Срыв «молниеносной войны»: героев оказалось много

С начала Великой Отечественной войны минула уже более 70 лет, а подвиг советских солдат и офицеров, сорвавших блицкриг, до сих пор остается недооцененным, что в высшей степени несправедливо. Ведь без срыва плана «молниеносной войны» не были бы возможны все последующие победы Красной Армии.

Причины, по которым сражениям начала войны уделяется гораздо меньше внимания, нежели Московской, Сталинградской и Курской битвам, объяснимы: летом 1941-го Красная Армия понесла тяжелейшие потери и была отброшена далеко на восток. Отступая, красноармейцы взрывали получившие повреждения самолеты, танки и другую технику, отправить которую в тыл возможности у них не было. Быстро таяли и созданные перед войной запасы горючего, боеприпасов, продовольствия, медикаментов. В первые недели войны крупные соединения Западного фронта попали в окружение, сотни тысяч солдат и офицеров оказались в плену. Позже крупные «котлы» возникли и на других фронтах.

Лето и осень 1941 года - тяжелейший период нашей истории, уроки которого обязаны знать все соотечественники. Но не менее хорошо следует понимать и то, что вопреки уверениям местечковых либералов и их западных кураторов, что якобы наши деды и прадеды не хотели защищать «прогнивший сталинский режим», Красная Армия продолжала сражаться. Победы в войнах, в которых участвуют миллионы, недостижимы усилиями отдельных героев. Срыв блицкрига стал возможным именно потому, что таких героев оказалось много.Они не бежали, бросая оружие, а оборонялись до последнего патрона, снаряда, гранаты. Кому-то удалось задержать врага на несколько минут, кому-то - на несколько часов, кому-то - на несколько дней. Вклад каждого был каплей, упавшей в общую чашу. В итоге она переполнилась, и блицкриг был сорван. Именно социалистическое государство оказалось способным поднять на борьбу с врагом весь свой народ.

22 июня 1941 года вражеская авиация и артиллерия уничтожили более 1200 советских самолетов, большинство из которых не успели взлететь. Но картина первого дня войны будет неполной, а следовательно, искаженной, если мы по примеру фальсификаторов истории забудем о том, что и немецкая авиация понесла в тот день немыслимые прежде потери – более 200 самолетов (называются и другие цифры). А ведь ими управляли лучшие летчики люфтваффе. В их числе был смертельно раненый 22 июня немецкий ас капитан Гейнц Бретнютц, получивших рыцарский крест в октябре 1940 года, что было большой редкостью для того времени.

За два месяца войны немцы потеряли около 8.000 танков, 10.000 орудий и свыше 7.200 самолетов. Поэтому неправы те, кто считает, что СССР совершенно не был готов к войне с нацистской Германией. Но не было свободным от серьезных просчетов собственно военное строительство: к июню 1941 года не завершилось заранее запланированное формирование 106 авиационных полков, а летный состав строевых авиачастей не успел к началу войны освоить почти 3 тысячи полученных с авиазаводов машин новейших типов; не отвечала требованиям времени система связи в сухопутных войсках Красной Армии: преобладала линейная, проводная связь, что было на руку немецким диверсантам (и это имело, как правило, печальные последствия); слабой стороной нашей армии накануне войны оставалась низкая моторизация войск (имелась лишь треть максимально потребного для военных условий количества автомобилей, почти половина машин была неисправной); негативно на боеспособности Красной Армии сказалась недооценка отечественной военной наукой искусства ведения оборонительных боев и боев в окружении, поскольку в соответствии с советской военной доктриной в грядущей войне наша армия должна была только наступать и бить врага на его территории, одерживая победы малой кровью (теории и практике оборонительных операций и действий в условиях окружения довелось овладевать на поле боя, расплачиваясь за неё ценой миллионов человеческих жизней); негативным последствием тогдашней военной доктрины было то, что масса армейских складов с боеприпасами, горючим, продовольствием и другим военным имуществом располагалась непосредственно у западной границы (в результате только за первые 18 дней войны в руки наступавших немецко-фашистских войск попало около 200 советских военных складов; упорное стремление И.В. Сталина не дать Гитлеру повода для нападения на Советский Союз, игнорирование им достоверной информации из многочисленных источников о принятом в Берлине решении напасть на СССР, что в итоге привело к тяжким последствиям для готовности страны к войне; в мае и июне было проведено массовое, по существу, демонстративное увольнение в отпуска командного состава Красной Армии, что негативно сказалось на руководстве войсками в первые дни войны; отсутствие должной реакции советской стороны на нарушение Германией торгового соглашения с СССР (вплоть до 22 июня 1941 года из Советского Союза в Германию шли эшелоны с зерном, нефтепродуктами и другими стратегическими материалами, а полученный от нас бензин немцы не везли в глубь своей страны, а складировали у советско – германской границы для последующей заправки им германских самолетов и танков); сталинский запрет на просьбу наркома обороны С.К. Тимощенко и начальника Генштаба Г.К. Жукова о разрешении немедленно привести в боевую готовность войска западных округов в связи с ожидаемым нападением Германии на СССР, дополненный пресловутым Заявлением ТАСС от 14 июня о том, что слухи о скором нападении Германии на Советский Союз являются провокацией; и, пожалуй, главное – грубый просчёт руководства СССР в определении направления главного удара фашистской Германии на Советский Союз (См.: В.Е. Егорычев. Правда и ложь на весах истории. Великая Отечественная война Советского Союза в контексте Второй мировой войны – Гродно: ГрГУ, 2010. – с. 115-117). При желании вдумчивый читатель укажет и на иные причины неудач советских Вооруженных Сил в начале Великой Отечественной войны. Это лишь основные…

