Внутренняя связь между явлениями природы и ее существами 4 страница

Теперь, когда растение таким образом выросло, покинуло подземное царство гномов и земную влажность, которая является местом их пребывания, оно вступает в новую среду: во влажность воздуха. Тогда в физическом мире появляется то, что называют листьями. Листья относятся к совершенно другому элементарному миру. В нем обитают существа, сильно отличающиеся от гномов. Назовем их духами воды. Инстинктивное древнее ясновидение давало разные наименования этим духам жидкого элемента; в том числе их называли и ундинами. Так же, как вокруг корней бесконечно движение гномов, сообщающих растениям порыв ввысь, так и в области листьев можно заметить присутствие элементарных существ, связанных с водою, — ундин. Их внутренняя природа не похожа на природу гномов. Они не могут послужить органами чувств, своего рода духовными органами чувств для Космоса. Они могут только пассивно отдаваться жизни и активности мироздания, проявляющимся во влажности окружающего их воздуха. В отличие от гномов, они не мыслящие духи. Они без конца грезят, и их грезы одновременно являются их формой. У них нет ненависти к Земле, как у гномов, но они восприимчивы ко всему, что от нее исходит. Они живут в эфирном элементе, являющемся основой воды. Они погружаются в него, они плавают в нем. Они особенно чувствительны к форме рыбы, так как им постоянно угрожает превращение в рыбу. Случается, что они претерпевают это превращение и на короткое время заимствуют эту животную форму, но только для того, чтобы тотчас же от нее освободиться. Их жизнь протекает в грезах, и грезя, они соединяют и разъединяют, комбинируют и разделяют элементы, составляющие полный влажности воздух, таинственными путями приносят их листьям, то есть той части растения, которую гномы вытолкнули наружу.( См. рис.: белое). Эта часть растения засохла бы, если бы ундины не приближались к ней со всех сторон и если бы, пребывая в своих грезах, они не представляли собой силу, действующую во всех химических превращениях мира природы. Ундины грезят, и в грезах они осуществляют ассоциацию и диссоциацию субстанций. Растения живут в этих грезах ундин, врастают в них, когда покидают почву земли в своем вертикальном устремлении: ведь грезы ундин — это мировой химизм, который осуществляет в растении, начиная с листвы, этот процесс соединения и разъединения веществ. Мы можем сказать, что ундины — химики растительного мира. Их грезы и являются химией. У них деликатная и хрупкая духовность, собственная среда которой расположена там, где соприкасаются воздух и вода. Конечно, они живут в воде, но больше всего им нравится пребывать на поверхности воды, будь то хотя бы поверхность капли воды или какой-либо другой жидкости. Все их усилия направлены на то, чтобы предохранить себя от превращения в рыбу, которое подстерегает их в воде. Они стремятся сохранить свою исключительную переменчивость и ничего так сильно не опасаются, как оказаться закрепленными в постоянном облике. Истинные Протеи жидкого элемента, мечтая о звездах и солнце, о свете и тепле, они действуют как химики и осуществляют в листьях превращение веществ.

Растение, которое вырастает таким образом (см. рис.), таинственно сливаясь с грезами ундин, вступает в новую область — область духов воздуха и тепла. Вспомним, что гномы действуют во влажности почвы, ундины — во влажности воздуха. Элементарные духи, к которым мы теперь подошли, действуют в теплоте воздуха. Древнее инстинктивное ясновидение называло их сильфами. Воздух со всех сторон пронизан светом, и сильфы, настоящей средой которых являетсявоздух и тепло, из всех своих сил тянутся к свету и до некоторой степени сродни ему. Они исключительно чувствительны к тонким по природе, но широкого размаха изменениям и движениям, которые происходят внутри атмосферы.

Когда весной или осенью ласточки своим полетом бороздят воздух и распространяют мощные вибрации, то вызванный ими воздушный поток, исходящий от каждой птицы в отдельности, воспринимается сильфами как звучание. Они слышат космическую музыку. И когда на море чайки играют в своем полете вокруг корабля, то из этого полета доносится духовное звучание, духовная музыка, которая сопровождает плывущий корабль.

