаимодействия, учат правильному употреблению родного языка, создают у человека представление о том, кто он есть и на какие блага имеет право претендовать.

Во-вторых, это воспитание нравственных начал в человеке, гуманнос­ти, терпимости, чувства сострадания. Здесь тоже огромную роль играют семья и школа, но, пожалуй, самыми влиятельными учителями являются Церковь и ис­кусство, задающие нравственные эталоны примерами из Священной истории или художественных произведений. Церковь особенно строга в своих нравственных положениях и запретах. Но и искусство в этом плане учит очень многому. Известно, что художественные коллизии и судьбы приду­­­манных героев часто вызывают у человека гораздо больший эмоциональный отклик, нежели события реальной истории или новости дня по телевизору.

В-третьих, это развитие творческих потенций, заложенных в человека ге­нетически. Бесталанных людей нет. Нужно только нащупать ту область, к которой у данной личности имеются способности. А дальше начинается учеба, беспрестанный труд по развитию этих способностей и их реализации в любой области – от художественной до технической. Пушкинская фраза «Гений и зло­действо несовместны» удивительно точна. Гений постоянно занят своим де­­лом. Ему не до злодейства. Главными инструментами формирования творческой личности являются образование и работа.

И, в-четвертых, это наличие гуманитарной эрудиции – знаний в области истории, филологии, искусствознания, религиоведения, педагогики. Если человек не знает истории своей страны, плохо знает родной язык, не читает, не ходит в музеи, не знает основ религии (даже будучи неверующим), а только смотрит телевизор, от такого человека всегда можно ожидать чего угодно. Те­­­­левидение – замечательное изобретение, приносящее нам массу ценной ин­формации. Единственное, чего оно не делает – не формирует духовности.

Представители современной культурологии (и, прежде всего, принадлежащие к школе позитивизма (см.)) в основном отвергают какое-либо разделение культуры на материальную и духовную (последняя тра­к­туется в прямом смысле как собственно религиозная культура), как бесполезное с точки зрения познания сущности культуры. Многие ученые ориентированы на другую терми­нологию и другие основания дифференциации культуры (материальную и идеацианальную – П.А.Сорокин, специализированную и обыденную – Э.А.Ор­лова, социально детерминированную и интеллектуально детер­минированную – А.Я.Флиер). Употребление терминов материальная и духовная культура в сегодняшней российской культурологии в существенной мере зависит от того, к какой научной школе принадлежит тот или иной исследователь.

ОБЪЕКТЫ КУЛЬТУРНЫЕ. Как правило, к этой категории принято от­носить дискретные (локализованные в своих внешних формах), выделяемые на фоне ок­ружения и обладающие иными идентифицирующими чертами про­дукты, принципы и процессы человеческой деятельности, устой­чивые социаль­ные группы людей, специфичные своими своеобразными культурными чертами, культурно-исторические эпохи и отдельных личностей, как представителей тех или иных культур. В при­н­ципе понятие «культурный феномен» тождественно понятию «культурный объект».

В числе продуктов человеческой деятельности можно выделить объекты матери­альные: вещи, созданные или обработанные людьми (еду, предметы бы­тового обихода, одежду, дома, оружие, орудия труда, средства транспорта и связи и пр.), искусственно преобразованные территории (города, окультуренные земли, пути сообщения); информационные и интеллектуально-образ­ные: зафиксированные тем или иным образом «культурные тексты» (художественные, фило­софские, научные и религиозные произведения, СМИ, а также любые иные письменные, графические, изобразительные, звуковые иди элект­рон­ные записи), знания, представления, верования, смыслы, принципы, идеи, мифы, оценки, сужде­ния, произведения искусства и литературы и пр.; коммуникативные: всю совокупность вербальных и невербальных языков об­мена ин­фор­мацией между людьми. Особую категорию составляют люди (социальные груп­пы и индивиды), включенные в перечень культурных объектов именно в ка­честве «культурных продуктов», т.е. как носители определенных культурных черт.

