Глава 7. воспитание в древней руси и русском государстве

Воспитание и обучение у древних славян

Ограниченность числа источников приводит иногда к ди­аметрально противоположным оценкам состояния воспита­ния и обучения в Древней Руси: от утверждения, что все древние славяне были невежественны, до чрезмерной идеа­лизации постановки у них воспитания и обучения.

Характер воспитания и обучения у древних славян изме­нялся в процессе продвижения их на север и восток, в связи с чем обогащались и их представления о целях и содержании воспитания, что происходило благодаря тесному общению с другими народами.

Следует иметь в виду и то, что Русь приняла христиан­ство почти на полтысячи лет позднее Европы и к этому мо­менту имела развитые самобытные традиции, которые были необычайно крепки и жизненны. В итоге на Руси сформиро­валась специфическая воспитательно-образовательная куль­тура, принципиально отличавшаяся от западноевропейской.

_ Письменные свидетельства южных

Воспитание »

„ „«„„„..„.. соседей, а также данные археоло-

м обучение ' ^к

.. r,^l»««_w «.«•,».„«„ гии помогают восстановить карти-

у древних славян, „ „, ^v

" '" ну характерного для VI—IX вв. ро-

доплеменного общества у восточных славян. Так, в сочине­ниях Прокопия Кесарийского (VI в.) и в других источниках отмечались типичное для «славян и антов» обостренное чув­ство общности и справедливости, устойчивая вера в суще­ствование верховного существа, вера в магию, добронравие, воинская обученность. Византийский стратег Маврикий от­мечал и такие качества, как свободолюбие, мужественность, физическая развитость и закаленность.

Как воспитывались дети у древних славян, можно предста­вить себе лишь в самых общих чертах, и только в контексте ос­мысления жизни людей того времени в целом. В практике вос­питания и обучения можно обнаружить сохранение традиций первобытао-общинной эпохи: то же включение детей в различ­ные виды деятельности в достаточно раннем возрасте, то же различие в воспитании мальчиков и девочек, те же обряды ини­циации. Однако развитие внутриобщинных экономических про­цессов постепенно привело к выделению семьи как самостоя­тельной хозяйственной ячейки и к обособлению различных со­циальных слоев — земледельцев, ремесленников, общинной знати, жречества. Воспитание и обучение в каждом из этих сло­ев, как и у других формировавшихся народов, начало приобре­тать свои специфические черты, ориентироваться на свой идеал. Так, дети знати должны были готовиться к руководству жизнью общины, жречества — к овладению священным знанием, дети рядовых общинников учились трудовой деятельности.

Воспитание детей осуществлялось прежде всего в семье. Роль родителей в это время значительно возросла, особенно суще­ственно было влияние матери. Не случайно, что впоследствии на Руси человека, достигшего полной зрелости, стали назы­вать словом «матерый», т.е. воспитанный матерью. В обиход­ной речи появились слова, обозначавшие различные возраст­ные группы: «дитя», т.е. ребенок, который вскармливается гру­дью; «молодой» — до 3—6 лет, воспитываемый матерью; «чадо» — до 7—12 лет, начавший обучаться; «отрок» — подро­сток 12—15 лет, проходивший специальное ученичество пе­ред посвящением во взрослые члены общины или рода.

Большое значение в этот период придавалось военному обучению. Экономически общины уже могли позволить себе содержать дружины — профессиональных воинов.

Последовательно развивался и процесс разделения видов труда, обособления ремесел и их усложнения, в связи с чем возрастала длительность подготовки к профессиональной де­ятельности. Б результате в VI—IX вв. у восточных еласян уже обозначилась такая форма обучения, как ученичество. Нужно отметить, что мастер должен был не только обучать ученика специальным умениям и навыкам, но и знакомить его с оп­ределенными культовыми знаниями, а сами ремесленники считались у восточных славян чародеями.

