Монголо-татары на Северном Кавказе и в Крыму. Образование Крымского ханства и развитие Кубани в его составе

Глава 3 Кубанские земли в XIII - конце XVIII вв.

Монголо-татары на Северном Кавказе и в Крыму. Образование Крымского ханства и развитие Кубани в его составе

Основным населением кубанских степей долгое время были половцы. Еще в середине XI в. на границах Киевской Руси появляются орды новых тюркоязычных кочевников половцев (самоназвание кипчаки), переселивших­ся из Южной Сибири. В Византии, странах Европы их называли команами или кунами. Русское название половцев происходит от слова «полова», т.е. соломы желтого цвета (как волосы у этих кочевников).

В предкавказские степи первые половецкие группы пришли в конце XI в. По сообщению русских летописей, князь Олег Святославич Тмутараканский неоднократно приводил половцев на Русь в 1078, 1079 и 1094 гг. Поселившись на Северном Кавказе, половцы столкнулись с ала­нами и адыгами. Сначала их взаимоотношения были враждебными. Из-за половецких набегов жизнь на некоторых аланских городищах и адыгских поселениях прекратилась. Но затем их отношения сменяются более дру­жественными, и между кочевниками и горцами установилась вза­имовыгодная торговля. В некоторых адыгских могильниках найдены пред­меты степного происхождения, например, подвески из лазурита. А в за­хоронениях половцев обнаружены керамические сосуды, изготовленные адыгскими гончарами. Со временем некоторые половцы породнились с горцами и приняли христианство. Основным занятием предкавказских половцев было кочевое скотоводство, но известно, что у кочевников раз­вивались многие ремесла. Половцы захватывали умелых ремесленников и селили их в небольших степных городищах. Эти ремесленные центры с подневольными мастерами обслуживали половецкую кочевую знать, об­рабатывая металлы, кожи и дерево.

Важное место в жизни половецкого общества играли война и военное дело. Среди кочевнических погребений выделяются захоронения дружинно­го «сословия». В последний путь их сопровождали оружие и взнузданные кони. В женских погребениях встречены украшения, туалетные принадлеж­ности и бытовые предметы. Особенностью половецких погребений являются распрямленные гривны из серебра и золота, выполнявшие функцию «обола мертвых» (денежная сумма для оплаты проводнику в страну мертвых). Половцы хоронили умерших в древних курганах или сооружая над погребениями но­вые насыпи.

Другой отличительной чертой половцев были святилища, сооружаемые на вершинах степных курганов. В центре устанавливались каменные или де­ревянные изваяния мужчин-воинов и женщин. Изваяния изображали обоже­ствленных предков, которым устраивались культовые церемонии и приноси­лись жертвы.

Центры молоеецких кочевий располагались по берегам степных ркк. Ко­чевали половцы и в междуречье Кубани и Лабы. Приазовские плавни и земли в низовьях Кубани служили зимними кочевьями. С монголами половцы стол­кнулись в 1222 г., когда корпус из двух туменов (двадцать тысяч воинов) во главе с полководцами Джэбэ и Субудаем ворвался из Закавказья через гор­ные проходы в предкавказские степи. Завоевание региона монголо-татара-ми стало одним из самых важных событий в жизни народов Северного Кав­каза, обусловивших во многом их политическое и экономическое развитие, произошло в начале XIII в.

Объединенное войско из алан и половцев выступило навстречу врагу. Первое сражение не принесло никому успеха. Тогда монголы пошли на хит­рость. Они обратились к половцам с предложением покинуть алан, пообещав им за это богатые подарки, указывая при этом на свое общее происхождение: «Мы и вы одного рода». Половцы наивно согласились и оставили алан. После того как монголы разгромили алан, они напали на половцев и «отобрали у них вдвое больше подарков, чем дали». Впрочем, половцы стали основным населением степей в Золотой Орде, в т.ч. и в Прикубанье. Они внесли суще­ственный вклад в происхождение многих кавказских народов и, прежде все­го, таких как балкарцы, карачаевцы, кумыки. Половцы приняли также участие в этногенезе адыгов.