Другая группа культурных объектов – принципы и способы осуществления жиз­недеятельности людей. В эту группу можно включить стремления: более или менее рефлексируемые цели, интересы и потребности, которые пре­следует действующий ин­дивид, группа или социум; отношения: солидарность, симпатия, антипатия, дружба, вражда, влюбленность, неприязнь, отторжение, сочувствие, скупость, щедрость и пр.; технологии: методологии и методы, тех­ники и практики, способы и приемы, умения и навыки про­из­вод­ственного, социального, коммуникативного, исследовательского, об­ра­зова­тельно-воспи­та­тельного и др. профиля; регулятивы: нормы, правила, законы, тра­диции, обычаи, нравы, конвенции, стили и пр.; критерии: практичность, красота, удоб­с­т­во, экономичность, эргономичность, святость, богоуго­дность, опасность, злона­мерен­ность, вредность и т.п.

Отдельную группу объектов составляют ценности и ценностные ориентации.

В числе процессов человеческой деятельности принято выделять практические действия, осуществляемые людьми на основании вышеперечисленных принципов, це­лей, намерений, потребностей, интересов, правил и т.п. Здесь мы можем назвать: организационно-регулятивную деятельность (интеграция лю­дей в устойчивые коллективы, их структурирование, организация, ре­гуляция, управление; сюда входят как идеологические, так и насильственные меры по установлению и поддержанию определенного социального порядка – на основе преобладающего типа социальной солидарности – от идеологии и про­паганды до войны и репрессий, что также является деятельностью вполне культурной в пределах принятых в обществе норм осуществления этого); производственную деятельность, в которую входит материальное производство (фактически вся экономическая и территориально-устроительная практика), ин­­теллектуальное производство (производство знаний, пред­ставлений, верований, оценок, смыслов, принципов, идей, мифов, сплетен, суждений и пр.), художественное производство (не нуждается в пояснениях), социальное производство (фактическое соцокультурное воспроизводство общества в следующем по­колении посредством воспитания, образования, социализации и инкультура­ции этого нового поколения; в социальное производство входят также традиции, образ жизни, комплекс явлений, называемый повседневностю и др. – все это предметы непрерывного воспроизводства в процессах социальной жизни); коммуникативная деятельность: вся совокупность процессов накопления, фиксации и передачи (обмена) информации, имеющая место в данном обществе; рекреативная деятельность, связанная с демографической политикой, под­держанием здоровья (медициной), культурой сексуальных отношений, физическим развитием (спортом) и т.п., а также ряд более мел­ких направлений культуры деятельности.

Сложность таксономического разведения трех первых групп культурных объектов состоит в том, что во всех трех случаях речь идет о некоторой совокупности культурных явлений, которые в равной мере являются целями и технологиями деятельности, явственно присутствующими в чертах выработанных продуктов и результатов. В таких условиях исследователю бывает не просто разобраться в том, что реально является предметом его изучения: тех­нологии, процессы или продукты. На пер­вый взгляд, существование подобной амбивалентности в таксономии культурных объектов свиде­тель­ствует о ее недостаточной разработанности, но представляется (и мы увидим это в дальнейшем), что суть проблемы в чрезвычайной многосмысленности и многофункциональности любого культурного феномена. Поэтому с подобными сложностями спе­ци­алисту приходится сталкиваться посто­янно. Тем не менее, эти объекты без особого труда поддаются изучению, если ученый четко пред­ставляет себе, что в данном случае его интересует как предмет исследования. Один и тот же объект может быть изучен в десятках разных ракурсов: и как продукт, и как технология, и как текст и пр., оставаясь тем же самым явлением по существу.

