К циклу лекций лля рабочих гётеанума 11 страница

Это достойно внимания. Летом, когда Солнце про­является сильнее, оно греет снаружи, а зимой солнечная сила втягивается вниз, и ее можно обнаружить внизу. Но она не может уйти слишком глубоко; она снова уст­ремляется назад. Если бы человек был картофелиной и лежал бы внизу, то ему там было бы очень хорошо; подогрев ему был бы не нужен, во-первых, потому что там внутри еще находится летнее тепло, и, во-вторых, потому что тепло поднимается снизу: это отраженные солнечные силы. Так что картофелю, в сущности, очень хорошо. Только тут он впервые наслаждается Солнцем. Летом Солнце не много давало ему, тогда ему было да­же неприятно. Если у вас есть голова, то вы заработаете головную боль, если Солнце будет светить сверху: это для картофеля неприятно. Но зимой, если вам так повезло, что вы оказались захороненными в земле, вы впервые сможете наслаждаться Солнцем.

Отсюда вы видите, что Солнце действует не толь­ко тогда, когда оно на что-то светит сверху, но оно действует и в дальнейшем, если его силы были чем-то задержаны, уловлены.

И тут, господа, наступает нечто странное, нечто особенное. Я говорил вам: если тело находится снаружи Земли, то оно действует умертвляюще; или, как угле­кислота, подобно яду, или как светящее сверху Солнце, в последнем случае — образуя чешую. Неправильно считать, что зимой Солнце действует снаружи: в это время оно действует именно изнутри Земли. Тогда оно снова освежает, оживляет внутри Земли силы воспро­изводства. Так что силы воспроизводства сегодня, в на­ше время, тоже приходят от Солнца, но не от прямых солнечных лучей; они приходят от того, что осталось внутри Земли и зимой снова излучается обратно.

Это очень интересно. Дело обстоит так, что если мы вдыхаем углекислоту, то тогда она ядовита. Одна­ко если углекислота находится внутри нашего тела и проходит по крови, то она необходима нам, мы ее ис­пользуем. Ведь если бы мы не имели углерода, то мы вообще ничего не имели бы в себе. Тут мы используем его внутри себя, тут он благоприятен; снаружи он дей­ствовал бы как яд (имеется в виду углерод в составе углекислоты или углекислого газа, образующегося при распадении углекислоты на воду и двуокись углеро­да — примеч. перев.). Действуя снаружи, солнечные лу­чи создают скорлупу, или оболочку, у животных, тогда как солнечные лучи, уловленные внутри и снова возвращающиеся обратно, отражающиеся, создают жизнь, делают животных способными к воспроизведению.

Теперь, господа, представьте себе, что вы были бы уже не картофелиной, а слоном. Тогда у вас была бы страшно толстая кожа, и вы вбирали бы в себя слишком мало от того тепла, которое получает Зем­ля от Солнца. Поэтому если бы вы были слоном, вам приходилось бы тратить очень много времени, чтобы произвести на свет слоненка. Но представьте, что вы — какая-нибудь тля или устрица; тогда вы — в случае устрицы — по отношению к Земле всего лишь слизи­стая масса. Слон не является такой слизистой массой. Слон со всех сторон облачен в свою кожу, он замкнут в ней, так что приходящее снизу тепло может дохо­дить до него крайне замедленно.

Дело обстоит так: такие животные, как тля, сосредо­точиваются вблизи Земли, и, кроме того, на растениях. У них нет толстой кожи, они могут с исключительной легкостью воспринимать весной то, что испаряется от Земли, и, следовательно, быстро получать воспроиз­водительные силы в обновленном, оживленном виде. А фортицелла — тем более; ведь она живет в воде, а вода сохраняет солнечное тепло гораздо интенсивнее, так что накопленное солнечное тепло затем, в подходя­щее время года, произведет в фортицелле сто сорок миллиардов миллиардов потомков. Это означает, что если она достаточно приняла в себя солнечное тепло, находящееся в воде, то сможет исключительно быстро размножаться. Мы можем сказать: в настоящее время дело на Земле обстоит так, что способность к размно­жению живущим на ней существам она придает потому, что зимой сохраняет в себе солнечные силы.

