Родители выполняют свою задачу

«Играй только в своем дворе»

«Бейли, оставайся в своем дворе и играй с Микель. Во дворе вы будете в безопасности, там нет машин». Мать Бейли, Дорин, таким образом жестко установила границу, но девочки были взволнованы игрой и не слу­шали, что им говорят. Чтобы убедиться, что граница им ясна, мама Бейли сказала: «А теперь я хочу, девочки, что­бы вы на счет три обежали весь двор. Раз, два, три, побе­жали!» Девочки сорвались с места, издавая радостные, пронзительные крики. Когда они вернулись к Дорин, она сказала: «Так, умницы. Вы обежали весь двор. Бейли, ты махала руками вот так (показывает своими руками), а у Микель ноги били по попке (показывает как). Так что теперь вы знаете границы нашего двора. Играйте внутри той линии, которую вы обозначили, когда бежали». Ухо­дя в дом, мать слышит голоса девочек: «Как интересно!»

Когда десять минут спустя Дорин идет проверить, где девочки, она находит их в соседнем дворе, где они соби­рают сосновые шишки. Она подходит к ним и говорит: «Я понимаю, вы настолько были взволнованы своей иг­рой, что забыли о том, что вам нужно было играть в на­шем дворе». Девочки посмотрели на Дорин и тихо в один голос сказали: «Мы забыли». После того как Дорин не­много обдумала ситуацию, она пришла к заключению, что дала правильный урок девочкам о границах двора, и не только на один этот день, но и на все последующее время. Она решила, что здесь может помочь навык при­нятия последствий: «Девочки, я показала вам границы безопасности. У вас был выбор — помнить о них или за­быть. Важно, чтобы вы обратили внимание на то, чтобы находиться в безопасности. Если вы забудете и снова уй­дете со двора, тогда я отправлю Микель домой. Вы пони­маете, что случится, если вы уйдете со двора?» Девочки молча кивнули в ответ. «А теперь повторите, что вы поня­ли». И девочки пересказали последствия, о которых услышали.

«Полезай на свое сиденье»

Марта очень спешила. Она уже на десять минут вы­шла из обычного графика, а ее трехлетний сын Гэри все утро только и делал, что твердил на все лады свои беско­нечные «нет-нет-нет-нет». Наконец возникла очередная проблема: как усадить сына в автомобиль. Марту охва­тила паника. Она была на грани срыва, но все-таки ре­шила взять себя в руки. «Дыши глубже, — скомандовала она себе. — Ты должна расслабиться. Вспомни: сначала нужно призвать к порядку себя, а потом — ребенка. Ты уже опоздала, но не паникуй. Чем больше ты будешь то­ропить Гэри. тем больше он будет доставлять тебе проб­лем. Марта, сосредоточься на том, чего ты хочешь. Ты можешь это сделать. Продолжай глубоко дышать. Все хо­рошо. Этот момент таков, каков он есть».

Затем Марта спокойно сказала вслух: «Пора ехать. За­лезай в машину на свое сиденье». Гэри — ноль внимания. «У тебя есть выбор, — продолжала Марта. — Ты хочешь, чтобы я подняла тебя и ты смог бы сам открыть дверцу, или хочешь, чтобы я открыла ее для тебя?» Гэри побежал к машине, крича: «Я сам! Я сам!» Подойдя к машине, Марта хотела поднять мальчика, чтобы он смог открыть дверцу. Но он оттолкнул се руку и позанялся на землю, надув губы и сложив ручонки. «О нет! Кажется, все начи­нается по новой», — мысленно воскликнула Марта, но спохватилась и сказала себе: «Я знаю, что делать, — отрази то, что ты видишь». И она обратилась к ребенку: «Гэри, ты вот так скрестил руки, а губы выпятил вот так (показывая ему его действия). Твое тело как бы говорит: «Я хочу сделать это сам»«. У матери и ребенка установил­ся зрительный контакт, и мальчик, похоже, расслабится. Тогда Марта сказала себе: «Сейчас не отступай. Сохраняй спокойствие». Вслух же она произнесла: «Когда ты был совсем маленьким, я носила тебя на руках, вот так (пока­зывает как). И усаживала тебя на сиденье (открывает дверцу, чтобы показать, как она это делала). Но теперь ты можешь сделать это сам. Забирайся и пристегни ремень, а я посмотрю». Гэри медленно поднялся с земли, его те­ло было еще немного напряженным. «Не теряй веры, — сказала себе Марта, — сохраняй спокойствие». Гэри за­брался в автомобиль, перекинул через голову ремень и пристегнул его. «Молодец! — воскликнула Марта. — Ты сам забрался на сиденье и пристегнул ремень». Пос­ле чего Марта села в автомобиль. И хотя она опаздывала, но была совершенно спокойна; а Гэри начал напевать свою песенку.

