Устройство древнегреческого театра 2 страница

Следовательно, требовалось быстро сменить одну маску на другую. Для этого делалась небольшая пауза в действии. Актер мог использовать и другой прием: отвернуться от зрителей, закрыть лицо руками или краем одежды, упасть на колени и т. п. Для того, чтобы вовремя пустить в ход эти средства, нужно было обладать незаурядным сценическим мастерством.

Кроме того, актер должен был владеть искусством танца. Главное же, от него требовалась исключительная выносливость. Участвуя, например, в трилогии и исполняя одновременно по несколько совершенно различных мужских и женских ролей, актер находился на сцене в состоянии крайнего напряжения по восемь-девять часов в сутки. Такую нагрузку мог выдержать далеко не всякий. Поэтому имена актеров в античных текстах ставились рядом с именами атлетов.

Высокий уровень творческого мастерства предполагал профессионализацию. Возникло разделение труда: трагические актеры никогда не выступали в комедиях, а комедийные – в трагедиях. Гонорары актеров были весьма высоки. Правда, наряду с обеспеченными было много актерской бедноты. Однако и в начале, и в последующие века античной эпохи все без исключения актеры сохраняли известные привилегии. Их не брали на военную службу, с них не взимали налоги, их нельзя было посадить в тюрьму за долги и т. п. В V–IV вв. профессия актеров, или, как их называли, «мастеров Диониса», считалась очень почетной. Известны факты, что некоторых из них афиняне даже направляли послами для заключения мира.

Танец

Есть сведения, что искусство танца в такой его сложной форме как хореография ведет свое начало от древнегреческого театра. Если представление было исключительно с исполнителями мужчинами, то роль женщины в пении и танце до конца неясна. Известны хоры финикийских женщин, которые шли на дельфийские игры и останавливались в Фивах, чтобы дать представление. В цикле фиванских мифов рассказывается о том, как они танцуют.

Сохранился миф, согласно которому один из самых любимых и почитаемых греческих героев Тезей, освободитель Афин от чудовища Минотавра, научился там у него в Лабиринте священному танцу-заклинанию. Но это был не просто ритуальный или бытовой танец, доступный любому. В танце был сложный рисунок. Танцующие двигались по круговым линиям, как будто искали выход из Лабиринта. В танце был сюжет.

Этот танец стал популярным в Греции и назван «Журавль». Танцуют его мужчины и женщины один за другом рядами. По обоим концам рядов есть свои вожаки. Такой танец-игра был позже назван «сиртаки» и этим названием нам известен.

Произведения древнегреческой литературы полны описаний танцевальные движений сложного рисунка. В вазописи, скульптурах, барельефах постоянно изображаются танцующие. Свидетельствуют, что декламация хора в греческой трагедии сопровождалась ритмическими движениями и пантомимой. Их и в современной Греции можно увидеть в представлениях под открытым небом. Для их исполнения нужна профессиональная подготовка, которую дают в балетных школах.

Известная американская танцовщица Айседора Дункан тщательно изучала древнегреческие фрески и воспроизводила те давние танцы. Приехав в Россию 20-х годов прошлого века, став женой Сергея Есенина, она создала несколько школ «свободного танца». Она считала идеальной пластику античного танца, которая заключается в единстве свободы тела и духа, в красоте естественных движений. Айседора выступала в греческой тунике и танцевала босиком, за что была прозвана «великой босоножкой».

Несмотря на популярность её школы, которую даже поддерживало финансово российское государство, восторг вызывали только танцы в исполнении самой Айседоры Дункан. Её ученики и последователи таким даром импровизации не обладали. Разочарованная танцовщица уехала из России и позже создавала свои школы в Европе. Греки и сегодня чтят её за пропаганду античности.

Возвращаясь к канонам античной хореографии (хотя само понятие появилось значительно позже, но оно греческого происхождения и означает в переводе «пишу танцем») можно утверждать: легенды ярче действительности. Танец был средством воспитания наряду со спортивными упражнениями. В современном шоу-бизнесе танец как никогда насыщен элементами спортивной гимнастики и этим приближается к античной традиции.

