Секция 3. Инновации и традиции в сфере экономических и технических преобразований. Руководители: проф., д-р, Патрин Г.С., к.э.н. Кислан Л.С. 4 страница

введение в образовательную практику и актив­ное использование индивидуальных и качест­венно усовершенствованных образовательных программ;

применение в образовательном процессе и в обеспечении учебно-методическими пособиями современных технологий, соответствующих об­щепризнанным мировым стандартам;

интеграцию образования, науки и инновацион­ной деятельности;

подготовку конкурентоспособных профессио­нальных кадров.

Первый этап характеризуется принятием базовых законодательных актов в области образования и высшего образования. Снижение объемов финансирования науки и государственной поддержки вузов, отсутствие единой государственной политики в области образования привели к формированию ряда негативных тенденций (разрыв поколений в науке, неконтролируемая коммерциализация образования и т.д.). Вместе с тем вузы проявили определенную стихийную активность в процессах интеграции науки и образования, формировании организаций инновационной инфраструктуры (создание технопарков на базе вузов).

Второй этап привел к началу целевой государственной поддержки инновационного развития высшей школы и интеграции науки и образования (университетские комплексы), вовлечению России в международные процессы (Болонский процесс), что было связано с осознанием необходимости модернизации существующей системы высшего образования. Несмотря на во многом непоследовательное выполнение мероприятий целевых программ, их реализация позволила получить опыт управления инновационным развитием высшей школы и составила основу для перехода к третьему этапу.

Третий этап связан с принятием Концепции долгосрочного социально-экономического развития РФ на период до 2020 г. – первого комплексного документа, обозначившего основные траектории развития РФ и обосновывающего необходимость перехода страны на инновационный путь развития. В этот период выделяются вузы с особым статусом. На базе вузов законодательно разрешено создание коммерческих предприятий для коммерциализации результатов научно-исследовательской деятельности, приняты программы для поддержки данного направления деятельности вузов.

Среди определенных в Стратегии инновационного развития РФ экономических показателей, достижение которых обеспечит переход на инновационный путь развития, практически все связаны с качеством системы высшего образования (увеличение доли инновационной продукции в общем объеме промышленной продукции, увеличение доли России на мировых рынках высокотехнологичных товаров и услуг и т.д.).

Среди непосредственных показателей:

- увеличение количества российских вузов, входящих в число 200 ведущих мировых университетов согласно мировому рейтингу университетов (Quacquarelli Symonds World University Rankings), до 4 единиц (в 2010 году −1 вуз);

- увеличение доли средств, получаемых за счет выполнения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, в структуре средств, поступающих в ведущие российские университеты за счет всех источников финансирования, до 25 процентов.

Помимо этого Указ Президента РФ «О долгосрочной государственной экономической политике» от 7 мая 2012 г. предусматривает утвердить в течение 2012 г. основные государственные программы Российской Федерации, включая «Развитие образования» и «Развитие науки и технологий». До 1 декабря 2012 г. планируется утверждение комплекса мер, направленных на подготовку и переподготовку управленческих кадров в социальной сфере, технических специалистов и инженеров, привлечение иностранных высококвалифицированных специалистов.

Таким образом, современный этап развития системы высшего образования характеризуется следующими условиями:

- не в полной мере преодолены негативные тенденции, сложившиеся после перехода к рыночной экономике, – старение научных кадров, высокий отток ученых и высококвалифицированных специалистов в зарубежные страны и т.д., при значительном сохранении потенциала высшей школы;

- принят ряд федеральных нормативно-правовых документов и программ, направленных на расширение возможностей инновационного развития высших учебных заведений. В программных документах вузам отводится центральная роль в процессе модернизации экономики. Предпринят ряд конкретных мер для стимулирования инновационного развития вузов;

- сформированы основные элементы инфраструктуры национальной инновационной системы, а также элементы инновационной инфраструктуры на уровне вузов. Однако функционирование этих элементов не носит системного характера, формирование вузовской инфраструктуры происходило стихийно, развитие непоследовательно. Это обуславливает неэффективность отдельных элементов инфраструктуры, а также низкую эффективность инфраструктуры поддержки инновационной деятельности в целом;

- в системе высшего образования, как и в целом в экономике страны, в том числе на государственном уровне, одной из основных проблем является отсутствие практического опыта управления инновационной деятельностью. Это препятствует эффективной реализации программ развития, преобразования во многом носят бессистемный характер.

