Мероприятия по укреплению обороноспособности государства. Вооружённые силы Советского Союза
Начавшаяся вторая мировая война выдвинула новые требования к Советским Вооружённым Силам, а война с Финляндией в большей степени, чем другие военные действия, в которых участвовала Красная Армия, выявила серьёзные недостатки в организации и вооружении наших войск, их боеготовности и боевом укреплении. Это обусловило необходимость проведения серьёзных преобразований в армии.
В мае 1940 г. специально созданная комиссия во главе с секретарём ЦК ВКП(б) А. Ждановым провела проверку Наркома обороны, в результате которой отмечалось, что Наркомат не имел оперативного плана войны, не знал истинного положения в армии и не обеспечил должного прикрытия границ, не придавал нужного значения полевой выучке войск.
Такое положение не было случайным. По официальным данным начальника управления по начальствующему составу РККА Наркомата обороны СССР Е. Щаденко за 1937 – 1939 гг. из армии уволено 36 892 чел. (без ВВС); 66 % из них – по политическим мотивам (многие были расстреляны или находились в лагерях). Однако к лету 1940 г. 11 тыс. из числа уволенных были восстановлены в армии, но удар по кадрам высшего командного и политического состава, центрального аппарата Наркоматов обороны и ВМФ имел самые негативные последствия.
Согласно мнению Г. Герасимова «репрессии ударили, прежде всего, по верхушке армии, выбили высший руководящий состав, только в отношении этой категории можно и нужно говорить о влиянии репрессий на некомплект командно-начальствующего состава, для остальных категорий это влияние было незначительным. Сама постановка вопроса о некомплекте начальствующего состава и его влиянии на боеспособность армии оказывается излишней при сравнении насыщенности начсоставом РККА и европейских армий». Так, если в 1939 г. на 1-го офицера РККА приходилось 6 рядовых, то в вермахте – 29, в английской армии – 15, в французской – 22, японской – 19[230].
Тем не менее, Красная Армия оказалась «обезглавленной» – это, безусловно, учитывалось немцами при нападении в 1941 г. Из первых пяти Маршалов Советского Союза были арестованы трое – М. Тухачевский, А. Егоров и В. Блюхер.
Недостаток квалифицированных кадров в Красной Армии объяснялся не только репрессиями. К 1939 г. завершён переход к кадровой системе комплектования и организации войск. 1 сентября 1939 г. в СССР был принят закон «О всеобщей воинской обязанности», в соответствии с которым призывной возраст снижался с 21 года до 18 лет, увеличивались сроки военной службы, удлинялся срок пребывания военнообязанных в запасе[231]. Возрастное различие объясняли необходимостью готовить из образованной молодежи специалистов для флота, авиации, артиллерии и бронетанковых войск. К тому же, это позволило уже через год удвоить армейские ряды. Так, в начале 1939 г. в Вооруженных силах СССР служили 2 485 тыс. человек, а к 22 июня 1941 г. – 5 774 тыс. (Вермахт на 15 июня 1941 г. насчитывал 7 329 тыс. чел.). Главным средством пополнения войск офицерскими кадрами служил призыв воинов из запаса. За 1932 – 1938 гг. их было призвано всего 49 тыс. чел., в результате на начало 1938 г. недокомплект их составил 100 тыс. чел.
В 1939 г. была расширена сеть военно-учебных заведений, открыто более 40 новых сухопутных и авиационных училищ, целый ряд школ и курсов соответствующих направлений. К началу войны офицерские кадры для армии и флота готовились в 19 академиях, на 10 военных факультетах при гражданских вузах, в 7 высших военно-морских училищах, 203 военных училищах и на 68 курсах усовершенствования. За три предвоенных года военные училища окончили 48 тыс. чел., курсы – 80 тыс. чел. В первой половине 1941 г. в войска было направлено из училищ и академий около 79 тыс. чел.