Сильфы живут в этих звуках. Колебания воздуха — их родина. Поглощая духовные звучания, производимые воздушными потоками, они пропитываются силами света — всем тем, что свет передает таким образом воздуху. И сильфы, более или менее погруженные в полусон, хорошо себя чувствуют в соседствес летающими птицами. Когда они оказываются в воздушном пространстве, лишенном птиц, им начинает чего-то недоставать, они чувствуют себя как бы потерянными. Вид летящей птицы вызывает в сильфе особенные чувства..

Я часто описывал то уникальное мгновение в человеческом существовании, когда в первый раз ребёнок говорит о себе: "Я". По этому поводу я цитировал знаменитое изречение Жан-Поля [ Жан-Поль. Правда из жизни Поля. История детства, рассказанная им самим. — Бреслау, 1826—1828: Тетрадь 1, с. 53] о том, что рождение самосознания сродни вхождению в святая святых собственной души. Сильф не может таким же образом заглянуть в скрытое святилище своего собственного существа. Но когда он видит птицу, рассекающую воздух, то он испытывает чувство, близко напоминающее пробуждение самости, или "Я", в человеке. Оттого, что сильф возжигает свое "Я" от внешнего мира, он может стать носителем космической любви в воздушном пространстве. И сильф является одновременно носителем любовных желаний во Вселенной, ибо в нем живет что-то вроде человеческих страстей, хотя свое "Я" он обретает не внутри себя, а в мире птиц.

В этом источник симпатии сильфа к миру птиц. Гном ненавидит мир амфибий. Ундина настороженно относится к миру рыб, она его опасается и в страхе бежит от него. Сильф же, наоборот, ищет птиц. Он чувствует себя хорошо, когда до него доносится звучание воздуха, производимое оперением летящей птицы. Если бы птицу спросили, кто научил ее петь, она бы ответила, что ее вдохновил сильф. Сильфу очень нравится вид птицы, но космический порядок запрещает ему самому стать птицей, так как у него другое предназначение. Он должен нести растениям не только свет, но и любовь.( См. рис.: серый и красный.) Если ундина является химиком растительного мира, то сильф несет ему свет. Он пронизывает растение светом.

В результате получается нечто совершенно особенное. Свет в растении — это сила сильфа. Он присоединяется к химическим силам, приносимым ундинами.( См. рис.: красное.) Из этого контакта рождается исключительно гибкая и пластическая активность. Вещества в растении поднимаются, обрабатываются ундинами и затем преобразуются сильфами с помощью света. Таким образом сильфы строят идеальную форму растения. Из света с помощью ундин они в растении ткут прарастение. Когда осенью растение увядает и все его материальные части распадаются, его идеальная форма опускается в почву: это и есть тот вид духовной росы, которую получают гномы, как это было уже сказано ранее. Тогда гномы могут воспринимать все то, что Космос осуществил в растении — все, что в него вложили сильфы, то есть Солнце, и то, что вложили ундины, то есть воздух. Гномы в лоне Земли в течение всей зимы заняты созерцанием того, что таким образом просачивается к ним из вышнего мира. Они постигают в это время космические идеи в виде идеальных растительных форм, пластически созданных при помощи сильфов и в своем духовно-идейном обличий опустившихся в земную почву.

Большинство людей ничего не знают об этой духовно- идеальной форме растений [См.: Штайнер Р. Драмы-Мистерии ("Пробуждение душ", картина вторая: духовный хор гномов, духовный хор сильфов).], так как они видят в них только материальные создания. Вот почему в научной ботанике встречаются серьезные ошибки, страшные заблуждения. Я кратко укажу на одну из этих ошибок: так называемое "оплодотворение растений".