К планомерному завоеванию региона монголо-татары приступили во вре­мена Батыя, внука Чингисхана. Когда главные их силы выступили в поход против Руси в 1236 г., то часть войск была направлена на Северо-Западный Кавказ. Осенью 1237 г. захватчики, возглавляемые братьями Батыя, вторг­лись в земли адыгов. Именно адыгские «племена» составляли в то время основную часть населения Кубани, проживая на обширном пространстве от Черного моря до прикубанских степей. Значительная, если не подавляющая, часть адыгов в то время - православные христиане. Этот поход не был обыч­ным набегом, поскольку длился несколько месяцев, а во главе войск стояли крупные военачальники. Можно предположить, что адыги потерпели пораже­ние, поскольку в одном из источников говорится о гибели черкесского (адыг­ского) «государя».

Затем монголо-татары приступили к завоеванию Крыма. По мнению круп­ного ученого-этнографа Л.И. Лаврова, не исключено, что поход в Адыгею обеспечил им возможность вторжения в Крым через Керченский пролив. В 1223 г. их войска совершили набег на Сугдею (Судак), расположенный в Крыму. Опустошив город и его долину, захватчики вскоре ушли - победитель половцев и русских на Калке полководец Субудай, не дождавшись прихода

хана Джучи (сына Чингисхана), увел своих воинов в Азию. Вернувшиеся в 1242 г. из похода на Венгрию и Польшу, монголо-татары уже прочно оседают в Крыму. Его степная и предгорная части были поделены между родами, участвовавшими в завоевании. Активность татар в Крыму первоначально огра­ничивалась восточными его районами, причем зависимость местного насе­ления от них нз шла дальше выплаты дани.

В конце 1238 г. монголо-татары приступили к новому этапу в завоевании Северного Кавказа, нанеся удар по аланам, проживавшим в центральной его части. После взятия штурмом аланской столицы, кочевники оставались здесь еще несколько месяцев, продолжая подавлять другие очаги сопротивления. Во время аланского похода Батый отправил свои войска на завоевание Даге­стана (1239-1240 гг.). Нашествие сопровождалось разрушением селений, массовым истреблением жителей. Однако походы 1237-1240 гг. не привели к окончательному завоеванию Северного Кавказа монголо-татарами.

В Крыму в то время возник новый улус (провинция) Золотой Орды -государственного образования в пределах Монгольской империи. После очередной междоусобной резни в 1360-х гг. Золотая Орда разделилась на две части - восточную и западную, в Северном Причерноморье и Крыму в 1367 г. к власти пришел темник Мамай.

В первой половине XV в. центробежные процессы охватили огромную территорию разваливавшейся Золотой Орды, приведя к обособлению Казанс­кого, Астраханского и Крымского ханств. Еще в XIV в. в Крыму особенную силу благодаря своим богатствам приобрели несколько феодальных родов: Ширины, Барыны, Сиджиуты, Аргины, Сулешовы, затем - Мансуры. В своих владениях (бейликах) они обладали значительными иммунитетными права­ми, являясь почти независимыми от ханской воли. Крымское ханство возник­ло в результате стремления этих хозяев Крыма к получению полной самосто­ятельности. Именно оседание в Крыму нескольких знатных родов, образовав­ших бейлики - большие феодальные княжества - больше всего способство­вало появлению нового государства. Золотая Орда уже не могла помешать эскалации сепаратистских настроений в Крыму. Со смертью Эдигея в 1420 г. завершился золотоордынский период в истории Крыма. Первым ханом, ос­новавшим новую династию в середине 1420-х гг., стал Хаджи-Гирей - став­ленник на престол могущественных беев, чингизид по происхождению. Сле­дует отметить роль турок и генуэзцев в образовании нового государства. В состав ханства вошли земли между Дунаем и Днепром, Приазовье и значи­тельная часть Кубани. Собственно в Крыму проживали крымские татары, а за его пределами, в том числе на Кубани, - ногайские татары, подчинявшиеся крымскому хану. Наибольшее количество ногайских татар переселилось на Кубань из Поволжья в XVI-XVII вв.

В 1475 г. Османская империя завоевала генуэзские колонии, вслед за этим Крымское ханство было лишено политической независимости, став вас­салом Турции. 1475-1479 гг. - время постепенного утверждения османского владычества над Крымским ханством. Тогда османское правительство иска­ло оптимальные пути для упрочения своего влияния в Восточной Европе. Результатом поисков и стало восшествие на престол Менгли-Гирея. Реше­ние султана ориентироваться на него как на опору в Северном Причерномо­рье повлекло за собой еще одно важнейшее мероприятие по закреплению власти турок а ре<ноне - поход в 1479 г. на адыгские земли. Следует отме­тить отсутствие письменного договора между сторонами об основах отноше­ний сюзеренитета-вассалитета. Султаны обязались ставить на престол толь­ко представителей рода Гиреев, правивших в Крымском ханстве вплоть до его ликвидации в 1783 г. Неподчинение хана султанской воле грозило ему смещением с престола и заменой другим лицом из рода Гиреев (несколько родственников хана всегда находились в качестве своеобразных заложников в Стамбуле).

