Характеристика политического сознания молодежи

В политическом сознании молодежи отражаются ее групповые политические интересы. На эмпирическом уровне они находят выражение в политических ориента- циях и взглядах молодых людей, в их отношении к дей­ствующим структурам и институтам власти, к политиче­ским партиям и общественным движениям. Осознанные политические интересы служат выработке молодежной поколенческой идеологии и определяют направленность повседневной практической политической деятельности молодых людей.

Формирование политического сознания — сложный процесс, сопровождающийся противоречиями развития российского общества на протяжении второй половины XX и начала XXI в. По отношению к молодежи власть в этот период проявляла своеобразную ювенофобию, политиче­ское недоверие. С ней заигрывали, но от политического управления старались держаться подальше. В результате в условиях административно-командной системы сложился своеобразный технократический подход к молодому поко­лению преимущественно как к объекту социализации, иде­ологического воздействия, воспитания, пассивному испол­нителю готовых решений.

Подобный подход не мог не отразиться на политической активности и на реальном участии молодежи в политиче­ской жизни. Несмотря на формальное соблюдение пред­ставительства этой части общества в выборных государ­ственных органах, ее фактическое влияние на политику оставалось непропорционально малым. Жестко ограничен­ная институциональными формами политическая актив­ность молодых людей имела скорее ритуальный характер и не отражала зачастую их реальных групповых интере­сов и возможностей. Искреннее желание молодых людей и даже молодежных организаций что-либо изменить, натал­киваясь на непреодолимые препятствия со стороны отла­женной бюрократической системы, сменялось разочаро­ванием. Чаще всего это заканчивалось отказом от борьбы и принятием идеологии конформизма.

Массовое отчуждение молодежи от осуществления властных функций деформировало ее сознание, порождало разочарование у одних и недовольство политической систе­мой — у других. Не случайно молодежь в конце 1980-х — начале 1990-х гг. выступила на стороне сил, направленных на разрушение строя, тормозившего движение россий­ского общества по пути демократических преобразований. Однако очень скоро всплеск политической активности уступил место равнодушию, апатии, политическому ниги­лизму.

Подобная ситуация не только лишала молодежь опреде­ленности в отражении происходящего и делала непредска­зуемым ее будущее, но расшатывала зарождающиеся демо­кратические ценности в ее сознании, установку на участие в политической жизни. Именно в этот период в молодежной среде был отмечен рост недоверия к действующей полити­ческой власти, полное или частичное отчуждение молодых людей от политической жизни. Этот опыт транслируется будущим поколениям. Родителями современной молодежи сегодня являются молодые люди середины и конца 1990-х гг. Поэтому во многом подобные настроения воспроизводятся и в нынешних социально-политических условиях.

О динамике социально-политических установок, отра­жающих распространенные в молодежной среде взгляды и настроения, можно судить на основе данных социологических исследований.

В этих данных в крайней эмоциональной форме содер­жится: во-первых, признание большинством респонден­тов равнодушия со стороны власти к нуждам молодежи; во-вторых, утверждение, что в результате проводимой политики молодежь лишена перспектив в жизни, в ее отно­шениях доминирует индивидуализм, деньги становятся главной ценностью, а нравственные критерии утрачивают смысл; в-третьих, отсутствие у молодежи надежды на воз­можность политического влияния на происходящие про­цессы. Между тем начиная с 2002 г. наметилась тенденция сокращения доли молодежи, негативно оценивающей ее отношения с властью. Заметно возрос процент молодых людей, которые видят возможность повлиять на действия власти. Однако уровень политического нигилизма моло­дежи остается высоким, подрывая ее веру в собственные силы как участника коллективных форм политической жизни, что и приводит к недоверию политическим пар­тиям, общественным организациям, замкнутости в преде­лах микрогрупповых отношений.

Анализ самоидентификации современного поколения российской молодежи с различного уровня социальными общностями показывает, что у большинства (более чем у 2/3) молодых людей доминирует ориентация на микро­группу (семья, группы общения). В то же время если в 1990 г. политические партии и движения занимали в структуре самоидентификации молодежи пятое место, то в 2007 г. — одно из последних.

В макрогрупповых ориентациях наиболее устойчивым стереотипом самосознания молодежи является иденти­фикация со своим поколением. Однако ухудшение мате­риального положения и депривация социального статуса не осмыслены в полной мере молодыми людьми. Поэтому процесс консолидации групповых интересов не завер­шился. Однако, как свидетельствуют исследования, среди молодежи происходит постепенное осознание своей роли в современном обществе. Так, 69% молодых людей выра­зили в максималистской форме мнение, что «будущее за молодежью и она сама должна навести порядок в стране».