Согласно современному учению материалистической науки, растение пускает корень в почву, затем развиваются стебель и листья, и в последнюю очередь — цветок. В цветке находятся тычинки и пестик. Преподают, как общее правило, что пыльца от одного цветка оплодотворяет пестик другого и в результате формируется семя нового растения. Так преподают всюду. Считается, что пестик — это некоторый вид женского элемента, в то время как пыльца на тычинках — мужской элемент. Приверженцы материалистической концепции не способны составить себе другое представление об этом явлении, так как с материалистической точки зрения оно имеет вид оплодотворения. Но это не так. Для того чтобы действительно понять механизм оплодотворения, размножения в растительном мире, надо проанализировать форму растения — эту идеальную форму, которая является результатом совместной работы сильфов и ундин. Она погружается в Землю, и гномы стоят вокруг нее на страже. Эта растительная форма находится в подземном мире, гномы созерцают и охраняют ее. И Земля становится материнским лоном, которое заключает в себе такие идеальные формы. Это совершенно не то, о чем нам говорит материалистическая наука.

Здесь наверху (см. рис.) растение, которое пересекло сферу сильфов и вышло в сферу духов огня (саламандр). Эти духи огня, обитающие в сияющем тепле, собирают земное тепло, когда оно достигает своей высшей ступени или своего самого тонкого качества. Так же, как сильфы собирают свет, духи огня, или саламандры, собирают тепло и несут его к чашечке цветка.

Ундины передают растению воздействия химического эфира, сильфы — эфира светового, саламандры передают цветам воздействия теплового эфира. А зернышки пыльцы на самом деле являются крошечными воздушными корабликами, на которых духи огня и переносят тепло к пестику растения. Везде, во всех цветках, тычинки аккумулируют тепло, которое посредством пыльцы переносится к пестику растения. То, что формируется после этого в пестике, является, по существу, мужским. Это то, что пришло из Космоса. Ошибочно рассматривать пестик как женский принцип, а пыльцу тычинок — как мужской! В самом цветке не происходит никакого оплодотворения, там подготавливается только мужское семя. Оплодотворяющим является привнесение заимствованного духами огня из мирового тепла вселенского принципа мужского семени в цветке растения к женскому принципу, который (из описанного генезиса растения) уже раньше просочился в земную почву и покоился в ней. Для растения земля действительно мать, а небо — отец. То, что происходит на поверхности Земли, никогда не несет материнского начала. Поэтому материнский принцип не может ни в коем случае присутствовать в пестике. В нем остается только отцовский принцип, привнесенный из Космоса саламандрами. А материнский принцип — идеальная форма растения, как мы уже говорили, покоится в земле. Его физическое местопребывание — камбий, мягкая часть стебля между древесиной и корой. Истинное оплодотворение совершается благодаря взаимодействию гномов и саламандр. В размножении, происходящем в растительном мире, гномы играют роль духовных повивальных бабок. Оплодотворение происходит зимой под поверхностью почвы, когда зерно погружается в землю и встречает там идеальную форму, которую гномы восприняли от сильфов и ундин и перенесли туда.

Вы видите: если не признавать духовную сторону вещей, если не ведать об активности элементарных духов, которая все время переплетается с ростом растений, то можно прийти к чудовищным ошибкам. Я повторяю, что вне лона Земли нет растительного оплодотворения. Для растения земля — это мать, а небо — отец. Это надо понимать в буквальном смысле слова. Оплодотворение растений совершается благодаря тому, что гномы получают космическое тепло, которое духи огня (саламандры) внесли в пестик посредством зернышек пыльцы — маленьких воздушных корабликов, переносящих эссенцию космического тепла. Духи огня действительно являются носителями тепла.

Теперь мы можем подвести краткий итог всему процессу роста растений. Прежде всего гномы, обогащенные тем, что им дали духи огня (саламандры), оживляют растение в подземном мире и толкают его кверху. Они — питатели жизни. Они снабжают корень жизненным эфиром — тем жизненным эфиром, который составляет их собственный элемент. Затем ундины приносят растению химический, сильфы — световой эфир, а саламандры — эфир тепловой. После этого плод теплового эфира соединяется в подземном мире с жизненным эфиром. Понять растение можно, только рассматривая его во взаимосвязи со всем, что живет и действует вокруг него. И самые важные процессы растительной жизни нельзя истолковать, не проникая духовно в эти тайны.

