Начальный этап мирного сосуществования

Окончание гражданской войны и иностранной интервенции в России, а также Генуэзская конференция 1922 г. — таковы были главные вехи, обозначившие переход от «военной конфронтации двух систем» к их «мирному сожительству». В 1920-е гг, советское руководство в соответствии с известными ленинскими установ­ками выделяло два важнейших направления в политике мирного сосуществования. В политической области основные задачи сво­дились к тому, чтобы добиться дипломатического признания и нормализации отношений с Запалом,не допустить образования единого антисоветского фронта, что могло привестик новому вооруженному столкновению при невыгодном дляСССР соотно­шении сил. В экономическом сфере этот курс предполагал рас­ширение торгочых связей, реализацию программы концессий и получение техническом помощи от развитых капиталистических государств. Теоретическое обоснование и практическая цель ми­ротворческой внешней политики Советского Союза заключались в создании благоприятных международных условии для построе­ния социализма в «одной отдельно взятой стране».

Западные державы пошли навстречу мирным инициативах СССР, что объяснялось целым комплексом причин- Наиболее важными из них были заинтересованность в советских рынках и источниках сырья, реалистическая оценка силы и возможностей большевистской власти, стремление интегрировать Советский Союз в Версальско-Вашингтонскую систему, чтобы осуществлять контроль над его политикой или во всяком случае оказывать на нее более серьезное воздействие. Идейная аргументация такого подхода к решению советской проблемы содержалась в так назы­ваемой «теории перерождения», согласно которой Страна Сове­тов в условиях нэпа и под влиянием расширявшихся контактов с Запалом неизбежно будет эволюционировать в направлении к демократической республике и рыночной экономике. Привержен­цами этой теории являлись такие видные европейские полити­ческие деятели, как Д-Ллойд Джордж. Р. Макдональд. Э. Эррио. А. Бриан, Г. Штреземан. Т, Масарик. Э. Бенеш и др.

Таковы были конкретно-исторические предпосылкимирно­го сосуществования двух социально-политическихсистем. Одна­ко факторы, содействовавшие сближению позицийСССР и за­падных держав, действовали параллельно с тенденциями,тормо­зившими и блокировавшимиэтот процесс. Первопричинаназванных тенденций коренилась в «идеологической несовмес­тимости» и взаимном недоверии сторон,

Партийно-государственное руководствоСССР. выдвигая напередний план геостратегические расчеты исоображения ре­альной политики, вовсе не собиралось отказываться отдоктри­ны мировой революции, поддержки рабочего иреволюционно­го движения, где бы оно ни возникало.Более того. исходя изконцепции «обострения классовой борьбы намеждународной арене», большевистские лидеры черезКоминтерн и нацио­нальные коммунистические партии активно поощрялилюбоевыступление «пролетарских масс и угнетенных народов»про­тив капиталистической и колониальной эксплуатации-Все этоосложняло отношения СоветскогоСоюза с западнымидержа­вами, наносило ущерб официальнодекларируемой политике мирного сосуществования. К тому же курс на «мирное сожи­тельство с капиталистическим окружением» не означал готов­ности СССР войти в Версальско-Вашингтонскую систему, ко­торая рассматривалась как империалистическая и враждебная советскому государству. В этом контексте весьма показатель­ным являлось отношение партийно-правительственных кругов СССР к Лиге нации. В двадцатые голы ленинское определение Лиги наций как «сплошной фикции, сплошного обмана, сплош­ной лжи» стало дополняться сталинской формулировкой: «Лига наций есть не инструмент мира и разоружении, а инструмент прикрытия новых вооружений и подготовки новых войн». Не­смотря на то, что Советский Союз принимал участие в работе специальных комиссий Лиги наций, он категорически отвер­гал предложения о вступлении в эту организацию, которые выдвигались правительствами ряда западноевропейских стран с середины 1920-х гг, (например, на Парижской встрече А. Бри­ана с Г.В.Чичериным н декабре 1925г.). Отказ мотивировался нежеланием «брать ответственность за империалистические дей­ствия Лиги наций-», связывать политику СССР с «буржуазным пацифизмом», что могло привести к «потере доверия со сторо­ны международного рабочего класса». Иными словами, принци­пы мирного сосуществования вновь вступали в противоречие с доктриной пролетарского интернационализма.

