Соотношение права и закона, прав человека и прав гражданина: дискуссия схоластов или здравый подход?

Авторитарно-бюрократическая система управления в лице своей служанки—официальной юридической науки — породила собственное понятие «право». Оно было принято буквально голосованием по докладу А.Я. Вышинского на Всесоюзном совещании ученых-юристов в 1938 году и стало общепринятым, господствующим в науке. Суть его в том, что право отождествлено с законами государства. Всякое правило, ус­тановленное государственными органами (в том числе органами госу­дарственного управления — министерствами, ведомствами и т.д.), есть право, есть закон, обязательный к исполнению всеми. Такой откровен­но позитивистский подход в юридической науке вполне отвечал патер­налистскому отношению государства к обществу и оправдывал антиде­мократические, репрессивные акты государственных органов, облечен­ные в форму законов и подзаконных актов.

Применительно к правам личности это означало отрицание каких- либо прав человека (как должного) в отличие от прав гражданина (как сущего). Признавались только права, по сути дарованные, предостав­ленные гражданину государством. Существовали, таким образом, лишь права гражданина. Вне санкционирования, установления государством каких-либо прав человека, по мнению А.Я. Вышинского, право сущест­вовать не может. Человек рассматривался не как равный с государством партнер, а как собственность государства, полностью зависимое от него, подчиненное ему лицо, как безгласный «винтик» всеохватыва­ющего партийно-государственного механизма. Такая идеологиче­ская позиция была одной из объясняющих причин, почему Советский Союз воздержался при принятии в ООН Всеобщей декларации прав человека в 1948 году.

Великая французская буржуазная революция дала миру Деклара­цию прав человека и гражданина 1789 года, в основе которой лежали идеи естественного права, которому должны соответствовать законы государства («позитивное право»). Иными словами, естественное право — это идеал, реально достижимый в складывающихся условиях обще­ственной жизни. Права человека для той поры — это каталог буржуаз­но-демократических прав и свобод личности, включающий право част­ной собственности и свободы предпринимательства, право личной без­опасности, свободу совести и многие другие.

Получив закрепление в законах буржуазного государства, права человека становятся правами гражданина этого государства. Новая иде­ология и практика стали колоссальным шагом вперед, прорывом в раз­витии свободы личности, в ликвидации в условиях феодализма корпо­ративности, сословности в правах человека, этой отвратительной, по словам К.Маркса, «человеческой зоологии». Различие права и закона, прав человека и прав гражданина — прогрессивная демократическая идея, которая имеет длительную историю, начиная с древности.

Идея различия и соотношения права и закона не чужда основопо­ложникам марксизма-ленинизма, более того, они признавали и разви­вали ее в рамках своих материалистических представлений. В частно­сти, К.Маркс и Ф.Энгельс акцентируют внимание на материальной обусловленности права и закона как идеала и практики, что дает веские основания предполагать их возможное несовпадение, т.е. санкциониро­вание со стороны государства в виде законов произвола, бесправия, беззакония.

Практика подтвердила это в условиях фашизма, авторитарных режимов, апартеида и т.д. К сожалению, не избежали практики госу­дарственного беззакония и произвола по отношению к человеку и стра­ны бывшего социалистического лагеря. Печальным примером тому слу­жат репрессивные законы Советского государства 30-х годов, которые отменяли, к примеру, действие всех демократических принципов и институтов расследования и правосудия (защиты, обжалования и т.д.), ликвидировали все права обвиняемых и подсудимых. Это была не про­сто деформация права, а полный отход от права. Следовательно, не всякий закон государства есть право. Право как реально складывающи­еся принципы объективно существующей системы общественных отно­шений, как идеал должно найти адекватное отражение в законах госу­дарства. В полной мере это требование относится к любому типу госу­дарства, если оно претендует быть демократическим и правовым. Все это в полной мере понимали прогрессивно мыслящие ученые-юристы.

Сейчас наступил новый этап в развитии теории права, в понимании его соотношения с законами государства, прав человека и гражданина. Следует освободить науку и практику от догматических концепций, порожденных административно-командной системой управления. Ди­скуссия о новом, широком правопонимании, о различии и соотношении прав человека и гражданина — это не схоластический спор рафиниро­ванных теоретиков (широко бытовавшая ранее оценка новых взглядов на право, на права человека), а дискуссия, здравый подход, гносеологи­чески отразившие назревшие потребности общественного развития.