Вообще, воспитание в ту эпоху осуществлялось в соответ­ствии с языческим мировоззрением древних славян. Как и дру­гие народы, славяне поклонялись разнообразным богам и боги­ням. Были среди них главные и второстепенные, могучие и сла­бые. Во главе стоял великий Сварог — бог Вселенной (аналог древнегреческого Зевса). Его сыновья — Сварожичи — солнце и огонь являлись носителями света и тепла. Весьма почитался бог солнца — Даждьбог. Так еще в «Слове о полку Игореве», памят­нике XII в., славяне назывались «Даждьбожьими внуками». Мо­лились славяне Роду и Рожаницам — богу и богиням плодоро­дия. Бог Белее являлся покровителем скотоводства или, иначе, богатства. Стрибог повелевал ветрами, как древнегреческий Эол.

Помимо богов были и другие сверхъестественные суще­ства. Многие из них связывались с представлениями славян о загробном царстве: злыми духами потустороннего мира явля­лись упыри, а добрыми, охранявшими человека — берегини. От них получили свое название древнеславянские амулеты — обереги. В лесу обитал леший, а у воды жили русалки. Славяне считали, что каждый дом находится под покровительством домового, которого отождествляли с духом своего пращура — чура, или щура. Поэтому, защищаясь от злых духов, человек должен был позвать домового: «Чур меня!»

Глава 7, ВОСПИТАНИЕ В ДРЕВНЕЙ РУСИ И РУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ

Таким образом, вся жизнь древнего славянина была орга­нично связана с добрыми и злыми силами природы. Все быто­вые обряды формировались под влиянием языческого мироо­щущения: коляды, Масленица, день Ивана Купалы, рождения, свадьбы, похороны, праздники года. Оно же сказалось на разви­тии традиций в воспитании детей, которые сохраняются в той или иной степени и поныне, особенно вне городской среды.

Языческая культура не знала письменности, все понятия о жизни, конкретные знания передавались устным путем. Од­нако деловая жизнь городов, законодательство, связи с дру­гими пародами не могли развиваться без использования той или иной формы письменности. Можно полагать, что уже в родоплеменной период славяне использовали пиктографичес­кое письмо. Об этом сообщал болгарский монах Храбр в ска­зании «О письменах» (X в.): «Ведь прежде славяне, когда были язычниками, не имели письмен, но читали и гадали с помо­щью черт и резов». Однако это было примитивное, зародыше­вое письмо, на основе которого не могла возникнуть настоя­щая книжная культура. Только создание в 863 г. Кириллом и Мефодием славянской азбуки положило начало ее развитию. Некоторые свидетельства древних источников позволяют предположить, что распространение славянской письменнос­ти началось на Руси в начале IX в. в связи с проникновением христианства, до официального его принятия. Возможно, ин­дивидуальное обучение грамоте осуществляли первые гречес­кие миссионеры, и к 988 г. в Киеве, Смоленске, Новгороде уже были грамотные люди, которые использовали славянскую письменность. Во всяком случае, договоры, заключенные кня­зьями Олегом в 911 г., Игорем в 944 г. с греками, были состав­лены и по-гречески, и по-русски. Существуют также археоло­гические находки, свидетельствующие о том, что письменность достаточно широко использовалась в X в. даже в быту. Однако настоящее распространение письменности и организация сис­тематического обучения начались, безусловно, с момента кре­щения Руси. Факт совпадения по времени данных историчес­ких событий (распространения письменности и христианства) явился чрезвычайно важным, определившим специфику педа­гогической культуры средневековой Руси.

Боепитание „ и обучение влиянием киевского князя Влади- в Киеве ко й Рус и миРа славяне присоединились к во- в X—XIII вв. сточной христианской церкви, приняв православную веру от Ви­зантийской империи. С этого времени население Киевской Руси стало называться крестьянами, т.е. христианами, чего не

г. в значительной степени под

Воспитание и обучение в Киевской Руси в X-XIII вв

было ни в одной стране западного мира эпохи средневековья. Однако сам акт крещения не мог сразу изменить сложившееся за тысячелетия языческое мировоззрение восточных славян. Хри­стианские представления лишь постепенно проникали в язы­ческое сознание, взаимодействуя с ним.

