Каникулы и работа вне стен Центра

Бывают ли у ваших детей каникулы? Как они проводятся? Как родители выходят из положения?

Конечно, у них есть каникулы: летом 5 недель, и еще 4 раза по 8 дней: в феврале, на Пасху, в ноябре и на Рождество. Обычно каникулы они проводят с родителями дома. Но есть семьи, которые не могут заниматься ребенком во время каникул. Тогда мы договариваемся с другими службами, которые находят для наших детей места для проведения всего каникулярного периода или его части.

Мы сами раз в год организуем выезды со всеми детьми на 10 дней. Воспитатели в полном составе участвуют в этой работе, потому что это – работа, а не каникулы. Это действительно работа, потому что мы используем эти дни для того, чтобы проводить более интенсивные занятия с детьми. Когда мы вместе уезжаем на 10 дней, мы сталкиваемся с теми же проблемами, которые родители ребенка должны решать ежедневно: трудности с засыпанием, соблюдение ночной гигиены, туалет, уборка кровати и т. п. На протяжении года мы за этим не следим, потому что мы просто не можем этого делать. Во время наших совместных поездок мы пользуемся возможностью попытаться естественным образом решить эти проблемы, хотя ясно, что за 10 дней мы этого не сделаем. Но, используя еще и ту информацию, которая поступает к нам из семьи, мы можем составить план работы с ребенком именно на этот срок и поставить перед собой, может быть, только две цели.

Например, к концу срока этот ребенок должен научиться мыться самостоятельно. И тогда в его индивидуальном плане мы выделяем ему время для душа, достаточно длительное для того, чтобы можно было ему напоминать: «Не забудь помыть голову и почистить зубы». Другие дети в это же время учатся стелить постель, наводить порядок в комнате или убирать вещи в шкаф. Поэтому я и говорю, что это не каникулы. Когда я говорю о каникулах, я имею в виду настоящие каникулы; это время, когда дети отдыхают вместе с родителями или в другом месте. Существуют общественные организации, которые занимаются специализированными лагерями для детей – там предусмотрены все возможности для ребенка, для его отдыха. Когда вы концентрируетесь на какой-то определенной задаче, например, научить детей умываться или следить за чистотой одежды, вам приходится ставить детей в определенные рамки, выдвигать постоянные требования к ним. Мы уже говорили с вами во время перерыва, что самое главное – это наша убежденность в важности того, что мы от них требуем. Это мобилизует детей. Если мы сами не будем уверены в том, что это для них очень важно, они не будут «вступать в эту игру».

Вы можете «отдать» своих детей на время каникул в какую-то другую организацию. У нас такого опыта вообще нет. Насколько доверительные партнерские отношения должны быть с этими организациями, ведь они могут и навредить за это время – 10 дней или 5 недель?

Мы работаем с общественными организациями, которые хорошо знаем. Когда мы открыли Центр для подростков, то первые три поездки наших сотрудников с детьми были организованы в сотрудничестве со специальными структурами, занимающимися детским отдыхом. Представители этих организаций помогали нам. Это позволило им ближе познакомиться с нашими детьми, с которыми они в будущем вместе проводили каникулы. Мы часто строим свою работу на базе таких партнерских отношений.

Например, дети, которые выходят из наших Центров, обычно не принимаются в учреждения для взрослых, потому что часто создается впечатление, что с ними ничего невозможно сделать, очень трудно общаться и т. д. Мы выстроили целую систему стажировок. Молодой человек, покидающий наш Центр, может пройти в этих учреждениях стажировку, во время которой один из наших воспитателей сопровождает его. Воспитатель может успокоить, поддержать молодого человека, испытывающего трудности при смене обстановки, а также объяснить сотрудникам данного учреждения особенности его поведения. Постепенно наш воспитатель все реже и реже к нему приходит или перестает приходить совсем. Систематически мы подводим итог стажировок совместно с сотрудниками учреждений для взрослых, и бывает, что специалисты этих учреждений высказывают пожелания пройти стажировку у нас, чтобы посмотреть, как мы работаем. В этом случае приходится проявлять большую гибкость. Когда мы занимаемся обучением персонала других учреждений, мы занимаемся не своим делом, но я думаю, что только такой ценой нашим выпускникам удастся интегрироваться в учреждения для взрослых. Тогда специалисты увидят своими глазами, что работа с молодыми людьми возможна, что они не находятся в постоянном кризисе и что вполне возможно урегулировать все их проблемы. Эта большая работа по налаживанию отношений, по партнерству совершенно необходима.