Анализ отчетности зарубежных партнерств вузов позволил выявить ряд основных показателей, используемых для оценки эффективности межвузовского взаимодействия, которые могут быть адаптированы для применения высшими учебными заведениями РФ.

Конкретные цели межвузовского сотрудничества определяются в каждом случае индивидуально и влияют на выбор соответствующих оценочных показателей. Показатели могут быть выражены как количественно, так и качественно (в этом случае применяется метод экспертных оценок). Эффективность межвузовского взаимодействия может оцениваться как отношение фактически достигнутых показателей к плановым.

Эффективность межвузовского взаимодействия оценивается с учетом социально-экономических приоритетов регионального и национального развития.

С точки зрения обеспечения перехода РФ к инновационному типу развития, выполнения к 2020 г. стратегических ориентиров социально-экономического развития система высшего образования может быть рассмотрена с трех позиций:

1) необходимо, чтобы система высшего образования обеспечила условия для эффективного осуществления инновационных процессов в экономике (развитие человеческого капитала, выполнение научных исследований);

2) необходимо, чтобы высшие учебные заведения смогли выступить в качестве активных субъектов инновационной деятельности (участие в коммерциализации инновационных разработок);

3) необходимо, чтобы были созданы правовые, организационные, финансовые, социально-экономические условия для инновационного развития системы высших учебных заведений (состояние кадрового потенциала, материально-технической базы и информационного обеспечения, организация образовательной и научно-исследовательской деятельности должна обеспечить выполнение первых двух задач).

Таким образом, высшие учебные заведения выполняют «триединую» роль в инновационных системах, являясь одновременно генераторами, каналами трансфера и потребителями инновационной продукции. С одной стороны, вузы разрабатывают направления образовательной и научно-исследовательской деятельности в соответствии с потребностями экономики, с другой стороны, деятельность вузов оказывает влияние на формирование экономики определенного типа.

Литература

1. Евгеньева А. Консорциум томских вузов и НИИ – по любви или по расчету // Томский обзор. −24.11.2011 −URL: http://obzor.westsib.ru/article/357690.

2. Критерии университета инновационного типа / Национальный исследовательский Томский политехнический университет: официальный сайт. − URL: http://past.tpu.ru/html/innov-criteria.htm.

3. Майер Г.В., Бабанский М.Д. Инновации и миссия университетов // Университетское управление: практика и анализ − 2006. −№6 (46). −С. 11-16.

ГОСУДАРСТВО И МОДЕРНИЗАЦИЯ ЭКОНОМИКИ. ИЗНОШЕННАЯ ЭКОНОМИКА НЕ МОЖЕТ ПОТРЕБЛЯТЬ ИННОВАЦИОННУЮ ПРОДУКЦИЮ

Насыбуллин Ф.Ш. – к.ю.н., доцент кафедры «Теории и истории

государства и права»

Института социальных и гуманитарных знаний, г.Казань – (Россия, Татарстан).

Исчерпанность материальной базы, технологическая отсталость и сырьевая ориентация России вызвали к жизни насущную необходимость модернизации экономики страны. В не потерявшем свою актуальность докладе директора Института экономики РАН, члена–корреспондента Академии наук Р.С.Гринберга, специально подготовленном для «круглого стола» фонда «Единство во имя России» на тему «Нужна ли России промышленная политика?», сделанным за год с небольшим до мирового финансового и экономического кризиса 2008–2009 гг., показана отрицательная динамика экономики страны и обосновывается неотложная необходимость её структурной перестройки.