* * *

Воздушные схватки начались в первые же минуты войны. Крайне неприятным сюрпризом для противника стала решимость, с которой советские летчики шли на таран*. Историки до сих пор выясняют, кто же первым его совершил. Проблема состоит в том, что героев было более двух десятков, воевали они далеко друг от друга, а с секундомером никто за ними не следил. Впрочем, со слов очевидцев, известно, что наручные часы командира авиазвена 46 – го истребительного авиационного полка старшего лейтенанта Иванова замерли на отметке 4 часа 25 минут, когда его машина, протаранив «Хейнкель - 111», упала на землю. За этот подвиг старшему лейтенанту Иванову Ивану Ивановичу было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза (См.: Олег Назаров. Они сорвали блицкриг. – «Литературная газета», 2014. – 2-8 июля).

22 июня в начале пятого утра свой подвиг совершил и младший лейтенант Дмитрий Кокорев. Его воздушная схватка с немецким самолетом – разведчиком не сразу выявила победителя. А когда боеприпасы закончились, Кокорев самоотверженно рубанул самолёт противника в районе хвостового оперения. В отличие от разбившегося врага наш летчик сумел посадить свою поврежденную машину на поляну. В расположение авиаполка герой вернулся пешком. Уцелел и лейтенант Петр Рябцев. В небе над брестом он протаранил Ме – 109, после чего благополучно приземлился на парашюте. К сожалению, почти все герои погибли. В их числе – старший лейтенант Петр Кузьмин, который неподалёку от Гродно после нескольких неудачных заходов совершил таран немецкого «мессершмитта». В бою над аэродромом Черлена замполит 1-й эскадрильи старший политрук А.С. Данилов своим И-153 таранил правое крыло Ме-110. В медсанчасти 3-й армии его «познакомили» с немецким майором, который успел выпрыгнуть с парашютом из тараненного самолёта. Гитлеровец имел два железных креста за бои в Бельгии и Греции. На Восточном фронте это был его первый вылет, который оказался для фашиста последним

Несмотря на тяжесть боев, советские летчики буквально рвались в воздух. Командир эскадрильи И.Н. Дроздов совершил пять боевых вылетов и сбил два самолёта, девять раз поднимался в воздух старший политрук А.А. Артемьев и уничтожил три вражеские машины. На глазах у личного состава полка, наблюдавшего бой с земли, совершил подвиг командир звена старший лейтенант Н.И. Ерошин. Он прямо со взлеты пошел в лобовую атаку. Немецкий летчик имел явное преимущество в скорости и маневренности, мог без труда сбить взлетающий самолёт. Однако Ерошин не дрогнул и не свернул с курса. При сближении одновременно прозвучали две длинные пулеметные очереди. Ценой своей жизни Ерошин сбил фашистского стервятника. Товарищи похоронили героя рядом с аэродромом.

Что же касается уничтоженных советских аэродромов, то, как уточнил военный историк Алексей Исаев, они «были разгромлены вовсе не одним ударом ранним утром в первый день войны. Их атаковали раз за разом в течении нескольких дней. Добивающим ударом стал общий отход а старую границу после завершения приграничного сражения. Поврежденные самолеты пришлось бросать. Здесь следует отметить, с одной стороны, простую, с другой – не всем понятную и очевидную вещь: боевой самолет 1941 года – это не автомобиль «Жигули». Это достаточно сложная и капризная машина, требующая сложного и трудоёмкого обслуживания. Отход нарушал сложившуюся систему».