Русь приняла христианство на 500 лет позднее, чем Запад­ная Европа, в период расцвета Византии. Это обстоятельство благоприятствовало приобщению Киевской Руси к мировой цивилизации. Древняя славянская культура соединилась со зре­лым восточным христианством и породила древнерусское пра­вославие и его понимание воспитания человека.

Славянское языческое сознание постигало христианство, знакомясь с его книжной основой — Священным писанием, отбирая для себя в первую очередь то, что было близко и понятно. По мнению известного русского историка педаго­гики П.Ф, Каптерева, древним славянам той эпохи более всего подходила, говоря современным языком, модель воспита­ния, основанная на патриархальном семейном укладе с не­пререкаемым авторитетом отца, подчиненном положении женщины и детей, строгой домашней дисциплине и вместе с тем «отличавшаяся ореолом святости и утверждавшаяся на слове Божьем». В итоге был заимствован не новозаветный воспитательный идеал с его проповедью любви, кротости, ценности каждого человека, а старый, суровый, во многом варварский — ветхозаветный идеал. Согласно ему служение отцу и матери уподоблялось служению Богу, оскорбление их — его оскорблению. Жена не рассматривалась как само­стоятельная личность, ценность ее определялась отношени­ем к мужу, аналогичным было и отношение к детям. Акцент в новой религии ставился не столько на истинно доброде­тельной жизни христианина, сколько на требовании испол­нения внешних обрядов — постов, праздников, причаще­ний и т.п. Главной почитаемой книгой русского народа на многие века стала ветхозаветная Псалтырь, а не Евангелие. Важной особенностью древнерусской культуры и образо­вания было то, что языком богослужения, литературы и шко­лы стал не греческий, как в Византии, не латинский, как в Западной Европе, а родной, славянский.

Создателями славянской письменности, уже упоминавши­мися ранее Кириллом и Мефодием, одновременно был осу­ществлен перевод основных богослужебных книг и учебной ли­тературы с греческого на славянский язык, что способствовало распространению религии и стимулировало процесс обучения грамоте. Это же обстоятельство, с одной стороны, обусловило самобытность древнерусской школы, а с другой — затрудняло

150 ^{Глава 7}- ВОСПИТАНИЕ В ДРЕВНЕЙ РУСИ И РУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ

доступ учителей и учеников к первоисточникам, что со време­нем сказалось на интеллектуальном развитии общества.

Постепенно все меньше и меньше греко-византийских источников переводилось на славянский язык, а преимуще­ство отдавалось религиозным книгам в ущерб книгам учеб­ным (грамматике, риторике, философии и др.), что объяс­нялось нараставшим влиянием православной церкви. Насто­роженность в вопросах веры, доходившая до нетерпимости, была вызвана тем фактом, что Русь приняла христианство во время серьезного осложнения между восточной греческой церковью и западной, латинской. Разделение церквей на пра­вославную и католическую («схизма») произошло в 1054 г., и этот факт способствовал развитию отрицательного отно­шения к «латинянам». Русь сознательно отделяла себя от за­падной цивилизации и ее культуры. Когда же впоследствии Византийская империя, гибнувшая под ударами турок, на Флорентийском соборе (1439) заключила «унию» между ка­толической и православной церквями, русская церковь не приняла ее и стала настороженно относиться и к византий­скому культурному влиянию, фактически замкнулась в рам­ках ранее переведенного и освоенного круга литературных источников и созданной к этому времени славянской духов­ной литературы. Сформировавшийся в таких условиях педа­гогический идеал во многом обусловил характер и последу­ющее развитие воспитания и обучения на Руси.

Для глубокого понимания христианства необходима была определенная образованность, однако в сложившейся ситу­ации она отсутствовала. Вскоре такое положение стало даже приветствоваться, так как возникла опасность из-за науки потерять веру. Поэтому в одном из древнерусских поучений написано: «Богомерзостен перед Богом всякий, кто любит геометрию, а еще душевные грехи — учиться астрономии»; «Люби простоту больше мудрости, какое тебе дано от Бога готовое учение, то и держи».