Не возникают ли во время выездов проблемы, связанные с тем, что дети зависят от сложившихся стереотипов?

Пытаетесь ли вы воссоздать обстановку, приближенную к той, что сложилась в Центре, и, если таких проблем не возникает, то говорит ли это о том, что система работает и позволяет детям легко адаптироваться к новым условиям?

Все зависит от конкретного ребенка. Все возможно. В случае со сложным ребенком, которому трудно наладить отношения с окружающим миром и в жизни которого очень важны ритуалы, нужно к выезду готовиться заранее. Например, ребенок привык гулять в парке, а сегодня ему предлагают пойти в кино, и если его не подготовить к этому, то ничего не получится. Ему просто заранее надо объяснить, что сегодня будет что-то необычное: мы пойдем в кино. Возможно, ему следует показать фотографию того кинотеатра, куда мы пойдем, потом фотографию микроавтобуса, на котором мы поедем, или фотографию метро, то есть нужно провести подготовительную работу; таким образом, мы поможем ребенку предвидеть все, что с ним будет происходить. Но фотографии показываются ребенку только заранее, и далее работа ведется уже с реальными предметами.

Детей, которые часто выходят в город, готовить нужно меньше, потому что смысл поездки состоит именно в том, чтобы они сами умели адаптироваться к новым, непредвиденным, ситуациям. Ведь такое случается каждый день. Например, в нашем Центре для подростков принято, чтобы ученики, как говорящие, так и не говорящие, самостоятельно ходили в булочную. Сначала они ходят туда в сопровождении воспитателя. У них есть фотография, на которой изображено нужное количество батонов. Они обращаются к продавцу и одновременно учатся расплачиваться, достают кошелек и считают деньги. На это нужно время. Постепенно, с согласия родителей, мы разрешаем им самостоятельно отойти от Центра примерно на 100 метров. В этом случае мы можем сказать подростку: «Давай, иди, я на тебя смотрю. Иди, ты можешь идти». В булочную мы уже не заходим, а остаемся у входа и просто говорим: «Я тебя жду на улице». В нашем Центре примерно половина подростков хотят сами ходить в булочную. Иногда, правда, случалось, что вместо батонов они приносили круассаны. Хотя продавец знает, что подросток должен купить пять батонов хлеба, он учитывает его пожелания. Этому предшествовала очень серьезная работа по налаживанию контактов и партнерских отношений с соседними магазинами. По дороге в булочную подростку нужно перейти не очень широкую, но все же большую улицу, и ему нужно быть очень внимательным. Он должен также находить выход из непредвиденной ситуации, например, если вдруг булочная оказывается закрытой. Когда вы оказываетесь перед закрытой дверью, нужно принять какое-либо решение, например, пойти в другой магазин.

Что вы предпочитаете: чтобы ребенок принес положенные 5 батонов или чтобы он проявил инициативу и купил круассаны?

Чтобы он принес и то, и другое. Мы просим родителей, чтобы у подростков были карманные деньги. Даже если дети понимают, что могут потратить свои деньги на собственные нужды, они должны все-таки помнить о том задании, которое им поручили в группе.

Привлекаете ли вы к этой работе родителей?

