Окунь С. Б. История СССР: (Лекции). Ч. 1. С. 126
Проводить свою политику Александру I было непросто. Дворянство, приветствуя его вступление на престол, в своем большинстве не было готово ни к «отмене рабства», ни к возведению храма «истинной монархии». Что же до сторонников конституции из числа заговорщиков, то у них были свои планы. Стремясь усилить свое влияние на молодого императора, П. А. Зубов думал не только об упрочении собственного положения. Подобно своим единомышленникам из среды высшей аристократии он при помощи «конституции» рассчитывал юридически ограничить в известных рамках прерогативы монарха. В кругу петербургских сановников и иностранных дипломатов действия Зубова воспринимались то как намерение ввести «конституцию», то как попытки установить олигархическое правление. Зубов и его окружение невольно выглядели как люди, взявшие на себя инициативу в проведении преобразований, как политики, опередившие императора в подготовке возможных реформ.
Александр I был предельно осторожен и внимателен во взаимоотношениях с участниками событий 11 марта, обретавшими теперь в глазах общества облик реформаторов. Эта осторожность заставляла его не спешить с опубликованием собственной программы преобразований, до поры до времени не раскрывать свои карты. В известной мере будучи сторонником «истинной монархии», он сам считал возможным вести речь о каких-то шагах, направленных на то, чтобы самодержавная власть не носила деспотического характера. В этом смысле он допускал возможность какого-то компромисса с представителями аристократической олигархии.
Самостоятельную политическую группировку составляли бывшие екатерининские вельможи. Они твердо стояли на страже неприкосновенности дворянских привилегий, были противниками отмены крепостного права. Считая себя вправе деятельно участвовать в государственном управлении, в выработке внутриполитического курса правительства, «екатерининские старики» были сторонниками умеренных реформ в системе государственного управления. Именно в этой среде было распространено представление о том, что повышение авторитета такого учреждения, как Сенат, будет способствовать усилению влияния вельможной аристократии на деятельность монарха. Поэтому в их среде было сочувственное отношение к идее реформировать Сенат. Одновременно они с беспокойством и недоверием следили за усилением влияния бывших заговорщиков, особенно братьев Зубовых и Палена. Находившийся в английском городе Саутгемптоне и внимательно следивший за событиями в России граф С. Р. Воронцов в те дни писал в одном из писем: «Монарх в их руках. Он не может иметь ни силы воли, ни твердости, чтобы противиться тому, чего хочет эта ужасная клика. Он должен беспрестанно видеть на лицах тех, кто окружает и преследует его, их скрытые мысли, которые они сами ему высказывают: „Мы задушили твоего отца и ты последуешь его примеру, если когда-либо осмелишься сопротивляться нашей воле"». Передавая настроения той части высшего петербургского общества, которая недоброжелательно относилась к П. А. Зубову, посол Пруссии в Петербурге Люзи доносил своему
императору, что Александр I «окружен убийцами своего отца и вынужден некоторым образом подчиниться им, или же он настолько слаб, чтобы энергично следовать своей воле».6
Положение Александра I действительно было по меньшей мере щекотливым. Около него в момент вступления на престол из «молодых друзей» был один П. А. Строганов. Пришлось идти на сближение с Зубовыми, Паленом, в чем-то уступать им. Впрочем, в дальнейшем Александр I сумеет найти на время известный компромисс в отношениях с этими сильными и опасными политическими партнерами.
В таких условиях невозможно было объявлять о намерении провести отмену крепостного права, даже если бы Александр I и был готов к этому. Нужно было угодить настроению, охватившему большинство, и он открыто осудил деспотизм Павла I и заявил, что обещает править «по законам и по сердцу» бабки своей Екатерины II.
Первые указы и распоряжения Александра I вполне соответствовали духу его заявления о том, что он устранит несправедливости и несуразности, допущенные в царствование Павла I. Начиная с 13 марта последовала серия указов. Первым был указ об отставке генералов и офицеров, уволенных по суду и без суда. Тем самым эти люди приравнивались к тем, кто увольнялся в отставку в обычном порядке с соответствующим обеспечением. Следом был издан указ такого же содержания применительно к гражданским чиновникам. Снимались запреты, касавшиеся внешней торговли. Объявлялась амнистия — прежде всего по делам, которые вела Тайная канцелярия, затем бежавшим за границу. Полиции предписывалось «не выходить из границ своей должности», т. е. не допускать произвола. 22 марта был издан указ о свободном пропуске через границы как из России, так и в Россию. Наконец, 31 марта был отменен запрет на ввоз из-за границы книг и нот, на содержание частных типографий. Реакция на все эти указы была одобрительной. Правда, каждое царствование начиналось с подобных же действий нового императора, так что указы Александра I ничего из ряда вон выходящего собой не представляли.
Сложнее было сохранить тенденцию к серьезным преобразованиям и подтверждать верность заветам Екатерины II, хотя и это надо было сделать в некоторых случаях применительно к конкретным обстоятельствам.
25 марта 1801 г. в секретном порядке в соответствии со списком, который составил сам Александр I, в Зимнем дворце был собран тайный совет, представленный 12 высшими сановниками. На заседании были генерал-прокурор А. А. Беклещов, фактически являвшийся и министром юстиции, внутренних дел и отчасти финансов, вице-канцлер А. Б. Куракин, министр коммерции Г. П. Гагарин, вице-президент Адмиралтейств-коллегий Г. Г. Ку-шелев, государственный казначей А. И. Васильев, вице-президент Военной коллегии И. В. Ламб, петербургский военный генерал-гу-
6 Цит. по: Сафонов М. М. Проблема реформ... С. 77.