Позицию западных держав в отношении «мирногосожитель­ства двух систем» также (если не в еше большей степени) следу­ет охарактеризоватькак двойственную и непоследовательную. Шаги к сближению чередовались с открытыми угрозами в адрес СССР, попытками формирования антисоветского блока. Во мно­гомэто было обусловлено тем, что Запад, по выражению одного из крупнейших советских дипломатов Л.Б. Красина, не мог сми­риться «с самим существованием, самим бытием Советского Союза». Поэтому процесс нормализации отношений сСССРвсеми без исключения западными государствами оговаривался требованиями погашения дореволюционных долгов, возвраще­ния или компенсации национализированной иностранной соб­ственности, отмены монополии внешней торговли, прекраще­ния «большевистской пропаганды» и в конечном счете измене­ния строя. Иначе говоря. Запад пытался мирными средствами добиться осуществления тех целей,которых ему не удалось дос­тичь ранее силой оружия.

Таким образом, на развитие взаимоотношений Запад-СССР в 1920-е гг. воздействовали факторы как позитивного, так и нега­тивного характера, что предопределило конфликтность и неус­тойчивость мирного сосуществования.

Одним из самых значительных событий этого периода стала -полоса дипломатических признаний СССР». С февраля 1924 по январь 1925 г. Советский Союз установил дипломатические отно­шения с 13 государствами трех континентов, в том числе со всеми великими державами за исключением США. Показательно, что в оде переговоров западноевропейские страны и Япония в обмен ма признание де-юре пытались навязать СССР ряд вышеперечис­ленных предварительных условий. Однако твердая позиция со­ветской дипломатии, равно как и способность контрагентов идти на разумный компромисс позволили ппеололеть это препятствие-Ни в одном из подписанных соглашений не было упомянуто о каких-либо встречных обязательствах или уступках со стороны СССР. Что касается американской администрации, то ее полити­ка непризнания большевистского режима свидетельствовала не столько о непреклонности в отстаивании «идеалов свободы и де­мократии», сколько об ущербности внешнеполитических расче­тов и недальновидности (именно такая оценка этому курсу будет дана впоследствии в самих Соединенных Штатах).

В целом «полоса признаний» явилась крупным дипломати­ческим успехом Советского Союза. Наиболее значимым ее ре­зультатом стало усиление международных позиций СССР. пре­вратившего, по словам И.В.Сталина, «короткую передышку в целый период передышки», «период равноправного сосущество­вания с капиталистическими странами». Тем самым было поло­жено начало нормализации отношений с Западом не только в политической, но и в экономической сфере. В последующие пять лет Советский Союз подписал более 30 межгосударственных тор­говых и хозяйственных договоров, сыгравших существенную рать в укреплении и модернизации его экономики.

Важнейшей внешнеполитической инициативой СССР в двад­цатые годы стало предложение, обращенное «ко всем миролюби­вым странам», заключить двусторонние договоры о ненападении и нейтралитете. В их содержании выделялись три основных поло­жения: стороны брали на себя обязательства не нападать друг на друга, не участвовать во враждебных коалициях и сохранять стро­гий нейтралитет, если один из участников соглашения будет вов­лечен в войну с третьим государством. В 1925-1927 гг. СССР под­писал договоры о ненападении с Турцией. Германией. Литвой. Ираном и Афганистаном, а в начале 1930-х гг. после длительных и трудных переговоров — с Финляндией, Латвией, Эстонией. Польшей, Францией и Италией-

