Красовская В. Русский балетный театр. М. €

рых принимало участие большинство гостей, начинался, как правило, «польский». Он очень походил на полонез, но танцевало пять пар, а иногда даже три пары. «Польский» был самым распространенным танцем того времени.

Затем начинались танцы-игры, в которых исполнители проявляли изобретательность и умение быстро разучивать новые движения. Во главе веселых шуточных танцев нередко шел сам Петр I. Об этом довольно подробно пишет Берхгольц в своем дневнике: «После нескольких часов танцевания император начал со всеми

•стариками один танец... Их было 8 или 9 пар... Император, будучи очень весел, делал одну за другою каприоли обеими ногами. Так как старики сначала путались и танец поэтому всякий раз должно

•было начинать снова, то государь сказал наконец, что выучит их весьма скоро, и затем, протанцевав им его, объявил, что, если кто теперь собьется, тот выпьет большой штрафной стакан. Тогда дело пошло отлично на лад» *.

Помимо «польского» и менуэта на ассамблеях нередко танцевали английский танец (экосез) и цепной танец (Kettentanz). Kettentanz — танец-прогулка. Исполнители держались за носовые платки, и впереди идущие выдумывали на ходу новые движения, которые . затем повторялись всеми участниками танца. Ведущая пара переходила из одной комнаты в другую, увлекая за собой остальных.

Прощальным танцем, или танцем-шествием, в большинстве

•случаев заканчивались боярские свадьбы. Этот танец открывал маршал с жезлом, в роли которого часто выступал сам Петр I. За ним

•следовали шафера. У всех в руках были зажженные свечи. Вслед за прощальным танцем сейчас же начинался «польский», он звучал как финал свадебного гулянья. Потом молодых провожали до карет или до их комнаты.

Своеобразным обычаем во времена Петра I был выбор «царицы «бала». Хозяин дома преподносил избранной им даме бронзовый вызолоченный жезл. «Царица бала» вскоре возвращала жезл маршалу, как бы снова передавая ему власть.

В Петровскую эпоху создается танец, напоминающий немецкий гросфатер. В нем могли участвовать все гости, приглашенные на

•бал или на ассамблею. Танец начинался в медленном темпе. Его движения состояли из простых и двойных шагов, изредка украшенных несложными pas de bourrйe. По композиции он напоминал церемониальные танцы. Но своеобразие этого танца заключалось в том, что по знаку маршала медленный темп переходил в более оживленный, а затем в быстрый. Танцующие имели право менять партнеров. Поднималась возня, беготня, шум. В этой суматохе принимала участие и царская семья во главе с Петром. По знаку маршала водворялся порядок, и тот, кто оставался без дамы, должен

•был осушить кубок «Большого орла».

* Дневник камер-юнкера Берхгольца. Ч. 1, с. 229—230.

Дамы являлись на бал в платьях из штофной или парчовой материи с длинными шлейфами. Наряды украшались кружевами и драгоценными камнями. Башмаки были на каблуках в полтора вершка.

Кавалеры одевались в кафтаны с фалдами и узкие панталоны, были при шпаге и в перчатках, на голове — длинный парик с завитыми буклями.

Вместе с танцами в быт входила музыка. Она звучала не только на балах, вечерах и ассамблеях. Большие военные и придворные оркестры играли во время спуска кораблей, катаний на Неве. Музыка звучала также и на различных общественных праздниках. Оркестры приглашались на маскарады, свадьбы и именины знатных дворян.

В 30—40 годах XVIII столетия на пышных придворных балах исполнялись все модные иностранные танцы, среди которых видное место занимал менуэт.

Один из современников, описывая великолепный дворцовый бал, сообщает: «Танцевали за раз 20 менуэтов, что составляет довольно необыкновенное зрелище; контрдансов танцевали мало, кроме нескольких англезов и полонезов» *.

Изучать новые танцы, осваивать тончайшие законы придворного и светского этикета становится одной из главных забот придворной знати.

Популярности бытовых танцев немало способствует и то, что в различных учебных заведениях танец входит в число обязательных предметов. Танцы изучали в Академической гимназии, в Шляхетном корпусе. Танцы и манеры преподавали опытные учителя, снискавшие славу далеко за пределами России. Среди них были такие, как Самуил Шмид, Филипп Базанкур, Иоанн Якоб Шмит и, наконец, Иоанн Батист Ланде, с чьим именем связано открытие первой в России танцевальной школы. Долго и плодотворно работал в Шляхетном корпусе Андрей Алексеевич Нестеров — лучший ученик Ланде и один из первых русских балетмейстеров, роль которого в развитии отечественной хореографии до сих пор не оценена по заслугам. Нестеров дольше других преподавал бальные танцы, обучая не только дворянскую молодежь, но и представителей демократических слоев общества, которых в дальнейшем использовало как танцевальных учителей.

Некоторые из дворцовых танцмейстеров давали уроки в частных домах. Мы не располагаем достаточными сведениями, которые бы проливали свет на методику преподавания бальных танцев в XVIII веке. Единственным достоверным свидетельством является книга И. Кускова «Танцевальный учитель, заключающий в себе правила и основания сего искусства к пользе обоего пола, со мно-