С этой точки зрения, очень интересно перечитать некоторые места из сочинений Гёте, где он изливает одному своему другу-ботанику свой гнев по поводу того, что люди не могут заниматься растениями, не говоря при этом о "непрерывных свадьбах".[Ср. Гёте В. Влечение. Опыление. Испарение. Орошение. Естественнонаучные сочинения Гёте. Том I.] Гёте, созерцая цветущий луг, не видел в нем арену этих предполагаемых свадеб. Эта идея его шокировала, она казалась ему не соответствующей природе вещей. Все же для него это было только интуитивной уверенностью. Он не мог знать, какой была на самом деле духовная реальность этого явления. Он ощущал, что в венчике цветка не могло быть полного оплодотворения, хотя и не знал, что происходит в глубине почвы, и о том, что земля является действительным материнским лоном растений.

Только на основе интуиции, он отказывался принимать современные ему утверждения ботаников, угадывая, что явление, описываемое ими как оплодотворение растений, в действительности таковым не является. Теперь вы могли заметить ту тесную связь, которая соединяет Землю и растения. Но я обращу ваше внимание еще на одно дополнительное обстоятельство.

Когда саламандры (духи огня) кружатся в воздухе, в особенности когда они переносят с тычинок пыльцу, они воодушевлены интенсивным чувством, еще большим, чем то, которое приводит в движение сильфов. Эти последние ощущают свое "Я", созерцая полет птиц. Духи огня (саламандры) ощущают нечто подобное, но многократно усиленное, по отношению к бабочкам и всем насекомым. Они любят сопровождать их по пятам. Это помогает им передавать тепло пестику растений. Для того, чтобы осуществить соединение эссенции тепла, который должен погрузиться в почву, и пребывающей в нем идеальной формы растения, они вступают в союз с бабочками и насекомыми и ощущают внутреннее сродство с ними. Бороздя воздух, они устремляются от цветка к цветку по следам насекомых. Если взглядом следить за бабочкой или насекомым, то можно ощутить, что его аура является чем-то совершенно исключительным. Ее нельзя объяснить свойствами самого насекомого. Например, у пчелы аура светлая и сияющая, чудесно сверкающая, можно сказать ослепительная. Это невозможно объяснить, если не замечаешь, что пчелу повсюду сопровождает дух огня (саламандра), который чувствует себя настолько ей сродни, что для духовного взора она предстает окруженной со всех сторон некоей аурой, которая и есть дух огня. Когда пчела перелетает с цветка на цветок, с дерева на дерево, она переносит с собой некую ауру, которая дарована ей духом огня. Дух огня не просто ощущает свое "Я" в присутствии насекомых — он хотел бы полностью слиться с ними. Именно так получили насекомые ту удивительную силу, о которой я вам уже рассказывал: способность блистать в духовном Космосе. Они могут до конца одухотворить ту физическую материю, которая им дана, и заставить ее излучаться в мировое пространство. И как накопление тепла предшествует возгоранию пламени, так и сияние, распространяющееся от насекомых в мировое пространство, привлекает душу человека, когда ей назначено вступить в новое физическое воплощение [Ср. восьмую картину из драмы-Мистерии "Пробуждение душ"]; и насекомые (см. рис.: красный и желтый) — это существа, призванные к этому деянию самим Космосом, через обволакивающих их духов огня.

С одной стороны, духи огня постоянно трудятся, чтобы эта одухотворенная материя излучалась в Космос, а с другой стороны, они работают над тем, чтобы концентрированный огонь, концентрированное тепло проникли внутрь Земли, дабы пробудить с помощью гномов ту духовную форму растений, которая просочилась от сильфов и ундин в Землю.