Молодежь сегодня — наименее политически интегриро­ванная часть общества, а ее политическое сознание пред­ставляет довольно пеструю картину, содержащую весь спектр политических интересов. Неоднозначность полити­ческих взглядов молодежи проявилась, с одной стороны, в доминирующей, разделяемой абсолютным большин­ством (90,4%) ориентации на сильного лидера, способного отстоять интересы страны, а также на мощное государство, поддерживаемое сильной армией и службой безопасности (87,7%), а с другой — на традиционно-демократические принципы (84,3%). Таким образом, в политическом созна­нии российской молодежи нашел отражение сложный про­цесс как воспроизводства традиционных идей, так и форми­рования новых, современных. Причем разброс этих интересов среди различных социальных слоев молодежи не настолько велик, чтобы говорить о наличии серьезной политической конфронтации в молодежной среде (табл. 1).

Таблица 1

Изменение направленности политических ориентаций молодежи, 1999-2007 гг.

Ориентации
К*	р**	К	Р
Государственнические	6,1	1/2	6,1
Традиционно-демократические	6,1	1/2	6,0
Либерально-демократические	5,6		5,4	4/5

Ориентации К р** К Р Коммунистические 5,3 5,7 Национально-патриотические 5,2 5,4 4/5 Националистические 4,6 5,0 Радикально-демократиче­ские 4,2 4,5 *К — средневзвешенный коэффициент по семибалльной шкале. **Р — ранг.

Анализ этих данных позволяет выявить следующие тен­денции.

Во-первых, в политическом сознании современной моло­дежи доминируют государственнические и традиционно- демократические ориентации. Во-вторых, есть основания говорить об укреплении коммунистических ориентаций, поменявшихся местами с либерально-демократическими ценностями. В данной тенденции проявилось не столько стремление молодежи к возврату в советское прошлое, сколько к справедливости и порядку, подорванными в ее представлении либеральными демократами. В-третьих, сохранили и даже увеличили свое прежнее ранговое зна­чение национально-патриотические, националистические и радикально-демократические ориентации.

Данный процесс наглядно демонстрирует выстраивание представлений молодежи о новом типе социально-полити­ческого порядка. Сформировавшаяся ориентационная ком­позиция свидетельствует о саморегуляции политического сознания молодежи в соответствии с формулой «порядок как условие свободы» в противовес другой композиции, соответствующей формуле «свобода во имя порядка». Как видно, российская ментальность расставила акценты иначе, нежели ожидалось в ходе либерально-демократиче­ских преобразований 1990-х гг., поставивших во главу угла свободу, не обеспеченную безопасностью, стабильностью и порядком.

Важной составляющей политического сознания моло­дежи является отношение молодых людей к действующим в стране институтам власти и общественным организа­циям. Об этом можно судить по тому, насколько доверяют юноши и девушки различным государственным и обще­ственным структурам (табл. 2).

Таблица 2

Изменение отношения молодежи к институтам власти, государственным и общественным структурам, % к числу опрошенных

Институты вла­сти, государственные и общественные организации	Степень доверия
Доверяю	Не доверяю	Д – Н*	Доверяю	Не доверяю	Д - Н
Президенту РФ (В.В.Путин)	57,2	20,1	+37,1	62,1	12,9	+49,2
Правительству РФ	24,9	48,4	-23,5	28,7	34,9	-6,2
Государственной Думе	15,8	55,7	-39,9	18,7	43,3	-24,6
Руководителям регионов	22,0	50,3	-28,3	23,3	37,9	-14,6
Милиции	20,1	63,3	-43,2	20,5	49,5	-29,0
Суду	30,4	48,4	-18,0	33,6	34,4	-0,8
Прокуратуре	28,6	47,1	-18,5	30,3	33,3	-3,5
Армии	34,4	45,2	-10,8	31,8	37,0	-5,2
Профсоюзам	22,0	46,2	-24,2	17,2	36,8	-19,6
Церкви	48,1	25,7	+22,4	46,2	18,6	+27,6
Политическим партиям	8,2	69,7	-61,5		53,1	-46,1
СМИ	30,5	46,1	-15,6	31,7	33,4	-1,7
Руководителям предприятий	24,2	44,4	-20,2	18,9	36,3	-18,0
Средние значения			-18,8			-7,1

* - Д – Н – разница между значениями «доверяю» и «не доверяю».