В указанном докладе отмечается, что причиной сложившейся динамики является положение, когда экономический рост в существенной мере опирается не на внутренние источники, а на сложившуюся внешнеэкономическую конъюнктуру, прежде всего, сырой нефти, природного газа и металлопродукции первых переделов. Одновременно наблюдаются довольно устойчивые тенденции ухудшения качественных показателей роста. В этой связи нынешний экономический рост не может быть признан ни устойчивым, ни перспективным для России – рост без развития. Наиболее глубокий спад, по данным автора, охватил высокотехнологичные отрасли обрабатывающей промышленности и военно– промышленный комплекс с его наукоемкими производствами мирового класса, в том числе уникальными технологиями и высококвалифицированным кадровым корпусом.

«Восстановительный» рост не принёс качественных перемен, не остановил процессы примитивизации национального промышленного производства. По массовой продукции обрабатывающей промышленности Россия уступает не только зарубежным рынкам, но и рынку национальному.

Удельный вес России в мировой торговле продукцией машиностроения составляет 0,4 - 0,5 %, против 30 %, приходящихся на США, КНР и Японию, а технологиями и наукоемкими товарами не превышает 0,3 -0,8 %, что меньше США в 30, Республики Корея в 14, Малайзии в 13, Китая в 10, Таиланда в 4, Филиппин в 3 раза. Критического уровня достиг износ основных фондов в промышленности.

В результате, особо подчеркивает Р.Гринберг, в стране ослабевают перспективы перехода к инновационному пути развития: инновации внутри страны становится некому потреблять, поскольку исчезают отрасли, способные трансформировать их в продукцию конечного потребления. Наконец, неизбежно начинает формироваться технологическая несовместимость российской экономики с индустриально развитыми странами.

Автор заключает, что при этом надо отдавать себе отчёт в том, что модернизация экономики, диверсификация ее реального сектора не могут быть осуществлены спонтанно, на основе исключительно механизмов рыночного саморегулирования. Ставка на эти механизмы в 90-е годы не только не привела Россию в «постиндустриальную цивилизацию» и не просто заблокировала реализацию задач позднеиндустриальной модернизации. Она предопределила стремительную деиндустриализацию одной из ведущих промышленных держав мира, инициировав «структурную перестройку наоборот», то есть, по существу, свела экономику к её сырьевому сектору.

В проанализированном докладе Р.Гринберга не осталась в стороне и тема соотношения государства и рынка, его саморегулирующей или регулируемой сущности. Здесь не совсем верно, если не ошибочно, на наш взгляд, проставлены акценты. В частности, он пишет, что «…пора прекращать дискуссии о «целесообразности» или «нецелесообразности» активации государственного регулирования экономики», понимая под этим, как само собой разумеющееся, усиление дирижизма экономикой со стороны государства.

На наш взгляд, здесь речь должна идти не о регулировании рыночной экономики (у нас она лишь фрагментарна), а об усилении активности государства в процессе её создания до полного перевода её на саморегуляцию. И на сегодня, по нашему мнению, это главный приоритет деятельности государства, и лишь затем борьба с кризисом и модернизация. Без полноценного рынка ни преодоление кризиса, ни тем более модернизация невозможны, ибо в лучшем случае мы репродуцируем докризисное отношения, которые сами по себе и придали экономическим и государственно–правовым проблемам России такую глубину.

В идеале следовало бы рассматривать и решать эти проблемы в их триединой сути, и это, пожалуй, оптимальный вариант. Но он диктует государству необходимость принятия системных решений и невероятных усилий, хотя и понятно, что легких путей для России уже нет. Они все исчерпаны.

