ХАРАКТЕРИСТИКА ЧИНОВНИКОВ ОРЕНБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ – УЧАСТНИКОВ ВОЙНЫ 1812 ГОДА И ЗАГРАНИЧНЫХ ПОХОДОВ РУССКОЙ АРМИИ

Прошло почти 200 лет со времени величайшего события XIX века – Отечественной войны 1812 года, вызывавшего и продолжающего вызывать интерес со стороны историков и краеведов. Однако их внимание обращено в основном на наиболее значительные факты войны. Если говорить о конкретных участниках войны, то исследователи предпочитают изучать биографии полководцев и героев войны, оставляя без внимания жизнь рядовых участников, пусть даже и тянувших офицерскую лямку.

Более полные сведения об этой категории военнослужащих и их дальнейшей судьбе можно получить лишь из формулярных списков, составленных в период их уже статской службы [1]. Они представляют собой достаточно объемный, но малоизученный информационный пласт, позволяющий составить историко-социологический портрет чиновников нашего края в первой половине XIX века.

Наше исследование проведено на материале формулярных списков Оренбургского губернского правления за 1826 год [3-5]. Списки 1826 года были выбраны не случайно. К этому времени прошло более 10 лет после завершения боевых действий, и основная масса участников была отправлена в отставку. Формулярные списки дают уникальную возможность проследить процесс социальной адаптации боевых офицеров – участников войны 1812 года и заграничных походов к гражданской службе.

В формулярных списках Оренбургского губернского правления за 1826 год числится 558 чиновников и канцеляристов. Из них 29 человек являются участниками войны 1812 года и заграничных походов, что составляет около 5% всех служащих. Средний возраст ветеранов войны - 44 года. Самый старший из них - 61-летний коллежский советник Федор Андреевич Тиханов, выходец из обер-офицерских детей. Он начал службу еще в 1795 году в Илецком пехотном полку [2, л.88]. Самый молодой - 31-летний уфимский дворянин ротмистр Лев Николаевич Воецкий - был зачислен в Уфимский гарнизонный батальон в 1808 году [3, л.602].

Российские потомственные дворяне составляют большинство среди участников войны - 17 человек, представлены и иностранные дворяне (2 человека). Также среди ветеранов войны есть выходцы из солдатских (4 человека) и обер-офицерских (3 человека) детей и по 1 одному представителю из татарских князей, удельных и государственных крестьян.

Интересным фактом является то, что, перейдя на гражданскую службу, большинство (22 из 29 человек) не спешило переводить свои военные звания в гражданские чины. Наивысший воинский чин имел судья Оренбургского совестного суда полковник Илья Иванович Жмакин. Свою службу он начал в 1793 году в лейб-гвардии Семеновском полку. При этом подполковником он стал еще до военной кампании 1812 года [2, л.37]. Самый незначительный по Табели о рангах чин имел частный пристав Оренбургской городской полиции Ларион Васильевич Кряжев [4, л.48]. Несмотря на солидный возраст (61 год), значительную выслугу (30 лет), знак отличия военного ордена святого Георгия, ранение и плен, он дослужился только до подпоручика. Происходя из государственных крестьян, едва ли он мог рассчитывать на что-то большее.

В какие учреждения губернского правления устраивались бывшие офицеры? Чаще всего их можно было увидеть среди чинов городской и уездной полиции. На должности городничих находились 6 человек. Еще 3 человека занимали в городской полиции более скромные должности - от частных приставов до секретарей. 5 бывших офицеров были избраны на должности земских исправников, на которых возлагалась основная полицейская функция - сохранять в уезде "благочиние, добронравие и порядок"[5]. 5 человек занимали различные должности в судебных органах. Лишь единицы сумели попасть в такое учреждение, как Казенная палата, поскольку для успешной деятельности здесь требовались высокая квалификация и знание финансового дела. К таковым, очевидно, относился советник Казенной палаты Федор Андреевич Тиханов. Будучи выходцем из обер-офицерских детей, Федор Андреевич отличился в деле питейных сборов, заслужив даже благодарность от министра финансов [2, л. 89].

Необходимо отметить, что подавляющее большинство участников военных действий были удостоены различных наград (24 человека из 29). Самой распространенной наградой был орден святой Анны 4-й степени (8 человек). Орден святой Анны 4-й степени - первая офицерская награда, которой награждали офицера любого чина только за военные заслуги [6]. Более редкой наградой был орден святого Владимира 4-й степени. Его были удостоены только 5 офицеров. Все выходцы из крестьян и солдатских детей, начинавшие службу в нижних чинах, были награждены знаком отличия военного ордена Святого Георгия, который являлся самой высшей наградой для солдат и унтер-офицеров. Среди наград встречаются иностранные награды. Например, Федор Андреевич Тиханов за участие в Прусской компании 1813 года был удостоен Ордена прусского парламента [2, л.88].