«Убери у себя в комнате»

Нельсон был дотошным ребенком, и организован­ность была его коньком. А его братишка Карсон был его полной противоположностью. Мэйхем пыталась при­учить сына к порядку, но его нежелание убирать в своей комнате было хронической проблемой.

А так как хронические проблемы требуют решений, а не последствий, на семейном совете решили выявить проблему и выработать план действий. Вопрос, который родители мальчиков предложили Карсону и всей семье, был таким: «Как мы можем помочь тебе, Карсон, успеш­но справляться с уборкой твоей комнаты?» Первые пред­ложения были непродуктивными (Карсон предложил нанять прислугу). Но для того, чтобы побудить мальчика реально решить проблему, родители рассмотрели это предложение без каких-либо признаков недовольства. Окончательный план предусматривал следующее: каж­дую неделю вся семья выделяет какое-то время на убор­ку своих комнат. Периодически каждый член семьи захо­дил бы в комнату к другому, чтобы предложить свою по­мощь. Мальчики практиковали ободряющие фразы, например: «Молодец! Ты уже почти закончил. Вот и под­держивай такой порядок». После окончания уборки каж­дую комнату фотографировали, чтобы потом показать всем результат, и таким образом семья приятно проводи­ла время вместе. Каждый член семьи мог попросить о по­мощи. Мальчики выражали это таким образом: «У меня с этим затруднение. Ты мог бы мне помочь?» А родители напоминали им, что нужно говорить «спасибо» за одоб­рение или помощь. Семья приняла решение приводить этот план в действие в течение двух недель и посмотреть, как он будет работать.

Когда мама проверяла Карсона в рамках недельной программы по уборке комнаты, она помогала ему оста­ваться сосредоточенным, отмечая его успехи и достиже­ния: «Карсон, ты сложил все бейсбольные карточки в ко­робку». Она помогала ему также тем, что постоянно пред­лагала какой-нибудь выбор, если ребенок казался очень уставшим: «Ты мог бы сложить грязную одежду в ящик или сложить стопкой на этот стул. Что тебе больше нра­вится?» Л когда мальчик принимал решение, поощряла его: «Ты решил начать со стула. Правильный выбор».

«Закончи свое домашнее задание»

Чтобы помочь Челси с выполнением домашнего зада­ния, папа организовал место и время, когда она могла бы это сделать. Челси собрала все нужное для работы и аккуратно разложила на рабочем столе. Однажды вече­ром в четверг папа ласково сказал дочери: «Челси, не забудь выучить правописание слов». Челси тут же расстро­илась и начала что-то мямлить. Но отец проигнорировал это и продолжал побуждать дочь выполнить задание: «Как ты хотела бы: чтобы я называл тебе слова сам или лучше записать их на пленку?» Так как идея записи на пленку была новой, Челси выбрала этот вариант. Но ко­гда она нажала на кнопку магнитофона, вместо первого слова она услышала папин голос, который напевал: «Мерцай, мерцай, маленькая звездочка. Какой ты чудес­ный ребенок, моя доченька!» «(Какой ты банальный, па­па», — выдача Челси, после чего стала учить слова, запи­санные на бумаге.

«Перестань бить брата — будь паинькой»

Чед тузил своего младшего братишку Дэнни, когда их мама Нэнси случайно проходила мимо. «Перестань!» — закричала она, растаскивая их в стороны. Дэнни начал реветь, приговаривая: «Чед поколотил меня. Я его нена­вижу».

Нэнси отразила обратно его слова: «Чед бил тебя, и ты ужасно зол». От этих слов Чед подскочил на месте: «Этот маленький ябеда был в моей комнате. Когда я велел ему уйти, он показал мне язык». Нэнси, почувствовав, что теряет терпение, сделала глубокий вдох. Она напомнила себе, что если сейчас выслушает мальчиков и научит их разрешать конфликты, вместо того чтобы просто нака­зать, наступит день, когда ее усилия будут вознагражде­ны. Она была сосредоточена на позитивном намерении детей. Нэнси знала, что это ключ к обучению. Она посто­янно повторяла: «Позитивное намерение, позитивное намерение». «Ты хотел, чтобы Дэнни вышел из твоей комнаты, и поэтому попросил его уйти, но он не ушел». (Нэнси привела позитивное намерение Чеда.) «Да», — сказал Чед. «И тогда ты стал колотить его? Но ты не дол­жен бить своего брата, — сказала Нэнси. — Когда ты просишь его уйти, а он не слушается, пойди и скажи мне. Я помогу тебе решить эту проблему без драки».

«Я хотел поиграть с Чедом, — сказал Дэнни, — и по­смотреть его самолет». Нэнси старалась унять свое раз­дражение. Сколько раз уже такое было! «Расслабься, — сказала она себе. — Ты можешь это сделать. Сосредо­точься на позитивном намерении». Успокоившись, Нэн­си сказала: «Ты хотел поиграть с Чедом и посмотреть са­молет, поэтому пошел в его комнату и стоял там?» Дэнни тихо ответил: «Да». Тогда Нэнси продолжила свой урок: «Дэнни, когда ты хочешь посмотреть самолет, ты должен сказать: «Чед, можно мне посмотреть твой самолет?» Скажи это сейчас». Правда, неохотно, но Дэнни сказал: «Чед, можно мне посмотреть твой самолет?» На что Чед ответил: «Нет, ты ябеда».