Как видно из этой таблицы, отмечается тенденция роста доверия молодежи к государственным и обществен­ным институтам, что подтверждается позитивной тенден­цией изменения средних значений абсолютной разницы между доверием и недоверием (с -37,3 в 1999 г. до -7,1% в 2007 г.). Очевидна положительная динамика отношения к федеральным органам власти — Президенту, Правитель­ству, правоохранительным органам. Позитивные измене­ния отмечаются в уровне доверия церкви, средствам массо­вой информации (СМИ) и региональной власти.

По данным исследования 2009 г., доверие Президенту А. Д. Медведеву выразили 71,3% молодых людей. Моло­дежь в большей степени, чем в предыдущие годы, связы­вает также свои представления о стабильности и благопо­лучии страны с деятельностью Церкви как гражданского института духовной консолидации общества, правоохра­нительных органов как гарантов соблюдения законности и порядка, СМИ как института, обеспечивающего свободу выражения общественного мнения (Горшков, Щереги).

Однако нельзя не видеть, что кроме Президента РФ и Церкви тенденции изменения уровня доверия (разница между доверием и недоверием) ко всем другим институ­там сохраняют отрицательные значения. Каждый десятый молодой человек (9,3%) выразил полное недоверие всем без исключения политическим институтам, что подтвер­ждает вывод о распространенности в молодежной среде политического нигилизма. Отражая депрессивное состояние молодежного сознания, нигилизм не менее опасен в своих крайних проявлениях, чем радикализм. При определенных условиях он так же, как радикализм в саморегуляционных стратегиях, может перерасти в экстремистские проявления.

Разветвление политических ориентаций выявляет два вероятных пути в саморегуляции отношений молодежи и общества. Первый связан с укреплением этих отношений. Судя по тому, что приближаются к положительным значе­ниям оценки доверия к суду (-0,8%), СМИ (-1,7%), проку­ратуре (-3,5%), укрепление отношений пойдет в правовом русле. Второй путь, наоборот, может способствовать кон­фронтации в отношениях молодежи с институтами власти. На это указывают сохраняющиеся высокие отрицательные значения отношения к политическим партиям (-46,1%), милиции (-29%), Государственной думе (-24,6%). В этой связи важно обратить внимание на тенденции, которые прослеживаются в отношении молодежи к таким фунда­ментальным понятиям, как гражданственность, патриотизм, долг — важным составляющим ее политического сознания (табл. 3).

Таблица 3

Идентификации молодежи в сфере гражданских отношений

С чем ассоциируется понятие «гражданство»:	К*	Ранг
принадлежностью к государству	5,09
долгом, обязанностью	4,87
национальным достоинством	4,84
конституционными правами	4,69
безопасностью, защищенностью	4,52
патриотизмом	4,37

*К — среднеранговый коэффициент по семибалльной шкале.

Гражданство для современной молодежи идентифи­цируется прежде всего с формальной принадлежностью к государству, со своего рода членством в нем. Вместе с тем чувства гражданской ответственности (долг, обязанность) и гордости, национального достоинства гражданина своей страны занимают высокие (вторую и третью) позиции в структуре ее идентификаций, т.е. идентичности моло­дежи, соответствующие современным представлениям, как бы чередуются с традиционными. Еще более рельефно это можно проследить в распределении ответов на вопрос: «Что означает для Вас быть гражданином России?»

Первые два места занимают типично современные иден­тификации (страна, где живет респондент, и малая родина). С любовью к Родине, с готовностью ее защищать и с при­частностью к ее истории, занимающими соответственно третью, четвертую и пятую позиции, связаны традицион­ные идентификации.

Таким образом, к наследству, доставшемуся молодежи от советского прошлого, относятся этатистские ориентации, прочно укоренившиеся в историческом сознании россиян. От государства ожидаются гарантии — трудоустройства, социальной защиты, удовлетворения минимальных потреб­ностей, принятия на себя ответственности за судьбу людей. В современных условиях ожидания входят в противоречие с нежеланием государства их реализовывать. Подобное отношение вызывают недоверие молодежи государствен­ным органам и рост ориентаций на западные модели госу­дарственного устройства. Но это лишь усиливает существу­ющее противоречие с либеральными традициями западных обществ, которые вовсе не предполагают патернализм государства в отношении к молодежи. В результате в поли­тическом сознании значительной части российской моло­дежи удивительным образом сочетаются, с одной стороны, низкий уровень доверия государственным органам и одно­временное ожидание помощи от государства — с другой. Данная ситуация, переплетаясь с привнесенными извне новыми современными идеями, социокультурными образ­цами и стилями жизни, конструирует причудливые цен- ностно-нормативные конфигурации, так называемые куль­турные гибриды, сочетающие часто весьма противоречивые ценности.