Таким образом, на Руси постепенно сформировался осо­бый, отличный от западноевропейского, культурный мир, который характеризовался своими взглядами на воспитание и образование, своим отношением к общечеловеческим цен­ностям, способам передачи их от поколения к поколению.

Выбор веры был одновременно и выбором школы, ха­рактера образования. В 988 г. Киевская Русь приняла право­славие и князем Владимиром Святославичем (ум. 1015) была открыта первая школа «учения книжного». Великий князь и его окружение были заинтересованы в распространении но­вой религии как идеологической основы формировавшегося

Воспитание и обучение в Киевской Руси в X-XIII вв

государства. Владимир заботился о распространении образо­вания прежде всего среди господствующего сословия. Обра­зование на первых порах насаждалось сверху, так как школа была явлением совершенно новым и воспринималась с опас­кой. Матери плакали по отданным в школу детям, «аки по мертвецам», не зная, что их ожидает.

Однако определенные результаты не заставили себя ждать: к середине XI в. в Киеве уже появились начитанные, обладавшие довольно широкими знаниями знатные люди: великий князь Ки­евский Ярослав Мудрый (ок. 978—1054), его дети, окружение. Сын Ярослава, Всеволод, как отмечал Владимир Мономах в своем «Поучении», изучил пять иностранных языков. Была грамотна и Анна, дочь Ярослава, ставшая королевой Франции. Известны документы, подписанные ею: «Анна ръина» (Анна королева), в то же время ее супруг Генрих I ставил лишь крестик.

Занимаясь распространением просвещения, Ярослав Муд­рый создал первую библиотеку при Киевском Софийском соборе. Она включала в себя переводные произведения с гре­ческого и с древнеболгарского. Для переписки книг Ярослав привлек большое количество писцов. Именно в это время рождалось уважительное отношение славян к книге. В «Пове­сти временных лет» о книгах говорилось так: «Это — реки, напоминающие вселенную, это источник мудрости, в кни­гах ведь неумеримая глубина; ими мы в печали утешаемся; они — узда воздержания. Если поищешь в книгах мудрости прилежно, то найдешь великую пользу для души своей».

Во время своего правления (1019—1054) Ярослав Мудрый открывал школы «учения книжного» не только в Киеве, но и в Новгороде. А к XIII в. школы существовали уже в Переяслав-ле, Суздале, Владимире, Чернигове, Полоцке, Муроме, Ту-рове, Ростове и в других городах. Вначале подобные училища создавались государством при княжеских дворах, но вскоре с упрочением церковной организации на Руси они постепенно переходили в ведение церкви. Это объяснялось двумя причи­нами: во-первых, освоение христианской книжности было необходимо прежде всего священникам — распространите­лям православной религии в стране, а во-вторых, обучение грамоте и обучение вере воспринималось как единый процесс. Об этом же свидетельствует содержание обучения в школах, где главным считалось усвоение книжной мудрости, отражен­ной в «изборниках» (хрестоматиях) того времени.

Одной из подобных книг, дошедших до нашего времени, является «Изборник Святослава» (1073). С педагогической точки зрения это был своеобразный пропедевтический курс семи свободных искусств и христианской премудрости, пред-

152^{Глава 7}- ВОСПИТАНИЕ В ДРЕВНЕЙ РУСИ И РУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ

назначенный для запоминания и для нахождения готового ответа в целях введения новокрещсиых христиан в круг идей и представлений, связанных с принятой ими верой. «Избор­ник» должен был в достаточно краткой и легкой форме по­мочь ученикам овладеть элементами знаний, которые при­близили бы их к византийской образованности.

Необходимо отметить, что школы «ученья книжного» представляли собой повышенную по сравнению с простым обучением грамоте ступень образования. В них особенное вни­мание отводилось тривиуму, включавшему грамматику, ри­торику и диалектику, что было характерно для школ этого типа в Западной Европе того времени.