И тут терпение Нэнси иссякло. Она слышала, как ее внутренний голос говорит: «У меня полно дел, чтобы раз­бираться с этими двумя балбесами. Я уже достаточно по­тратила времени, чтобы чему-то их научить. Больше не могу». И прежде чем смогла восстановить самоконтроль, она закричала: «Я пыталась научить вас, мальчики, как прилично обращаться друг с другом, но я отступаюсь. Можете оба забыть об этой дурацкой игрушке». Сказав это, она схватила самолет и решительно вышла из комна­ты, направляясь в кухню.

Но через несколько минут ее стало мучить чувство ви­ны. Она знала, что это чувство может привести к снисхо­дительности, если не восстановить чувство равновесия. Нэнси подумала о силе доброй воли, напомнив себе, что единственный человек, которого вы можете заставить измениться, это вы сами, после чего смогла переклю­читься на силу внимания и сосредоточиться на том, что она хотела бы, чтобы произошло. И мать пошла искать мальчиков. «Ребята, я беспокоюсь о вас и о том, как вы себя ведете, — сказала Нэнси. — Моя задача состоит в том, чтобы любить вас и учить тому, как любить друг друга. Чед, когда ты обзываешь брата, ему больно. То же произошло, когда я утратила контроль над собой. Изви­ните меня за то, что я сказала. За ужином мы выработа­ем план, как заходить в комнату друг друга. А вы оба по­думайте над тем, как нам вместе решить эту проблему».

«Время ложиться спать»

Двухлетний Джеффри смотрел телевизор, когда его мама Эйлин объявила: «Как только закончится передача, пора будет идти в ванную, чтобы умыться перед сном». Когда шоу закончилось, Эйлин подошла к телевизору, чтобы выключить его. «Не хочу спать!» — кричал Джеф­фри. Эйлин тут же почувствовала, как напряглось ее те­ло, и услышала, как ее внутренний голос сказал: «Сейчас этот номер не пройдет. Я не могу терпеть это каждый ве­чер». Но все же женщина решила сделать несколько глу­боких вдохов и расслабиться. Внутренний голос был от­ветом на ее собственное огорчение, и поэтому она не могла помочь Джеффри справиться с его состоянием. Эйлин напомнила себе: «Ему всего лишь два годика, и он испытывает меня. Это его задача. А моя — оставаться спокойной и предложить сопереживание, если это воз­можно. Я могу это сделать».

Эйлин сосредоточила свое внимание на его руках и лице и с искренним сочувствием сказала: «Твои руки сжались в кулачки (показывает как), а губки надулись (снова показала как). Твое тело говорит: «Я ужасно злюсь. Я хочу еще смотреть телевизор»«. Джеффри не­много расслабился. Мать быстро предложила ему выбор: «Джеффри, у тебя есть выбор!» Личико расслабилось еще больше. «Ты можешь поиграть в ванне с дельфинами или лягушками. Кто тебе больше нравится? Помнишь, как прошлым вечером плавали дельфины?» Эйлин с по­мощью руки изобразила плавающего дельфина. И Джеф­фри тут же заявил: «Дельфины».

Эйлин отметила способность малыша принимать ре­шение словами: «Ты выбрал дельфинов. Сегодня ты мо­жешь поплавать вместе с ними»: Джеффри побежал за дельфинами и с радостью полез в ванну. Какое-то время спустя Эйлин сказала ему: «Еще пять минут и надо будет надеть пижаму и почистить зубки». Малыш тут же отре­агировал: «Нет, еще играть. Еще дельфины». У Эйлин снова начало напрягаться тело и внутренний голос ска­зал: «Это не должно проходить так тяжело. Я не должна этому потворствовать. Я была терпелива, но этому нет конца. Я устала».

