Несколько научных сценариев будущего

Наиболее известными на сегодня научными прогнозами являются прогнозы Ф.Фукуямы, Э.Тоффлера, С.Хантингтона, З.Бжезинского, М.Кастельса. Именно на этих прогнозах и хотелось бы остановиться более детально.

Френсис Фукуяма, заведующий отделом политического планирования Госдепартамента США, в 1989 г. написал статью «Конец истории?». Данная статья привлекла внимание ученых разных стран, была переведена на разные языки и издана во многих государствах. Главная идея его работы заключалась в том, что в конце ХХ в. экономико-политический либерализм западной цивилизации уничтожил абсолютистские режимы, фашизм и коммунизм. По мнению Ф.Фукуямы это означает, что идеологическая эволюция завершилась, и ее результатом станет общество, в котором окончательно победили либеральные ценности, и им уже ничто не противостоит. По сути – это конец истории, но либерализм, по мнению Ф.Фукуямы, одержал победу пока что только в мире идей, а не в материальном мире. Хотя эта “идеологическая” победа является существенной, поскольку в конечном итоге будет определять материальную жизнь.

Эта новая “либеральная цивилизация”, по мнению Ф. Фукуямы, имеет определенные недостатки. Одним из наиболее важных среди них является бездуховность общества рыночной экономики, его потребительский характер. При этом он не видит возможности устранения этого дефекта ни с помощью распространения религиозных ценностей, ни с помощью различных политических средств.

В условиях «конца истории» на смену борьбе за признание, готовности рисковать жизнью ради «светлого будущего» или какой-либо другой абстрактной цели приходят экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощренных запросов потребителя. В постисторическом обществе экономическая и техническая прагматика полностью искоренит романтику. Не останется ни искусства, ни философии. Останется один только музей человеческой истории.

С точки зрения Ф.Фукуямы, именно эта скука жизни вне истории, возможно, заставит человека начать все сначала.

Важное значение для научного прогнозирования имели работы еще одного американского футоролога, Олвина Тоффлера. Его работы - «Футурошок», «Третья волна», «Сдвиг власти: знание, богатство и сила на пороге ХХІ в.» - имели широкий резонанс в научной среде.

По его мнению, в процессе развития общества - от доиндустриального к постиндустриальному - изменялись источники власти: сила – богатство - знание. Власть, которая основана на силе, имеет наиболее низкое качество, поскольку она способна лишь на физическое принуждение. Это - власть доиндустриального общества. Власть, основанная на богатстве, основным инструментом контроля делает деньги, сохраняя физическое принуждение в качестве дополнения. Она характерна для индустриального общества. И, наконец, власть, которая основывается на знаниях - это власть высшего качества. Она достигает цели с минимальными затратами усилий и ресурсов (экономических, кадровых, административных). Знания постоянно пополняются, воплощаются в новых технологиях. Это делает власть более эффективной и позволяет экономить ценнейший ресурс - время. Такая власть характерна для постиндустриального общества, в котором основным капиталом становятся знания. Следствием таких изменений становится появление новой экономики, под влиянием которой качественно изменяется социальная структура общества.

Лицо и характер нового общества все больше определяют быстро развивающиеся средства информатики и, прежде всего, информационные сети, соединяющие между собой тысячи компьютерных терминалов и формирующие пространство хранения, обработки и передачи разнообразных данных. Информационные сети в значительной мере воздействуют на экономику и ведут к качественным изменениям в социальной структуре общества. Важнейшим изменением становится преобразование пролетариата в когнитариат (от лат. cognitio - знание, познание) - т.е. в класс, который может работать со все более усложняющейся информацией. Такая способность невозможна без высокой степени образованности и квалифицированности работников, то есть - без инвестиций в человеческий капитал.

О.Тоффлер является одним из футорологов-оптимистов, которые встречаются не так часто. Он верит в то, что человечество в будущем имеет шанс создать это общество знания. Однако у этого общества есть и определенные враги. Таковыми О. Тоффлер считает международный терроризм, фундаменталистские движения, направленные в прошлое и нацеленные на сохранение собственной “самости” и традиционных устоев.