Грамматика, судя по сочинениям хорошо известного на Руси Иоанна Дамаскина, включала в себя учение о восьми частях речи, сведения по этимологии, о грамматических категориях, о поэтической образности языка. В содержание этого предмета входило также изучение и толкование текстов Священного писания: Евангелия, Псалтыри и некоторых библейских книг. Первоначально, возможно, ученики знакомились и с текста­ми античных авторов. Важное место отводилось риторике — обучению навыкам красиво говорить и писать. Образцами ри­торского искусства служили произведения Иоанна Златоуста, которые пользовались на Руси широкой известностью, входи­ли в состав «Изборников» 1073 и 1076 гг., сборников «Златост-руй», «Измарагд», «Златоуст». Под диалектикой в то время на Руси подразумевали главным образом начала философии.

Простое обучение письму, чтению и счету осуществлялось чаще всего «мастерами грамоты» и было их основным ремес­лом. Мастер мог иметь сразу нескольких учеников, которые и составляли «училище». Обучали их так же, как любой другой ремесленник обучал своих подмастерьев основам профессии. Знакомство с грамотой происходило с помощью буквослага-тельного метода, заимствованного из византийской школы. Сначала заучивались наименования букв в азбучной последо­вательности: а — аз, б — буки, в — веди, г — глаголь, д — добро и т.д. Затем учащиеся тренировались в написании букв на вощеных дощечках или вычерчивали их острым «писалом» на бересте. После усвоения азбуки в прямой последовательно­сти приступали к упражнениям: азбука повторялась наизусть в обратном порядке и вразброс. Далее шло обучение чтению и написанию слогов (складов): буки-аз — ба; веди-аз — ва; гла­голь-аз — га и т.д. Слоги заучивались в сочетаниях двух, трех, а в дальнейшем даже в девятибуквенных сочетаниях. Из сло­гов складывались слова. После этого ученики переходили к чтению и переписыванию молитв, псалтырных текстов. Обу-

Воспитание и обучение в Киевской Руси в Х-ХШ вв.

чали также правилам чтения, подразумевавшим равномерный темп, троекратное повторение прочитанного, обращение за разъяснением непонятного к старшему. Кроме того, древне­русский ученик, подобно ученику ремесленника, должен был по образцу сделать новое изделие: составить на основе изуче­ния и осмысления учебных текстов собственную книгу — из­борник, переплести и проиллюстрировать ее.

Можно предположить, что в зависимости от цели элемен­тарного образования различался и его характер. Так, новгород­ский мальчик Онфим (XIII в.), по свидетельству источников, освоил 26-буквенный алфавит, вполне достаточный для запи­си речи того времени, ведения торговых и деловых записей, но недостаточный для перехода к «учению книжному», основан­ному на 43-буквенном церковнославянском алфавите, вклю­чавшем надстрочные знаки — титла, сокращения слов, знаки препинания, специальные указания для церковного чтения.

Обучение арифметике на начальном уровне в Древней Руси состояло в овладении нумерацией, а на повышенном заключа­лось в счете на абаке. Детей знакомили с так называемым цифро­вым алфавитом (в — 1, б — 2, в — 3 и т.д.), т.е. с буквенной записью цифр. Такому алфавиту учили последовательно, по час­тям. На грамотах-упражнениях Онфима были нарисованы чело­веческие фигурки воинов, демонстрировавших разное количе­ство пальцев на руках. Возможно, это было своего рода нагляд­ным арифметическим пособием. На следующем этапе ученики осваивали действия: удвоения, раздвоения (теперь не использую­щиеся), вычитания, сложения, умножения и деления.

В XIII в. школы «ученья книжного» приходят в упадок. Од­ной из причин явилось то, что православные священники, не обремененные обетом безбрачия, стали часто передавать профессию и связанные с ней знания по наследству. В то же самое время священники практиковали обучение грамоте детей из других семей у себя на дому и традиции семейного воспитания и обучения, таким образом, оказались сильнее попыток создавать школы.