Одновременно с реорганизацией вооружённых сил продолжалась реформа в сфере военного производства. К началу третьей пятилетки основные военно-промышленные предприятия располагались на линии Ленинград – Москва – Тула – Брянск – Харьков – Днепропетровск. Остановка вызывала необходимость иметь вторую военно-промышленную базу, недоступную для воздушных ударов противника как с Запада, так и с Востока. Она создавалась в районах Поволжья, Урала, Сибири. К лету 1941 г. там находилась уже почти пятая часть всех военных заводов страны. На развитие оборонной промышленности выделялись необходимые силы и средства. За три с половиной года капиталовложения в военные отрасли составили до одной трети от всех капиталовложений в промышленность[232].
В сентябре 1939 г. Комитет обороны принял постановление «О реконструкции существующих и строительстве новых самолётных заводов». Предусматривалось также проектирование и выбор площадок для возведения еще 9 новых объектов самолетостроения. В январе 1940 г. наркомом авиационной промышленности был назначен А. Шахурин. При его непосредственном участии в начале 1940 г. состоялись контакты с немецкой стороной, в ходе которых в Германию были командированы советские специалисты для знакомства с германской авиаиндустриией. Конструктор А. Яковлев, директор московского самолетостроительного завода П. Дементьев и другие побывали на немецких предприятиях, ознакомились с производством боевых самолетов. По результатам поездки наркомом был составлен специальный доклад о состоянии советской и германской авиапромышленности, согласно которому отечественная авиационная отрасль все еще отстает по мощностям от немецкой в 2 раза. В дальнейшем при наркомате были созданы 25 строительно-монтажных трестов, которым выделялось в значительных количествах специальное оборудование. Объем общих капиталовложений в авиационную промышленность в 1940 г. составил 1640 млн. рублей, из которых значительная часть шла на строительство авиационных заводов в восточных областях страны[233].
Кроме того, в течение двух предвоенных лет конструкторскими бюро под руководством С. Ильюшина, С. Лавочкина, А. Микояна, В. Петлякова, А. Туполева, А. Яковлева и других в содружестве в работниками авиационной промышленности были созданы истребители Як-1, МиГ-3, ЛаГГ-3, пикирующий бомбардировщик Пе-2, штурмовик Ил-2, которые по лётно-техническим данным были на уровне требований времени[234].
Таким образом, действия руководства Наркомата авиационной промышленности, а также значительные средства, вкладываемые в отрасль, дали свои результаты. Если в 1940 г доля новейших самолетов от общего числа, произведенных на заводах была минимальной, то в первой половине 1941 г. количество выпущенных новых машин увеличилось более чем в 30 раз. Так, Завод им. Ворошилова в Воронеже за I-е полугодие выпустил 249 Ил-2, Московский завод № 1 за этот же период поставил 1 363 истребителя МиГ-3, а Саратовское предприятие № 292-318 Як-1, перевыполнив плановое задание. Качественный рост виден также из процентного соотношения новой авиационной техники ко всей массе произведенных машин. В 1940 г. оно составило 18 %, в I-м полугодии 1941 г. – 87 %.
Значительное внимание уделялось также развитию танковой промышленности. Большую программу научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в предвоенный период выполнял Ленинградский завод опытного машиностроения им. Кирова. Там наряду с изготовлением и испытанием новых боевых машин (самоходной артиллерии, колесно-гусеничных танков и пр.) проводились работы и в области разработки принципиально новых схем и конструктивных решений узлов ходовой части, создания оборудования для подводного вождения танков при преодолении водных преград и др. Выполнялись эти работы под руководством Н. Барыкова группой способных конструкторов и исследователей, в том числе Г. Гудковым, М. Зигелем, Ф. Мостовым, Г. Москвиным, В. Симским, Л. Трояновым, Н. Цейцем. С участия в экспериментальных работах на заводе имени Кирова начался трудовой путь в танкостроении известных конструкторов М. Кошкина, И. Бушнева, И. Гавалова, А. Сулина и др.[235] С января 1939 г. до начала Великой Отечественной войны было выпущено более 7 тыс. машин, но КВ и Т-34 – лишь 1 864[236]. Причину этого нужно искать в руководстве Наркомата обороны, которое не видело перспектив в использовании на театре военных действий данных танков.