Мифы

Толчком для создания драматургических произведений явились мифы. Взгляд на это явление неоднозначен. Слово «миф» греческого происхождения и означает в переводе «повествование» или «предание». Первоначально мифами называли архаические рассказы о богах, духах, героях и считали их основанными на религиозных верованиях. Позже мифы стали отделять от религии, так как в их основе и язычество, и стихийные страсти души, игра природных сил и явлений. Как высшее достижение – превращение хаоса в космос.

По некоторым современным теориям мифы толкуют как магические тексты с символическими изображениями процессов, происходящих в человеческой психике. Мифы считают особым состоянием сознания, исторически и культурно обусловленным. Балансируя между реальностью и вымыслом, мифы всегда пробуждают любопытство. Можно вспомнить: все мифологические герои рождаются экзотическим образом – то из головы отца, то от наговора, то от укуса насекомого, то из земли. Для мифов характерно всеобщее оборотничество. Место действия – космогонично. Само действие исторически происходит в «правремена». Сюжеты со сверхъестественными мотивами. Ситуации – «бродячие» и повторяющиеся.

Однако сюжеты можно назвать вечными, так как они остаются интересными людям любого возраста, эпохи, социального положения, национальности и образования. Они питают детскую и юношескую любознательность своей романтикой и чудесами, занимательностью и поэтичностью образов. Для людей творческих профессий – писателей, художников, композиторов, актеров – являются источником вдохновения.

Древнегреческая мифология повлияла на развитие всей западной культуры. Нет ни одного направления искусства так или иначе не связанных с греческими мифами. Мифология стала учением. Основные мифологические мотивы в различных культурах и в различных социальных условиях очень схожи. Ученые разработали целую систему иносказательной интерпретации мифа. Английский философ Фрэнсис Бэкон даже предположил, что миф это сознательное изобретение человечества, чтобы выразить свои идеи на языке иносказания.

Существует теория, по которой в основе каждого мифа лежит какое-то лунное явление. Отдельные исследователи усматривают сущность мифа в ветре, погоде, цвете неба. Природные явления выдвигаются на первый план потому что в них всегда есть драматизм, схватка разных сил. Когда не хватало знаний, вступало в силу мифологическое истолкование. Миф придавал смысл человеческому существованию и дарил надежду.

Мифы, в принципе, лишены логики. В них царствует не мысль, а чувство, именно поэтому они так привлекательны и живы сегодня. Более того, весь ХХ век в литературе начинают называть мифологическим из-за несостоятельности рациональных объяснений социальных процессов. Появилось понятие – социальная мифология (некая сознательно распространяемая в обществе иллюзия для достижения определенных целей).

Миф стал выразителем неосознанных стремлений и ожиданий больших масс людей, ориентировкой для толпы, как бразильские «мыльные оперы». В создании мифов о добрых бандитах, честных олигархах, справедливых служителях правопорядка и мы в своем отечестве преуспели в популярных телесериалах. Мифологизм захватил литературу, кинематограф, театр, политику (например, имиджмейкерство). Поистине он расширил свои границы от коллективного бессознательного до универсального опыта человечества. И даже стал опасен на пути политических манипуляций.

Но вернемся к его истокам: к общности происхождения, параллельности развития всех народов, к взаимопроникновению культур. Задолго до греческой уже существовала мифология шумеро-аккадская, египетская, индийская, китайская, японская. Последняя вообще объявила о существовании «восьми миллионов» богов. Египтяне отождествляли богов с животными, долго сохраняли культ животных и особенно преуспели в догадках о сотворении мира. В мифах этих народов появляется замечательный образ, вдохновлявший многих художников во все времена – образ прекрасного острова, на который так хочется вернуться. Острова как недостижимой мечты, стремление к которой разжигает страсти.

Мифы Древней Греции известны лучше, чем мифы других народов, потому что сами греки рано начали их собирать, записывать и систематизировать. Основным источником сведений считают поэмы Гомера «Иллиада» и «Одиссея». Одновременно возникает «гомеровский вопрос», не получивший четкого ответа по сей день. По одним версиям Гомер – это слепой странствующий певец. За честь называться его родиной спорили семь городов. По другим версиям это полуфантастическая личность. Его поэмы не литературное творчество, а собрание народного фольклора. И самого Гомера вроде бы как не было. По разным источникам он мог жить в XIII веке до н.э., в VII веке до н.э. и так далее.