Вместе с этим повышенный уровень образования даже для элиты становился все менее необходимым. В православной церкви в отличие от католической зрело убеждение, что фи­лософия ей не нужна, так как все истины в высшем воплоще­нии заключены в Священном писании, в творениях святых отцов и учителей церкви. Кроме того, обучение грамоте и чте­нию книг, любое дополнительное знание дети высших сосло­вий могли получать на дому.

Очень большую роль в развитии образования в средневеко­вой Руси играли монастыри. Они фактически представляли со-

•J 54 Глава 7. ВОСПИТАНИЕ В ДРЕВНЕЙ РУСИ И РУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ

бой крупнейшие центры образования того времени. Зачинате­лем таких монастырских центров считается русский, просвети­тель и религиозный деятель Сергии Радонежский (1314—1391). В них учились не только лица, готовившиеся к принятию духов­ного звания, но и просто желавшие овладеть грамотой и читать книги. При монастырях получили элементарное образование и воспитание значительное число русских людей.

В этот период именно в среде монахов постепенно укреп­лялось отрицательное отношение к рациональному знанию, наукам о внешнем мире, строгое следование формуле апосто­ла Павла, который полагал, что все человеческое знание ис­ходит от Бога. Интерес к этическо-нравственным проблемам все менее места оставлял для рассмотрения общефилософс­ких вопросов и дидактических задач. Если в западноевропейс­ких университетах, открывавшихся в это время, обучение пре­следовало цели вооружения учащихся инструментами позна­ния, методами рационального доказательства, то в монастырях Руси сложилось отношение к книжным знаниям как к духов­ному сокровищу, которое следует накапливать, «аки пчелы мед с цветков». На Западе формировалось стремление понять и исследовать Священное писание, а на Востоке — следовать ему. Не собственное мышление ученика, а послушание цени­лось в монастырских кругах на Руси.

Постепенно чтение церковных книг стало единственной возможностью удовлетворить стремление к знанию. Такое книжное обучение получило впоследствии название образо­вания путем начетничества. По существу, оно являлось ин­дивидуально-самодеятельным, так как помощь наставника была минимальной.

Вокруг образованного человека в ряде случаев собирался своеобразный «книжный кружок», в котором обсуждали про­читанное. Этот способ приобретать знания создал тип древ­нерусского ученого, уважавшего книгу, прочитавшего суще­ствовавшие на Руси рукописи и по возможности выучивше­го их наизусть. Поскольку вся литература того времени почти исключительно носила религиозно-духовный характер, та­кая ученость сочеталась с фанатической религиозностью.

Семейное воспитание детей в этот период по-прежнему стро­илось на основе народных традиций, правда, стала заметной тенденция взять его под государственный контроль. Так, в Ки­евской Руси родители были обязаны готовить своих детей к трудовой и семейной жизни, о чем говорилось, в частности, в своде документов того времени — «Русской правде».

Методы и приемы семейного воспитания были достаточно раз­нообразны, что нашло отражение в народных песнях, сказках,

Воспитание и обучение в XIV-XVI вв.

притчах, былинах, загадках, счи­
талках, скороговорках, обрядах,
календарных праздниках и играх.
В многочисленных пословицах го­
ворилось о необходимости орга­
низации воспитания детей: «Гни
деревце, пока гнется, учи дитят­
ку, пока слушается»; «Ученье в
детстве, как резьба по камню»;
«Учить — ум точить». Школьное
обучение в народе постепенно
осознавалось как важное дело. В
устной народной словесности те
родители, которые заботились об
обучении детей, представлялись
людьми, достойными подража­
ния, о них пелось в былинах: «А Никола в житии
и будет Волх семи годов, отдава­
ла его матушка грамоте учиться, а грамота Волху в наук пошла».