К следующей группе культурных объектов относят исторически более или менее устойчивые культурные феномены, называемые локальными культурными образованиями (см.). Среди них обычно выделяют:

а) этнические и полиэтничные культурные образования (конфигурации), форми­рующиеся по этнотерриториальному принципу: культуры наций, этносов, националь­ных государств, национально-культурных автономий и др. целостных этнокультурных (и как правило, этнотерриториальных) образований; культуры (субкультуры) субэтносов, племен, кланов, этнографических, этносоциальных, этноконфессиональных и др. групп, отличающихся, как пра­вило, более или менее компактным проживанием; культуры транслокальных образований, выделяемые по основаниям: гео­графическому (культуры Латинской Аме­рики, Черной Африки, индейцев Северной Аме­рики и пр.); этнолингвистическому (культуры славян, тюркских народов и т.д.); политическому (культуры многонациональных государств – Римского, Китайского, Рос­сийского и др.); хозяйственно-культурному (культуры кочевников, пашенных земледельцев, арктических охотников и т.п.); религиозному (культуры цивилизаций – ис­ламской, западнохристианской, буддийской и др.);

б) экстратерриториальные культурные образования, формирующиеся (выделяе­мые) по социально-функциональным и идеологическим принципам: культуры (субкультуры) социальных классов, сословий, статусных групп, каст (аристократическая, крестьянская, буржуазная, духовного сословия, интеллигентская и пр.); культуры (суб­культуры) профессиональных констелляций и др. социальных групп, выделяемых по специализированным областям деятель­ности, специальностям и специализациям и пр. (политическая, военная, художе­ственная, клерикальная, инженерная, научная, философская, чиновничья, «воровская» и т.п.); культуры (субкультуры) конфессий, де­но­ми­наций, сект и иных религиозных (квазирелигиозных) общин; культуры (субкуль­туры) общественных групп и объединений политико-идеологического ха­рактера (поли­тических партий и общественных объединений, рыцарских и монашеских орденов, идейных течений, интеллектуальных обществ и т.п.).

Еще одна группа культурных объектов может быть определена как исто­рические типы культуры (см.). Здесь речь идет о культурно-исто­ри­че­с­ких ста­диях, эпохах и периодах, выде­ляемым по основаниям: социально-эко­номи­чес­ким («марксистские» общественные фор­мации как культурные эпохи); технологическим (выделение технологий производства, социальной регуляции и ком­муникации в качестве основных культурообразующих фак­торов – присваивающая, аграрная, индустриальная и постиндустриальная cта­­­­­­дии развития); археологическим (культуры палеолита и неолита, бронзового и железного веков, мустье и кроманьон, трипольская и черняховская и т.п.); культурно-стилевым (эпохи античной классики, эллинизма, готики, Возрождения, ба­рок­ко, классицизма, романтизма, модерна и т.п.); общеисторическим (выделяемым под сложившимися в научной традиции названиями Античность, Сред­невековье, Ренессанс, Реформация, Просвещение, эпохи Юань, Цинь, «сегуната» и др.). В качестве особой под­группы здесь же можно отметить ис­тори­чес­ки выделяемые картины мира или «культурные парадигмы» социального бытия сообществ: «миры культуры» Э.Кассирера; «эпистемы» М.Фу­­ко; «экумены» и «субэкумены» Г.И.Померанца и др.

В связи с двумя последними описанными группами культурных объектов важно отметить, что мы имеем дело, во-первых, с культурными системами и культурными конфигура­циями (см.) – историческисложившимисясовокупностями форм социальной практики реальных групп людей (конкретно-исто­ри­ческих сообществ) и кристаллизовавшегося в этих формах социальногоопы­та их жизни. Такого рода культурные комплексы отличаются эмпири­ч­ностью (могут быть наблюдаемы и систематически описаны), про­­­­­стран­ст­вен­­но-вре­менной дискретностью и специфичностью (могут быть вы­делены и атрибутированы среди аналогич­ных конфигураций, порожденных иными сообществами), более или менее выраженной структурной целостностью и функциональной си­с­темностью (могут быть рассмотрены как образования, в которых внутренние связи преобладают над внешними).