Теперь перейдем к растениям. С растениями проис­ходит вот что: вы знаете, что одной из форм размноже­ния у растений является так называемое черенкование. Следовательно, если растение вырастает из земли, мож­но где-нибудь отрезать у него черенок. Отрезать его надо правильно, затем можно снова посадить его, и тогда из него вырастет новое растение. Такая форма размножения имеет место у некоторых растений. По­чему это происходит? Силу, позволяющую растению размножаться даже посредством отрезанного от него черенка, растение получает из почвы, поскольку его семена зимой находятся в земле. Это исключительно важно у растений. Если хотят, чтобы растение росло как следует, оно должно зимой находится в земле, быть прикрытым землей. Вообще оно должно расти из зем­ли. Есть летние культуры, но о них мы поговорим как-нибудь в другой раз. Однако в основном растение должно развивать свое семя внутри земли, тогда оно может расти. Иногда некоторые луковичные расте­ния приходится выращивать прямо в воде, но это надо понимать как особые мероприятия, не так ли? В основном же природа предрасполагает к тому, что растение должно быть посажено в землю и оттуда должно получать силы для своего роста.

Что же происходит, господа, если пшеничное зер­но было положено в землю? Тогда тем более для этого зерна создаются благоприятные условия, чтобы оно могло принять в себя эти перешедшие от Солнца к Земле силы. Семена зерновых растений наиболее сильно воспринимают те силы, которые приходят от Солнца внутрь Земли.

У животных дело обстоит сложнее. Животные, которые сами находятся в земле, как, например, дож­девые черви и им подобные, тоже легко вбирают эти силы в себя. Поэтому все они размножаются с очень большой интенсивностью, все животные, которые жи­вут или вблизи от земли, или в земле. Черви производят страшно много потомков. А например, такие черви, которые могут паразитировать в кишечнике человека, производят так много потомков, что человеку прихо­дится постоянно напрягать все свои силы, чтобы эти паразиты не размножались слишком страшно. Так что когда человек имеет в себе червей, он должен почти все жизненные силы расходовать на то, чтобы унич­тожить этих страшных приживальщиков.

А вот положение растений таково, что они могут прорастать из почвы (см. рисунок 18); тут, внизу, находит­ся их корень, затем они прорастают из почвы, у них появляются листья, затем возникают цветы и новые семена. Но, господа, вы совершенно точно знаете: ко­гда начинает развиваться цветок, растение перестает расти вверх. Это очень интересно. Семя растения, его зародыш, было внесено в почву; затем вырос сте­бель, появились листья, зеленые листья, и после этого появляется цветок. Тут рост приостанавливается, и растение начинает быстро плодоносить, оно быстро производит семена. Ведь если оно не поспешит с соз­данием семян, то Солнце израсходует все силы на цветочные лепестки, которые бесплодны. Вверху рас­тения образовались бы огромные прекрасные цветы, окрашенные в разные цвета, но семена не могли бы развиваться. В конце концов, растение собирает все свои силы, чтобы произвести семена.

Рисунок 18

Видите ли, Солнце, приходящее извне, имеет свой­ство делать растение красивым. Если мы находим на лугу красивое растение, то эти прекрасные краски принесло ему внешнее Солнце с помощью своих лу­чей. Но тем самым оно умерщвляет растение точно так же, как, создавая скорлупу устрицы, действует на эту устрицу мертвящим образом, оно сушит ее.

Это вы можете увидеть по всей Земле. Это дейст­вие Солнца вы можете увидеть особенно наглядно, если поедете в жаркие области, в экваториальные области: там повсюду носятся и снуют туда-сюда всевозможные птицы удивительной окраски. Это и есть действие внешнего Солнца. Перья птиц окрашены в удивитель­но красивые цвета, но жизненных сил в этих перьях нет. Жизненные силы в перьях большей части умерщвлены.

Так же обстоит и с растением. Когда оно вырастает из земной почвы, оно изобилует жизненными силами. Затем оно все больше теряет их и, в конце концов, долж­но сконцентрировать все эти силы, чтобы последние их остатки вложить в семена. А Солнце создает прекрас­ные листья, разноцветные цветы, но при этом именно оно умерщвляет растение. В красочных цветочных ле­пестках уже не живет способность к воспроизведению.