Нет. Этим занимаются только профессионалы. Мы можем помочь родителям так организовать жизнь дома, чтобы они решились отправить ребенка в булочную. Можно показать родителям, какие «этапы» они должны для этого пройти, но очень часто сначала они даже не могут себе это представить и, если они доверяют нам, то говорят: «Попробуйте сначала вы что-то сделать». Подавляющее большинство родителей наших детей не берут их с собой в магазин, потому что дети там либо набрасываются на конфеты или фрукты, либо не могут долго стоять в кассе, не могут потерпеть 2 минуты и начинают кричать. Когда нужно купить, например, новые ботинки, ребенок просто не понимает, почему одну пару обуви надо снимать, другую надевать, и тут начинается настоящий скандал. Наши родители в основном предпочитают делать все

это без ребенка, потому что так всем удобнее. А мы пробуем, мы решаемся на это и когда мы им показываем, что может ребенок сделать самостоятельно, тогда и они, в свою очередь, могут попробовать, потому что уже будут более спокойно к этому относиться. Но если они пойдут в магазин в сопровождении специалистов, их опасения за ребенка будут более сильными, чем убежденность педагога в том, что ребенок сможет достичь успеха. Они постоянно будут стремиться подстраховать и защитить ребенка, а это серьезно тормозит его развитие.

Вопросы полового воспитания

Как вы решаете вопросы полового воспитания подростков?

Это очень интересный вопрос. Действительно, в подростковом возрасте просыпается сексуальность, и очень часто, тем более у аутистов, ее проявления непредсказуемы. Например, есть подростки, которые набрасываются на женщин или мастурбируют при всех. И тут тоже необходима работа по разъяснению и объяснению ребятам социальных норм. Большая работа должна проводиться и с семьей, чтобы разъяснить родственникам подростка, что он тоже имеет право на проявления сексуальности и что этому вопросу надо уделять достаточно внимания. Это очень непростая проблема.

На сегодняшний день мы нашли следующее решение: мы создали специальную группу, которая называется «Гигиена и подростковый возраст», где, с одной стороны, мы обучаем подростков гигиеническим навыкам (как мыться, как мыть руки, причесываться, девушкам – делать макияж), а с другой стороны, выделяем специальное время для обсуждения книг, видеофильмов, мультфильмов... Мы говорим об изменениях, происходящих в теле человека, и пытаемся объяснить им, что же происходит у них внутри.

Очень важно не запрещать, например, такие вещи, как мастурбация, а попытаться объяснить подросткам, что это – часть их интимной жизни и поэтому публично это не делается и для этого нужно найти в Центре укромное место. Семьи решают этот вопрос очень хорошо. Обычно родители просто посылают ребенка в его комнату, что означает, что это не запрещено, но что это не делают в гостиной: «Ты можешь это делать, но это касается только тебя». Сложность заключается еще и в том, что мастурбация приводит некоторых детей в сильное возбуждение, но удовлетворения они не получают. И тут ни воспитатели, ни родители не могут научить, что нужно делать.

Во Франции мы до сих пор не можем решить эту проблему. Единственное, что мы можем делать, – это все объяснять им и больше говорить с ними на эту тему. В других странах, кажется, в Нидерландах и Германии, существуют такие сексологи, которые обучают детей правильно мастурбировать, чтобы достичь удовлетворения. Но мы еще не достигли этой стадии.

Зато мы очень много работаем с семьями наших подростков. Мы приглашали в наше учреждение специалиста по сексуальному воспитанию и по профилактике СПИДа. Не надо забывать, что у всех этих детей есть право на сексуальную жизнь, но они могут сами стать жертвами сексуального насилия. И поэтому их нужно научить защищаться в таких ситуациях и отказываться делать то, чего они не хотят. Этот специалист встречался с подростками и объяснял им то, что считал нужным, затем полдня работал с воспитателями. Мы предложили родителям тоже прийти на встречу с ним. Пришли 10 семей из 15. Хотя занятие было коротким, было очень интересно, так как у родителей появилась возможность высказать все свои опасения по поводу будущего их детей. Когда говоришь о сексуальности, то речь уже идет не о ребенке, а о взрослом человеке, а для родителей это действительно очень серьезная проблема. Затрагивались вопросы, связанные с контрацепцией, с будущим детей. У таких детей существуют проблемы межличностного общения, и очень трудно себе представить, что они создадут семью. Но иногда у них появляются друзья, то есть люди, которые им более близки, чем все остальные. И с этими людьми нужно проводить большую работу, чтобы они понимали, что происходит, чтобы они научились уважать другого человека и самого себя и чтобы наших детей понимали и оказывали помощь.