Аналогичную картину демонстрирует сложный и проти­воречивый процесс кристаллизации нового типа ее созна­ния. Происходит не простое замещение одних ориентаций другими, а их рекомпановка, перераспределение в новые «гибридные» формы.

Противоречия, сопровождающие данный процесс, нередко приобретают острый характер, выраженный в экс­тремистских проявлениях, рискуя перерасти в прямой кон­фликт с обществом. Молодежный экстремизм представляет собой особое социальное явление, обусловленное социально-психологическими особенностями молодости и ее взаимодействием с обществом. К основным сущностным свойствам экстремальности сознания молодежи можно отнести крайние проявления фанатизма, нигилизма. Экс­тремизм проявляется в форме индивидуальных и груп­повых настроений, побуждающих молодых людей к мак­симализму в выборе моделей поведения. Как показывают исследования, уровень экстремальности сознания различа­ется в разных сферах жизнедеятельности молодежи. Ее доля с высокой степенью экстремальности колеблется от 5— 11 % в политической жизни, учебе, труде, досуге и до 40% в отно­шении к представителям других национальностей. По срав­нению с 2002 г. доля молодых людей с высокой степенью экстремальности выросла во всех сферах в 1,3-2 раза.

Исследования подтверждают наличие взаимосвязи между различными формами политического, религиозного, национально-этнического, бытового экстремизма моло­дежи. Однако политическая составляющая в подобных проявлениях экстремизма молодыми людьми не осмыс­лена до конца и реализуется чаще спонтанно, на эмоцио­нальном уровне или под влиянием внешних сил. Данная особенность не только не уменьшает, но наоборот, повы­шает общественную опасность политического экстремизма в молодежной среде, учитывая его слабую предсказуемость, а значит, ограниченность возможностей предупреждения.

Каковы же факторы, определяющие состояние и направ­ленность изменения политического сознания молодежи?

1. Материальное положение. Снижение жизненного уровня оказывает влияние на политические ориентации молодых и на их отношение к властным структурам. Срав­нительный анализ показал, что доверие Президенту и Пра­вительству РФ среди малообеспеченных слоев молодежи в 3—5 раз ниже, чем в высокообеспеченных слоях. Эконо­мическая нестабильность и социальная неопределенность отражаются и на отношении молодежи к своей стране. Сравнение ответов на вопрос: «Гордитесь ли Вы своей страной?», полученных в следующем после дефолта 1999 г. и в относительно благополучном 2007 г., выявило следу­ющую тенденцию. Положительно ответили (сказали «да» и «скорее да») — соответственно 68,1 и 75,4%. Три четверти (78%) молодежи с низким достатком считают, что необхо­димо радикальное изменение политической системы рос­сийского общества.

2. Ориентация на будущее. Большинство молодых людей выросло в новых социально-экономических усло­виях. Их интересы и ценности все больше расходятся с родительскими. Молодые не обременены грузом прошлого и отличаются стремлением определить актуальные для себя ценности и осуществить выбор поведенческих моделей, отвечающих требованиям не столько сегодняшнего, сколько завтрашнего дня. Апелляция к прошлому, попытка досту­чаться до сердец современных юношей и девушек, исполь­зуя ценности старших поколений, не встречает у них пони­мания. Наоборот, большим успехом у молодых пользуется призыв к будущему. При этом каждый второй видит его как результат особого для России пути развития и каждый пятый — сторонник западных моделей общества.

3. Характер межпоколенных отношений. Процесс обни­щания населения хоть и не обошел стороной молодежь, но психологически легче переживается молодыми в силу их возраста и материальной поддержки со стороны роди­телей. Почти три четверти молодежи в той или иной мере находятся в экономической зависимости от родительского поколения, что заметно сглаживает остроту ее материаль­ного положения. Поэтому неоднозначное влияние на моло­дых людей оказывают как агитация с классовых позиций, так и оголтелый антикоммунизм. В силу этих причин не возымела действия и попытка использовать межпоко­ленный конфликт в политических целях.

4. Влияние референтной группы. Значительная часть молодых людей, особенно в крупных городах, сумела при­способиться к новым условиям, образовалась хотя численно и небольшая (около 5% молодежи), но быстро растущая, экономически продвинутая группа, референтная для моло­дого поколения в целом. Глядя на преуспевающих свер­стников, многие надеются и на собственный успех. Этим объясняется бесперспективность дискредитации в настоя­щее время «новых русских» в глазах молодежи и популяр­ность в ее среде тех лидеров, которые выступают за раз­витие всех форм частного предпринимательства, особенно мелкого бизнеса.