Что же делает растение, когда его семена вносят в землю? Оно не остается безучастным, если попадает в землю, оно начинает расти, выпуская лепестки, оно выносит их наверх. То, что здесь я обозначу зеленым, развивается посредством солнечных сил, то есть сил тепла, света и так далее. Солнечные силы идут в рас­тении вверх. Их растение запасает в семени, тогда как солнечные силы, приходящие извне, умерщвля­ют растение, хотя при этом возникают очень краси­вые цветы. В самой их сердцевине находятся семена, которые возникают посредством солнечного тепла, накопленного еще в середине зимы. Семена не возникают от Солнца текущего года. Это неправильное представление. От Солнца текущего года возникает только красивый цветок; но семя возникает от сол­нечного тепла прошлого года, оно еще несет ту силу, которую Солнце тогда передало Земле. Эту силу рас­тение проносит через все свое тело.

У животного все это происходит не так просто. Животное предрасположено к тому, чтобы солнечное тепло приходило по большей части извне, приходило от Земли, будучи там оживленным. Ибо животное не принимает солнечные силы так непосредственно, пря­мо, как это делают растения. Растение через все тело, вплоть до находящегося в цветке семени, возносит то прошлогоднее солнечное тепло, которое накапли­валось в Земле.

Если всю эту историю рассматривать правильно — а это чрезвычайно интересно, прямо-таки очень инте­ресно, — тогда говоришь себе: растения и животные размножаются. Они не смогли бы размножаться, если бы не действовало Солнце. Если бы не Солнце, они не могли бы размножаться. Однако Солнце, находя­щееся снаружи в небесном пространстве, находящее­ся вне Земли, непосредственным образом убивает способность воспроизведения, способность к продол­жению рода. Происходит то же самое, что и в случае с углекислым газом: если мы вдыхаем углекислый газ, то он убивает нас; если же мы имеем его в себе, то он оживляет нас. Если Земля получает солнечные излу­чения извне, то ее животные и растения тем самым умерщвляются; если же Земля из внутренней своей части, изнутри, может дать животным и растениям то, что присуще Солнцу, то они тем самым будут оживле­ны и побуждаемы к продолжению рода. Это видно по растениям: они образуют способные к воспроизве­дению семена только из тех сил Солнца, которые они уловили в прошлом, от прошлогоднего Солнца. А то, что растение этого года становится красивым, — это проистекает уже от Солнца этого года. Вообще это происходит так: внутреннее растет из прошлого, а внешняя красота возникает благодаря настоящему.

А вот слону, господа, с его толстой кожей эта час­тичка земного тепла, частичка Солнца, получаемая по­средством Земли, приносит очень мало пользы. Это происходит потому, что он такой толстокожий, а этим силам не так-то легко проходить сквозь что-либо. Он должен в своих собственных семенах накопить очень много из прошлого. Он накапливает лунные силы. Они, конечно, необходимы ему для материнства, для женского размножения. Он их накапливает. Луна на­ходится вне Земли, и животные, чтобы размножать­ся, имеют теперь эти лунные силы в себе.

Видите ли, этот вопрос требует серьезного и вни­мательного отношения. Может найтись кто-нибудь, кто скажет: что это за дурак, то он говорит о каких-то прежде бывших лунных силах, то говорит, что такие допотопные силы еще живут в яйцах и в силах размно­жения. Этот глупый парень утверждает, что будто бы современные силы воспроизводства существовали и раньше. Такому человеку я мог бы ответить просто: разве ты не видишь, что у всего, что живет сейчас, есть кое-что от прошлого? Я показал бы ему мальчи­ка, который как две капли воды походил на своего отца, как будто это одно и то же лицо. Да, если вспом­нить, что было — отец, возможно, уже умер, — кое-кто знал отца еще тогда, когда тот сам был совсем малень­ким, как и тот мальчик, и этот кое-кто мог бы подтвер­дить: да, этот мальчик — вылитый отец. Мальчик выглядел точно так же, как выглядел отец, кода сам был еще маленьким мальчиком. То, что вы видели три­дцать, сорок лет тому назад, опять обнаруживается в маленьком мальчике! Внутри того, кто живет в настоя­щее время, всегда присутствуют силы прошлого. Так же обстоит и с силами воспроизводства. То, что есть в настоящее время, происходит из прошлого.