В ХVIII веке нашей эры «гомеровский вопрос» разделил европейских исследователей текста поэм «Илиада» и «Одиссея» на два лагеря. Одни видели в них единственного автора. Другие обнаруживали соединение почти чужеродных фрагментов устной эпической поэзии. В XХ веке был вынесен осторожный вердикт, что оба произведения – результат многовековой устной традиции, в ходе которой форма и содержание подвергались изменениям, были отредактированы и записаны.

Аристотель высоко ценил Гомера и верил в его творчество за способность воспроизводить действительность: «он после нескольких вступительных слов тотчас выводит мужчину, или женщину, или другой какой-нибудь характер и никого без характера, но всех обладающих им».

Интересную характеристику даёт Гомеру Виссарион Белинский: «Существование Гомера полагают за 600 лет до нашествия Ксеркаса на Грецию, эпохи выхода народа из состояния младенчества и полного развития его духовной и гражданской жизни. Следовательно, Гомер был именно тем, кем является: старцем-младенцем, простодушным гением, который от всей души верит, что описываемое им могло быть именно так, как представлялось оно ему в его вдохновенном ясновидении. Однако ж Гомер явился не в самое время Троянской войны, но около двухсот лет после неё. Настоящее не бывает поэтически осознанно младенствующим народом».

Медея. Эдип. Трагедия

Как можно трактовать, например, миф о Медее, названной несчастным чадом Колхиды обольстительной, ревнивой и мстительной женщине, жене аргонавта Ясона? Она получила волшебный дар от богини Гекаты. Помогла Ясону найти в Колхиде золотое руно. Прославившись благодаря её советам, Ясон охладел в дальнейшем к Медее и полюбил другую. Медея убивает своих сыновей, чтобы так отомстить человеку, предавшему её. Медею прозвали Эриннией (богиней мести).

В мифе Медея то страстно любящая и страдающая женщина, то безжалостная убийца. Анализ мифа достаточно противоречив. Может это рассказ о всесокрушающей любви? Но как сочувствовать женщине, которая сознательно убила своих сыновей? Ясон, конечно, поступил подло, но измена мужчины не такая уж трагедия. По мифу у Медеи это даже не первое убийство. Она уже убивала, чтобы вернуть трон своему отцу. Но отчего же волнует её судьба? Каковы мотивы преступления? Возможно, это трагедия иступленной страсти и жуткая душевная рана, с которой дальше жить невозможно.

Если бы Медея была христианкой, то не решилась бы на сыноубийство. Она – язычница, и живет в культуре, где насилие и месть не так уж безоговорочно осуждаются. В рассказанной истории не выражена оценка и не подчеркнуты страсти.

Древнегреческий трагик Еврипид написал трагедию «Медея» о решительной женщине с демоническими страстями, которая отвергла традиционные греческие взгляды на семью, по которым муж всегда свободен, а жена всегда раба. Череду убийств не могли понять и одобрить современники Еврипида, не оценили его заслуг в создании особого жанра – трагедии.

Трагедия как жанр – это не только описание печальных событий, не число погибших. Герои трагедии ищут оправдания своим поступкам. И делают это с помощью театра. Они находятся в ситуации, когда выхода нет, когда приходится осмысливать свою судьбу, свой выбор и любое решение оказывается катастрофическим. Герой побеждает ситуацию ценой собственной гибели. Великая тайна драматического действия состояла в том, что герой погибал, а зрители, вытирая слезы жалости, расходились с просветленной душой.

Только с помощью театрального искусства удается передать соединение отчаяния с оскорбленной гордостью, уязвленное женское самолюбие с попранной честью царской дочери. У драматурга Медея – жертва. Несчастья сыплются на её голову: измена, изгнание, цепь предательств. В античном театральном представлении её поступки комментировались хором. План мести вначале был одобрен как справедливый. Но именно убийство детей вызывает решительный протест греческого хора. И вот уже хор выступает не за Медею. Он сострадает Ясону, который даже проститься с убитыми сыновьями не может. Такова сила театра, который рассматривает напряженный и непримиримый конфликт. У мифа и театра есть одно общее. Оба они являются плодами эмоций и чувств.