Среди всех этих соглашений наибольшее значение имеясо-ветско-германский договор от 24 апреля 1926г. Его заключение продемонстрировало, насколько умело правительствоСССР и-пользовало «межимпериалистические противоречия», а правител ство германское — советский фактор в противостоянии с держав, ми-победительницами. Германия и Советский Союз провозглачк;

ли, что «основой их взаимоотношений остается Рапалльский договоры. Особой статьей предусматривалось, что если между тре­тьими державами образуется коалиция «с целью подвергнуть эко­номическому или финансовому бойкоту» одну из сторон, другая сторона «к такой коалиции примыкать не будет». В специальной ноте. являвшейся составной частью договора о ненападении. Гер­мания заявляла, что в случае ее вступления в Лигу Наций она отка­жется считать для себя обязательным участие в коллективных санк­циях Лиги. если «таковые будут предприняты против СССР». Та­ким образом, советско-германский договор 1926г. в значительной степени нейтрализовывал Локарнские постановления, принятием которых западные державы, и прежде всего Англия, пытались ото­рвать Германию от большевистской России и придать ее политике антисоветский импульс.

В истории межгосударственных отношений двадцатых годов договоры о ненападении и нейтралитете сыграли двойственную роль. С одной стороны, они способствовали стабилизации после­военной обстановки, так как соответствовали интересам обеспе­чения безопасности не только советской, но и международной. Однако, с другой стороны, инициатива Советского Союза, пусть косвенно, была направлена на размывание Версальской системы, поскольку противопоставляла созданным в ее рамках политичес­ким союзам двусторонние соглашения. Их главное требование — «неучастие во враждебных коалициях» —- вступало в противоре­чие с принципом применения коллективных санкций на основе решений Лиги наций- Тем не менее подписание договоров о не­нападении, бесспорно, следует признать еще одной весьма ус­пешной дипломатической акцией СССР.

С середины 1920-х гг. во взаимоотношениях Запад-СССР вновь возобладали негативные, деструктивные тенденции. Наи­более ярким их проявлением стал острый англо-советский конф­ликт. Партийно-государственное руководство СССР у своих внеш­неполитических планах особое внимание уделяло Великобрита­нии. занимавшей лидирующее положение на континенте (Сталин называл Англию «командующей страной в Европе»), Любой дип­ломатический демарш Лондона получал общеевропейское звуча­ние. Отсюда и тот широкий международный резонанс, который вызвала новая антисоветская кампания, предпринятая британс­кими правительственными кругами с осени 1924 г. Во многом это было обусловлено приходом к власти консервативного кабинета С. Болдуина. Еше будучи в оппозиции, консерваторы подвергли уничижительной критике лейбористское правительство Р- Мак-лональда за его решение установи! ь диплома! ические отношения с СССР, назвав этот почин «величайшей ошибкой в истории Со­единенного Королевства» (автор слов — лорд Керзон, прославив­шийся своими ультиматумами в адрес Советской России). Реши­тельные призывы исправить совершенную ошибку раздавались со стороны таких известных политических деятелей, как министр иностранных дел О. Чемберлен и министр финансов У. Черчилль. чьи антибольшевистские настроения напоминали аллергическое заболевание. Для реализации поставленной цели был проведен целый ряд громких антисоветских акчий. значительная часть ко­торых носила провокационный характер:

- отказ консервативного правительства подписатьуже гото­вый текст торгового договора с СССР;

- публикация на удивление грубо составленной фальшивки — так называемого «письма Зиновьева» о •ниспровержении капиталистического строя в Англии» (в -документе» содер­жались цитаты из речей председателя Исполкома Комин­терна, который никогда не стеснялся в выражениях по по­воду близкой победы мировой революции и борьбы с им­периализмом);

