Детерминанты и стимулы волевых проявлений личности
Воля обнаруживает себя, если трактовать ее с сугубо теоретических позиций, во внешнем и внутреннем планах. В первом случае речь идет обычно о реальной, "внешне событийной" стороне жизнедеятельности человека - о его конкретных поступках, действиях, взаимоотношениях с окружающим миром, требующих от него определенных усилий, преодоления внешних препятствий, решения разного рода практических проблем, и др. Во втором случае имеют в виду внутренние психологические коллизии, знакомые каждому индивиду, будь он "экстравертом" или "интравертом" по своим психологическим характеристикам.
Каждый homo sapiens бывает время от времени раздираем внутренними сомнениями, колебаниями, борьбой разнонаправленных мотивов и устремлений. Само принятие того или иного решения бывает (и нередко) делом непростым, требующим вмешательства воли. "Мотивы к действию, еще вчера казавшиеся столь яркими, убедительными, сегодня уже представляются бледными, лишенными живости, - описывал подобную психологическую ситуацию У.Джемс. - Но ни сегодня, ни завтра действие не совершается нами. Что-то подсказывает нам, что все это не играет решающей роли; что мотивы, казавшиеся слабыми, усилятся, а мнимосильные потеряют всякое значение; что у нас еще не достигнуто окончательное равновесие между мотивами, что мы в настоящее время должны их взвешивать, не отдавая предпочтения какому-либо из них. <...> В результате получается своеобразное внутреннее чувство беспокойства, называемое нерешительностью... Оно слишком хорошо знакомо всякому..."1
Представители определенных течений в науке объявляли эти внутренние борения и детерминированные ими в конце концов "акты выбора" ядром, психологической сердцевиной волевых действий.
Высказывались взгляды, согласно которым фундаментальные основания и приоритетные функции воли обнаруживают себя прежде всего во внутреннем плане; иными словами, воля направлена своим острием на самого человека, на его душевную сферу; все остальное - реальные действия, поступки, взаимоотношения человека с окружающим миром, с социумом - вторично. Надо полагать, что подобная позиция, если не доводить ее до крайности, до абсурда, близка к истине. Не случайно концепция, согласно которой самодетерминация и саморегуляция рассматриваются в качестве функциональной первоосновы волевой деятельности человека, получила ныне широкое признание в современной российской и зарубежной науке.
В то же время были у этой концепции (поскольку истоки ее уходят в далекое прошлое) и по-прежнему остаются принципиальные оппоненты. Так, сторонники марксистско-ленинской диалектико-материалистической психологии и философии, утверждая принцип социодетерминизма, настаивали, что волевые действия индивида обусловлены прежде всего социальными причинами, зависят в конечном счете от системы общественных отношений. Эти действия "не возникают изнутри и не изобретаются", а представляют собой результат воздействия "внешнего стимула", иначе говоря, "имеют социальное происхождение"2.
На иных, диаметрально противоположных позициях стояли с давних пор философы и психологи, исповедовавшие принцип индетерминизма (и соответственно, отвергавшие социодетерминизм), трактовавшие волю как свободную, автономную и самоопределяющуюся силу.
По Августину, воля есть спонтанная, дарованная Богом активность души, направленная на раскрытие внутренних, сущностных сил человека, его телесных и психических возможностей. Воля - свойство души, которая живет и движется в Боге, согласно Божественному промыслу.
Аргументы в пользу индетерминистской концепции ("человек волен поступать, сообразуясь исключительно со своими собственными предначертаниями, планами и намерениями, своими свободно принятыми решениями и внутренними установками") высказывались в той или иной форме еще в античные времена. В дальнейшем эти воззрения были развиты и пополнены философами идеалистической ориентации. "Человек должен быть тем, что он есть, - утверждал И.Г. Фихте. - ...Сам человек есть цель - он должен (через волю и при ее активной поддержке. - Г.Ц.) определить себя и никогда не позволять себя определять посредством чего-нибудь постороннего; он должен быть тем, что он есть, так как он хочет этим быть и должен хотеть"1.