Мне посчастливилось видеть несколько греческих спектаклей, реконструирующих античные традиции. Это были «Персы» Эсхила, «Электра» Софокла, «Медея» Еврипида. Последний в исполнении замечательной трагической актрисы Аспасии Папатанасиу, которая в свой приезд в Москву буквально потрясла высокой патетикой, пафосом, гражданским протестом. В её спектакле были мужчины хора. Они изображали поникшие фигуры могильного надгробия. Они твердили быстрые слова: «Смерть, смерть виновным». Аспасия появляется в тёмном платье, черном платке. Царская дочь по таинственным законам рока обязана мстить. Сила непокорности в этой невзрачной женщине огромная.

Спектакль шел без перевода. Даже не зная греческого языка, можно было догадаться, что актриса оправдывает Медею. Она вернула трагедии её главную эмоцию - плач. Он не был жалостливым. Это был крик раненого животного. Густой низкий вопль был музыкальным лейтмотивом спектакля. Он поднимал Медею над происходящим и делал её прекрасной в страшных страданиях. Именно тогда подумалось, что на древнем представлении зрители, действительно, как описано в книгах, становились одной великой семьей, единой силой, замиравшей от модуляции вздохов, воплей, призывов, кличей. Ничего подобного по силе раскрытия античной трагедии я больше не видела.

Сегодня в театральном искусстве вернулся интерес к греческому театру, хотя трагедий уже больше не пишут. Предпочитают комедии или трагикомедии. Но это уже совсем другой театр. Греческий был зрелищем, очищающим сердце. В многообразии голосов угадывалось неразгаданное чудо. Бунт героя поддерживал не только хор, но и зрители. Постоянно возникала проблема гармонии в жизни богов и в жизни людей. Её отсутствие становилось трагедией.

Следующий очень популярный персонаж мифов на театральных сценах – царь Эдип. Согласно мифу так называемого «Фиванского цикла» рассказывается история ужасного проклятия, в результате которого Эдип убил своего отца, женился на собственной матери. От этого брака родились дети, тоже проклятые богами и ненавидимые людьми. Бог Аполлон наслал на Фивы чуму. Безуспешно пытаясь изменить свою судьбу, Эдип все же успевает совершить доброе дело – спасти Фивы от кровожадного Сфинкса. Сфинкс – это чудовище с головой женщины, львиным телом и крыльями орла. Он просто пожирал всех, кто не мог отгадать его простенькую загадку, которую сегодня знает каждый школьник:

– Кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?

Тогда, в древности, ответа не знал никто. Эдип ответил мгновенно: «Это человек!».

Древнегреческий драматург Софокл написал об Эдипе несколько произведений, где сделал героя не просто жертвой рока, а жертвой подлинной человеческой драмы, насыщенной общественно-политическими конфликтами. Трагедия Эдипа завершается тем, что он сам выносит себе приговор, выкалывает себе глаза и обрекает на изгнание. Так он расплачивается за свою самоуверенность.

Поставленный Оскарасом Коршуновасом в Городском театре Вильнюса «Эдип-царь», объехал многие международные фестивали. Коршуновас воспринимается не только как литовский режиссер, но как один из наиболее ярких молодых лидеров западного современного театра.

«Эдип» Коршуноваса демонстрирует знаковую, аттракционную режиссуру. Античный театр с его архетипами, котурнами, масками, хором, прямыми апелляциями к богам, року и публике противоречит постмодернистскому сознанию, но вполне годится для экспериментов в области чистой формы. Сложнее с той особенностью, которую с легкой руки Аристотеля принято считать главной и неотъемлемой составляющей трагедии, с катарсисом – очищением через ужас и страдание.