Эйлин уже начала терять самоконтроль, но вовремя ухватилась за силу внимания, чтобы не сбиться с нужно­го курса. Она сказала себе: «То, на чем ты сосредоточива­ешься, то и получаешь в наибольшей мере. Если я рас­строена, я сосредоточиваюсь на том, чего не хочу. Ко­нечно, я расстроена. Мне нравится такое поведение сына? Нет! О 'кей, чего же я хочу? Я хочу, чтобы он вылез из ванны и вытерся полотенцем. И я добьюсь этого по­степенно, шаг за шагом». Эйлин сделала еще два глубо­ких вдоха, напомнив себе: «Этот момент таков, каков он есть. Расслабься». Она решила на этот раз превратить все в игру и получить от ситуации удовольствие. «А ты это слышал?» — спросила она Джеффри, сделав испуганные глаза. Мальчик заинтересовался, и Эйлин продолжала: «Это кричит расстроенный дельфин: у-у-у! Бедняжка дельфин болен! Быстрее, вытаскивай его из воды и не­медленно заверни в полотенце!» Эйлин начала осматри­вать дельфина и ласково разговаривать с ним. Джеффри встал, чтобы лучше слышать. Тогда Эйлин сказала: «Мне нужна твоя помощь. Выходи и вытирайся. Возможно, нам потребуется доктор». Мальчик быстро вытерся поло­тенцем и уселся на колени Эйлин, чтобы вместе осмот­реть дельфина. «Как ты думаешь, что с ним?» — спроси­ла Эйлин. Малыш начал плести детскую чепуху. Она слу­шала, отвечала и тем временем надевала на сына пижаму.

Джеффри все еще беспокоился о дельфине, и Эйлин по­чувствовала, что готова передать право родительского воспитания мужу. «Я не знаю, что случилось с дельфи­ном, но папа лучше знает. Прыгай в кровать. Я пришлю папу, и он все тебе объяснит». Перебрасывая «мяч» мужу, Эйлин устало сказала: «Я уложила его в постель. Сейчас твоя очередь. Расскажи ему историю, почему заболел дельфин». Папа выглядел совершенно сбитым с толку, но Эйлин вложила достаточно энергии в свои слова «Же­лаю удачи!». Он присел на край кровати сынишки и спро­сил: «Говорят, у тебя тут больной дельфин?» В ответ ма­лыш швырнул дельфина на пол и сердито сказал: «Нет никакого больного дельфина! Соку!» Муж обратился к Эйлин: «Что мне делать сейчас?» И та ответила: «Луч­шее, что ты сможешь, дорогой».

Папа чувствовал себя явно не в своей тарелке. Он ду­мал, что его ребенок должен был просто сделать то, что сказали. Джеффри знал, что пришло время спать. Когда папа услышал, как слово «должен был» отозвалось у него в мозгу, он тут же начал делать глубокие вдохи, успокаи­вая себя так: «Этот момент таков, каков он есть. Рас­слабься». Когда он расслабился, расслабился и Джеф­фри. Отец воспользовался этой благоприятной возмож­ностью, чтобы пожелать спокойной ночи каждой части тела сына. Этот ритуал снова сблизил их, и требование подать сок исчезло так же быстро, как и появилось.

«Я сейчас остановлю машину»

Линда совершала трехчасовую поездку в автомобиле со своим десятилетним сыном Джоном и его девятилет­ним другом Майклом. Мальчики разговаривали и шути­ли, пока их не начала одолевать скука. Тогда они расшу­мелись еще больше и стали толкать друг друга. Линда на­деялась, что ребята успокоятся, но они не унимались. Так как шум и гам шел по нарастающей, женщина почув­ствовала, что сейчас «взорвется». Не подумав над своими словами, она закричала: «Не заставляйте меня останав­ливать машину!» Как только эти слова слетели с ее язы­ка, она пожалела об этом. Линда сказала себе: «Я не хо­чу отдавать свою силу этим мальчуганам. Они не могут заставить меня остановить машину. Здесь я командую. Я буду решать, останавливаться или нет. Линда, возьми ситуацию под контроль». После чего она сказала мальчи­кам: «Я веду машину со скоростью 100 км в час, а вы от­влекаете меня своим гвалтом. Я не могу обеспечить вам безопасность, когда вы ведете себя так безобразно, по­этому я съеду на обочину».

Женщина съехала на обочину и вышла из машины. Обойдя ее, она открыла заднюю дверцу, чтобы можно было поговорить с мальчиками, глядя им в глаза. «Это долгое путешествие, — сказала она. — Нам осталось ехать еще час. Что вы могли бы сделать, что доставало бы вам удовольствие и в то же время обеспечило безопас­ность при движении?» Первые три предложения мальчи­ков были высказаны ради забавы, но Линда была настро­ена серьезно и спокойно сказала: «Давайте вместе поду­маем над этим». Мальчики приняли решение рисовать картинки и играть в шарады. Линда снова села за руль, и они поехали. Когда мальчики занялись подготовкой к игре, женщина подбодрила их словами: «Ну вот, мальчики, вы нашли все необходимое для игры и написали на бумажной салфетке условия и правила. А ведь для этого потребовался творческий дух и сообразительность».

Дети выполняют свою задачу

«Я первым взял его»

Маленькая Эмили бродила по дому, пока не увидела своего старшего брата Лэндона. Он сидел за кухонным столом и рисовал. Девочке тоже захотелось рисовать. Со­средоточенная всецело на своем желании, Эмили вырва­ла фломастер из рук Лэндона. Потрясенный этой неожиданной выходкой, мальчик поднял голову, ударил сест­ренку и закричал: «Я первым взял его!» Эмили, ошелом­ленная ударом, завизжала: «Но он нужен мне!» Услышав крики, в комнату вошел отец.