Вы ведь знаете, некоторые считают особо вред­ным суеверием мнение о том, что Луна действует на погоду. На эту тему есть, конечно, немало суеверий. И все же были некогда в Германии два ученых мужа в Лейпцигском университете, один из которых зая­вил — его звали Фехнер: а вдруг в этом суеверии, в том, что Луна влияет на погоду, есть чуточку правды? Он записывал для себя, какая погода бывает в полно­луние и какая погода бывает в новолуние, и сделал такое открытие; есть разница: в полнолуние дождли­вая погода бывает чаще, чем в новолуние. Это он об­наружил. И все же еще нельзя было в это поверить. Такие записи не очень убедительны. Настоящая нау­ка должна была бы работать гораздо точнее. Но он все же сказал, что надо было бы продолжить такие исследования и посмотреть, действительно ли Луна влияет на погоду.

Был в Лейпцигском университете еще один уче­ный, который считал себя более умным, его звали Шляйден; он сказал: ну, мой коллега дошел до того, что говорит о влиянии Луны на погоду. Черт возьми, это уже никуда не годится, надо всеми силами про­тиводействовать этому! Тогда Фехнер сказал: что ж, прекрасно, между нами, мужчинами, дискуссия уже ведется, но ведь у нас есть еще и жены. Видите ли, это было еще в прежние времена. Поскольку жены уни­верситетских профессоров жили в Лейпциге, они соблюдали старый обычай, укоренившийся среди про­фессорских жен в городе. Во время дождя они выстав­ляли свои бочки и корыта, чтобы набрать дождевой воды для стирки. Они собирали ее, так как в старом Лейпциге было не так-то просто достать воду. Ведь водопровода тогда еще не было. И вот профессор Фех­нер говорит: пусть наш спор разрешают женщины. Пусть госпожа профессорша Шляйден и госпожа про­фессорша Фехнер сделают так: для того, чтобы они всегда получали одинаковое количество дождевой воды, госпожа профессорша Шляйден может выставлять свои бочки в новолуние, а моя жена пусть выставляет их в полнолуние! А про себя он добавил: по моим под­счетам, она получит больше дождевой воды.

Однако женщины на это не пошли. Они не желали действовать по науке своих мужей. Они не позволи­ли убедить себя. Произошла, таким образом, доволь­но курьезная история, когда человек, несмотря на то, что научные указания исходили от мужа, не поверил науке. Госпожа Шляйден не сказала: я получу столь­ко же воды в новолуние, как и в полнолуние, — нет, она хотела выставлять свои бочки и в полнолуние тоже, несмотря на то, что ее муж страшно конфликто­вал с Фехнером.

Это нечто такое, что еще не доказано. Но, видите ли, все же достойно внимания то, что еще и сегодня приливы и отливы связаны с Солнцем и Луной. Тут можно сказать: в течение одной четверти Луны при­ливы совсем иные, нежели в течение другой четверти Луны. Это связано. Но, господа, из этого не следует, что Луна как-то светит на море и именно от этого воз­никает прилив; история это старая.

Когда Луна еще находилась внутри Земли, она влияла посредством своих сил и вызывала приливы. Земля еще имеет остаток тех самых сил, из-за которых возникали приливы. Не чудо, что Земля делает это теперь самостоятельно. Сегодня считается суеверием думать, что Луна действует на Землю. Но она продол­жала действовать на Землю, как действовала тогда, когда еще находилась внутри Земли; для Земли эта связь сохраняется. Приливы и отливы зависят от Лу­ны, так как Земля поддерживает эту зависимость. Но это только видимость. Точно так же, как, посмотрев на часы, я не скажу, что они в девять часов сами выве­дут меня из зала. Вот и лунные фазы совпадают сего­дня с приливами и отливами, поскольку когда-то они зависели друг от друга более непосредственно.

Так же обстоит дело и с теми силами воспроизве­дения, которые зависят от Луны, поскольку они жен­ской природы. Так же обстоит дело и с теми силами воспроизводства, которые зависят от Солнца, то есть с теми солнечными силами, которые находятся внут­ри Земли.

Однако все животные, которые исключительно сильно размножаются вплоть до миллиардов милли­ардов (десять в восемнадцатой степени — примеч. перев.), которые, следовательно, могут использовать солнечные силы, приходящие от Солнца и аккумули­руемые Землей — все это низшие животные. У высших животных и человека эти силы воспроизводства за­щищены, они находятся внутри организма. Сюда же проникает дополнительно кое-что от аккумулируемых в Земле солнечных сил и освежает, оживляет силы, находящиеся внутри организма. Без этого оживления, освежения, они не могли бы обойтись, их не могло бы быть. Но и посредством исключительно тех солнечных сил, которые находятся в настоящее время в Земле, ни животные, ни человек не смогли бы правильным образом обладать этими силами воспроизведения.