Психомоторика

Насколько я понимаю, в ваших странах психомоторика, как отдельная специальность, не существует. Давайте рассмотрим разницу между этим специалистом и кинезитерапевтом.

Кинезитерапевт обучает ребенка движениям, которые ему трудно выполнять, потому что у него имеются физические или неврологические нарушения.

Специалист по психомоторике занимается телесной терапией, чтобы помочь человеку осознать самого себя и вступить в контакт с другими. Понятно, что этого можно также достичь благодаря занятиям живописью, танцами, театром, и действительно некоторые воспитатели, проводящие эти занятия, имеют диплом специалиста по психомоторике. Работа с телом – относительно новый метод терапии при аутизме, так как долгое время считалось, что аутисты не выносят близкого тактильного контакта с другим человеком. В действительности же – и это подтверждает практика – почти все дети позволяют прикасаться к себе, может быть, не непосредственно, но хотя бы через ткань. И очень многие, но не все, могут прикасаться друг к другу. Занятия важны и для повседневной жизни: есть дети, которые не моются, так как активно избегают любых прикосновений к себе.

Занятия в зале

Первая задача специалиста по психомоторике – помочь ребенку найти ориентиры в пространстве, понять, что такое «верх-низ», «право-лево», «перед-зад». Эта работа дополняет то, что делается на уроке, потому что там тоже изучают эти понятия, но специалист по психомоторике делает это посредством телесных движений. Чтобы этим заниматься, необязательно иметь диплом специалиста по психомоторике. Любой воспитатель может заниматься отработкой этих понятий с детьми: он должен с ними просто играть, например просить детей забираться на стул, пролезать под столом, становиться рядом с другим ребенком или перед ним.

Инструменты, которыми пользуются наши специалисты по психомоторике, используются в Центре лечебной педагогики и наверняка в ваших учреждениях тоже. Я говорю об играх с большими мячами, с которыми можно проводить упражнения по релаксации, помогая детям выпрямляться на мячах, качаться на них, а также переносить мячи, бросать их, постепенно увеличивая дистанцию броска. Мы предлагаем детям различные упражнения по преодолению препятствий: им нужно пролезть под каким-либо предметом или перелезть через него, пройти по «дорожке», нарисованной мелом, поймать или бросить мяч... При этом мы их ативно поддерживаем словами. Все эти упражнения помогают детям осознать положение своего тела в пространстве.

Интересно отметить, что все упражнения делаются в медленном темпе, и это позволяет детям действительно осознать то, что они делают. Они могли бы сделать какое-то упражнение гораздо быстрее, но я думаю, что тогда оно не имело бы такого же значения для ребенка. Например, иногда можно увидеть, что ребенок проявляет осторожность при выполнении любого упражнения, если темп быстрый. Важно также отметить, что во время занятий по психомоторике между ребенком и специалистом складываются доверительные отношения.

Специалисту по психомоторике очень помогают знание того, как в сознании ребенка формируется образ своего тела. Исходя из этих знаний, он предлагает ребенку игры и упражнения, соответствующие стадии его развития. Он помогает ребенку понять, является ли он левшой или правшой, потому что очень часто дети с аутизмом этого не различают. Бывает, что дети лучше владеют правой рукой, но левой ногой, и левый глаз у них видит лучше. При совершении какого-либо действия им бывает трудно все это объединить. Чтобы все это выявить, нужен взгляд профессионала.