Власть крымских ханов, являясь во многом номинальной, зависела еще от одного фактора, определявшего во многом жизнь в Крымском ханстве, его внутреннюю и даже внешнюю политику - господствующего положения выс­шей татарской знати. Именно беи или карачеи (главы родов) существенно ограничивали власть хана, входя в состав Дивана (Совета) ханства, ведая судом, финансами, внешней политикой в ханстве. Беи нередко свергали ха­нов, выдвигали на престол новых претендентов. Ни один хан не был вполне уверен в своем завтрашнем дне, так как в любую минуту мог расстаться не только с властью, но и с жизнью. Впрочем, известно много случаев, когда лишенные престола ханы впоследствии снова занимали крымский трон. Только в XVII в. на крымском престоле сменилось более 20 ханов. Большинство пе­ремещений высших должностных лиц осуществлялось по наговорам и просьбам беев, которые, борясь за свою самостоятельность, не допускали возвышения того или другого хана. В результате этих частых смен правите­лей к середине XVIII в. насчитывалось около двухсот Гиреев, которые могли претендовать на ханский престол. Род Гиреев, получив право на ханскую власть, не сумел добиться от знати, чтобы власть была наследственной и неограниченной.

Во внутренних распрях сказывалось влияние турецкого правительства, которое, возведя ряд крепостей с турецкими гарнизонами в ханстве, стреми­лось не допустить консолидации его внутренних сил. Турция нередко созда­вала конфликтные ситуации внутри страны, что естественно ее ослабляло. Это позволяло контролировать деятельность не только хана, но и неспокой­ной крымской знати, направлять развитие государства в нужное османам русло. Двойственный характер политической, хозяйственной и культурной жизни Крыма сказывался во всем. Здесь действовали законы шариата, счи­тавшиеся у правоверных мусульман, татар Крыма правилами жизни. Мусуль-манизация местного населения усилилась после признания золотоордынс-ким ханом Узбеком ислама государственной религией в 1313 г. Ногайские татары - жители Кубани - являлись язычниками (культ шаманизма). В решении многих вопросов в Крымском ханстве придерживались старинного права - «Ясы» времен Чингисхана (XIII в.). Имела хождение как татарская, так и турецкая монета, ряд повинностей в государстве выполнялся населением и в пользу своих феодалов, и в пользу Турции.

Что касается отношений с Россией, то Крым, воспринимая себя наслед­ником Золотой Орды, отказывался рассматривать ее в качестве равноправ­ного партера. Московских государей ханы считали своими данниками, тре­буя с них по давней золотоордынской традиции «поминки» (деньги, меха, драгоценности и пр.), которые Россия была вынуждена отправлять в Крым, начиная с XVI в. Лишь в правление Ивана III крымский хан Менгли-Гирей пошел на заключение временного союза с Русью, надеясь получить в ее лице союзника в борьбе с ханом Большой Орды Ахматом, Он резко изменил свою . политику после разгрома Большой Орды в начале XVI в. Нельзя, однако, сво­дить историю взаимоотношений России и Крыма исключительно к сфере военного противостояния. На территории ханства торговали русские купцы, в Крым поступал из России зерновой хлеб. Примерно в начале XVI в. среди крымской знати возникла «партия» московской ориентации - сторонники доб­рососедских отношений с Москвой. Ими были богатые беи Сулешовы (Яш-лавские), называвшие себя «холопами» московского государя, давшие о том клятву в 1540 г.