Еще один, широко известный в научном мире, прогноз принадлежит Сэмюэлю Хантингтону, директору института стратегических исследований при Гарвардском университете (США). Его статья “Столкновение цивилизаций” стала выдающимся событием для научного мира. С его точки зрения, не идеология, не экономика, а разнообразие культур (которое является причиной различности цивилизаций) станет основанием конфликтов в новом мире. При этом национальные государства сохранят за собой право главных акторов на международной арене. Конфликты будут иметь место на двух основных уровнях - макроуровне (это столкновение государств, принадлежащих к разным цивилизациям по поводу влияния в военной и экономической сфере, контроля над третьими странами и утверждения собственных религиозных и культурных ценностей) и микроуровне (борьба групп, расположенных на цивилизационной границе, за земли и власть друг над другом ).

По мнению Хантингтона, в современном мире существует 7-8 основных цивилизаций: западная, православно-славянская, исламская, индуистская, конфуцианская, японская, латиноамериканская и, как еще одна возможная, - африканская. По его мнению, в современных условиях лидирует западная цивилизация, но это не означает, что так будет постоянно. Поскольку и у других цивилизаций есть достаточный потенциал для изменения контуров современного мира.

Самые значительные конфликты будущего, по мнению ученого, будут разворачиваться вдоль линии «разлома» между цивилизациями в силу следующих факторов:

ü Цивилизации существенно отличаются друг от друга по своей истории, языку, культуре, традициям и религии. Люди разных цивилизаций по-разному смотрят на взаимоотношения между Богом и человеком, индивидом и группой, гражданином и государством; по разному выстраивают взаимоотношения в семье; имеют разные представления о долге, обязанностях, свободе, равенстве, иерархиях и т.д. Эти различия складывались на протяжении длительного времени, и потому вряд ли исчезнут в обозримом будущем. Возможно, что они не исчезнут вообще. Они значительно более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и режимами.

ü Мир становится более густонаселенным, а потому и более тесным. Это приводит к интенсификации контактов между цивилизациями, распространению глобализационных процессов. Это, в целом, является вполне позитивным процессом, если бы не его обратная сторона – формирование негативного отношения к представителям других цивилизаций вследствие роста цивилизационного самосознания.

ü Ответом на глобализационные процессы и секуляризацию религии в современных обществах является фрагментарная десекуляризация в виде фундаменталистских, непримиримых с другими религиями движений. Религия разделяет людей резко и глубоко, создавая пространство для затяжных и трудноразрешимых конфликтов.

ü Источником конфликтов может стать также стремление, воля и ресурсы незападных стран противопоставить свое могущество Западу и придать миру «не западный» облик. Подтверждением такой возможности является интенсификация процесса девестернизации элит и их возврата к собственным культурным корням.

В мире цивилизационных конфликтов традиционный вопрос прошлых споров - на чьей ты стороне? - заменяется новым - кто ты есть? И если в первом случае мы могли избирать тех, с кем мы соглашаемся, то в новом мире мы выступаем представителями цивилизации, которую не избираем.

Не менее известным на сегодня прогнозом является работа “Великая шахматная доска” Збигнева Бжезинского, политика и политолога из США. Он пропагандирует лидерство США во всех ключевых областях - экономической, военной, технической и культурной. Это, по его мнению, предоставляет Америке статус единственной супердержавы. Однако определенным противовесом для американского господства становится Европейский Союз (здесь, например, можно припомнить конфликт США со своими партнерами по НАТО Германией и Францией, который имел место в марте 2003 г. из-за войны в Ираке).

Чтобы усилить собственную позицию и получить базу для распространения влияния в Евразии, по мысли З.Бжезинского, Америке следует сотрудничать с Китаем. Главным соперником в этих процессах для США была и остается Россия, которую можно отстранить как политического конкурента, если ее, как целостное государство, заменить децентрализованной конфедерацией из Европейской России, Сибирской и Дальневосточной республик. При этом Европейскую Россию желательно бы было привязать к Западу, продвинув НАТО к ее границам (это целиком возможно, поскольку Польша, Венгрия, Чехия и страны Балтии уже имеют членство в НАТО).

Очевидно, что З.Бжезинский защищает интересы своей страны, обосновывает ее право на мировое господство. Однако события последних лет принудили заново переосмыслить подобные претензии и поразмышлять над их возможными последствиями.

И, наконец, хотелось бы остановиться еще на одном крайне интересном научном прогнозе, сделанном известным американским ученым Мануэлем Кастельсом.