Иначе говоря, воля дана человеку, дабы он стал тем, кем хотел бы и должен стать. Близки к такому пониманию воли и философские позиции Т. Карлейля, определявшего волю как спонтанное генерирование тех или иных действий - вне связи и зависимости от внешних обстоятельств (так называемый "персоналистский подход"). А. Шопенгауэр добавлял к этому, что воля олицетворяет внутреннюю сущность человека (как, впрочем, и всего, что окружает его: мир - это "воля в себе"); воля, собственно, это подлинное Я человека, главный "онтологический" принцип его жизнедеятельности.
По Гегелю, воля проявляется прежде всего в свободе, представляющей собой высшую человеческую ценность, а свобода означает возможность для субъекта самореализовываться, активно и деятельно, в этом мире, действовать адекватно своей Духовной Сущности, заключенной в каркас человеческого уникума.
Много позднее соотечественник Фихте и Гегеля X. Хекхаузен, развивая положения, высказанные его предшественниками, писал: "Человек издавна рассматривался как существо, одаренное разумом и свободной волей. Эти качества... налагают на него ответственность за свои действия и решения. Проблема объяснения человеческого действия в этом случае крайне проста. Человек действует разумно по легко усматриваемым причинам и законным основаниям, поскольку обладает разумом, а раз он наделен свободной волей, излишне и бесплодно объяснять его действия внешними силами - будь то влияние внешней среды или состояния собственного тела"1.
Не вникая далее в существо подобных споров, что могло бы увести, и достаточно далеко, от психолого-педагогических проблем к философским, заметим лишь, что противоборствующие стороны, ведя диспуты о воле, акцентируют, как правило, одну сторону явления, упуская из виду другие или, во всяком случае, недооценивая их.
Локальное выдается за всеобщее, частное - за универсальное, отдельное и конкретное - за истину в целом. "Простой проблеск Реальности может быть принят за полное ее понимание", - писал Э. Фромм2; в полемике, которая велась по поводу детерминизма и индетерминизма, именно так зачастую и случалось. Более образно и красочно излагал ту же идею И.В. Гёте: "Истину можно сравнить с бриллиантом, лучи которого устремлены не в одну, а в разные стороны"3.
С разных сторон подходил к проблеме воли И. Кант: ориентируясь в мире, принимая те или иные решения, homo sapiens, no Канту, обладает свободой воли и, соответственно, пользуется ею - но лишь до известных пределов, ибо воля его, как правило, стеснена объективно существующими реалиями, причинно обусловлена и лимитирована ими. Многоуровневый подход к проблеме воли можно видеть и у Ф.В. Шеллинга.
В отечественной психологии нельзя обойти вниманием суждения Л.С. Выготского, С.Л. Рубинштейна, Б.М. Теплова, которые при всем разнообразии и богатстве нюансировки, присущей их воззрениям, сходились в том, что, несмотря на объективную детерминированность волевых действий человека, живущего в социуме и по его законам, эти действия обладают своей ярко выраженной психологической спецификой, что предполагает и определенную степень автономии, и свободу выбора, и индивидуально-личностную характерность ("особость") волевых проявлений.
Известно, человека ценят обычно не за его ум, не за его способности или какие-то иные природные данные, а за то, как он ими пользуется, насколько эффективно применяет на деле - в учебе, в профессиональной деятельности - свои интеллектуальные (и иные) ресурсы. "Чтобы умно поступать, одного ума мало", - говорил Ф.М. Достоевский; нетрудно догадаться, что к вопросу о воле этот афоризм имеет прямое отношение.
1 Джемс У. Психология. - М., 1991. - С. 326 - 327.
2 См.: Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. - М., 1972. - С. 351.
1 Фихте И.Г. О назначении ученого. - М., 1935. - С. 62 - 63.
1 Хекхаузен X. Мотивация и деятельность. - М., 1986. - С. 56 - 57.
2 Фромм Э. Иметь или быть? - М., 1990. - С. 278.
3 Цит. по: Эккерман И.П. Разговоры с Гёте. - М., 1981. - С. 568.
33 :: 34 :: 35 :: 36 :: Содержание