Читатель уже обратил внимание на то, что в число культурных объектов включены также и сложившиеся в науке чисто умо­зрительные классификационныемодели, задающие те или иные параметры для систе­ма­ти­зации и типологизации культурно-исторической фактуры в целях ее описания и изу­чения (формации, стили, эпистемы и т.п.), которые не существовали в истории как реальные социальные явления. Специалисту, работающему с такими объектами, требуется большая осторожность и самокритичность. Ему необходимо все время пом­нить о том, что большинство названий эпох и стилей придумали ис­торики и искусствоведы XVIII-XIX вв., дабы выделить эти явления как нечто особенное. В свое вре­мя эти феномены не имели никаких особых названий, а значит, не вос­при­ни­ма­лись современниками как что-то особенное, требующее специального обо­­­зна­­­чения. А в культуре то, что не имеет названия, не имеет и «культурного лица», что означает, что очень многие уже привычные для нас культурные объекты были выде­лены наукой как специфические лишь ретроспективно.

И, наконец, особо сложный случай с еще одной группой культурных объ­ектов – культурными аспектами человеческой личности индивидуальности. Здесь хоте­лось бы провести опре­деленную дифференциацию: личность – носитель сово­купности нормативных статусов, ролей и т.п., единичное и абсолютно уникальное соединение элементов социального опыта, специфика композиции которого обусловлена разнообразием условий своего формирования и творческой способностью индивида к интерпретациям, наделению объектов и событий смыслами, пороецирования себя во вне и пр.; индивидуальность – столь же уникальный представитель вида Homo sapiens, носитель единственного в свом роде сочетания генов, выраженного в ее физических и психологических чертах. Личность создает неповторимый мир артефактов культуры, индивидуальность же – по преимуществу исполняет культурные нормы. Этот зазор между личностью и индивидуальностью обнаружила религия, а предметом специального внимания сделал экзистенциализм. Но социум может объ­явить приоритетным любой из описанных типов, стремясь склонить его к мимикрии своей противоположности. Это особенно важно для традици­он­ной культуры (см.), преследующей цель свести к минимуму зазор между ли­­ч­но­с­тью и индивидуальностью и приравнять единичность к нормативности.

В отечественной культурфилософии распространена позиция, утверж­да­ю­щая, что культура – это то, что пролегает ме­жду людьми, что рождается в про­цессе их взаимодействия (в наиболее полном виде эта концепция изложена М.М.Бахтиным). У нас нет убедительных аргу­ментов против этой сентенции, кроме одного: между людьми (в процессе их взаимодействия и коммуни­­­ци­рования) рождаются культурные нормы (см.), а их практическое ис­пол­нение (и интерпретация) осуществляются отдельной человеческой индивидуальностью. Кро­ме того, историческое и социальное воспроизводство культуры также про­исходит посредством социализации и инкультурации отдельных людей персонально. Это дает нам право исследовать культуру человеческой лич­ности, хара­к­терную для данного времени и народа, как вполне репрезентативный куль­­­­­турный феномен.

В заключение следует отметить, что культурные объекты могут быть ин­дивидуальными (культурные черты, формы и артефакты), системно-груп­по­вы­ми (куль­турные системы) и даже внесистемными, что создает опре­де­лен­ные сложности в процессе их изучения.

АТРИБУЦИЯ КУЛЬТУРНАЯ (от лат. atributio – приписывание) – процесс «опознания» культурного объ­­­­­­­екта или системы, отнесения их к определен­ной локальной культуре, установление их этнической, политической и кон­фессио­наль­­­ной принадлежности, определения их сути, функций, места и вре­ме­ни происхождения, а, если речь идет о произведении, то по возможности и его автора.