Формулярные списки чиновников интересны еще и тем, что они более подробно, чем офицерские послужные списки, описывают участие чиновников в боевых действиях. Приведем одну из наиболее любопытных боевых биографий. Полицмейстер Оренбургской городской полиции Лев Васильевич Соколов «в 1812 году в городе Десне был командирован с 45 чинами для прикрытия 11 егерского полка, оттуда вступил в команду начальника штаба и имел ежедневно с неприятельскими аванпостами перестрелки. Был в действительном сражении при городе Витебске. Затем был командирован под город Смоленск арьергардным командиром для открытия неприятеля, коего нашел при местечке Гусинино. Переодевшись в крестьянское платье, в лагере неприятеля осмотрев корпус неприятельских войск и возвратившись своей командой атаковал неприятельский аванпост, был ранен в левую руку в большой палец, взял в плен обер-офицера, унтер-офицера и 12 рядовых, за что произведен главнокомандующим первой Западной армии генералом от инфантерии Барклаем штаб-ротмистром. Был при защите города Смоленска при Полоцком монастыре и в генеральном сражении при Бородино, где был ранен в правое и левое плечо саблей, и за учиненное отличие награжден золотой саблей с надписью за храбрость» [2, л.391]. Обращает на себя внимание и то, что, получив 3 серьезных ранения, Соколов остался в действующей армии.

Судя по формулярным спискам, тяжелые ранения в ходе боевых действий получили большинство ветеранов (17 из 29 человек). И хотя преобладали пулевые ружейные ранения, последствия их почти всегда приводили к инвалидности. Белебеевский городничий Егор Федорович Фесин при деревне Петервальд был ранен в левую руку пулей «с повреждением большой локтевой кости, от чего рука начала сохнуть» [4, л.98]. Верхнеуральский городничий Иван Иванович Клачков при штурме города Прейсиш-Эйлау был «ранен в левую ногу внизу икры ружейной пулей на вылет и колено правой ноги пулей, и оная не вынута и контузия в голову от разорвавшегося ядра» [4, л.112]. Подполковник Александр Васильевич Коренев «при Бородино был ранен в голову выше левого виска черепа от разорванной гранаты» [2, л.468].

Что же побуждало этих раненых и больных людей поступать на службу, которая нередко требовала от них не меньших усилий, чем участие в военных действиях? Формулярные списки дают ответ и на этот вопрос. Лишь 9 из 29 человек значились в качестве владельцев крепостных душ. Из них только у 4 человек крестьяне жили в поместных деревнях, а у остальных были в качестве прислуги в городских домах. Почти у всех были семьи, для содержания которых нужно было иметь хотя бы скудное жалование полицейского чиновника или земского исправника.

Документы свидетельствуют, что и на гражданской службе ветераны войны вполне оправдывали свои оклады. Губернский секретарь Оренбургской городской полиции Григорий Васильевич Карлов «во время служения в оренбургской полиции за поимку бежавшего рядового Дмитрия Кирчевского, который изранил дворового человека штаб-лекаря Анофриева и выкрал денег 3080 рублей, всемилостивейше пожалован золотой табакеркой» [4, л.49]. Земский исправник Иван Иванович Есселев был награжден уже в мирное время орденом святой Анны 2-й степени за сбор в Стерлитамакском уезде «всех прошлых лет недоимок» [2, л.399].

Выйдя в отставку, участники антинаполеоновских войн, получали от государства возможность адаптироваться к мирным условиям жизни через приемлемые для них сферы служебной деятельности. Подобное явление было характерно не только для Оренбургской губернии. Следует полагать, что это было осознанное проявление кадровой политики государства, которая позволяла решать двоякую задачу: трудоустроить отслуживших свой срок военнослужащих и внедрить в провинциальные государственные органы отставных военных, ставших за время своей службы добросовестными исполнителями державной воли. На гражданской службе в большинстве своем ветераны войны трудились в органах городской и сельской полиции.

Таким образом, формулярные списки чиновников, не использовавшиеся прежде для изучения вопросов военной истории, действительно могут дать уникальный материал об участниках войны 1812 года и заграничных походов русской армии, что немаловажно для персонифицированного изучения истории грандиозной войны XIX века, имеющей большое значение для политического, общественного, культурного и военного развития Российского государства.

ЛИТЕРАТУРА

1. Целорунго Д.Г. Формулярные списки офицерского корпуса русской армии эпохи Отечественной войны 1812 года// Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1990. С. 120.

2. Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан (далее - ЦГИА РБ). Ф. И-1. Оп.1. Д. 475.

3. ЦГИА РБ. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 1584.

4. ЦГИА РБ. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 634.

5. Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России. М.: Высшая школа, 1983. С.187.

6. Волков С.В. Русский офицерский корпус. М.: Центрполиграф, 2003. С. 129.

Файзуллина Н.К., к.и.н, преподаватель истории

Деменко А., ученица 11 Б, МОУ «Лянторская СОШ №3»

(г. Лянтор Сургутский район ХМАО)