В предвоенные годы большое развитие получила и артиллерийская промышленность. Конструкторами В. Грабиным, И. Ивановым, Ф. Петровым, Б. Шавыриным были созданы новые типы орудий и миномётов. К началу войны были выпущены боевые машины под новы реактивный 132-мм снаряд (БМ-13). Сила нового оружия заключалась в массированном огне: каждая боевая установка за 8 – 10 секунд выпускала 16 снарядов[237].
Таким образом, военно-экономический потенциал, созданный в СССР в предвоенные годы, обеспечил в целом важнейшие потребности вооруженных сил в вооружении, техническом и транспортном обеспечении, вещевом и продовольственном довольствии личного состава армии, флота, авиации.
К июню 1941 г. на территориях, прилегающих к западной границе СССР, располагалось 5 приграничных военных округов: Прибалтийский особый военный округ (ПрибОВО) под командованием генерала Ф. Кузнецова; Западный особый военный округ (ЗапОВО) под командованием генерала Д. Павлова; Киевский особый военный округ (КОВО) под командованием генерала М. Кирпоноса; Одесский военный округ (ОдВО) под командованием генерала И. Тюленева; Ленинградский военный округ (ЛВО) под командованием генерала М. Попова[238].
Западные морские границы СССР охраняли Северный (СФ), Краснознамённый Балтийский (КБФ) и Черноморский (ЧФ) флоты, под командованием адмиралов А. Головко, В. Трибуца и Ф. Октябрьского.
Всего к началу войны в составе пяти советских приграничных округов и трёх флотов, составлявших первый эшелон стратегического развёртывания советских Вооружённых Сил на случай войны на Западе, насчитывалось порядка 179 расчётных дивизий, около 3 млн. солдат и офицеров, более 38 тыс. орудий и миномётов, 8,8 тыс. танков, 8,8 тыс. самолётов и 182 боевых корабля основных классов.
К июню 1941 г. дислокация советских войск на западных границах не отвечала задачам отражения внезапного нападения противника. Для объяснения сложившейся ситуации в 1990-ые гг. в работах ряда исследователей был выдвинут и обоснован тезис о том, что Советский Союз летом 1941 г. сам готовил нападение на Германию и оккупацию Центральной Европы, но был упреждён всего на несколько недель немецким нападением[239].
Действительно, недавно рассекреченные стратегические планы советского Генерального штаба накануне войны – «Соображения по плану стратегического развёртывания Вооружённых сил Советского Союза на случай войны с Германией и её союзниками» от 15 мая 1941 г. (подготовленная начальником Оперативного Управления Генштаба генералом Н. Василевским с правками заместителя начальника Генштаба Н. Ватутина) предусматривали наступательную стратегию боевых действий Красной Армии в случае начала войны на Западе[240].
Рассматривая возможность нападения Германии на СССР, советский Генштаб предполагал отразить первоначальный натиск противника (сила которого им явно недооценивалась) контрударами механизированных войск и авиации советских приграничных округов, а затем, после завершения развёртывания основных сил («второго стратегического эшелона») Красной Армии, предполагался переход в решительное наступление с целью разгрома врага и завершения войны. В связи с угрожающей концентрацией германских войск на западных границах СССР с мая 1941 г. к рубежу Днепра и Западной Двины начал подтягиваться второй эшелон стратегического развертывания советских Вооружённых сил в составе шести общевойсковых армий (16-я, 19-я, 20-я, 21-я, 22-я и 24-я) под командованием генералов М. Лукина, И. Конева, Ф. Ремезова, В. Герасименко, Ф. Ермакова и С. Калинина, сформированных из войск внутренних военных округов страны[241].
Таким образом, наступательные действия советских войск предусматривались не как средство неспровоцированной агрессии СССР в Европу, а в качестве ответной меры военного реагирования в отношении вполне реальной к июню 1941 г. угрозы нацистского нападения. Кроме того, до последнего момента советское руководство было уверенно в том, что непосредственному нападению на Советский Союз будет предшествовать предъявление официального ультиматума.
Несомненно то, что в предвоенные годы была проделана огромная работа по подготовке страны к войне.