Однако игнорирование проблем самого российского рынка, его деформаций, а, если прямо, то и его отсутствия, получило в научном сообществе и в политике довольно большое распространение. Не изменил положение и мировой финансовый и экономический кризис. Неуслышанными оказались и слова бывшего Президента РФ Д.Медведева, сказанные им на XI съезде партии «Единая Россия» в Санкт–Петербурге 20 ноября 2009 года: «…в России отсталое сырьевое хозяйство, которое в современном смысле слова экономикой можно назвать «лишь условно». Дальнейшее сохранение сырьевой ориентации будет вести лишь к дальнейшей «деградации страны».

Незавершенность спора давно вышла за рамки абстракций и напрямую влияет на практические шаги правительства, не позволяя выработать не только «технику модернизации», но и главное − экономическую политику государства по осовремениванию экономики.

Немало проблем проистекает и из возможного превращения дискуссии о модернизации экономики в «модную тему», когда ее судьбу может постичь та же печальная участь, что и пресловутое ускорение, удвоение ВВП, всевозможные приоритеты и многие другие неудавшиеся проекты властей в том же ряду. Но особую опасность вызывает наметившаяся тенденция политизации темы, к которой скатываются отдельные исследователи и «независимые» авторы, в том числе и из журналистского сообщества.

Модернизацию еще не успели обосновать теоретически, а уже нашлись подельники, которые приклеили к ней ярлыки. Достаточно воспроизвести пассажи типа – у нас в стране было три модернизации: петровская, сталинская и нынешняя, или – модернизация, мобилизация, насилие и т.д.

Наверное, не стоило бы даже обращать внимание на эти эффектные, но пустые фразы, если бы они не получили широкого резонанса. Поэтому лишь отметим два момента. Во-первых, ПетрI, и это достоверно установлено наукой, проводил всего лишь реформы. Пусть глубокие, но от этого они модернизацией не могли быть по сути. То же наука давно установила и в отношении эпохи И.Сталина. Действительно, в 30-е годы СССР сделал колоссальный рывок вперед, но и это не было модернизацией. В отсталой и крестьянской стране, где не было не только современной промышленности, но и промышленности как таковой, модернизировать было нечего. Поэтому все, что произошло в стране в 1927- 1937 годах, вошло в историю как индустриализация. И это также общенаучный факт.

В последующие годы о модернизации даже не вспоминали. Довольствовались экстенсивным развитием, т.е. воспроизводством старого и простым воспроизводством, а в целом проедали производственный и научный потенциал предшествующей эпохи. Особенно это характерно для постсоветского периода. Правда, именно Б.Ельцин первым поднял вопрос о необходимости модернизации экономики, но дальше разговоров дело не пошло. В 2000-х годах о структурной перестройке, об инновационном пути развития риторики было много, но дела мало.

В бытность свою президентом Д.Медведев поставил вопрос о модернизации российской экономики, и это не только первая модернизация в условиях демократии, но и первая – в истории России. При этом отметим, что потенциал и инерционное движение советской экономки и научного комплекса (особенно в сфере ВПК) оказались настолько сильными, что, несмотря на 20-тилетнюю политику «латания дыр», тем не менее, остов сохранен, и модернизировать пока есть что. Хотя время уходит и неумолимо работает против этого потенциала.

В целом можно констатировать, что смешение понятий «реформа», «индустриализация» и «модернизация» либо недопонимание, либо сознательная практика забалтывания проблемы.

Разброс мнений о сути модернизации существует и в рядах специалистов. Одни авторы среди вариантов модернизации выделяют консервативную, неоконсервативную и либеральную модели, другие – вертикальную и горизонтальную, третьи – селективную и системную. Четвертая группа авторов на стороне революционной, органической (естественной) и догоняющей моделей. По методам осуществления модернизации авторы разделились на либералов и дирижистов.

Очевидно, что вся эта палитра суждений из области понятийного аппарата и является свидетельством отсутствия единой концепции модернизации. Существует реальная опасность того, что весь «пар» уйдет в определение смысла модернизации, а не на ее осуществление. С другой стороны, ясно и то, что без научных разработок, в т.ч. по теории государства, технологическое обновление производства не осуществить.