Литовский спектакль откровенно отталкивается не от самой античной трагедии, а от Эдипова комплекса, сформулированного Фрейдом и растиражированного сегодняшней масскультурой. Видимо, режиссер считает, что эти «вторичные признаки» трагедии более понятны публике. Правда, он пытается преодолеть стереотипы и в результате привести зрителей к катарсису «от противного».

Действие спектакля разворачивается на детской площадке. Качели, песочница, решетки-лазалки, залитые зловещим светом, то красным, то фиолетовым. Гигантский плюшевый мишка, из недр которого раздается утробный звук. Хор, который является то в виде младенцев с огромными головами, то в масках, напоминающих одновременно кошек, демонов и летучих мышей. Вся эта нечисть то карабкается по решеткам, то неистово пляшет, то принимает изысканные позы с античных рисунков. Оглушающие звуки гонга перемежаются с грохотом современных ударных инструментов.

Кошмарные образы наступают на Эдипа, который поначалу кажется простодушным ребенком. Лицо его расплывчато и неопределенно, лишено индивидуальных черт. Детская инфантильность, агрессия, неуправляемость живут в нем как протест против мира взрослых. Постепенно, по мере того, как ему открывается истина, Эдип все более превращается в мужчину. Страдание дарит ему индивидуальность и делает его красивым.

В песочнице происходят многие ключевые сцены борьбы за власть. Здесь герои посыпают себе голову песком, словно пеплом, и безжалостно топчут чужие «куличики».

Конечно, постановочные эффекты отвлекают от игры актеров, но актерские работы очень сильны, энергичны, осмыслены. А сцена, в которой Эдип наконец осознает ужас свершившегося, становится настоящей трагедией. Качели разворачиваются к залу своим концом, который задирается подобно стреле крана или носу корабля. Полуобнаженный Эдип взмывает над зрителями в луче света. Женщины хора снимают маски и исполняют дивной красоты пластический танец. Лицо Эдипа прекрасно.

Можно было бы рассказать и о величайшем герое Афин Тесее, его путешествиях по Лабиринту. Мы уже говорили о нем в связи с появлением в Греции танца. Но главный подвиг Тесей совершил на острове Крит, победив чудовище с туловищем человека и головой быка. С «Нитью Ариадны» – клубком ниток, – он прошел в Лабиринт и смог выти из него.

Хотя Тесей никогда не существовал, греки свято верили в него и даже хоронили якобы его останки. А вот загадочный Лабиринт действительно был обнаружен на острове Крит. Это дало, возможно, толчок фантазии замечательного белорусского ученого, историка, философа Вацлава Ластовского, который углубился в тайны нашего Полоцкого лабиринта. Это занятие было названо опасной авантюрой, но позволило Ластовскому высказать гипотезу о жизни тайной белорусской цивилизации.

Происхождение драматургии

Появлению драмы в Греции предшествовал длительный период, на протяжении которого главенствующее место занимали сначала эпос, а затем лирика. Из обрядовых игр и песен в честь Диониса выросли три жанра древнегреческой драмы: трагедия, комедия и сатировская комедия (названная так по хору, состоявшему из сатиров). Трагедия отражала серьезную сторону дионисийского культа, комедия – карнавально-сатирическую. Сатировская драма представлялась средним жанром. Веселый игровой характер и счастливый конец определили ее место на праздниках.

Трагедия, по свидетельству Аристотеля, брала начало от запевал дифирамба, комедия – от запевал фаллических песен. К диалогу, который вели эти запевалы с хором, примешивались элементы актерской игры. Миф как бы оживал перед участниками праздника.

Интерес зрителей сосредотачивался не на сюжете, а на трактовке мифа театром. Интересна была та общественно нравственная проблематика, которая разворачивалась вокруг всем известных эпизодов мифа. Используя мифологическую оболочку, драматург отражал современную ему общественно-политическую жизнь, высказывал свои этические, философские, религиозные воззрения.