Растениям это удается, поскольку они начиная с зимы и в течение всего лета проносят, пропускают че­рез себя, через свое собственное тело силы, которые живут в Земле, сохранившись с прошлого года. Расте­ния имеют силы воспроизводства от прошлого года.

Но слон не может иметь их от прошлого года. Он обладает ими с того времени, которое было миллио­ны лет тому назад; эта сила находятся у него в осущест­вляющей воспроизведение семенной жидкости, сперме, которая передается по наследству от слона-отца к слону-сыну. Он имеет ее внутри. Но с какого же времени он имеет ее внутри? Точно так же, как растение имеет в себе силу воспроизводства от прошлого года, так слон имеет в себе эту силу воспроизводства от времени, ко­торое было миллионы лет тому назад. Растения и низшие животные могут размножаться так быстро, по­скольку они еще и сегодня могут использовать нака­пливаемую в Земле силу (Солнца — примеч. перев.). Эти силы воспроизводства необычайно крепки. А те животные, которые приспособлены к тому, чтобы со­хранять в себе силы из очень отдаленного прошлого, могут размножаться, но только слабо.

Теперь давайте вернемся назад к тому времени, когда были такие гигантские устрицы. Едва лишь та­ких устриц освещало Солнце, как они теряли внутрен­ние силы и могли использовать только те, которые поднимались к ним от Земли. Эти силы устрицы еще могли использовать, поскольку устрицы были откры­ты для доступа снизу. Устрицы были размером с совре­менную Францию, причем внизу они были открыты и могли вбирать земные, хотя и пришедшие от Солнца, силы. Когда же эти животные изменили свою форму и стали мегатериями, ихтиозаврами, когда освещав­шее их Солнце стало приходить со всех сторон, и они перестали быть открытыми снизу; тогда-то и стали они приспособленными к использованию только тех сил воспроизведения, которые они имели в самих се­бе и которые, в лучшем случае, оживлялись, освежа­лись посредством внешнего Солнца.

Какое положение было когда-то, господа, для того чтобы животные могли получить такие силы воспро­изведения, какие они не смогли бы получить, если бы Солнце светило извне? Должно было быть такое время, когда и Солнце находилось внутри Земли; когда, следо­вательно, в Землю поступали не только те незначитель­ные силы Солнца, которые зимой остаются, например, для картофеля; нет, когда-то было такое время, когда все Солнце составляло одно целое с Землей.

Вы скажете: но ведь физики говорят, что Солнце страшно горячее, и если бы Солнце составляло одно целое с Землей, то Земля бы сгорела. Да, господа, вы знаете это, но только от физиков. Однако физики были бы крайне удивлены, если бы они могли видеть, как в действительности выглядит Солнце. Если бы они построили такой воздушный шар, на котором можно было бы подняться туда, то они обнаружили бы не то, что Солнце горячее, а то, что Солнце внутри наполне­но жизненными силами, а жар оно развивает тогда, ко­гда солнечные лучи проходят сквозь воздух или что-то еще. Только при этом развивается жар. Итак, когда Солнце было в Земле, составляло одно целое с Землей, оно было полно жизненных сил. Тогда оно могло дать не только то незначительное количество жизненных сил, которое оно может дать в настоящее время. Ко­гда Солнце было внутри Земли, тогда живые сущест­ва, животные и растения, бывшие тогда, получали достаточное количество этих сил потому, что им их давало Солнце. Ведь Солнце было тогда именно в са­мой Земле. Тогда развивались и эти устрицы, но без оболочки, без скорлупы, они вообще состояли тогда из одной только слизи.

Представьте себе: когда здесь была Земля и на­ходившаяся в ней Луна — Солнце тоже находилось внутри Земли, — развивались устрицы, которые не имели оболочки, но состояли из слизи. Возникала слизь; она разбивалась на куски, разделялась, и при этом возникала то одна устрица, то другая, и так про­должалось все дальше. Однако они были настолько чудовищно огромны, что даже отделить их друг от друга было нельзя. Они граничили друг с другом. Как же должна была тогда выглядеть эта Земля? Она была похожа на наш мозг, где клетки тоже распола­гаются рядом друг с другом. Тут тоже одна клетка находится рядом с другой; только они отмирают, в случае же, когда Солнце еще было в Земле, клетки-устрицы, гигантские клетки, находились рядом друг с другом, и Солнце развивало их силы, оно развивало их постоянно, так как оно находилось внутри Земли. Представьте себе, господа, следующее: здесь была