В подобных ситуациях в распоряжении папы есть ряд вариантов. Он может рассматривать поведение детей как «плохое» и отнять у них все фломастеры до тех пор, пока они не научатся делиться. Он может рассматривать пове­дение детей как «низкий поступок» и отослать обоих в их комнаты подумать над своим поведением и исправиться. Он может также рассматривать их поведение как «безна­дежную ситуацию» и сам решить проблему, сказав: «Лэндон, пять минут ты рисуешь фломастером, а потом отда­ешь его Эмили». Он может считать одного ребенка «хорошим» (Лэндона), а другого «плохим» (Эмили) и ска­зать что-нибудь в таком роде: «Кто первым взял флома­стер? Эмили, будь благоразумной и не выхватывай из рук вещи. Почему ты не думаешь, прежде чем что-то сде­лать?» Отец мог бы рассматривать этот конфликт как благоприятную возможность для обучения. И в данном случае он выбрал последний вариант.

«Стоп! Что случилось?» — спросил он. Дети затарато­рили одновременно, высказывая свои обиды. Папа спо­койно перебил их: «Лэндон, ты первый расскажи мне все». Пока Лэндон говорил, отец стоял рядом с Эмили, обняв ее за плечи, как бы бессловесно заверяя ее, что у нее тоже будет шанс рассказать свою версию проис­шедшего.

«Я рисовал, — начал Лэндон, — а Эмили подошла и вырвала у меня из рук фломастер. Теперь моя картин­ка испорчена». Эмили подскочила на месте и воскликну­ла: «Но он ударил меня!» «Лэндон, — спросил папа, — те­бе понравилось, когда она забрала у тебя фломастер?» «Нет», — ответил мальчик. Папа знал, что если он хочет успешно использовать момент конфликта как благоприятную возможность для обучения, ему нужно сосредо­точиться на позитивном намерении каждого ребенка.

«Ты хотел остановить действия сестры, поэтому уда­рил ее? Но когда бьют, больно. Бить нельзя, — сказал отец. — Если ты хочешь остановить ее, скажи: «Пере­стань! Это мой фломастер. Возьми свой!»« «Но мне ну­жен был этот», — стала хныкать Эмили. «Ты хотела фло­мастер прямо сейчас, поэтому выхватила его из рук Лэндона. Но нельзя так поступать. Тебе нужно было спросить: «Лэндон, где лежат фломастеры?» Скажи это сейчас, Эмили». Эмили задала вопрос и Лэндон ответил ей, где можно взять фломастер. Папа ушел, с удовлетво­рением отметив про себя, что он приписывал поступкам детей позитивное намерение. Когда он прислушался к своей внутренней речи, то услышал: «Ты хотел, чтобы дети решили проблему, поэтому оставался спокойным и учил их. Молодчина!»

«Я пожалуюсь маме»

За столиком, стоящим на заднем дворе, Трейси и Маккензи играли в «дом», где Трейси была мамой, а Маккензи — папой. Но за обедом Альберт, брат Трейси, кото­рый был немного старше ее, предложил играть в смелых ковбоев, и Маккензи тут же отказался от роли папы и присоединился к новой игре. Альберт велел Трейси взять на себя роль злодейки, и оба мальчика начали го­няться за ней. Но Трейси не понравилась эта роль, и она объявила себя принцессой. Девочка горделиво подняла голову и торжественным шагом направилась к дому. Не обращая внимания на ее новую царственную роль, Аль­берт и Маккензи снова погнались за ней. Тогда Трейси перестала изображать принцессу и сказала: «Я пожалу­юсь маме». И она стала звать маму. Маккензи разозлил­ся и обозвал ее ябедой. Вскоре пришла мама. Она подо­шла к Трейси, сделала глубокий вдох, чтобы сбросить напряжение, и сказала себе: «Сохраняй спокойствие. Ты можешь справиться с этой ситуацией. Сосредоточься на моменте обучения». После чего мать обратилась к Трей­си: «Ты кажешься расстроенной. Что случилось?» «Они гоняются за мной», — ответила девочка. На это мама ска­зала: «Трейси, скажи им сейчас: «Мне не нравится, когда вы гоняетесь за мной. Перестаньте»«. Трейси не успела открыть рот, как Маккензи сказал примирительным то­ном: «Мы же просто играли». Но мама снова повторила Трейси: «Скажи им: «Перестаньте. Мне не нравится, ко­гда вы за мной гоняетесь»«. И Трейси твердо повторила эти слова.