Главное, впрочем, заключалось в другом: проводя долговременно агрес­сивную политику в отношении России, ханство несло ей неисчислимые беды и страдания. Только в 1607-1617 гг. татары угнали из России не менее 100 000 человек, а всего за первую половину XVII в. - не менее 150 000-200 000 чел. Для сравнения - в 1646 г. население Европейской России сос­тавляло около 7 000 000 чел. Не меньше пострадала Украина - только в 1654-1657 гг. оттуда было угнано в плен более 50 000 чел., а к концу XVII в. Правобережная Украина почти полностью обезлюдела. Потребность в рабах примитивного в экономическом отношении Крыма была незначительной, и подавляющее большинство невольников продавалось на невольничьих рын­ках ханства. Одним из крупнейших рынков продажи рабов при турках стала Кафа (Феодосия). Рабов вывозили в Европу, Азию, Стамбул. Татарские набе­ги сделались настоящим бичом для русского народа. Московское правительство помогало выкупать из плена лишь состоятельных людей. Так, в 1656-1657 гг. оно выкупило из Крыма 152 раба, уплатив татарам 14 686 р. 72 к. (в среднем по 96 р. 55 к. за каждого), что являлось для середины XVII в. баснословной цифрой. Как считает А.А. Новосельский, только за первую половину XVII в. татары должны были получить за захваченный в России полон несколько миллионов рублей. Исключительно дорого обходились московскому прави­тельству дипломатические сношения с Крымским ханством. Так, в первой половине XVII в. расходы (включавшие выплату дани, раздачи на размене, содержание послов Крыма в Москве и московских посланников в Крыму) сос­тавили баснословную сумму - примерно 1 млн р. Для сравнения - в 1640 г. на постройку городов Вольного и Хотмышска Москва выделила 13 532 р. Таким образом, на крымские расходы можно было сооружать ежегодно по четыре города, подобные указанным в течение примерно 20 лет. Именно захват полона являлся главной целью татарских набегов, при осуществлении которых татары не стремились к истреблению живой силы и мало убивали людей.

Захват пленных и работорговля были выгодны феодальной верхушке хан­ства и турецкому султану, нередко посылавшему средства для снаряжения татарского войска. Наибольшая доля добычи - до 40% - доставалась хану, беям и мурзам. Именно знать являлась инициатором и организатором татар­ских набегов - основы их благосостояния, оказывая при этом давление на ханов. Ханы обращались к султану, испрашивая разрешения на тот или иной поход. Известно о весомой роли хана Девлет-Гирея II, подстрекаемого та­тарской знатью, в объявлении Турцией войны России в 1710 г. Бедные тата­ры расплачивались рабами за долги, и набеги не давали, таким образом, надежного выхода из нужды, толкавшей их снова и снова к участию в набего­вой системе. Простые кочевники-скотоводы, оставаясь в полунищенском сос­тоянии, все равно еле-еле сводили концы с концами. Следует при этом учесть невероятную дороговизну продуктов питания в Крыму.

Главным из мирных занятий у татар в XV—XVII! вв. оставалось кочевое и полукочевое скотоводство. Еще в XVII-XVIII вв. татары, как крымские, так и ногайские делились на племена (у крымских татар - аймаки, у ногайцев -орды и колена), в свою очередь делившееся на роды. Во главе родов стояли беи, сосредоточившие в своих руках огромное количество скота и пастбищ. Ступенью ниже в социальной лестнице стояли мурзы (татарское дворянство), получавшие в пожалование от беев земли и различные феодальные приви­легии. Беи направляли передвижения кочующей массы своих татар, факти­чески распоряжаясь всей землей - пастбищами для кочевок. Это и опреде­ляло их власть над непосредственными производителями - татарами-ското­водами. В качестве вассалов хана беи обязаны были выставлять войско, в которое почти полностью вливалось боеспособное население бейликов. Ко­чевали татары небольшими селениями (аилами), что отражало наличие се­мейной (личной) собственности на скот и сосредоточение его в руках бога­тых скотоводов. Нередко отдельные селения объединялись для удобства и безопасности в таборы (или курени), кочуя вместе.