Таков духовный цикл растительной жизни. Человек смутно, на уровне подсознания, предчувствует, что зеленое цветущее растение заключают в себе тайну. Эту тайну он обычно не может разгадать. Расколоть твердый орех тайны — вовсе не сдувать цветную пыльцу с крыльев бабочки! Наоборот, то, что удивляет и очаровывает в растительном мире, предстает еще более чудесным, когда за физическим планом обнаруживается такая сложная, исполненная мысли работа гномов, занятых выталкиванием растений из земли. В той же мере, как человеческий разум ускользает от законов тяжести, как человек несет свою голову на плечах без усилия, точно она ничего не весит, так и сияющая интеллектуальность гномов преодолевает земные силы и заставляет растение подниматься. Гномы внизу, и они пробуждают жизнь. Но жизнь не могла бы существовать, если бы ее питание не поддерживалось химически. Эту поддержку осуществляют ундины. Затем нужен свет, и его дарят сильфы.

Здесь, внизу, в сине-черном, мы видим тяжесть (см. рис), которой гномы дают толчок в противоположном направлении, а вокруг, точно роем окружая растение, там, где мы видим листья, находятся силы ундин, связывающих и разделяющих субстанции.

Сверху, из царства сильфов, спускается свет, формирующий в растении пластическую форму, которая в идеальном облике вновь опускается в материнское лоно Земли. И еще растение окружено духами огня (саламандрами), сконцентрировавшими в крохотном семени космическую теплоту. Эта теплота вместе с силой семени передается гномам, которые заставляют растение, полученное из сферы огня и жизни, вырастать из земли.

Вы уже видели, что Земля обязана своей силой вытеснения, своей плотностью той антипатии, которую испытывают гномы и ундины по отношению к миру амфибий и миру рыб. Именно плотность Земли является причиной этой самой антипатии, благодаря которой гномы и ундины остаются тем, что они есть. Наоборот, свет и тепло, спускающиеся к Земле, являются выражением одушевляющих сильфов симпатии и любви; они проносят эти чувства через воздушное пространство. Точно так же пламенный порыв и желание пожертвовать собою воодушевляют духов огня (Саламандр). Над землей срастаются земная плотность, земной магнетизм, земная тяжесть в их восходящей вертикальной устремленности и нисходящие силы любви и жертвенности. И в этом взаимопроникновении противопоставленных сил любви и жертвенности и сил плотности, тяжести и магнетизма, в их взаимодействии, на почве земли — арене их пересечения — развивается растительный мир, это внешнее выражение всемирной любви, всемирной жертвенности, всемирной тяжести и всемирного магнетизма. Вот так в действительности обстоит дело, вот то, что мы предощущаем, когда наслаждаемся очарованием и свежестью мира растений. Мы в состоянии их понять, только если умеем перекидывать мост между физической видимостью (чувственным миром) и духовной реальностью (миром сверхчувственным). Это помогает нам в то же время исправить капитальную ошибку материалистической ботаники, которая называет оплодотворением то, что происходит на верхушке растения, в цветке. То, что происходит в этой области, — не оплодотворение, а приготовление космического семени, исключительно мужского, предназначенного для будущего растения, зародыш которого содержится в материнском лоне Земли.

Восьмая лекция

Дорнах, 3 ноября 1923 года

Вчера я говорил вам о другой стороне природы, о невидимых сверхчувственных существах, сопровождающих чувственные и видимые явления. Древнее инстинктивное ясновидение воспринимало этих существ так же ясно, как и существ, имеющих физическое тело. В наши дни они, так сказать, удалились от людских взоров.

Но если мы не видим народец гномов, ундин, сильфов и саламандр (духов огня) так же отчетливо, как представителей животного или растительного царства, то вызвано это только той метаморфозой, которую претерпел сам человек за время своего развития. На данной стадии он может развертывать жизнь своей души и духа на Земле только с помощью физического и эфирного тела. Для раскрытия своей души он не может обойтись ни без эфирного, ни без физического тела. Физическое тело предоставляет для жизни духа те инструменты, в которых он нуждается (органы внешних чувств), но оно не может вступить в контакт со сверхчувственными существами, составляющими основу чувственного мира. То же самое относится и к эфирному телу, которое необходимо для деятельности души. Поэтому добрая половина нашего земного окружения ускользает от нас, и мы перестали непосредственно воспринимать мир элементарных духов. Физическое и эфирное восприятие их не достигает. Мы постараемся составить более точные представления о том, что ускользает таким образом от человеческого понимания.