Затем мама повернулась к Маккензи: «Маккензи, ты хотел поиграть с Трейси и поэтому гонялся за ней?» Мальчик молча кивнул. «И ты не заметил, — продолжа­ла мама, — что ей это не нравится?» Сын опустил голову. Мама знала, что он чувствует свою вину из-за того, что не принял во внимание точку зрения Трейси. И она сказала: «Маккензи, когда ты хочешь, чтобы кто-нибудь играл с тобой, ты должен спросить его об этом. Тебе следует сказать: «Ты хочешь играть?» Если он скажет да, ты мо­жешь играть. Если он скажет нет, ты должен найти себе какое-нибудь другое занятие». Затем мама твердо, но со­чувственно сказала: «Спроси Трейси сейчас: «Ты хочешь играть со мной?»« Маккензи задал этот вопрос, и Трей­си ответила: «Нет, ты обозвал меня ябедой». Тогда Мак­кензи сказал: «Извини». «Ладно, — ответила Трейси, — тогда я буду с тобой играть, но я буду принцессой, а не злодейкой». Альберт молча наблюдал за этой переменой декораций и ничего не сказал, но многому научился.

«Посмотри на меня!» «Наблюдай за мной» « «Следи за мной!»

Регги и его старшая сестра Кейзи обычно прекрасно ладили между собой. Сегодня был день рождения Кей­зи — ей исполнялось семь лет, — и она устраивала дома вечеринку. Регги тоже хотел пригласить своего друга, чтобы ему было с кем поиграть.

Как раз перед самым началом праздника Регги начал вдруг шалить и кричать: «Смотрите, как я ползаю! Смот­рите, как я танцую! Посмотрите на меня: у меня штаны надеты задом наперед!» Кейзи пожаловалась отцу: «Он задавака. Он испортит весь праздник!»

Папа решил помирить детей и отвел их в сторонку. «В нашей семье, — сказал он, — все любят и помогают друг другу. Сегодня у Кейзи особенный день и тебе, Регги, кажется, что все внимание ей, а тебя недостаточно любят. Но это не так. Мы любим вас обоих». И он схва­тил детей, поднял и закружился с ними по комнате. Де­ти радостно засмеялись. Отец успешно использовал Си­лу единства. Потом он посадил малышей на пол и сказал: «Сегодня день рождения Кейзи, поэтому мы все должны приложить усилия, чтобы этот праздник был веселым. Регги, твоя задача будет заключаться в том, чтобы от­крывать дверь гостям и говорить: «Привет. Проходите». А если гость принесет подарок, скажи: «Пожалуйста, по­ложите подарок на буфет». А потом ты поиграешь со сво­им другом. После мы тебя позовем, чтобы ты сделать не­сколько фотографий. Давай-ка порепетируй свою роль. Кейзи, выйди за двери и позвони в колокольчик, чтобы Регги мог порепетировать». Пока Регги репетировал свою роль, папа наблюдал за ним и ободрял такими сло­вами: «Молодец! Ты открыл дверь и сказал: «Привет. Входите». Попрактикуйся еще разок. Теперь скажи: «По­жалуйста, положите подарок на буфет» и укажи куда». Затем отец обнял обоих детей и напоследок сказал: «Ну вот, мы создали превосходную команду».

«Я этого не делал»

Эллен ездила со своим восьмилетним сыном Мэтью в продуктовый магазин. Когда они вернулись домой, мальчик помог внести пакеты, а потом тихо ушел в свою комнату. Он был очень спокоен. После того как Эллен выгрузила продукты, она пошла посмотреть, что делает Мэтью, и застала его сидящим на кровати с шоколадкой «Milky Way» в руке. Недоумевая, откуда у сына шоколад­ка, она спросила его и он ответил: «Просто она у меня есть». И тогда Эллен поняла, что он попросту взял шоко­лад с прилавка магазина, пока она занималась покупка­ми. «Ты взял ее в магазине?» — спросила она. И мальчик снова ответил: «Просто она у меня есть».

Эллен поняла, что ее сын украл шоколадку. Сначала она. подумала: «Неужели я могу допустить это?» Стараясь глубоко дышать, женщина обдумывала эту проблему, по­нимая, что принуждением нельзя заставить мальчика быть искренним. Мысленно она перестроила свой во­прос и спросила себя: «Как мне помочь ему сделать пра­вильный выбор и рассказать мне правду? Я должна со­здать безопасную атмосферу, чтобы он смог осознать свою ошибку». После этого Эллен сказала сыну: «Мэ­тью, наверно, когда мы делали покупки, ты увидел этот шоколадный батончик. Ты знал, что я его не куплю, но ты так сильно хотел получить его, что не смог удер­жаться и взял его». Мэтью потупил глаза и сказал: «Я действительно очень хотел его».

«Ты хотел шоколадку, — повторила Эллен, — и поэто­му стащил ее. И как ты чувствуешь себя сейчас?» «Пло­хо», — ответил мальчик. «Этот шоколад не принадлежит тебе, — сказала Эллен. — Его нужно вернуть. Одевай пальто, бери шоколадку и иди в машину. Мы снова по­едем в магазин». Они ехали в магазин в полном молчании.