5. Собственный опыт рыночных отношений. В отличие от отцов и дедов молодые лишь понаслышке могли судить о реальностях прошлого своей страны, однако зачастую имеют более непосредственный опыт рыночных отноше­ний в современной жизни. Отсюда высокая мотивационная зависимость молодежи от степени включенности в пред­принимательскую деятельность. Группа молодых пред­принимателей заметно выделяется среди других категорий молодежи как в оценках властных структур, так и в своих политических ориентациях.

6. Влияние средств массовой информации. Хотя 34,4% молодежи высказали недоверие средствам массовой инфор­мации, влияние их на молодых людей остается высоким, а зачастую решающим. Учитывая политическую ангажи­рованность телевидения, радио и большинства газет, отсут­ствие плюралистической молодежной прессы, молодые люди получают весьма одностороннюю, часто искаженную информацию, становятся жертвами манипулирования их сознанием.

7. Региональные факторы. Характеристики полити­ческого сознания, в том числе и молодежи, сильно разли­чаются по регионам. Это связано с различиями условий жизни, с социальным составом населения, со сложивши­мися традициями, с активностью тех или иных политиче­ских сил. Часто решающее влияние оказывает этнонацио- нальный фактор. Как правило, добиваются наибольших успехов те политические лидеры и партии, которые строят свою политику на стремлении решать конкретные регио­нальные проблемы.

3. Молодежные движения в структуре власти

Положение молодежи в политической жизни характе­ризуется степенью включенности молодых людей в струк­туры власти различных уровней и самоидентификацией с ними в качестве субъекта властных отношений, а также широтой возможностей для их участия в различных фор­мах политической деятельности, в том числе в стихийном волеизъявлении своих политических прав и свобод. Разли­чаются формальная и реальная включенность в политиче­скую жизнь. От того, насколько сознательно молодой чело­век включается в ту или иную властную структуру и какова его позиция в ней, способен ли он оказывать воздействие на политику, зависит в конечном счете возможность реали­зации его политических интересов.

О статусе молодежи в политической жизни общества невозможно судить лишь на основе формального включе­ния молодых людей в структуры власти. Для этого важно оценить уровень их самоидентификации с этими структу­рами, а также степень их активности в различных формах политической деятельности. Высокий уровень самоиденти­фикации предполагает самоощущение своей причастности к принятию управленческих решений, отождествление себя в качестве субъекта властных отношений и свидетельствует о высокой степени интегрированности молодых людей в политическую жизнь общества.

Для современного общества характерно многообразие форм участия молодежи в политической жизни. Понима­емое как вовлеченность в той или иной форме человека или социальной группы в политико-властные отношения, в процесс принятия решений и управления, политическое участие является важным компонентом политической жизни общества. Оно может служить средством дости­жения определенной цели, удовлетворения потребности в самовыражении и самоутверждении, реализации чув­ства гражданственности. Участие бывает прямым (непо­средственным) и опосредованным (представительным), профессиональным и непрофессиональным, стихийным и организованным и т.п.

В недавнем прошлом в нашей стране исповедовалась идея так называемой стопроцентной политической актив­ности молодежи. При этом признавались лишь те формы активности, которые демонстрировали солидарность моло­дых людей с официальной идеологией. Любые иные счита­лись антиобщественными и пресекались. Подобное «пого­ловное участие» лишь в официально одобряемых формах свидетельствовало о бюрократизации политической жизни и наносило огромный вред молодежи, последствия кото­рого ощущаются до сих пор.

В политической жизни современного российского обще­ства, переживающего системный кризис, выделяются сле­дующиеформыполитического участия молодежи.

1. Участие в голосовании. Политический статус моло­дежи определяется реальными, а не формально предо­ставляемыми возможностями оказывать влияние на рас­становку политических сил в обществе через участие в голосовании. Ему предшествует участие в обсуждении предвыборных программ политических партий, кандида­тов в депутаты в федеральные и местные органы власти, а также непосредственное участие в выборах. Однако моло­дежь недостаточно активно использует свой политический потенциал. Многие молодые люди во время выборов в Гос­думу (2007 г.) не воспользовались своим правом участия в голосовании, продемонстрировав политический ниги­лизм и предоставив тем самым возможность для манипу­лирования ее голосами заинтересованным силам. Участие в выборах принимали всего 47% молодых людей в возрасте 18— 30 лет, что значительно ниже электоральной актив­ности старшего поколения. Большинство голосов молодых избирателей получила «Единая Россия» (68,6%), следую­щие три места по числу отданных за них голосов заняли ЛДПР (12,1%), «Справедливая Россия» (6,2%), КПРФ (5,3%) (Горшков, Шереги, 2010).