На самой низкой ступени животной жизни находится огромное количество малоразвитых существ — на данное время низших существ, — состоящих в основном из мягкой и желеобразной массы. Эти существа обитают в жидком элементе, в котором они сформировались. У них нет ни скелета, ни чего-либо твердого, поддерживающего их тело изнутри. Это — часть поздних творений Земли. Они только теперь, на уже развившейся Земле, осуществляют то, что человек — предок всех земных существ — мог осуществить на древнем Сатурне в то время, когда образовывалась его голова. Вот почему эти существа не могут достигнуть отвердения внутри своего тела и остаются беспозвоночными.

Гномы являются существами, которые во внешней природе духовным образом дополняют то, чего не достает этим беспозвоночным, мир которых простирается от самых рудиментарных организмов вплоть до амфибий и рыб (у этих последних сформирован только эскиз скелета). Благодаря гномам этот необъятный род примитивных форм приобретает завершенность.

В нашем мире связи, объединяющие одни существа с другими, очень разнообразны по своей природе. Между гномами и низшими животными существует антипатия. Гномы непрестанно стремятся обезопасить себя от превращения в эти животные формы. Я уже говорил вам, что гномы исключительно смышленые и сообразительные существа. Способность разумения дана им одновременно с восприятием. Благодаря этому они во всех отношениях являются противоположностью беспозвоночных. Они играют важную роль и в прорастании растений (о чем я вам говорил вчера), поскольку восполняют и завершают их. Они добавляют к этим низшим творениям то, чего им не хватает.

Итак, беспозвоночные имеют только смутное сознание. У гномов, наоборот, самое ясное сознание, которое только существует. У беспозвоночных нет скелета; гномы, можно сказать, концентрируют силу гравитации [ Букв.: "связывают воедино, если так можно выразиться, все, что присутствует в силе тяжести". Wichtelmann (корень wicht, Gewicht— "вес")— гном, карлик, домовой. На русском языке: игра слов "видный" и "дородный" (обращать внимание — иметь вес). —Примеч. перев.], чтобы строить из нее свое тело. Их тело целиком состоит из текучей, переменчивой незримой силы тяжести и подвержено постоянному распадению, потере собственной субстанции, поэтому гномы вынуждены его постоянно воссоздавать при помощи сил тяжести. Чтобы спасти свое собственное существование, они постоянно должны быть на страже. Ни одно земное существо не проявляет столько внимания к окружающему, как гномы. Они наблюдают и замечают все. Им надо все видеть, все знать, чтобы спасти свою жизнь; им постоянно надо быть начеку. Если бы они хоть на минуту задремали, как это случается с людьми, то для них это окончилось бы гибелью.

В немецком языке есть очень старая поговорка: "Быть на страже, как кобольд". Но кобольды — это гномы. Когда кого-либо хотят призвать к бдительности, ему говорят: "Будь внимателен, как гном". И правда, гномы исключительно внимательны, и если посадить гнома за первую парту в классе, то он стал бы прекрасным примером для учеников.

У гномов есть еще одно качество — это почти непреодолимый инстинкт независимости и свободы. Они очень мало заняты друг другом, их внимание обращено только на внешний мир. Гном почти не интересуется другими гномами, его интересует исключительно окружающее. Как я вам уже говорил, наше тело мешает нам воспринимать этот маленький народец. В тот момент, когда это препятствие устраняется, элементарные существа становятся такими же видимыми, как и все другие в природе. Тот, кто в полном сознании проходит через фазу засыпания, предшествующую сну, знакомится с гномами. Вспомните, что я писал когда-то в "Гётеануме" о сновидениях [ Штайнер Р. Идея Гетеанума на фоне современного кризиса культуры. Сборник статей из еженедельника "Гётеанум" с 1921 по 1925 гг.] . Сон, каким мы его знаем в обыденном сознании, не предстает в своей истинной форме, но скрывается под маской. Фаза засыпания тоже скрывается под маской. Мы не можем быстро освободиться от реминисценций всего, что мы пережили в течение дня в обычном сознании, а также от воздействия наших внутренних органов, которые во сне принимают иногда символический вид: сердце превращается, например, в пылающую печь, легкие становятся крыльями и т.д. Но все это маски. Если бы мы могли видеть наши сны лишенными всяких масок и войти в сон так, чтобы существа, которые в нем находятся, не замаскировывались, то мы заметили бы целую вереницу гномов и домовых, которые в это мгновение выступают нам навстречу.