В основу картины мира Кастельса положен новый образ общества. Глобальная экономика и международный финансовый рынок привели к формированию нового миропорядка. В нем власть принадлежит не элитам национальных государств, а безличным и нематериальным силам, электронным импульсам, в которые превратились современные деньги, большая часть которых давно уже не в золоте и не на бумаге, а на электронных счетах. Современные финансовые потоки не знают границ и национальностей - они стали безличной нервной системой мировой экономики, реакциями которой стараются манипулировать многочисленные игроки, но предсказать общее развитие которой не может никто. Финансовые операции происходят за доли секунды. Достаточно минуты для того, чтобы процветающая экономика страны или региона коллапсировала в результате финансового кризиса, если деньгам вздумается «уйти» с рынка.

Структура новой экономики не похожа на индустриальную. Вместо иерархических корпораций и национальных государств она состоит из огромного количества экономических агентов, организация которых по форме напоминает сеть, в которую объединены центры управления и исследовательские центры, высокотехнологические производства и сборочные подразделы. География размещения предприятий определяется их ролью в производственном процессе - высокотехнологические предприятия тяготеют к центрам инновации, сборочные цеха - к точкам сбыта продукции.

Транснациональные корпорации породили новую интернациональную конкуренцию на рынке труда, которая подрывает одно из важнейших достижений позднего индустриального общества - государство всеобщего благосостояния. Фактически рабочая сила делится на тех, кто способен к обучению, и тех, кто может выполнять только определенные операции - что ставит под вопрос будущее массового среднего класса, на котором основывалась стабильность послевоенной политической системы.

По мере того, как происходит индивидуализация условий найма рабочей силы и автоматизация производств, незаменимые высококвалифицированные специалисты (а таких не больше трети) сохраняют и улучшают условия своих контрактов, тогда как «синие» и частично «белые воротнички» (не говоря уже о разнорабочих) оказываются в затруднительном положении на рынке труда, на котором их уже не может защитить рабочая солидарность - ее больше не существует.

Конкуренция на рынке капиталов и валют, а также различие между глобальным характером деятельности транснациональных корпораций и локальным налогообложением лишает национальное государство пространства для маневра. С другой стороны, национальное государство испытывает давление изнутри - с уровня региональной власти, которой избиратель начинает доверять больше, и которой национальное правительство вынуждено передать часть суверенитета.

Международная элита, управляемая новым сетевым обществом, глубоко интегрирована в пространство финансовых и информационных потоков. Современные элиты космополитичны, тогда как люди в большинстве своем живут в закрытых географических пространствах и национальных культурах. Поэтому, чем меньше зависимость элиты от определенной культуры, чем больше ее включенность в пространство потоков информации, тем меньше она подконтрольна национальным государствам и вообще каким–либо обществам.

Возникновение новой международной элиты и ее потребность в собственной территории, защищенной от проникновения извне, отражается, например, в унификации международных отелей, чей дизайн, вплоть до полотенец, должен создавать чувство знакомой среды во всем мире, одновременно абстрагируя эту среду от окружающей действительности. VIP - ложи в аэропортах во всем мире, мобильное персональное подключение к коммуникационным системам в любой точке земного шара, система бизнес–сервиса – все это является частью унифицированного образа жизни новой элиты. Все это составляет одну международную субкультуру, идентичность которой устанавливается не в отношении какого–либо государства, но по факту принадлежности к элите международного информационного менеджмента.

Для элиты сетевого общества пространства больше не существует, а время превратилось в безвременье культуры реальной виртуальности, в котором прошлое, настоящее и будущее соединилось в единой мешанине знаков и артефактов. Новое общество, по Кастельсу, делится на тех, кто преодолел время, и тех, кто выносит жизнь по мере того, как время проходит. Иначе говоря, океан безвременья окружен берегами различных модальностей времен, от фабричного гудка в Китае до рассвета на кофейных плантациях в Южной Америке.

Новая экономика принесла с собой новую организацию социального пространства и времени. По Кастельсу, пространство сетевого общества не географично, а определяется уровнем интеграции в глобальные и локальные сети и местом в производственной цепочке. Огромные территории, «отсоединенные» от глобальной экономики, теряют для нее какую–либо значимость. Из «черных дыр» информационной экономики – Северной Африки, американских городских гетто, судя по статистике, невозможно сбежать. Единственной возможной формой интеграции оказывается участие в глобальной криминальной экономике. Ее структура тоже стала сетевой, и под ее влиянием находится сегодня не одно национальное государство.