Земля (см. рисунок 19), здесь — гигантская устрица, здесь — снова гигантская устрица, еще одна; только одни такие гигантские комки слизи рядом друг с дру­гом, и они постоянно размножаются. Современные устрицы тоже размножаются, причем так быстро, что за короткое время они могут дать

Рисунок 19

миллион потом­ков; тогдашние устрицы размножались еще более бы­стро. Черт возьми, устрица не успевала постареть, как появлялись все новые и новые молодые устрицы, от них — еще, и так далее. Старая же должна была рас­твориться. Если кто-нибудь наблюдал бы со стороны, как существовал этот огромный земной ком, подоб­ный большому мозгу, хотя он был, конечно, более мягким, более слизеобразным, чем современный мозг, наблюдал, как быстро тут размножаются гигантские устрицы, причем каждая может снова дать миллион потомков, — если бы кто-то наблюдал это, он увидел бы: здесь каждый должен был защищаться от других, поскольку они наталкивались друг на друга. Если бы сюда попал кто-нибудь особенно любопытный, если бы он мог наблюдать за этим с какой-нибудь иной, чу­жой звезды, он мог бы увидеть следующее: тут внизу плыло в мировом пространстве некое огромное тело, оно было полно жизни, оно постоянно производило живое, миллионы живых, сдвинутых друг с другом устриц, они не только составляли его, но их число по­стоянно увеличивалось. Что бы он увидел? Совершенно то же самое — лишь в гигантских размерах, — что видят сегодня, если рассматривают на первой стадии развития маленькое, возникшее из человека зароды­шевое яйцо! Тут тоже все это происходит, но в ни­чтожно малых масштабах. Здесь тоже находятся эти маленькие, слизистые пузырьки клеток, они быстро умножаются, ибо иначе человек не смог бы в первые недели беременности достичь положенных размеров. Клетки так малы, они должны размножаться очень быстро. Если же кто-нибудь посмотрел бы тогда на Землю, то и от Земли он получил бы такое же впечат­ление. Это — огромное животное, внутри него силы Солнца и Луны, составляющие одно целое с Землей.

Видите ли, сейчас я объяснял вам, как можно воз­вратиться к тому времени земного развития, когда Земля, Солнце и Луна были еще одним телом. Но, господа, я мог бы сказать: в «Фаусте» — если вы его чи­тали — шестнадцатилетняя Гретхен говорит Фаусту, когда он рассказывает о своей религии: «Нам патер это так же объясняет, немножко лишь в других сло­вах». Вы тоже могли бы сказать: да, профессора тоже говорят нечто подобное, «немножко лишь в других сло­вах». Они говорят: когда-то Солнце составляло одно тело с Землей и Луной (ссылка на теорию Канта-Лапласса и Шмидта — примеч. перев.). Ведь именно это утверждают они, когда говорят: Солнце было гигант­ским телом, оно стало затем вращаться и, поскольку оно вращалось, оно отделило от себя Землю. Земля тоже вращалась и отделила от себя Луну. Так что по существу, тут тоже говорится, что когда-то все три со­ставляли одно единое тело.

Находились люди, которые говорили: ведь это можно доказать, это можно доказать даже школьни­кам. Это проделывают довольно-таки изящно. Берут маленькую капельку масла, она плавает в воде, затем берут листочек картона и вырезают из него малень­кий кружок, затем сверху протыкают его булавкой, все это опускают в воду и начинают вращать за головку булавки. Маленькая капелька масла при этом крутит­ся и распадается. Тогда говорят: вот, смотрите, вы же видите: это когда-то происходило в мире! В мире был гигантский газовый шар, только газ; однако все это вра­щалось, двигалось. И тогда то, что находилось с краю, стало отделяться; так от Солнца отделилась наша Зем­ля — так же, как отделяется эта маленькая капелька масла.

Вы, однако, должны были бы спросить у детей: видели ли они, как сверху стоял школьный учитель и вращал все это, держа булавочную головку? Следова­тельно, и вы должны представлять себе какого-то ог­ромного школьного учителя, который вращал тогда этот газовый шар, а иначе планеты не могли бы от него отделиться! Это огромный школьный Учитель; в средние века о нем сказали бы: это был Господь Бог с длинной бородой. Это и был тот огромный школь­ный учитель, о Котором люди забыли.