Слово «драма» древнего происхождения. Оно означает по-гречески «движение», «действие» (в словах «аэродром», «ипподром» – тот же корень). В драматическом произведении герои характеризуются прежде всего их поведением, поступками. Мы видим их в действии, в борьбе. Эта борьба может быть скрытой или явной, охватывать большой круг людей или происходить в душе одного героя, возникать на почве разных взглядов и убеждений, в результате столкновения интересов и стремлений. Аристотель называл действие душой трагедии, и это применимо к любому драматургическому произведению: комедии, драме, водевилю, мелодраме, лирической пьесе и т. д. Всякая пьеса интересна, если актуальна по содержанию, сюжетна и насыщена действием. Мы понимаем под сюжетностью определенную последовательность и связь событий, а под насыщенностью действием – многообразие взаимоотношений и столкновений героев.

Для того чтобы читатель или зритель мог быстрее разобраться во взаимоотношениях действующих лиц, в мотивах их поведения, драматург четко намечает исходную «расстановку сил» в пьесе, или, как говорят на театральном языке, дает экспозицию характеров. Потом он должен убедить зрителя в значимости тех событий или переживаний героев, которые изменили сложившиеся между ними взаимоотношения, привели к столкновению их интересов (вызвали конфликт между ними). Это будет завязкой драмы. В дальнейшем зрители проследят основные этапы и стороны борьбы и убедятся в неизбежности именно того исхода, который предлагается драматургом (развязка). Развязке обычно предшествует кульминация – максимальное напряжение борьбы, самая высшая точка кипения страстей.

Таким образом, основная схема драматургического сюжета: экспозиция – завязка – развитие действия – кульминация – развязка. Действие и борьба являются условием, без которого не может быть драматургического произведения.

Своего наивысшего расцвета древнегреческое театральное искусство достигло в творчестве трех великих трагиков V в. до н. э. – Эсхила, Софокла, Еврипида и комедиографа Аристофана, деятельность которого захватывает и начало IV в. до н. э. Одновременно с ними писали и другие драматурги. Однако до нас дошли только небольшие отрывки их произведений, а иногда – лишь имена и скупые сведения.

Эсхил (525–456 до н. э.). Его творчество связано с эпохой становления Афинского демократического государства. Эсхил происходил из знатного рода, принимал участие в сражениях. В надписи на его надгробии, сочиненной, по преданию, им самим, ничего не говорится о нем как о драматурге, но сказано, что он проявил себя мужественным воином в войне с персами.

Эсхил написал около 80 трагедий и сатировских драм. До нас дошли полностью только семь трагедий. Из других произведений сохранились небольшие отрывки.

Эсхил верил, что существует извечный миропорядок, который подчиняется действию закона мировой справедливости. Человек, вольно или невольно нарушивший справедливый порядок, будет наказан богами. Идея неотвратимости возмездия и торжества справедливости проходит через все трагедии Эсхила.

Эсхил верит, что судьбе повинуются даже боги. Из дошедших до нашего времени трагедий драматурга выделяются следующие: «Персы», где прославляется победа греков над персами в морском сражении при острове Саламине; «Прометей Прикованный», повествующий о подвиге титана Прометея, подарившего огонь людям и жестоко за это наказанного; трилогия «Орестея» со злободневными откликами на явления того времени.

Софокл (496–406 до н.э.) происходил из зажиточной семьи владельца оружейной мастерской и получил хорошее образование. Его художественная одаренность проявилась в раннем возрасте. В шестнадцать лет он руководил хором юношей, позже сам выступал как актер в собственных трагедиях, пользуясь большим успехом. Софокл одержал на конкурсе драматургов свою первую победу над самим Эсхилом. Вся драматургическая деятельность Софокла сопровождалась неизменными успехами: он ни разу не получал третьей награды – занимал чаще всего первые и редко вторые места.

Софокл был общественным деятелем (военачальником), участвовал в экспедиции против острова Самоса, решившего отделиться от Афин. После смерти Софокла сограждане почитали его не только как великого поэта, но и какодного из славных афинских героев.