Влиянию нового миропорядка подвержены традиционные институты индустриализма, разрушение которых происходит на всех уровнях общества, вплоть до его фундамента – патриархальной семьи. Участие женщин в новой экономике, феминистское движение, легализация разводов и абортов – все в сумме приводит к тому, что в развитых обществах семья (первый и единственный брак, муж работает, женщина занимается детьми) становится скорее не правилом, а исключением.

Наконец, в новом обществе у человека, не интегрированного в пространство глобальных потоков, фактически нет возможности реализовать рациональный жизненный проект. То, что для одних становится свободой, на других ложится непереносимым бременем хаоса, абсолютной неопределенности. Стабильность оказывается фикцией и разбивается за считанные часы неожиданным финансовым кризисом, вызванным событиями на другом конце Земли.

Основной конфликт нового мира – это формирование человеком и сообществами новой идентичности перед лицом нового порядка. Человек не является пассивным животным. На новые условия люди реагируют поиском новой идентичности. Согласно концепции, которую использует Кастельс, идентичность может быть построена либо для легитимизации существующего положения вещей, либо как проект, либо в рамках противостояния.

Легитимизирующая идентичность, по Кастельсу, это «гражданское общество». Но, поскольку накопление капитала и распределение власти проходит мимо традиционных институтов, гражданское общество теряет центральную роль в общественной жизни.

Сопротивление сетевому обществу может носить самый разнообразный характер. В отличие от проектных идентичностей, защитные окружают траншеями существующие институты и используют новые технологии для того, чтобы не допустить перемен. Организм глобальной экономики оказывается настолько сложным и неконтролируемым, что единственным способом избавиться от ее негативных влияний оказывается отсоединение с последующей перестройкой общества ради Аллаха, грядущего мессии, спасения от апокалипсиса или хотя бы от неопределенности, которая для человека непереносима.

Новых проектных идентичностей не так уж и много. Это прежде всего, зеленое и женское движение, а также, в какой–то части, европейский проект. Хотя при этом защитная идентичность тоже может стать проектной, поэтому оценивать ее нужно в определенном социальном контексте и исторических условиях. Так же как зеленое движение может быть расценено как защитное по отношению к варварскому использованию природных ресурсов, а женское – как защита прав женщин на распоряжение собственным телом (аборт, беременность) и своей судьбой (развод, равноправие).

ВЫВОДЫ

Итоги ХХ в., осмысление его неспокойного опыта существенно повлияли как на характер, так и на методы политического прогнозирования. Становится все более очевидным стремление к определенному, точному, многофакторному анализу всех возможных последствий, которые могут повлечь за собой современные преобразования. Формирование будущей картины мира становится все более глубоким и профессиональным, благодаря основательной информированности о различных возможных вариантах развития; признанию многовариантности футурологических сценариев; учету возможных побочных эффектов политических изменений и процессов; признанию сложности, нелинейности и нестабильности развития в условиях социально-политической трансформации; разработке различных новых методов политического прогнозирования.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Что такое политическое прогнозирование?

2. В чем состоит специфика политического прогнозирования?

3. Какие вы знаете методы прогнозирования в политике? Укажите основные преимущества и недостатки названных вами методов.

4. Назовите основные типы имеющихся на сегодня в науке «сценариев» будущего. Дайте им краткую характеристику.

5. Какие из современных политических прогнозов кажутся вам наиболее реалистичными?

ЛИТЕРАТУРА

1.Политический процесс: основные аспекты и способы анализа: Сб.учебн.материалов / Под ред.. Мелешкиной Е.Ю. – М.: Изд. дом «ИНФРА-М», Изд-во «Весь мир», 2001. – 304 с.

2.Бжезінський З. Велика шахівниця. – Львів – Івано-Франківськ, 2000. – 236 с.

3.Тоффлер, Елвін. Третя хвиля. – К.: Вид.дім «Всесвіт», 2000.

4.Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. – 1990. - № 3.

5.Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. – 1994. - № 1.

6.Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура: Пер. с англ.. под научн.ред. О.И.Шкаратана. – М.: ГУ ВШЭ, 2000. – 608 с.