Основанием для атрибуции культурной является наличие у изучаемого явления определенного числа атрибутивных признаков, в числе важнейших из которых следует назвать формы культурные (см.),а так же специфичес­кие черты культурные (см.). Атрибуция культурная происходит преимущественно на ос­­­новании уже име­ющихся данных о подобных явлениях путем сопоста­вле­ния нового явления с уже известными. Параллельно могут применяться и раз­­­личные технические и естественнонаучные методы атрибуции: радиоуглеродный анализ (для установления приблизительной даты), палеоанропологический и генетический анализ (для выявления необходимой информации из кост­ных останков), физический и химический анализы (для установления материала и реконструкции технологии изготовления объекта), а так же изучаются документы, в которых может встретиться упоминание о данном явлении, его дати­ровка, авторство и т.п.

При этом атрибуция культурная обычно включает в себя два уровня. Пер­вый из них посвящен приблизительному определению эпохи изготовления данного объекта (или протекания изучаемого процесса) и аргумен­ти­ро­ванному отнесению данного объекта или процесса к культурным яв­лениям (или со­бытиям) истории какого-то определенного народа. Только после доказательного установления этих наиболее общих атрибутивных дан­­­ных объект каталогизи­руется и подвергается более детальному изучению и более точной атрибуции.

Второй уровень – это уже собственно научная атрибуция, включающая в себя выявление различных детальных и точных атрибутивных признаков, число и характер которых признаются достаточными для проведения узконаправленного научного анализа данного явления, определения его места в куль­­­­­­­туре установленного народа, в творчестве установленного мастера и т.п. Подобная научная атрибуция, если она прошла достаточно успешно, поз­во­ляет включить данный объект в перечень исторических источников.

Нередко случается и так, что предварительная атрибуция не может дать доказательного суждения и остается сугубо гипотетической. В таких случаях более доказательной атрибуции способствует более глубокое и детальное изу­­­­­­­чение объекта и документации, связанной с ним, но нередко не помогает и это, и объект остается лишь гипотетически атрибутированным или его атрибуция признается лишь частью ученых и остается предметом споров и дис­куссий. В истории культуры все это – сравнительно частые явления, хотя они редко становятся достоянием ши­рокой публики и известны преимущественно специалистам. Характерным примером является продолжающаяся дискуссия о подлинной датировке «Сло­ва о полку Игореве» и ряд тому подобных споров.

Так или иначе, атрибуция культурная остается важнейшим процессом пополнения корпуса фактического материала истории культуры.

ЧЕРТА КУЛЬТУРНАЯ – составляющий элемент формы культурной (см.). Отдельная черта может отображать какое-то свойство объекта, но мало что сообщает об объекте в целом. Вместе с тем, совокупность культурных черт образует не форму, а образ культурного объекта; феномен близкий, но не тождест­венный его форме. Совокупность черт – это некоторое число наблюдаемых (непосредственно или инструментально) внешних признаков или проявлений культурного объекта, среди кото­рых часть является неспецифическими (т.е. аналогичными таким же чертам иных объек­тов), а часть специфическими, позволяющими нам не только выделить данный объект в ряду дру­­гих, но нередко и атрибутировать его.Однако не следует забывать, что, в отличие от сущностных свойств, культурные черты объекта (его образа) могут и не отражать объективные характеристики самого объекта. Тем не менее, изучение черт культурных, как правило, поз­воляет установить изначальную функцию и целевое предназначение объекта, тип динамики происходящих (или происходивших) с объектом изменений, типологию мироощущения, в рамках ко­торого был создан данный объект,язык представленно­сти объекта, дает возможность оценить объ­ект по аналогии, а так же представить себе социальную репрезентативность объекта, степень типичности и распространенности его аналогов (артефактов) в данном обществе.

Следует еще раз подчеркнуть, что культурные черты – это не более чем специфические штрихи некоторых внешних форм культурных объектов, однако именно на их основании: сборе, описании, систематизации и т.п. начинается любое культуроло­гическое исследование.