- резкий протест против «вмешательства СССР во внутрен­ние дела Великобритании» в связи с выделением 16 млн. руб. в помощь английским горнякам во время всеобшсй забастовки 1926г. (советское правительство остроумно от­ветило, что это не оно, а ВЦСПС оказал поддержку бри­танским рабочим одновременно с профсоюзами других ев­ропейских стран);

- регулярная отправка в Москву угрожающих нот с требова­нием прекратить «разрушительную коммунистическую про­паганду» не только в Англии, но и в Китае. Персии. Афга­нистане, Индии (в ответных нотах все эти обвинения были названы «бездоказательными и голословными», а что каса­ется освободительной борьбы, то ее подъем объяснялся не «пропагандой извне», а колониальной политикой империа­листических держав, в том числе и Великобритании).

Антисоветская истерия достигла своего апогея в мае 1927г. Отряд лондонской полиции порвался в помещение торгпредства СССР и англо-советского акционерного общества «АРКОС* (ком­пания, осуществлявшая двусторонние торговые операции) с це­лью найти там компрометирующие Советский Союз документы. И хотя таковые обнаружены не были. по «совокупности доказа­тельств», якобы уличавших Страну Советов в «антибританской деятельности», правительство С. Болдуина объявило о разрыве с СССР дипломатических и торговых отношений. Инициирован­ная Англией кампания в том же 1927г. приобрела международ­ный размах, что проявилось в нескольких, хотя и разрозненных антисоветских выступлениях: налет китайской полиции на зда­ния советского посольства в Пекине и консульств в Шанхае и Тяньизине: убийство сыном российского белогвардейского офи­цера Б. Кавердой полпреда СССР в Польше П.Л. Войкова; де­нонсация правительством Каналы договора о дипломатическом признании Советского Союза и лр. В Москве пришли к выводу о «нарастающей угрозе новой империалистической контрреволю­ционной войны» против СССР.

Острый англо-советский конфликт, свидетельствовавший о непрочности мирного сосуществования, не следует относить к разряду событий внезапных и неожиданных. Ухудшение отноше­ний между Западом иСССР было обусловлено тремя взаимосвя­занными причинами. Во-первых, бескомпромиссным неприяти­ем правительственными кругами капиталистических стран совет­ского социально-политического строя и большевистской идеологии. В недрах сложившейся в связи с «полосой призна­ний» умеренной и реалистической политики сохранялось немало «горючего антикоммунистического материала», который при из­менении международной обстановки, внутриполитической ситу­ации в той или иной западной державе мог вновь быть использо­ван для разжигания антисоветских страстей, привести к рецидиву старого курса грубого нажима и крайней нетерпимости кСССР.Сменивший Г.В. Чичерина на посту наркома по иностранным делам М.М.Литвинов дал следующее объяснение новому всплес­ку враждебности по отношению к СтранеСоветов: «Борьба про­тив нашегоСоюза никогда не прекращалась, она принимала лишь различные формы, соответствовавшие меняющейся обстановке... Вся политика капиталистических стран до настоящего времени былаи, вероятно, еще долго будет стремлением воспрепятство­вать извне строительству социализма». Во-вторых, ужесточение антисоветской линии во внешней политике западных державвовторой половине 1920-х гг. было связано с так называемым«эко­номическим разочарованием» и крахом «теории перерождения», Именно в это время в СоветскомСоюзе стала осуществляться программа социалистической индустриализации и коллективиза­ции сельского хозяйства, а Сталин пообещал «отбросить нэп к чер­ту».Понятно, что в условиях «построения основ социализма» рас­четы на «реставрацию капиталистического строя» и «демократи­ческое возрождение России» оказались тщетнымии иллюзорными.