Споры среди специалистов развернулись и на уровне конкретной техники модернизации. Так, В.Иноземцев исходит из того, что модернизацию в России понимают неправильно – модернизация не равна инновационному пути развития. Аналогично рассуждают и ряд признанных европейских специалистов, особенно по бывшим социалистическим странам Восточной Европы. В принципе это правильно. Но за одним но. Нельзя не учитывать, что в названных странах, за редким исключением, никогда не было своих инноваций. А у России они были и еще сохранились в области нанотехнологий, живых систем, ядерных и космических разработок, в области энергосбережения, суперкомпьютеров, не говоря уже об инновациях в сфере ВПК. Не учитывать этот очевидный факт, значит модернизировать отечественную промышленность лишь на базе заимствованных технологий, что вряд ли будет способствовать конкурентоспособности российских товаров. В конкурентной среде аналог всегда будет проигрывать новому товару.

Академик А.Аганбегян предлагает в первую очередь совершенствовать технологическую базу промышленных предприятий и внедрять инновационные разработки. Средства для этого можно взять, по мнению ученого, из золото-валютных резервов страны, хранящихся на зарубежных счетах. Более конкретны предложения Р.Гринберга, который предлагает модернизировать экономику по принципу приоритетности тех или иных отраслей.

Но с ним не согласен бывший министр финансов РФ А.Кудрин. Он полагает, что модернизация невозможна без приватизации, и возражает против предложений по созданию за счет государства «временного рая» для отдельных отраслей.

Специальных теорий модернизации экономики, во всяком случае, до сегодняшнего дня, наука не выработала. Да и вряд ли в этом есть какая - либо необходимость, если учесть, что все известные в истории так называемые демократические или, точнее, рыночные модернизации органически вписываются в три мировые экономические концепции, впитавшие в себя все лучшие достижения эономической теории за все время её существования. Это, прежде всего, классический либерализм (неолиберализм), кейнсианство (неокейнсианство) и институционализм. Все они разрабатываются в рамках демократических ценностей. Поэтому вряд ли уместно выдумывать «поэффектнее» типы модернизации без указания на одну из трех основных теорий. Да и фактически за красивыми терминами – органическая модернизация, вертикальная, системная и т.д. −легко угадывается одна из них.

Тем более, не имея представления об этих теориях, вряд ли можно квалифицированно рассуждать о модернизации. Больше того, только в их рамках можно выработать теорию модернизации и практику ее осуществления.

Российские демократы поставили во главу угла реформирования России теорию невидимой руки рынка и свободы как основных постулатов теории либерализма. Не имея возражений против самой доктрины, тем не менее, отметим, что такой подход российских либералов есть яркий образчик голой абстракции, отрыва теории от конкретно–исторических условий и реалий жизни. Выступая против подобного примитивизма, А.Колганов в своей обстоятельной статье, опубликованной в журнале «Золотой лев» (№69-70), пишет: «Экономическая и общественная системы должны быть ориентированы на то, что бы творческий потенциал каждого человека получил наибольшие возможности для своего собственного развития – будь то в производстве, в науке, в системе просвещения или в создании благоприятных экономических условий. Экономический рост и улучшение жизненного стандарта станут в такой системе своего рода побочным продуктом свободного развертывания творческих усилий каждого. В такой системе … неважно наращивание объемов производства, ускоренного экономического и технологического роста». Важно, продолжает автор: «… создать условия для самосовершенствования человека», «…но экономическая и технологическая база для такого проекта явно не достаточна» (курсив мой).

Особенно это касается стран догоняющего типа. Сама по себе свобода без соответствующих материальных и культурных основ обречена на выхолащивание и пустословие. А чаще − дискредитацию самой идеи. С такой ситуацией сталкивались и развитые страны, в частности Америка, в период Великой депрессии. Саморегулирующие механизмы рынка оказывались в ступоре и не срабатывали. И только новый курс Ф.Рузвельта вновь создал условия для реализации идей либерализма на новой базе и на новых подходах к роли государства в экономике, открыв для американского общества новые перспективы.