В магазине Эллен объяснила сыну, что нужно делать: «Спроси у продавца: «Могу я поговорить с менедже­ром?» Потом скажи ему, что ты сделал, и все, что най­дешь нужным сказать». Слезы полились из глаз Мэтью, но он пошел, отыскал менеджера и объяснил ситуацию, после чего вернул шоколадку.

По дороге домой Эллен начала читать сыну лекцию о воровстве, но вовремя спохватилась и замолчала. «Я хо­чу, чтобы он понял, что хорошо, а что плохо без моих указок, — подумала она. — И хочу помочь сыну отразить то, что он испытал». И она сказала: «Ты сделал выбор украсть шоколадку. Потом ты поступил ответственно, вернув шоколадку менеджеру. Как ты чувствуешь себя сейчас?» И Мэтью ответил: «Я рад, что отдал ее обратно. Сейчас я чувствую себя лучше». «Ты совершил ошибку, — сказала Эллен, — и извлек из нее урок. Теперь ты мо­жешь сказать, что правильно, а что неправильно, исходя из того, что чувствуешь. Украдешь — и будешь чувство­вать себя ужасно, а когда исправишь эту ошибку, почув­ствуешь себя хорошо».

«Я ненавижу тебя»

В магазине спортивных товаров пятилетний Джереми занимался тем, что подбрасывал баскетбольные мячи, по­ка его папа делал покупки. Мальчик был полностью по­гружен в эту игру, когда отец сказал: «Пойдем, я уже все купил». Джереми насупился, смахнул несколько предме­тов с полки и закричал: «Не пойду. Я ненавижу тебя».

Отец почувствовал учащенное сердцебиение и готов был закричать на сына, но сдержался, сделал несколько глубоких вдохов и спокойно сказал себе: «Не усматривай в этом неуважение, Грег. Вспомни, он еще маленький. Поставь себя на его место. Он с таким увлечением бросал мячи, когда я внезапно положил конец игре, сказав, что пора уходить. Мне нужно разыграть сцену ухода с само­го начала». И отец сказал мальчику: «Сынок, кажется, ты злишься. Тебе было так весело, а я сказал: «Хватит», не предупредив тебя заранее об уходе». Джереми проиг­норировал его слова, притворившись, что не слышит. Грег подошел к сыну поближе, подождал, когда тот под­нимет глаза, устанавливая таким образом зрительный контакт, и сказал: «Забрось мяч еще пять раз, а потом пойдем домой. Я хочу посмотреть, как у тебя это полу­чится!»

Джереми тут же сменил гнев на милость и с готовно­стью принял предложение. Отец взял мяч, бросил сыну и сказал: «Быстренько соображай!» Когда Джереми начал бросать мячи в корзину, Грег наблюдал за ним и подбад­ривал. «Ты бросаешь, используя обе руки и ноги для до­полнительного усилия. Прекрасно, сынок». Кроме того, Грег вслух считал очки. После пятого попадания он под­бросил мяч в воздух, чтобы дать ребенку успешно закон­чить игру. Джереми начал хныкать: «Папа, ну еще разок». Но Грег спокойно напомнил: «Пять значит пять. Трудно остановиться, когда получаешь удовольствие, но время уходить. Ты можешь идти, держа меня за руку или мо­жешь ехать в корзине для товаров. Что выбираешь?»

Джереми ничего не сказал. Он нахмурился и скрестил руки на груди. Отец прочел эту бессловесную речь, выра­жающую сопротивление, и сказал: «По твоим действиям я вижу: ты выбрал, чтобы я держался за твою руку». Грег взял Джереми за руку и хотел идти к выходу. Но мальчик откинулся всем телом назад, отказываясь сдвинуться с места. Грег перестал церемониться и несколько шагов просто протащил мальчика, невзирая на сопротивление. При этом он старался глубоко дышать и не напрягаться, но никак не мог полностью успокоиться. Тогда он сказал себе: «Просто выбирайся из магазина с возможно мень­шими потерями». Он принял наилучшее решение: взял на руки сына и понес его, стараясь сохранять спокой­ствие. А так как ребенок брыкался и отталкивал его, он сказал: «Сиди спокойно, не то я невзначай причиню те­бе боль; а мне бы этого не хотелось».

«Почему я не могу, а все другие могут?»

«Почему я не могу плавать в озере, а Рикки может?» — сердито спросила Лия. «Снова субботнее утро и снова та же проблема», — подумала ее мать Донна, которой так и хотелось закричать: «Потому что ты не Рикки!» Вместо этого она спокойно сказала: «Ты не можешь плавать в озере по одной большой причине. Я люблю тебя и хо­чу, чтобы ты была в безопасности. В этом озере полно аллигаторов и разных бактерий. Я не хочу, чтобы на тебя напал аллигатор или чтобы ты заболела». Все еще дуясь, Лия ответила: «Но Рикки плавает в этом озере. Его никто не съедает, и он не подхватывает болезни».