В древнерусском изобразительном искусстве устойчив ико нописный сюжет «Приведение в учение». На иконах изобра­жены мать и отец, которые приводят мальчика 6—7 лет к учителю, восседающему на возвышении. Они вручают сына учителю, в облике которого средствами живописи подчерк­нута высокая духовность. Ученик, как правило, держит в руках книгу — азбуку.

В целом анализ различных источников позволяет говорить о том, что уровень освоения элементарной грамотности в Древней Руси был достаточно высок, грамотность проникала почти во все слои населения. Так, многочисленные берестя­ные грамоты, датированные XII—XIII вв., содержали обыч­ные житейские записи: «Поклон от Якова куму и другу Мак­симу. Купи мне, кланяюсь, овса у Андрея, если он продаст. Возьми у него грамоту да пришли мне хорошего чтения».

B»«_nuvauu« » »c...._AUUa В XIV—XVI вв. получают развитие те
Боепитание и оотчени® _ ^J ^

_в XIV-XVI вв воспитательно-образовательные тен-

денции, которые наметились в пре­дыдущую эпоху. В феодальных странах Западной Европы под дав­лением экономических факторов увеличивалось количество школ и университетов, которые сохраняли и укрепляли традиции обу­чения, тесно связанные с классическим античным, образовани­ем.^ На Руси государственно-экономическое развитие не оказы­вало существенного влияния на систему образования, не требо­вало введения школьного обучения. Подготовка ребенка к взрослой, самостоятельной жизни осуществлялась вне школы.

Воспитание и обучение в XIV—XVI вв.

156 Глава 7. ВОСПИТАНИЕ В ДРЕВНЕЙ РУСИ И РУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ

Основу такой подготовки составляло овладение трудовы­ми навыками. Поэтому в каждом сословии продолжали су­ществовать свои традиции профессионального обучения. Чаще всего ремесло передавалось от отца к сыну, но иногда детей отдавали на выучку к мастеру-профессионалу, который при­надлежал к тому же сословию. Обучение грамоте, чтению, счету могло также происходить в семье, у грамотного род­ственника либо на дому у «мастера грамоты». Такого рода обучение было частным, платным, как говорили тогда, «за мзду». Учителями становились светские лица — мелкие слу­жители канцелярий, приказных изб и т.д., а также предста­вители низшего духовенства — певчие, чтецы, диаконы.

В конце XVI в. на Руси появились первые печатные учеб­ники — азбуки. Основоположником отечественного книго­печатания считается Иван Федоров (ок. 1510—1583). В 1574 г. во Львове и в 1580—1581 гг. в Остроге он издал знаменитые буквари, впитавшие опыт учительской работы мастеров гра­моты предшествующих веков. В послесловии к «Букварю» (1574) Иван Федоров изложил некоторые методические тре­бования к использованию этих изданий. Само название пос­лесловия — «Обращение к детям и родителям» — говорит о том, что букварем могли пользоваться и дети и родители, а обучение грамоте рассматривалось как дело семейное.

За религиозное воспитание детей отвечала церковь. В обя­занности священников входило обучение основным догма­там христианского вероучения, воспитание уважения к цер­ковным и светским властям. Религиозно-нравственное воз­действие сочеталось с элементарным обучением, большая 'часть «училищ» находилась при приходских церквях.

Связь между образованием и церковью все более укреп­лялась. Грамота по-прежнему изучалась ради возможности читать одобренные церковью книги, чтению и письму обу­чали, как и раньше, по Псалтыри, Часослову, Евангелию. Формировалось представление о том, что школа есть «цер­ковный угол», и зачастую невозможно было различить, где кончается одно и начинается другое. Характер такой шко­лы — церковно-религиозный, «душеспасительный» — соот­ветствовал общему духу времени и всему жизненному укла­ду. При этом, как отмечал известный историк отечественной школы П.Ф. Каптерев, три черты были свойственны русско­му обучению в то время: «продолжительность, многий труд и битье». Физические наказания использовались постоянно, обучение было трудным, однообразным и не соответствова­ло особенностям и возможностям детского возраста, поэто­му оно не могло обходиться без насилия.