Те же причины вызвали к жизни и более активное государство в странах Европы в послевоенный период. Отбросив догмы либерализма, политики Старого света широко использовали возможности государства в стратегии догоняющего развития. Весьма уместно здесь вновь процитировать А.Колганова, отметившего на опыте индустриализации СССР 30-х годов, что «… плановая экономика показала более высокие мобилизационные возможности, чем рыночная». Правда, добавим, что сегодня большинство экономистов если и признают этот очевидный факт, то лишь в плане краткосрочных перспектив.

Но основной слабой стороной позиции российских либералов является игнорирование объективных возможностей экономических методов в плане обеспечения быстрых темпов экономического роста. А они, если брать в целом, на протяжении всей истории капиталистической экономики фактически в среднем не превышали 2% роста в год.

При этом нельзя забывать, что в названных странах существует классический вариант рыночной экономики, где все основные факторы экономического роста: инвестиции, технические нововведения, человеческий капитал и использование сырьевых ресурсов – задействованы в полной мере. Тем не менее темпы экономического роста, обеспечиваемые возможностями рынка, минимальны. Понятно, что эволюционное развитие имманентно присуще капитализму. Ясно и то, что если эти темпы роста их вполне удовлетворяют, то для развивающихся и особенно догоняющих стран такие низкие темпы роста совсем не приемлемы. Это аксиома, которую, на наш взгляд, в России многие в своих анализах не учитывают, а порой и просто игнорируют. А все это вместе взятое вновь возвращает нас к необходимости раскрытия мобилизационных возможностей государства как института власти.

Второй вариант модернизации, базирующийся на кейнсианских идеях, предполагает более активное участие государства в технологическом обновлении производства, в структурных преобразованиях. Хотя в специальной литературе нередко анализ начинается со структурных проблем экономики, нехватки капитала и необходимости изыскания внутренних и внешних источников накопления, тем не менее, на наш взгляд, основное здесь – это вновь место и роль государства в модернизации экономики. Все остальное только средства и способы ее осуществления.

В зависимости от реформаторской активности и участия государства в экономике, осуществляемых в рамках демократических институтов и ценностей, либо провозглашенных как политической цели, все страны можно сгруппировать на 4 более или менее однородные группы, куда входят как страны Запада, так и государства других частей света, в том числе и страны Восточной и Юго-Восточной Азии, в которых и состоялось «Азиатское экономическое чудо».

Сама глубина воздействия и участие государства в экономике зависят от уровня развития рыночных отношений и демократических институтов. Отсюда и роль государства в модернизации экономики:

1. В развитом обществе.

2. В восстанавливающихся экономиках.

3. В развивающихся (догоняющих) странах.

4. В слаборазвитых.

При этом общей закономерностью является то, что чем более зрелое общество, тем меньшая роль государства. И наоборот, чем менее развито общество, тем большая роль и значение государства в стратегии догоняющего развития.

В наиболее развитых обществах модернизация экономики протекает в естественном, эволюционном формате посредством внутренних саморегулирующих механизмов рынка и институтов демократии, важнейшими из которых является конкуренция и перелив капитала, а также борьба политических партий, улавливающих насущные потребности избирателей. Повсеместно наблюдается если не усиление роли государства в экономике, то возрастание значения экономической политики. В новых условиях, особенно в период глобализации, если говорить образно, роль государства трансформировалась от «ночного сторожа», по меньшей мере, до «ночного директора». Роль государства в модернизации производства в зрелом обществе существенно возросла. И, тем не менее, она в основном носит вспомогательный характер по отношению к частной инициативе и экономической свободе, что органически вписывается в неоклассические концепции либерализма.