ФОРМА КУЛЬТУРНАЯ – совокупность наблюдаемых признаков и черт вся­кого культурного объекта (явления), отражающих его утилитарные и символические функции, на основании которых производится его идентификация и атрибуция. При этом не следует смешивать понятие культурной формы как комплекса отличительных признаков объекта с самим объектом в его конкретно-исторической реальности, как правило, представляю­щим собой ар­­­­­­тефакт (см.) использования и интерпретации данной куль­турной фор­мы. По­доб­ных ар­тефактов, воспроизводящих одну и ту же культурную форму, мо­жет быть мно­жество, сама же культурная форма остается исходным образ­цом для после­дующего прямого или вариативного репродуцирования. По он­то­ло­гическим и семантическим параметрам культурная форма в сущест­вен­ной ме­ре аналогична фразе (высказыванию) в естественном языке и является тем исходным «атомарным» элементом культуры, из сочетания которых фор­ми­руются культурные системы, конфигурации, сти­левые феномены и т.п.

Понятие культурной формы касается не только материальных продуктов челове­ческой деятельности – вещей, сооружений, окультуренных террито­­рий и т.п., но и про­дуктов духовного (символического) производства – идей, знаний, текстов любого рода, художественных произведений, оценочных категорий и пр., видов коллективной самоор­ганизации и разделения фун­­­­­­­­­­­кций людей – культуры социумов, этносов, конфессий, государств, функциональных коллективов, общин, семей и т.п., языков и технических средств ком­муници­рова­ния, а также иных результатов целеориентированной человеческой деятельности.

Принципиально важно, что понятие культурной формы в равной мере распро­страняется также и на технологии, способы, методы и нормы, посредством которых создается данный объект и осуществляется всякая социальная практика людей – их производственная, организаци­онно-регулятивная и ком­муникативная дея­тельность, межличностное взаимодействие, любые социально обусловленные акты поведения, интеллектуальные и творческие дей­ствия и т.п. Таким образом, всякая культурная форма включает в себя как признаки ре­зультата (культурного продукта), так и технологии его достижения; причем последние являются более значимыми для ее атрибуции, поскольку исторической селекции под­вержены прежде всего способы достижения требуемого результата.

Порождение новой культурной формы всегда высокофункционально и связано или с потребностью в адаптации каких-либо природных или исто­ри­ческих обстоятельств существования сообщества посредством создания необ­ходимого утилитарного или сим­волического продукта, способа деятельности, знания, организационной структуры и т.п. или логикой развития определенных технологий в специализированных областях жизне­деятельности. Нередко необходимая культурная форма заимствуется из какой-либо иной куль­турной системы по признакам функциональной актуальности или как продукт пре­стижного потребления и пр. Процесс порождения культурной формы рассматривается в статье культурогенез (см.).

Далее начинается период функционирования культурной формы в социальной практике в виде ее прямого или вариативного воспроизводства в артефактах, технического тиражирования, формирования стандартов ее смысловой интерпретации и их постепенной изменчивости, межпоколенной тран­­­сляции этой формы в качестве од­ного из образцов культурной идентичности данного сообщества (т.е. включения ее в традицию) и т.п. Здесь описывается «идеальный» случай функционирования культурной формы. Реально многие формы по тем или иным причинам не становятся нормами, не обретают статуса образа идентичности и не включаются в культурную традицию, а экс­плуатируются сравнительно недолго, в пределах срока их непос­редственной утилитар­ной актуальности. Это связано с процессом историчес­кого отбора (селекции) культурных форм по признакам, как практической эф­­фективности, так и допустимости социальной цены и долговременных социальных последствий применения подобного способа удовлетворения соответствующей потребности. При этом немалая часть куль­турных форм не выдерживает подобной проверки социальным опытом и быстро выходит из упо­­­­требления. Одна из главных причин элиминации многих культурных форм – из­менение исторических или природных условий жизни сообщества, при которых часть культурных форм утрачивает практическую функциональ­ность.