До нас дошло только семь трагедий Софокла. Написал он их свыше 120. Трагедии Софокла несут в себе новые черты. Если у Эсхила главными героями были боги, то у Софокла действуют люди, хотя и несколько оторванные от действительности. Поэтому о Софокле говорят, что он заставил трагедию спуститься с неба на землю. Основное внимание Софокл уделяет человеку, его душевным переживаниям. Он рисует прежде всего борьбу человека за осуществление своих целей, его чувства и мысли, показывает страдания, выпавшие на его долю. У героев Софокла обычно такие же цельные характеры, как и у героев Эсхила. Сражаясь за свой идеал, они не знают душевных колебаний. Борьба ввергает героев в величайшие страдания, и иногда они гибнут. Благородные герои трагедий Софокла тесными узами связаны с коллективом граждан: это воплощение идеала гармонической личности. Поэтому Софокла называют певцом афинской демократии.

С именем Софокла также связано введение декорационной живописи. Наиболее известны трагедии Софокла из фиванского цикла мифов. Это «Антигона», «Царь Эдип» и «Эдип в Колоне», «Электра».

Сюжеты его пьес творчески перерабатывались в ряде произведений мировой литературы.

Еврипид (около 480–406 до н.э.). Родители Еврипида, по-видимому, были зажиточными людьми, и он получил хорошее образование. В противоположность Софоклу Еврипид не принимал непосредственного участия в политической жизни государства, однако он живо интересовался общественными событиями. Его трагедии полны разнообразных политических высказываний и намеков на современность. Большого успеха у современников Еврипид не имел: за всю свою жизнь он получил лишь 5 первых наград, причем последнюю – посмертно. От Еврипида дошло до нас полностью 18 драм (всего он написал 92) и большое количество отрывков. Драматург приблизил своих героев к действительности. Персонажи его трагедий, оставаясь, как и у Эсхила и Софокла, героями мифов, наделялись мыслями, стремлениями, страстями современных поэту людей.

В ряде трагедий Еврипида звучит критика религиозных верований и боги оказываются более коварными, жестокими и мстительными, чем люди.

По своим общественно-политическим взглядам был сторонником умеренной демократии, опорой которой он считал мелких землевладельцев. В некоторых его пьесах встречаются резкие выпады против политиков-демагогов, которые льстя народу, добиваются власти и используют ее в корыстных целях. Еврипид считает, что рабство – это несправедливость и насилие. Раб, если у него благородная душа, ничуть не хуже свободного.

Еврипид стал первым известным нам драматургом, в чьих произведениях характеры героев не только раскрывались, но и получали свое развитие. При этом он не боялся изображать низкие человеческие страсти, борьбу противоречивых стремлений у одного и того же человека. Аристотель назвал его трагичнейшим из всех греческих драматургов.

Маска. Аристофан. Комедия

Маска проникла в греческий театр вследствие исконной его связи с культом Диониса: жрец, изображавший божество, всегда выступал в маске. Необходимость в маске вызывалась и тем, что женские роли исполняли мужчины. Наконец, употребление маски обусловливалось размерами греческого театра: без маски лица актеров были бы плохо видны зрителям дальних рядов.

Маски делались из дерева или полотна (в последнем случае полотно натягивалось на каркас, покрывалось гипсом и раскрашивалось). Маска закрывала не только лицо, по и всю голову, так что парик был укреплен на самой маске; к ней же в случае необходимости прикреплялась и борода. У трагической маски обычно делали выступ надо лбом, увеличивавший рост актера. В древней комедии большая часть масок должна была вызывать смех, отсюда их карикатурный и гротесковый характер.

Рождение комедии как особого жанра, видимо, связано с Сицилией. Античные авторы предпочитали называть комедийные пьесы драмами, ибо в них почти никакой роли не играл хор. Несколько позднее появились комедии и в Афинах, где официальное признание они получили позднее, чем трагедии. Вообще-то древняя комедия представляет собой грубые игры.

По-видимому, первые комедийные представления носили импровизированный характер. Только с 487 г. до н. э. постановки комедий в Афинах были включены в круг драматических состязаний.

Значительную роль в древней комедии играл хор из 24 человек. Сама же комедия состояла из следующих элементов: 1) пролог – в нем кратко излагался смысл пьесы; 2) парод – первое выступление хора; 3) агон или спор – своеобразное состязание между действующими лицами; 4) парабаса – непосредственное обращение хора к публике на злободневную тему; 5) сцены, в которых чередуются эписодни и стаспмы; 6) эксод – заключительная партия хора.