Иная картина наблюдается в восстанавливающихся экономиках. Наиболее яркой иллюстрацией в этом ракурсе является опыт послевоенного восстановления ФРГ, Франции и Японии. Причем подчеркнем весьма интересный факт: если в Германии упор был сделан на частную инициативу при активной поддержке государства, то во Франции правительство всю инициативу взяло на себя, однако, не ограничивая свободу. Существенна была роль государства и в Канаде, где впервые на практике были использованы кейнсианские рецепты. В Японии же руководящие круги не стали ждать «милостыни» от «невидимой руки рынка», как тщетно ее ждут некоторые либералы в России, а всячески способствовали модернизации экономики при помощи «видимой руки государства.

Прежде чем перейти к анализу проблем государства и модернизации третьей группы стран – развивающихся государств, отметим, что дистанция между третьей и четвертой группой (слаборазвитые страны), в плане схожести экономических и политических проблем, не столь заметна. Поэтому свой анализ продолжим не с третьей, а с четвертой группы, оставив тему развивающихся стран напоследок.

Наибольший интерес с точки зрения предмета исследования представляет опыт модернизации, а точнее индустриализации, стран Восточной и Юго–Восточной Азии. Все эти страны, входящие ныне в «новый индустриальный центр мира», условно можно разделить на три довольно непохожие группы.

К первой группе относятся государства конфуцианской цивилизации: этнические китайские Тайвань, Гонконг и Сингапур, а также Южная Корея, которая в культурном отношении всегда была очень близка к Китаю. Именно за ними закрепилось образное определение − «четыре тигра Восточной Азии». Стремительный экономический рост в странах четверки начался в 1960 – 1965 годах.

К их инокультурным соседям, странам «второй волны» развития, перемены пришли двумя десятилетиями позже, около 1980 года, когда буддийский Таиланд и мусульманские Малайзия и Индонезия, долгое время считавшиеся экономически бесперспективными, стали неожиданно показывать признаки подъема.

К третьей группе относятся и коммунистический Китай с Вьетнамом, к которым перемены пришли еще позже – где-то в середине 80- х годов.

Важно подчеркнуть, что азиатское «экономическое чудо» 80- х годов последовало за японским «чудом» 60–70- х годов, ставшим для них маяком или флагманом радикальных преобразований.

Перемены, произошедшие в Восточной Азии в 1960−1980 годах, действительно заслуживают наименования чуда. Среднегодовой рост ВВП в этот период составил от 6,3% в Гонконге до 7% в Сингапуре. В результате ВВП на душу населения, составлявший в 1960 г. где–то около 200$ США, приблизился к европейскому уровню, а в некоторых странах – и превзошел его. Так, в Сингапуре ВВП на душу населения составил 26 500 $, что опережает большинство стран Западной Европы, в том числе Францию и Германию. Более того, по совокупным показателям Сингапур с 1996 г., по классификации ООН, вошел в список развитых стран. Динамика роста валового национального продукта Южной Кореи не менее впечатляема (в скобках указана величина ВНП на душу населения в долларах США): 1970г. - 8,1 (253), 1975г. – 20,9 (594), 1980г. – 60,6 (1597), 1985г. – 91,1 (2244), 1990г. – 251,8 (5883), 1995г. – 451,7 (10076). Как и Сингапур, Южная Корея в рейтинге из слаборазвитых стран переместилась в разряд развитых.

Характеризуя процессы, происходящие в Восточной и Юго-Восточной Азии, не без основания можно утверждать, что в этой части света идет естественный процесс формирования нового глобального центра экономической и политической мощи. А это требует серьезного научного анализа с точки зрения действия закона сохранения мирового экономического баланса и центров силы, выплеснувшихся на азиатский регион, минуя Россию, которая косвенно способствовала этому процессу путем банальной продажи сырья без его переработки, чем и воспользовались новоиспеченные успешные страны, сделав упор на импорт сырья и экспорт готовых изделий. Данная стратегия для этих стран оказалась столбовой дорогой для прогресса.

Каковы же факторы и условия успеха азиатских стран и в чем здесь проявилась роль государства в радикальном преобразовании общества?