достоявшийся в 1927г. XV съезд ВКП(б). касаясь причинобо-."т^ения взаимоотношений Запад-Советский Союз. отмечал, что

-рост социалистических элементов вСССР. крах буржуазных на­дежд на перерождение пролетарской диктатуры наряду сусиле-

-сем международно-революционного влиянияСССР являются""•авными факторами этого обострения».В-третьих, сушествен-

--'ш «вклады в процесс расшатывания и подрыва "•мирного сосу­ществования лиух систем» вносила политика пролетарского ин-

-ернационализма. проводимая руководством советскогогосударства.' Коминтерна. «Коммунистическая пропаганда* и«революционное~одстрекательство», реально существовавшие иди вымышленные. ;..1пали повод для жестких антисоветских контрлействий.Тем бачее.

-то большевистские лидеры не собирались отказываться от своих классовых позиций. Требования прекратить «разрушительную чропаганду», но тонкому замечанию Чичерина, не выдержива­ли серьезной критики, так как «выполнение этих требований коммунистами по существу означало бы для них перестать быть коммунистами».

Кризисная ситуация, возникшая вотношениях между запад­ными державами и Советским Союзом, грозила крайненегатив­ными последствиями. Однако степень угрозы со стороны«чиро-оого империализма» партийно-государственнымруководством СССР была явно преувеличена. В политическом отчете XVсъезду ВКП(б) Сталин, перечислив антисоветские выступленияза рубе­жом, пришел к заключению: «Период "мирного сожительства" отходит в прошлое, уступаяместо периоду империалистических наскоков и подготовки интервенции противСССР». Столь жест­кий вывод не соответствовал международным реалиям,он скореенес внутриполитическую смысловую нагрузкуи был использован в борьбе с оппозицией и инакомыслием в партии и государстве-

В действительности реальной опасности военного нападения на Советский Союз не существовало даже в теории.Само поня­тие «угроза войны» предполагало наличие у потенциального аг­рессора по крайней мере трех следующих компонентов: отрабо­танные стратегические планы военной кампании, готовые к бое­вым действиям воинские контингенты. привлечение союзников к будущей войне. Первые два условия отсутствовали. Что касает­ся третьего, то попытки английского правительства организовать антисоветскую коалицию потерпели полное фиаско. Красноре­чивым доказательством тому стали итоги Женевской конферен­ции министров иностранных дел западноевропейских держав и Японии, созванной в июне 1927 г. по инициативе О. Чемберлена-Британский министр, оповестив присутствовавших о причинах разрыва дипломатических отношений с СССР, предложил опуб­ликовать совместную декларацию «против пропаганды Комин­терна» — своего рода платформу единого антисоветского фронта. Первым отказался присоединиться к декларации Г. Штреземан, сославшись на взаимовыгодный характер германо-советских от­ношений (отметим в скобках, что к этому времени Германия имела не только прочные экономические связи с СССР — от 20 до 30% товарооборота обеих сторон приходилось на двусторонние торго­вые операции, но и постоянно расширявшиеся военные контак­ты, о чем не ведали авторы Версальского договора). А. Бриан, последовав примеру Штреземана, отверг предложение Англии и, чтобы у английской делегации не оставалось на этот счет ника­ких сомнений, заявил; «Франция ничем не связана и имеет свою собственную русскую политику». Не поддержали Чемберлена и его коллеги из Италии и Японии. Англия оказалась в «блестящей изоляции». Женевская конференция завершила свою работу при­нятием коммюнике, в котором ее участники констатировали «еди­нодушную волю продолжать и далее политику Лскарно». Этот маловразумительный документ представлял собой довольно не­умелое дипломатическое прикрытие провала планов создания антибольшевистского фронта. Великобритания, вместо того что­бы возглавить запланированный ею «антисоветский крестовый поход», была вынуждена в 1929г. восстановить дипломатические отношения с СССР (по инициативе вернувшегося к власти лей­бористского правительства Р. Макдональда).

Изложенные выше события позволяют сделать два вывода общего характера. Во-первых, главенствующую роль в развитии международных отношений 1920-х гг. играли не «межформаци-онные противоречия», а противоречия между западными держа­вами. Во-вторых, «мирное сосуществование двух систем» в этот период оставалось достаточно устойчивым и одновременно кон­фликтным. Однако в целом «равновесие двух стабилизации» было сохранено.