Более активное участие (59,2%) молодежь продемон­стрировала на выборах Президента РФ (2008 г.). Отдав свои голоса за Д. А. Медведева, 76,9% молодых избирате­лей проголосовали за продолжение политического курса В. В. Путина. Тем самым молодежь выразила свое одобре­ние политики, проводимой в стране, и надежду на дальней­шее укрепление власти.

2.Представительное участие молодежи в органах вла­сти Российской Федерации и в местном самоуправлении.Оно находит практическое выражение в реализации груп­повых интересов молодежи посредством ее представителей в органах власти. По данным Госкомстата, на всех уровнях представительной власти РФ в 1990—1991 гг. молодежь в возрасте 21—29 лет составляла 13,3% от числа избран­ных в эти органы, в том числе в Верховном Совете РФ — 0,4%; в Верховных Советах республик — 2,8%; в городских Советах — 10,2%; в районных городских Советах — 11,7%; в сельских поселковых Советах — 14,9%.

За годы реформ представительное участие молодежи существенно сократилось. Не может компенсировать недо­статок представительных форм участия молодежи в орга­нах власти и создание в середине 1990-х гг. молодежных парламентских структур. Они представляют собой консуль­тативно-совещательные общественные группы при органах законодательной и исполнительной власти, действующие сегодня примерно в 1/3 субъектов Российской Федерации. Однако заметного влияния на реализацию государственной молодежной политики они не оказывают.

Особенно ощутимо изменение представительства моло­дежи проявилось на уровне учебных и трудовых коллекти­вов. Если в 1990 г. 40,7% молодых людей избирались в раз­ного рода представительные органы в своих коллективах (в советы трудовых коллективов, партийные, профсоюз­ные и комсомольские органы), то уже в 1992 г. их число сократилось вдвое. В 2002 г. участвовали в деятельности различных представительных органов, по данным социоло­гических исследований, 11,5% молодых людей, в том числе на уровне первичного учебного (трудового) коллектива — 6,4%; на уровне учебного заведения, учреждения, пред­приятия, фирмы — 4,4%; на уровне района, села, города, области — 0,7%. При этом половина молодых людей, судя по результатам исследований, включена в эти органы фор­мально и даже на уровне первичных трудовых (учебных) коллективов не оказывала никакого влияния на принятие решений. Часто оказывается неэффективной и деятель­ность молодых депутатов, не имеющих опыта управления, налаженных связей с аппаратами местных органов власти, с руководством министерств и предприятий, с банковскими структурами.

Особенно извращенные формы дискриминации корен­ных интересов и прав молодежи отмечаются в частном сек­торе. Здесь полностью отсутствуют любые формы предста­вительной демократии, защиты прав трудящихся, и прежде всего молодежи. Две трети молодых людей постоянно или часто сталкиваются с фактами несправедливости со сто­роны работодателя.

Все это никак не согласуется с провозглашаемым курсом на демократизацию общества и ведет к возрождению тота­литаризма в стране, усилению произвола администрации на предприятиях и в учебных заведениях, к дальнейшему ограничению прав молодежи.

3. Создание молодежных организаций, движений.Определенную часть своей политической жизни молодые люди проводят в кругу сверстников, поэтому вполне объ­яснимо их стремление к объединению в организации. Неод­нородность политического сознания молодых россиян, многообразие политических ориентаций и интересов спо­собствуют появлению большого количества разнообразных по направленности молодежных объединений, в том числе и политических.

В 2007 г. насчитывалось 58 молодежных и детских обще­ственных объединений, пользующихся государственной поддержкой, из которых: 14 детских, 44 молодежных, в том числе 28 общероссийских, 28 межрегиональных, 2 между­народных. Основная часть этих организаций и их терри­ториальных отделений сосредоточены в больших городах. Их численность колеблется от нескольких сотен до десят­ков тысяч человек. Наиболее крупной является «Россий­ский союз молодежи», объединяющий 220 тыс. индивиду­альных членов и имеющий территориальные организации в 70 субъектах Российской Федерации. С принятием Феде­рального закона от 28.06.1995 № 98-ФЗ «О государственной поддержке молодежных и детских общественных объеди­нений» существенно укрепилась правовая база для участия в них молодых людей. В 2001 г. создана общероссийская ассоциация «Союз молодежных организаций», призванная консолидировать деятельность молодежных объединений и движений.