Б v0gycaA0 н л « | ^ пи

& е а

в

£ ж к а щ ч & а ^г ? ^{м g} £ V Z I

я | н «Г Ш % (4 д

У

^ ga ы га £» m && m m мл па да м м *гд

Титульный лист и страница «Азбуки» И. Федорова

Существовавшие тогда способы обучения вполне отвеча­ли потребностям государства и общества, какая-либо новая организация образования казалась ненужной, и до XVII в. государственных школ грамоты в России не было. Как отме­чал историк В.О. Ключевский, главное внимание уделялось усвоению детьми житейских правил, а не научных знаний. Кодекс сведений, которые считались необходимыми для ус­воения этих правил, состоял из трех частей: учение о спасе­нии души, наука о гражданском общежитии и усвоение пра­вил ведения домашнего хозяйства. Все это и составляло со­держание общего образования в Древней Руси.

Обучение ребенка начиналось приблизительно с 7 лет, и в целом дети всех сословий получали весьма ограниченное начальное образование. Тот, кто тянулся к книге и знаниям, должен был трудиться самостоятельно. Но повседневная жизнь, как правило, не требовала больших знаний.

Повышенный уровень образования был нужен только тем, кому прёдстбяло'занять место на государственной службе или в церковной иерархии. Однако людей для государственной служ­бы требовалось в то время немного, чаще всего на нее пригла­шали иностранцев (медиков, переводчиков, архитекторов и т.п.). Есть сведения о том, что некоторые из русских обучались за

158 Глава 7. ВОСПИТАНИЕ В ДРЕВНЕЙ РУСИ И РУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ

границей, в частности есть предположение, что в Краковском университете обучался Иван Федоров. Однако выезды за гра­ницу не одобрялись ни церковью, ни государством, к овладе­нию европейскими языками и науками традиционно относи­лись с предубеждением, к тому же православная вера и незна­ние латыни препятствовали обучению в Европе.

Источников, позволяющих судить об уровне грамотности в этот период, очень мало. Конечно, высшие сословия были более образованны. Князья, бояре должны были управлять страной, крупными вотчинами, и сохранившиеся деловые документы показывают, что их составляли не только профес­сиональные писцы, но и частные лица. В отношении распрос­транения грамотности среди низших сословий сказать что-либо очень сложно.

Самым образованным сословием было духовенство. Конеч­но, православная религия значительно ограничивала роль ра­зума в делах веры, считая, что постижение Бога возможно лишь путем созерцания, нравственного подвига, через рели­гиозное чувство. Однако само православие требовало опреде­ленных книжных знаний. Важным обстоятельством, подтвер­дившим необходимость образования для духовенства, явилась борьба с еретическим вольнодумством, которую в XTV— XVI вв. вынуждена была вести православная церковь. В результате к этому времени произошло укрепление положения таких оча­гов образования, как монастыри.

В монастырях можно было получить широкое по тем време­нам образование. Конечно, акцент традиционно делался не столько на усвоении суммы знаний, сколько на нравственно-религиозном воспитании, духовном самосовершенствовании. Среди всех монастырей того времени выдающимися образова­тельными и книгописными центрами были Чудов, Спасо-Ан-дрониковский, Троице-Сергиев, Кирилло-Белозерский и не­которые другие, поддерживавшие и развивавшие книжные тра­диции. По принятым и сохранившимся на Руси византийским правилам монахи были обязаны часть времени, свободного от церковной службы, уделять чтению и переписке книг.

Среди белого духовенства совершенно неграмотных людей, скорее всего, не было, так как иначе они не могли бы выпол­нять свои обязанности. Вместе с тем существует также мнение о низком уровне грамотности среди священников в этот пе­риод. Так, в конце XV в. на это указывал новгородский архи­епископ Геннадий, отмечавший, что многие священники не способны правильно читать богослужебные книги, занимать церковные должности, а также не в состоянии бороться с богословски образованными вольнодумцами. Эти факты зас-