Военное и административное управление над ногайскими татарами крым­ские ханы осуществляли через институт кубанских сераскиров. Ногайские беи и мурзы являлись опорой его власти. Они управляли податным населе­нием кубанских владений хана, обязанным по велению сераскира нести во­инскую повинность. Военная организация ногайцев Кубани почти полностью Дублировала мобилизационную систему и тактику крымских татар. По мне­нию С.И.-Г. Алиевой, ногайцы сумели завоевать для себя полицейско-бое-^в°й статус, участвуя в военных действиях в приграничье и на международном театре военных действий, а также в решении внутренних проблем серас­киров и крымских ханов. Ногайцы представляли собой внушительную воен­ную силу, занимая стратегически важные места. Периодически они выходи­ли из повиновения хану и самостоятельно нападали на окраины России. Ус­пешно выполняя функции карательно-полицейского характера, ногайцы не любили и не могли осуществлять длительные осады укреплений противника, а также охранять местные крепости. Эти функции возлагались сераскиром на ополчение татарских беев, состоявшее из крымцев, вассальных хану ады­гов и тех ногайцев, кочевья которых находились в непосредственной близо­сти от крепостей. В своих владениях сераскир мог собирать десятую часть всего урожая, а также по одному барану с кибитки и восемьсот быков при его назначении на этот высокий пост. Место пребывания крымского наместника на Кубани находилось в крепости Копыл (или Эски-Копыл - район современ­ного Славянска-на-Кубани), неподалеку от бывшей генуэзской колонии Копа. «Татары», - писал С. Герберештейн (1549 г.), «не остаются долго на одном месте... Стравив пастбища в одном месте, они переселяются в другое со стадами, женами и детьми, которых везут с собой на повозках». Итальянец д'Асколи (1634 г.) указывал, что ногайцы «не сеют и не жнут, но питаются полусырым мясом... преимущественно кониной, и пьют кобылье молоко...». Они «не имеют постоянных жилищ в деревнях, а живут в степи на повозках... Там они варят пищу, сделав наверху отверстие для дыма, а также едят и спят... На этих повозках, запряженных волами, они переезжают с места на место в поисках пастбища для скота». Кочевое скотоводство основывалось на периодической смене пастбищ с учетом их травостоя, сезонов, климата и > количества скота. Существовала целая система кочевания, предусматривав­шая довольно четкий скотоводческий цикл с определенными маршрутами перекочевок, использованием зимних, весенних, летних и осенних пастбищ, установленных для каждого кочевого коллектива. Земледелие кочевого и по­лукочевого типа развивалось у татар поразительно медленно. Чтобы вырас­тить хлеб, весной часть ногайцев уходила в сторону от долины, где находи­лась их орда, избирала удобную для земледелия территорию и примитивны­ми орудиями труда обрабатывала ее. Когда хлеб созревал, егс собирали и возвращались в орду. Урожаи при этом были крайне низки, часто случались недороды, сопровождавшиеся дороговизной и голодом. Длительные засухи, саранча, эпидемии приводили к массовому падежу скота и вымиранию насе­ления. Татары были вынуждены ввозить продовольствие из соседних стран. Ни скотоводство, ни примитивное земледелие не могли обеспечить даже минимальные потребности основной татарской массы и тем более дать то­варные излишки феодальной знати. Вот почему на первое место в жизни татар выдвинулся внеэкономический способ добывания средств к существо­ванию - набеги. Как писал А.А. Новосельский, «выход из хозяйственных затруднений татары находили не в развитии производительных сил... а в отыс­кании сторонних источников средств, какими сделались для них беспрерывные войны с соседями и получение с них принудительных платежей». Восприни­мая себя наследниками Золотой Орды, татары сохранили почти без измене­ний ее традиции, связанные с организацией войска, спецификой военных действий. Основную роль в ханстве играл военно-родовой принцип органи­зации населения при подготовке (осуществлении) боевых действий. Поскольку населенна страны объединялось по родам, а войска нередко возглавлялись ханом, то каждый глава рода должен был снаряжать на свои средства опре­деленное количество войск. В военном деле у татар можно выделить два вида организации: 1) боевой поход, когда войско принимало участие в бое­вых действиях воюющих сторон; 2) грабительский набег («беш-баш» - за одеждой), осуществлявшийся зачастую отдельными мурзами и беями со сравнительно небольшими воинскими отрядами с целью получения добычи и захвата пленных. Экипировка, фуражирование были бедными. Особого иму­щества татары в поход не брали - в надежде на добычу, захваченную в чужих землях. Серьезное внимание уделялось лошадям, которые были особой низ­корослой породы, очень выносливые и неприхотливые. Имея по несколько запасных лошадей, татары умело форсировали водные преграды. Большое значение имела разведка. Вооружены татары были саблей, луком и колча­ном со стрелами, ножом, имели огниво для добывания огня, шило и несколь­ко метров ременных веревок для связывания пленников. Одежда в походе была непритязательной: только знать носила кольчуги, остальные отправля­лись на войну в овчинных тулупах и меховых шапках, которые зимой носили шерстью внутрь, а летом и во время дождя шерстью наружу.

Красной нитью проходит через всю историю Крымского ханства, в т.ч. подвластных ему кубанских (ногайских) татар, исключительная роль набего­вой системы как основного способа сохранения и повышения жизненного благосостояния.