Донна, чувствуя, как ее начинает охватывает отчая­ние, заставила себя сдержаться, чтобы решить эту проб­лему мирным путем. Она обратилась к силе восприятия, чтобы овладеть собой, и к силе доброй воли, понимая, что единственный человек, которого она может заста­вить измениться, это ока сама. Вслух она сказала: « Я не позволю тебе плавать в озере. Я знаю, тебе это не нравит­ся, но своего мнения я не изменю. Ты можешь разозлить­ся на меня, и мы будем препираться дальше, или мы вме­сте попробуем принять какое-нибудь решение. Расскажи мне, почему тебе так хочется поплавать в этом озере?»

Девочка какое-то время сидела молча. Это время по­казалось Донне вечностью, но она терпеливо ждала отве­та. Наконец Лия произнесла: «Потому что это делают все, кроме меня».

Внимательно выслушав ее, мать с сочувствием сказа­ла: «Поэтому ты чувствуешь себя обделенной?» Лия кив­нула и добавила: «Кармен разрешают плавать с Рикки». «Если бы ты могла плавать в озере, — начала объяснять Донна, — ты чувствовала бы большую близость с Рикки, так? А реальная проблема в том, что ты хочешь, чтобы Рикки больше играл с тобой и вы стали бы друзьями не разлей вода». Лия ничего не ответила, но мать интуитив­но почувствовала, что своим предположением попала в самую точку. «Ты не можешь плавать в этом озере, — продолжала она, — но зато можешь пригласить Рикки пойти с нами на берег моря или в городской бассейн».

Лия решила, что поход на побережье доставит больше удовольствия.

«А Сидни не ест горох»

За ужином Маделайн выпалила: «А Сидни не ест го­рох!» Дэниел, их отец, посмотрел на Маделайн и спро­сил: «Ты жалуешься мне, потому что хочешь быть полез­ной или вредной?» Девочка минутку подумала и ответи­ла: «Полезной».

Этот ответ удивил Дэниела. Он еле удержался от сар­кастического замечания, напомнив себе, что его намерение должно быть осознанным. В конечном счете он по­давил в себе негативное намерение (сарказм) и сказал: «Как, жалуясь на Сидни, можно быть ей полезной? -На что Маделайн ответила: «Ей нужны крепкие кости». Дэниел улыбнулся (хотя ему хотелось расхохотаться): «Так ты хочешь, чтобы Сидни ела овощи, чтобы быть здоровой?» Маделайн тоже улыбнулась. Тогда отец ска­зал: «Маделайн, тебе следовало бы сказать Сидни: «Я за­бочусь о тебе. Я хочу, чтобы ты была здоровой. И считаю, что если ты будешь есть горох, это принесет тебе поль­зу»«. Маделайн уставилась на своего папу, как будто он сошел с ума. Он подмигнул обеим девочкам и обратился к Сидни: «Я думаю, твоя сестра любит тебя». Так, припи­сывая Маделайн позитивное намерение и используя си­лу единства, отец укрепил взаимоотношения между чле­нами семьи.

«У МЕНЯ НЕТ ВРЕМЕНИ...», «А ЧТО, ЕСЛИ...», «ЭТО ХОРОШО ВЫГЛЯДИТ НА БУМАГЕ, НО...»

Я надеюсь, что к этому моменту вы уже попробовали некоторые навыки, описанные в этой книге, и испытали радость от успеха. По мере того как вы развиваете ваши навыки, укрепляете уверенность в своих действиях и самодисциплину, такие моменты будут происходить все ча­ще и чаще. Читая сценарии, приведенные в этой главе, возможно, вы почувствовали сомнение и беспокойство относительно превозносимого здесь руководства, осно­ванного на любви. Если это так, расслабьтесь. Просто внимательно прислушайтесь к своей внутренней речи и изучите собственный язык внутреннего сопротивле­ния. Приписывайте себе позитивные намерения. Про­анализируйте свои затруднения. Если вы будете обра­щаться с собой по-доброму, то сможете превратить соб­ственный дух сопротивления в дух сотрудничества с этой программой.

В последний раз хочу напомнить вам: как вы обраща­етесь с собой, так будете обращаться и со своими детьми, а они, в свою очередь, будут так же обращаться с други­ми людьми. В последней главе этой книги приводится семинедельная обучающая программа, чтобы помочь вам ввести эти принципы в свою повседневную жизнь. Сделайте это — для себя, для своих детей, для своей об­щины и для всех нас. Всякий раз, когда вы смотрите но­вости и думаете «Ну а я-то что могу сделать?», возьмите эту книгу и практикуйте руководство на основе любви. Когда вы услышите о бессмысленной жестокости и на­сильственных действиях молодежи, о том, как дети уби­вают учителей, родителей и друг друга, возьмите в руки эту книгу и применяйте предлагаемые здесь методы са­модисциплины. И ваш выбор — положиться на любовь, а не на страх, может изменить и изменит многое. Все идет от вашей готовности учиться, расти, прощать и из­меняться.