Анализ тенденций развития молодежного движе­ния в регионах свидетельствует о разнообразии условий для него в различных субъектах Российской Федерации. Несколько большие возможности имеются в регионах, где на деле реализуется государственная поддержка молодеж­ных и детских объединений. Решением ряда региональных и муниципальных органов государственной власти детским и молодежным объединениям предоставлены налоговые льготы. Поддержка детских и молодежных организаций, действующая в некоторых городах, краях и областях, вклю­чает в себя предоставление регулярных субсидий и финан­сирование целевых программ по решению социальных про­блем молодежи.

Однако, несмотря на государственную поддержку, заметного влияния на молодежь и ее политическую жизнь эти организации пока не оказывают. Большинство из них избегает постановки политических целей и четкого опреде­ления политических ориентаций, хотя они, так или иначе, выступают как группы интересов. Во многих из них чис­лится всего по несколько десятков человек, занимающихся под прикрытием молодежных организаций обыкновенным бизнесом.

Наряду с организациями, поддерживаемыми государ­ством, всего действует более 100 различных молодежных объединений и движений. Деятельность многих из них носит хотя и политический, но во многом декларативный характер. По целям и характеру деятельности, зафиксиро­ванным в их программах, эти движения подразделяются на национально-патриотические (7,2%), оппозиционные (27,5%), националистические (11,7%), протестные (10,6%), прокремлевские (25,7%), правозащитные (8,3%) а также экологические, спортивных фанатов и др. (9%).

Являясь формой самоорганизации, молодежные движе­ния рассматриваются в современном обществе как прояв­ление социальной, в том числе и политической, субъект - ности молодых людей. О степени становления российской молодежи в качестве субъекта политической жизни обще­ства позволяют судить мотивы ее участия в различных движениях. Результаты исследования показывают, что выделяется три группы мотивов. Во-первых, экспрес­сивные, спонтанно возникающие мотивы, не связанные с идейной направленностью движений (здесь и желание «потусоваться», и романтика, и возможность заработать). Во-вторых, инструментальные мотивы, часть которых свя­зана с идейной направленностью движений (это возмож­ности самореализации, стремление поучаствовать в кон­кретных делах, приобщение к политической карьере). В-третьих, собственно идейные мотивы, представленные как в общей форме (идейная близость, борьба за спра­ведливость), так и в более конкретной (поддержка поли­тического курса, протест против существующего порядка, борьба с инакомыслием, с иноверцами, с представителями других национальностей).

Около половины (48,5%) мотивов отражают в той или иной форме идейную направленность (второй и третий типы мотивации). Это свидетельствует, что самоорга­низация молодежи носит вполне осознанный характер. Большинство молодых людей включаются в этот процесс, преследуя конкретные цели, а каждый второй использует данную форму самоорганизации для реализации идейных мотивов.

Направленность идейной мотивации существенно диф­ференцируется по видам движений. Идейными мотивами, соответствующими третьему типу мотивации, в наиболь­шей степени руководствуются участники национально- патриотических (33,4%), националистических (23,9%) и оппозиционных (22,2%) движений. При этом важно рас­крыть конкретное содержание идейной направленности мотивов. В нем отражаются коренные социально-группо­вые интересы молодежи — социальные (чувство справед­ливости), национальные, патриотические, религиозные и политические. Суммируя ответы по 7-балльной шкале (на основе средневзвешенных коэффициентов), общая кар­тина идейной направленности мотивов участия молодежи в общественных движениях выглядит следующим образом: на первом месте — социальные, чувство справедливости (К = 5,14), далее в порядке убывания ранговых позиций следуют — национальные (3,63), патриотические (3,33), религиозные (2,82), политические (2,68) мотивы. Таким образом, ведущим идейным мотивом, значительно опере­жающим все остальные, является стремление к социальной справедливости, отражающее традиционный характер цен­ностей россиян. Факт смещения на последнее место поли­тических мотивов свидетельствует о слабой выраженности политических интересов молодежи, что препятствует пре­вращению ее в активную политическую силу.

4.Участие в деятельности политических партий. Эта форма политического участия молодежи непосредственно направлена на воспроизводство и обновление политиче­ской структуры общества. В условиях социальной ста­бильности она является важным фактором политической социализации подрастающих поколений. В кризисных ситуациях, как правило, интерес к молодежи со стороны политических партий возрастает. Данная тенденция имеет место и в российском обществе. Однако подобный интерес в России откровенно конъюнктурен и ограничивается лишь предвыборными кампаниями.

Большинство партий и политических блоков даже в период выборов не имели обоснованных программ моло­дежной политики, а молодые кандидаты в депутаты состав­ляли в них ничтожную долю. В то же время невелик инте­рес и самой молодежи к участию в политических партиях. Интересуется их политикой менее 2% молодых людей.