И все-таки, это не объяснение, если допускают существование огромного газового шара, который вращается и который мог бы вращаться только в том случае, если бы существовал некий огромный Всемир­ный школьный Учитель. Это все-таки не объяснение. Объяснением, господа, может быть то, когда считают, что Солнце и Луна были едины с Землей, и что все это двигалось самостоятельно. Оно могло двигаться. Газовый шар, сам по себе не мог бы прийти в дви­жение. Но то, о чем я рассказывал вам здесь, могло двигаться самостоятельно. Тогда не было необходимо­сти во Всемирном школьном Учителе, поскольку все это само по себе было живым. Земля когда-то была именно живым существом, она была такой же, как се­мена злаков сегодня, и в ней находились и Солнце, и Луна. Солнце и Луна вышли из Земли и оставили по­сле себя наследство; так что в настоящее время силы зародыша, сохраняемые в материнском и отцовском телах людей, те силы, которые когда-то можно было получать непосредственно от Солнца, еще способствуют процессу размножения. В настоящее время животные, развивающие в себе семя и яйцо, еще несут древнейшие солнечные силы в своей сперме и в жидком содержи­мом яиц: они несут эти силы как наследие древней­ших времен, тех времен, когда Земля еще вынашивала в себе Солнце и Луну.

Видите ли, вот это объяснение — настоящее. Толь­ко на его основе можно прийти к настоящему понима­нию этого вопроса. Тогда становится понятным, что было время, когда Луна вылетела из Земли, а было такое время, когда Земля вместе с Луной отлетели от Солнца. Мы углубимся в понимание этого предмета в субботу в девять часов. Будет трудно, однако несмотря на это я верю, что история выглядела именно так, и что можно понять ее.

ДЕСЯТАЯ ЛЕКЦИЯ

Дорнах, 30 сентября 1922 г.

Вопрос: Я был очень удивлен тем, что Солнце находилось внутри Земли; об этом я еще никогда не слышал. Насколько я понял из последних лекций, Земля есть не что иное, как человек, но ведь и живот­ные тоже как-то произошли. Как объяснить послед­нее, вопреки тому мнению, что человек произошел от обезьяны?

Доктор Штайнер: Вы меня очень обрадовали, задав этот вопрос, так как мы можем, отвечая на него, суще­ственно продвинуться вперед.

Если сегодня вы рассматриваете человеческую го­лову такой, какова она есть сама по себе, то, что вы на­ходите при этом? Вы прежде всего обнаруживаете, что сверху снаружи эта человеческая голова покрыта достаточно твердой костной оболочкой, костной скор­лупой. Да, господа, если вы возьмете эту костную оболочку, которая является тонкой по отношению ко всей голове, и сравните ее с тем, что вы обнару­живаете, например, обходя Юрские горы (хребет в Швейцарии — примеч. перев.), то вы найдете заме­чательное сходство. Оно проявляется в том, что костная оболочка головы состоит, в сущности, из составных частиц, очень похожих на известковые отложения, известковые наросты, которые вы находите, обходя Юрские горы.

Такие отложения вы можете, по большей части, обнаружить на поверхности Земли. Конечно, на этих известковых отложениях не удастся собрать хороших урожаев. Последнее достижимо только на тех слоях,

которые состоят не из извести, а из пахотных земель, почв, пригодных для пашни, которые как отложения находятся поверх известковой почвы.

Вы ведь уже видели, господа: если говоришь о природе, приходится касаться всего. Вы ведь знаете, что голова человека, по крайней мере с внешней сторо­ны, тоже покрыта кожей, которая шелушится, так что поверх известковой оболочки, поверх черепа, снаружи находится кожа. Исследуя эту кожу, можно обнаружить ее большое сходство с пахотной землей. На коже головы вырастают волосы. Эти волосы опять-таки обладают большим сходством с растениями, произрастающими на пахотной земле. Если схематически, наглядно изо­бразить это, можно сказать следующее: в некоторых местах Земли здесь, вверху, находятся известковые отложения; поверх них есть пахотная земля, и из этой пахотной земли вырастают растения. У челове­ка же мы находим снаружи оболочку, содержащую известь; поверх нее находим кожу, и из этой кожи вырастают волосы.