Ii. примитивизация понятий
Прослеживается Примитивизация понятий – это процесс деформации концепта, который обычно состоит из триединства понятийного, образного и ценностного компонентов). Концепт претерпевает значимое изменение: резко сокращается доля понятийного содержания и разрастается доля оценки, при этом образный компонент становится размытым. Например, в сознании многих наших соотечественников демократия – это эмблема Западной цивилизации Демократия обозначает свободу, высокий уровень технологии, экономическое процветание и т.д. Соответственно, терроризм – это смерть, преступление, боевики. Исчезает возможность различной, многоаспектной оценки явления, теперь нечто вызывает только восторг, либо только активное неприятие. Сокращение доли рациональности в общении вызвано увеличивающейся скоростью жизни и реакцией людей на новое положение дел. Примеры такой примитивизации мы находим в многочисленных интернет-источниках. Например, на одном из форумов пользователи обсуждали переименование милиции в полицию. Населением нашей страны слово «полиция» воспринимается не с рациональной точки зрения как профессиональная организация, предназначенная защищать порядок, а как чужое и вредное новообразование с ассоциациями оккупантского режима.
Причина примитивизации понятий – в условиях информационного взрыва, резком увеличении знаний.
Примитивизация понятий активно используется в рекламном дискурсе. Например, «Имидж – ничто, жажда – всё!».
III. Игровой компонент в общении Тезис о возрастании игрового компонента в общении основан на том, что в эпоху постмодернизма карнавализация становится образом жизни в целом, поскольку все ценности признаются относительными. Юмористическое отношение к действительности, балагурство, ирония и сатирическое обличение пороков были и раньше. Сфера игрового отношения к жизни существенно расширилась в силу того, что получили распространение черный юмор и стёб. Суть черного юмора состоит в намеренном переводе в разряд комического запретных тем, таких, например, как святыни веры, смерть или неизлечимая болезнь. В черном юморе активно эксплуатируется страшное и запретное. Прослеживается признание моды и развлекательности одной из ведущих ценностей массовой культуры. Общей тенденцией развития массовой культуры по вектору развлекательности является возрастание натурализма, насилия, секса. Установка на развлекательность отражает одну из важнейших норм этой культуры – нравственный релятивизм, отсутствие важнейших моральных ориентиров «добро» и «зло». Этические категории замещаются утилитарной интенцией получения удовольствия.Сцены насилия, смерти и физических страданий стали гораздо более частыми и натуралистичными, чем раньше. Это объясняется природой эмоциональной реакции: порог восприятия раздражителя повышается, поскольку прежний раздражитель становится привычным и не вызывает интереса. В Интернете появился новый жанр – жесть (разговорная аббревиатура от слова «жестокость»), это нечто пугающее и вместе с тем вызывающее удивление, например, патологически жестокие фото, видеоматериалы, и т.д. Такой материал предназначен для развлечения. Слово «жесть» быстро стало оценочной реакцией на неожиданные новости. Таким образом, происходит расширение сферы черного юмора и понимание нарушения запретов как развлечения.
Особо значимым при этом становится карнавальное переосмысление тех культурных феноменов, которые образуют ценностную картину мира для определенного социума (речь идет о стёбе). Если свести суть этого коммуникативного поведения к простейшим признакам, то это – ёрническая пародия. Грубо-издевательская манера сближает стёб с черным юмором.
Жажда знаний.
Немецкий чиновник украл 24 тысячи библиотечных книг.
Сообщается, что в Германии поймали чиновника, который в течение почти 20 лет воровал книги из библиотек по всей Германии и в соседних странах.
IV. Тотальное расширение массово-информационного дискурса, его смыкание с дискурсом политическим, развлекательным, рекламным, педагогическим есть одно из важнейших следствий научно-технического прогресса. Общая динамика развития прессы в нашей стране свидетельствует о том, что средства массовой информации резко приблизились к читателям, стали играть роль собеседника, а не рупора официальной власти. Прямое воздействие на адресата сменилось на косвенное. Вывод:Основные тенденции современного общения в рамках массовой культуры состоят в сужении диапазона стилевых регистров, примитивизации понятий, игровом переворачивании важнейших запретов и превращении массово-информационного дискурса в форум для всего населения. В основе этих тенденций лежит общее направление демократизации социальной жизни и общения как модуса этой жизни. Изменение канонов общения объясняется тем, что носители высокой культуры становятся маргинальными членами социума, образуя герметичное сообщество, отстоящее от массовой культуры. Тенденции общения отражают нормы массовой культуры, отсюда сокращение коммуникативной дистанции, смеховое уничтожение запретов, касающихся высших ориентиров поведения, выработанных на протяжении истории человечества, превращение сферы массовой информации в информационно-эмоциональное взаимодействие всего общества.Нормы общества массовой культуры обусловлены ее системообразующими ценностями – коммерциализацией всех социальных отношений, признанием формального равенства всех людей, понижением регистров общения, самопрезентацией как принципом поведения и возрастающей ролью рекламы в разных типах дискурса, определяющей функцией моды как регулятора коммуникативного поведения, приматом телесного над духовным, увеличением числа особых эмблематических знаков общения – эпиномов, установкой на развлекательность как модус бытия, резким сокращением пространства рациональности, стиранием границы между реальностью и ее виртуальным аналогом и увеличением пространства примитивных эмоций и абсурда.
Список использованной литературы:
1) Карасик В.И. Тенденции развития общения в современной массовой культуре.
2) Карасик В.И. Коммуникативные нормы массовой культуры. Дискурс, культура, ментальность: коллективная монография / Отв. ред. М. Ю. Олешков. – Нижний Тагил : Нижнетагильская государственная социально-педагогическая академия, 2011. – Вып.3. – 526 с.