Психомоторная работа проводится в специальном помещении, потому что нам требуется различное оборудование: мячи, лесенки и т. д. Но то же самое можно делать и в обыденной жизни, во время игр, например на прогулке.

Занятия психомоторикой – это еще и работа по расслаблению, так как многие дети постоянно находятся в напряжении. Эта работа проводится в специальных помещениях, спокойных и достаточно защищенных, с приглушенным светом и толстыми коврами, очень удобными для расслабления. Несколько лет назад мы начали заниматься с детьми йогой, а также работать с голосом – дети говорят «а-а-а-а-а» и бьют себя в грудь. Кроме этого воспитатель или специалист по психомоторике делают детям массаж, который начинается с пальцев ног и рук. Дети учатся сами делать себе массаж, и, может быть, они даже смогут делать его друг другу.

Обычно вначале нет никакого музыкального сопровождения, чтобы дети сконцентрировались на том, что они делают, и чтобы они не переключались на ощущения, связанные с музыкой.

Как и во время любого занятия, мы обязательно отмечаем его начало и конец. Например, в конце занятия мы поем песенку и вместе с детьми наводим порядок в помещении и все убираем.

Специалисты выделяют два вида моторики. Мелкая моторика включает в себя точные мелкие движения пальцев рук. Работа над мелкой моторикой состоит в обучении детей брать что-то щепоткой, держать карандаш или вставлять нитку в иголку... Общая моторика касается человеческого организма в целом, то есть и его расположения в пространстве, в том числе его местоположения относительно другого человека. Работа начинается с усвоения основных понятий, то есть с поиска ориентиров, о чем я говорил выше. Мы работаем также над равновесием с помощью упражнений, которые вы также наверняка предлагаете детям. Это – ходьба по скамейке или по бревну, прыжки на одной или на двух ногах, ходьба на четвереньках, то есть все то, что может делать обычный маленький ребенок. Трудность в работе с нашими детьми состоит в том, что очень часто они могут выполнять все эти движения естественно, не задумываясь, но когда мы просим их сделать то же самое движение и подумать об этом, т. е. осознать, что они сейчас делают, это оказывается невозможным.

У нас есть маленький очень подвижный мальчик, который мог совершать самые разнообразные движения: запрыгивать на скамейку, бежать по ней, спрыгивать с нее, но когда его попросили встать перед этой же скамьей, влезть на нее, пройти и спрыгнуть, он не смог этого сделать. Он испугался, ему потребовалось помощь, и если бы ему не дали руку, он бы упал, потому что в этот момент он осознал опасность ситуации.

Многие дети рискуют, взбираясь, например, на подоконник. Я знаю одного человека, который совершенно спокойно забирается на крышу по водосточным трубам. Когда они всё это делают, то не подвергают себя большой опасности, так как не осознают ее. Но сама по себе ситуация опасна. Поскольку все это происходит естественным образом, обычно это заканчивается хорошо. Но если попросишь этого же человека сделать то же самое, он этого не сделает. В данном случае психомоторная работа заключается в том, чтобы помочь ребенку осознать то, что он делает. Это возможно благодаря разным интерактивным играм: можно бросать друг другу мяч и учиться ловить его. Вы знаете, что некоторым аутичным детям это довольно сложно – многие не могут расстаться с мячом, и первым этапом в работе будет научить их просто передавать мяч другому и лишь затем бросать его немного дальше. Возможность осознать свои действия появляется также у ребенка во время игр с перемещениями. Например, воспитатели вырезают из бумаги следы ног. Можно придумывать игры с выстраиванием этих следов и дальше усложнять эти упражнения. Можно определять точки начала пути, остановки, и вводить какие-нибудь интересные детали. Например, можно сделать следы разного цвета и установить, например, следующие правила: когда подходишь к красному следу, надо подпрыгнуть, а если к черному – встать на четвереньки. Весь смысл в том, чтобы научить ребенка понимать, что происходит вокруг, и принимать решения, соответствующие ситуации.