Столь жесложно и противоречиво развивались экономичес­кие взаимоотношения Запал-СССР. К середине 1920-х гг. сложи­лись благоприятные условия для расширения и укрепления дело­вого сотрудничества между капиталистическими странами и Со­ветским Союзом: обоюдная заинтересованность в рынках сбыта, переход к нэпу, дипломатическое признаниеСССР. Эти факторы обусловили значительный рост советского внешнеторгового обо­рота: его объем увеличился с 1925 по 1929г. на 154% (соответ­ственно 4,1 и 6,3 млрд. руб.) Примечательно, что даже в техза­падных государствах, которыене признали СССР (Соединенные Штаты) или разорвали с ним дипломатические отношения (Анг­лия). продолжали активно функционировать советские торговые компании, такие как *Амторг-> («Американское торговое обще­ство») и «АРКОС» («Англо-российское кооперативное обшество»), Лругим положительным примером налаживания торгово-промыш­ленных связей стало проведение в мае 1927г. под эгидой Лиги "аций Международной экономической конференции в Женеве-В ней приняли участие представители крупного бизнеса, финан­совых кругов и профсоюзов из 47 государств мира. В итоговых документах конференции была четко сформулирована идея рав-

-оправного экономического сотрудничества между всеми страна­ми вне зависимости от социально-политического строя.

Вместе с тем на пути развития взаимовыгодных торгово-эко-номических отношений между СССР и западными державами существовали серьезные препятствия: неурегулированность вопроса о долгах и национализированной иностранной собствен­ности. монополия советского государства на внешнюю торгов­лю и валютные операции, политические трения и конфликты. изменения в мировой хозяйственной конъюнктуре и др. Наибо­лее отчетливо действие этих негативных факторов проявилось в процессе реализации ленинской программы концессий. В.И-Ле­нин. доказывая необходимость привлечения в Советскую Рос­сию иностранного капитала, выступал как реалист и прагматик. Его главный довод состоял в том, что зарубежные инвестиции должны оказать заметную помощь в восстановлении российской экономики и в построении материально-технической базы со­циализма. Однако практика предоставления концессии не оп­равдала возлагавшихся на нее надежд. Удельный вес товаров концессионных предприятий в общем объеме российского про­изводства составил в конце 1920-х гг. по группе «А» — 1.2%. а по группе «Б» — 0,3%. Сумма вложенного в советскую эконоадику

•жостранного капитала не достигла и 2% от собственных капи­таловложений. Столь малая отдача зарубежных инвестиций в СССР помимо вышеназванных причин объяснялась противопо­ложностью интересов капиталистического производителя, ори­ентировавшегося на свободный рынок, и административно-ко­мандной экономической системой, складывавшейся в советс­ком государстве. Ограничения, наложенные на деятельность концессионных компаний и смешанных обществ, и контроль над ними со стороны государственных органов были столь жес­ткими, что концессии во многом оказались «заложниками дик­татуры пролетариата». Курс на построение социализма, провоз­глашенный в середине 1920-х гг., предполагал "вытеснение ка­питалистических элементов», что в свою очередь предопределило печальную участь иностранного капитала и концессионных пред­приятий вСССР. Сталин еще в 1925г. вынес свой похоронный вердикт; «У концессий нет перспектив в нашей стране».Притаком подходе единственной формой деловых связей уже в бли­жайшем будущем могла остаться лишь торговля, что. безуслов­но. снижало качественный уровень экономического сотрудни­чества между СоветскимСоюзом и Западом.

В конце двадцатых годов завершился первый, начальный, этап ^мирного сожительства двух социально-политических систем». Его важнейшим итогом было становление нового типа межгосудар­ственных отношений. Советский фактор и ^идейно-классовые противоречия» стали играть все более значимую роль в мировой политике.

РАЗДЕЛ III________