В настоящее время лишь отдельные политические пар­тии имеют зарегистрированные в Министерстве юстиции РФ молодежные организации. Молодежным крылом пар­тии «Единая Россия» является «Молодая гвардия». Ана­логичную функцию в КПРФ выполняет «Союз комму­нистической молодежи», в ЛДПР — «Молодежный центр ЛДПР». Имеют свои молодежные организации и другие партии. Как правило, это небольшие по численности орга­низации от нескольких десятков до 1—2 тыс. и более чело­век, разделяющих программы партий, участвующих в про­водимых ими политических акциях и в других партийных мероприятиях. Особенно активизируется их деятельность в период избирательных кампаний. Выполняя преимуще­ственно узкопартийные функции, политическое влияние этих организаций на широкие слои молодежи весьма огра­ниченно.

5. Участие в акциях стихийного волеизъявления своих политических нрав и свобод. Оно выражается в участии молодых людей в забастовках, в актах гражданского непо­виновения, митингах, демонстрациях и других формах социального протеста в рамках существующего законода­тельства. Конечно, подобные формы нельзя назвать нормой политической жизни. К ним прибегают, как правило, люди, доведенные до отчаяния неспособностью или нежеланием властей конструктивно реагировать на их социальные, эко­номические, политические требования. Эффективность таких форм политических действий зависит от уровня демократичности общества и от степени солидарности борющихся за свои права групп населения.

Наиболее острая форма противостояния — политиче­ский конфликт, который может быть разрешен по линии компромисс — консенсус — сотрудничество — интеграция, а может получить развитие в направлении активизации противоборства, причем в нелегитимных формах, социаль­ного исключения различных групп, дезинтеграции обще­ства. История знает немало примеров, когда молодежь, используемая противостоящими силами, занимала в кон­фликтных ситуациях крайние и экстремистские позиции.

Данные социологических исследований свидетель­ствуют об эскалации социальной напряженности в среде российской молодежи. Оценивая современную социально- политическую ситуацию в России,23,7% молодых людей испытывают высокую степень тревоги,13,7% —страха, 19,5% — возмущения и гнева (данные2007 г.). Чувство тре­воги и страха 18,8% молодежи связывает с криминогенной обстановкой,22% — с терроризмом,10,3% — с проявлени­ями национализма и религиозного фанатизма. Ненависть и неприязнь испытывают 22% молодых людей в отношении к богатым, олигархам, 41% — в отношении к чиновникам, бюрократам,34,9% — в отношении мигрантов. Не случайно 28,1% молодежи выразил готовность принять участие в массовых выступлениях, если социально-экономическая ситуация в стране будет ухудшаться.

Растет число экстремистски настроенной молодежи. Осознанную готовность к совершению экстремистских поступков по идейным соображениям12,4% молодых людей проявили в форме участия в не разрешенных вла­стями митингах и демонстрациях и8,7% — в крайне экстре­мистских формах протеста (3,6% — через участие в захвате зданий, перекрытии транспортных средств и 5,1% выразили готовность взяться за оружие, если мирные способы борьбы не дадут результатов). Численность данной группы весьма высока, особенно с учетом неопределившегося резерва, рав­ного 25,7% — затруднившихся ответить.

Особую общественную тревогу представляют массо­вые выступления молодежи. Организующую роль в них играют молодежные движения, в каждом из которых при­сутствуют экстремистски настроенные молодые люди. По данным исследования 2007 г., каждый пятый сторонник национально-патриотических и оппозиционных движений не исключает для себя возможности участия в протестных акциях. Значительно выше уровень готовности к экстре­мистским действиям в националистических движениях. Среди их участников 36,2% готовы к жестким проявлениям экстремизма. Возможность участия в несанкционирован­ных демонстрациях, в захвате общественных зданий и пере­крытии магистралей, а также готовность взяться за оружие не исключил для себя каждый второй (48,2%) член про­тестных движений. Участники прокремлевских движений также демонстрируют высокую готовность к незаконным протестным действиям (21,1%), а каждый десятый (13,8%) не видит для себя препятствий в выражении экстремизма и в более жестких формах.

Разумеется, рассмотренные формы политического уча­стия молодежи имеют свою региональную специфику.

Итак, отмеченные выше особенности молодежи как субъекта политических отношений существенно конкрети­зируются в условиях кризиса в российском обществе. Свою специфику имеют политическое сознание и формы участия молодежи в политической жизни отдельных регионов. Вме­сте с тем общей является актуальная потребность в поли­тической интеграции молодежи с целью стабилизации рос­сийского общества.