бернатор П. А. Пален, директор почт Д. П. Трощинский. Помимо них, были еще приглашены Н. И. Салтыков, П. В. Лопухин и братья П. А. и В. А. Зубовы. На заседании были рассмотрены и утверждены проекты нескольких манифестов и указов. Через несколько дней, 2 апреля, в общее собрание Сената прибыл Александр I вместе с генерал-прокурором А. А. Беклешовым. Заняв председательское кресло, Александр I повелел огласить тексты пяти манифестов, проекты которых были рассмотрены на заседании тайного совета 25 марта. Первым был оглашен манифест, подтверждавший жалованную грамоту дворянству. Александр I торжественно заявил, что убежден «в справедливости, святости и неприкосновенности преимуществ дворянства». В тексте самого манифеста говорилось, что Александр I «положил во всем следовать по стезям ее (Екатерины II. —Авт.)». В том же духе был выдержан и следующий манифест, подтверждавший жалованную грамоту городам и Городовое положение. Все это было воспринято сенаторами как подтверждение намерения Александра I следовать заветам Екатерины II. Кроме того, сенаторы уже по своей инициативе составили свод постановлений Павла I, нарушавших дворянские права и преимущества. Доклад был поднесен Александру I и утвержден им 5 мая 1801 г. Несколько позже, 3 июня 1801 г., Александр I утвердил аналогичный доклад о нарушении прав купечества. Помимо вышеназванных манифестов, среди утвержденных 5 мая были манифесты об амнистии, об упразднении Тайной канцелярии и манифест, обращенный к крестьянству. Особое значение имели манифесты об утверждении жалованных грамот дворянству и городам. Это ставило Александра I, еще недавно в кругу единомышленников рассуждавшего об отмене крепостного права, о конституции и народном представительстве, в положение защитника принципов продворянской и крепостнической политики Екатерины II.
Заверения Александра I в верности заветам Екатерины II не означали, что молодой император откажется от реформ, целью которых было создание «истинной монархии». Поддержку в этих начинаниях Александр I мог получить со стороны довольно многих представителей русского общества, ожидавших перемен. Однако сторонники реформ не были объединены. Александру I нелегко было найти вполне достойных помощников, действительно ему преданных и полностью разделявших его взгляды. Практически не было таких людей в непосредственном окружении Александра I, среди его ближайших родственников. Напряженность в семейных отношениях поддерживалась и тем недовольством, которое время от времени проявляла Мария Федоровна, императрица-мать, потрясенная событиями 11 марта, казалось бы, стоявшая в стороне от активной политической жизни. Старший из братьев Александра I, великий князь Константин Павлович, юридически являвшийся наследником-цесаревичем, бравировал своим нежеланием заниматься государственными делами. Шеф Конной гвар-
дии, он в июне 1801 г. согласился стать во главе воинской комиссии, но не вмешивался в дела, выходившие за рамки военного ведомства.
В первые месяцы и годы царствования Александра I его вероятными сотрудниками в проведении реформ могли стать высшие государственные деятели, объединенные в совещательном органе, близком к императору. Таким органом мог стать созданный Александром I Непременный (Постоянный, Государственный) совет. Как было сказано в указе, вместо давно уже бездействующего Совета при высочайшем дворе учреждался «на особенных правилах», «составленный из лиц, суверенностью нашей и общей почетный „Совет непременный"».7 В состав его вошли 12 сановников, участников заседания 25 марта 1801 г. Новый совет должен был рассматривать государственные дела и постановления, быть законосовещательным учреждением, заниматься упорядочением законодательства, для чего имел право создавать кодификационные комиссии. Первое время в Совете большим влиянием пользовались П. А. Зубов и П. А. Пален. Когда в апреле 1801 г. в Совет были введены П. В. Завадовский и А. Р. Воронцов, это было воспринято как ослабление позиций Зубовых.8 Александр I, создав Непременный совет, казалось бы, продемонстрировал готовность к преобразованиям и к установлению известного контроля над верховной властью. Но этого не случилось.
Созданный для рассмотрения новых законов, а в будущем и для подготовки реформ, Непременный совет в начале свое» деятельности был занят дебатами вокруг внешнеполитических проблем, таких, как русско-английские отношения (обсуждались с 30 марта 1801 г.) и присоединение Грузии (обсуждалось с 11 апреля до сентября 1801 г.). Свое окончательное решение по этим вопросам, изложенное в его манифестах, Александр 1 принял под давлением большинства Совета.
Реформаторские начинания Александра I были осложнены политическими интригами, которые особенно активно вели П. А. Зубов и его сторонники. «Молодые друзья» еще не собрались вместе. Строганов, находившийся в Петербурге, в апреле 1801 г. начал беседы с Александром I о возможных реформах, причем настойчиво советовал готовить реформы в строгой тайне. Александр I согласился со Строгановым, программа которого предусматривала сначала преобразование администрации, а уже после этого — составление конституции. Основные положения этой программы были сформулированы в записках: «Опыт изложения системы, которой надо следовать в реформе управления империей», «Генеральный план работы с императором над реформой», «О состоянии нашей конституции» и др. Имелось в виду обеспечить права граждан, прежде всего «свободы и непоколебимости прав собственности», понимаемых в духе идей эпохи Просвещения, уже нашедших свое воплощение в американской конституции и французской «Декларации прав человека и гражданина».
7 ПС31. Т. 26. № 19806.