Лучше, когда человек в своей повседневной жизни бывает защищен от неожиданной встречи с этими существами, потому что они могут его испугать. Ибо фигуры, которые он встречает, — это верные отображения сил разрушения, которые человек несет в себе. Человек воспринял бы все то, что его непрестанно разрушает и уничтожает. А гномы, если бы человек увидел их без подготовки, показались бы ему символами смерти. Не будучи заранее предупрежденным, не поняв их сначала обычным рассудком, человек испытал бы необычайный ужас. Гномы приступают к человеку во время засыпания и как бы погребают его: ведь процесс засыпания напоминает своего рода погребение, но только в лоне астрального мира. Ибо со стороны высшего мира действия, производимые гномами во время засыпания, выглядят как своего рода погребение.

Но это относится только к фазе засыпания. Чувственный мир восполняют и другие элементарные духи, в частности ундины, или духи воды. Эти текучие существа, вечно изменяющиеся, живут в воде так же, как гномы живут в земле. Мы уже видели, какую роль ундины играют в жизни растений, но они играют важную роль и в жизни животного мира, они тоже его дополняют. Они связаны с животными, немного более продвинутыми на пути эволюции, чем те, о которых мы только что говорили, упоминая о гномах: с животными, у которых земное тело более оформлено. Эти животные, составляющие переход к более развитым видам рыб и амфибий, снабжены чешуей или очень твердым панцирем. Они могут жить только под защитой прочной оболочки. Силы, дающие определенным животным, вроде насекомых, такой вид защиты, который можно назвать внешним скелетом, — это силы ундин. Гномы духовно поддерживают животных, стоящих на самой низшей ступени развития. Но животные, которым для защиты необходим панцирь, должны обращаться за помощью к ундинам: те даруют им, хотя и самым примитивным образом, эквивалент нашей черепной коробки. Они, так сказать, доводят каждое из этих созданий до уровня головы. Ундины пребывают по ту сторону зримого мира, выполняя масштабные задачи в мировом порядке. Вы это легко заметите. Когда надо объяснить природное явление, подобное тому, о котором идет речь, материалистическая наука от этого уклоняется. Она не в состоянии, например, объяснить, каким образом мягкие и желеобразные животные, плотность тела которых едва превышает плотность окружающей среды, могут двигаться в этой среде, ибо наука эта не знает, что их духовно поддерживают гномы. С другой стороны, феномен появления у некоторых животных панцирей причиняет материалистической науке очень много трудностей. Она не знает, что это ундины, чуткие к опасности превращения в низших животных, постоянно излучают то, из чего строятся панцири, чешуя, раковины, защищающие этих полуразвитых животных.

Относительно ундин можно только повторить сказанное выше: при современном состоянии человеческого сознания их нельзя обнаружить, потому что этому мешает тело. Иначе они были бы видимы так же хорошо, как листья растений или животные.

Но если человек не погружается в глубокий сон без сновидений, а благодаря дару инспирации обретает способность видеть сквозь этот сон, тогда из того астрального океана, в который гномы в момент засыпания его, так сказать, погребли, перед его духовным взором всплывают ундины. Они видимы во время глубокого сна. Такой сон полностью гасит обычное сознание, но сознание, озаряемое инспирацией, воспринимает чудесный мир динамики текучего в его бесконечных превращениях. Так же, как дневное сознание показывает нам окружающие нас предметы с четкими и определенными контурами, так и просветленное ночное сознание открывает нам панораму этих переливающихся и изменчивых существ. Это грандиозный водоворот, бесконечно бушующие волны, непрестанный прилив и отлив. Этим заполнен весь наш глубокий сон, он целиком состоит из этого живого и подвижного моря живых существ, которое действительно нас окружает и которое является миром ундин.