Педагогические явления народной жизни

О характере народного воспитания интересное наблюдение сделано Антоном Семеновичем Макаренко. По его мнению, оно осуществляется «как будто между делом, как будто в боковых параллельных процессах», к которым относятся и трудовая деятельность народа, и обряды, и развлечения во всех многообразных формах и различных проявлениях.

Педагогические знания до возникновения письменности редко выступали обособленно от других знаний народа. Они являлись частью совокупных знаний о природе и обществе, входили в состав общего комплекса сведений трудящихся о жизни и окружающей действительности, выступали, как выражался Макаренко, сплошь и рядом в незаметных и неощутимых выражениях.

Воспитывают не только люди, но и посредством людей вся окружающая действительность, включая вещи, предметы. Это положение Макаренко подтверждается народной педагогикой, в которой все окружающее, начиная от солнца и сердца человеческого и кончая песчинкой и каплей росы, подчинено задачам воспитания детей.

Всеобщая гармония, царящая в природе, накладывала свой отпечаток и на народную педагогику. Педагогические знания народа находились в тесной связи с житейской философией и моралью, с агрономическими, метеорологическими, астрономическими и другими знаниями народа.

Педагогические явления просматриваются во всех сферах народной жизни, например, на свадьбе, на молодежных праздниках и даже на поминках, но более всего, конечно, в трудовой деятельности. Педагогика труда - величайшая из педагогик.

Солнце - одно для всех. Поэтому в его педагогической поэтизации лишь отражаются национальный характер и национальное видение мира. Что же касается конкретных особенностей природы, в которой протекает жизнь того или иного народа, то они очень сильно влияют на формирование национальных черт. Именно в этом смысле - с определенной долей условности - можно говорить о «педагогике Волги», «педагогике степей», «педагогике гор» и даже «педагогике дубрав» (например у чувашей имеет место обожествление дуба). О нем поют песни, загадывают загадки, о нем много пословиц и сказок. Юманом (Дубом) именуют народных героев, это имя присваивают единственному сыну. Четыре возраста дуба имеют специальные названия. Прощаясь с родиной, обходят дуб, делая круг, чтобы целым и невредимым вернуться домой. Есть поверье: дуб только телесно крепок, а душа у него нежная: посидит в его тени подлый человек - и дерево засохнет.

Для русского человека священное дерево - береза, она символ родины. Любовь к родине начинается с березки у крыльца. О ней поют песни, она незаменима в работе. Из ее древесины - и топорище, и соха, и борона, и метла, и веник... Из бересты - посуда и обувь и первая русская «бумага». Березовая лучина - источник света, дрова - источник тепла. Березовый сок, сережки, гриб -лекарства. Березовая роща - краса земли. «Есть дерево об четыре дела: первое дело - мир освещает; другое дело - крик утишает; третье дело - больных исцеляет; четвертое дело - чистоту соблюдает (береза: лучина, деготь на колеса, береста на обвой горшков, банный веник)». Уже малым детям загадывают: «Стоит дерево, цветом зелено; в этом дереве четыре угодья: первое - больным здоровье, другое - от теми свет, третье - дряхлых, вялых пеленатье, а четвертое - людям колодец». Для маленьких - отгадка нелегкая, но они ее, как и саму загадку, заучивали наизусть. Взрослые подробно разъясняли детям суть загадки и отгатки, особенности использования «березовых» предметов и лечебных средств.

На педагогические явления народной жизни, связанные с природой, обратил внимание К.Д. Ушинский. Саратовские поля, калмыцкая степь, владимирские болота, орловско-тульские холмистые пространства, малороссийские равнины и новороссийская степь, белорусские песчаные и лесистые пространства, вологодские леса не могут не влиять на характер жизни и деятельности населения этих мест и соответственно на характер педагогических явлений.

Делая большие выписки из «Введения» Карла Риттера, Ушинский предается раздумьям о роли природы в формировании человека и целого народа, об отражении природных условий в национальном характере. Влияние совокупности природных условий на людей до того могущественно, что разрушение этих условий может довести человека до мучительной тоски по родине. Ушинский считал, что разумное пользование естественными богатствами родины «доводит энергию народов, которым оно беспрепятственно и вполне досталось на долю, до удивительной степени высоты». Его суждения о «поющих сынах природы», оссиановской поэзии, родившейся на обнаженных полянах сурового, отуманенного облаками шотландского высокого прибрежья; лесной песни канадца, о песне негра на рисовом поле, песне камчадала про медведя, рыбачьей песне островитянина исполнены веры в духовные силы каждого, даже самого малочисленного народа. По мнению Ушинского, «впечатление из природного быта через высшее духовное посредство может передаваться и в быт образованности отдельного существа или целого народа». А духовные силы народа - это всегда показатель высоких педагогических, воспитательных возможностей.

Воспитание подрастающего поколения было условием и гарантией поступательного движения человеческого общества. Оно определялось экономическими условиями жизни общества, но, в свою очередь, влияя на все стороны жизни людей, оказывалось сильным фактором в самом экономическом развитии общества. Великие функции воспитания определяли и особенное место народной педагогики в совокупности различных знаний и среди других видов многообразной деятельности трудящихся. Она проникает во все без исключения области знаний и деятельности народа и обеспечивает их единство.

Макаренко писал: «...нет ни одного акта, ни одного слова, ни одного факта в нашей истории, которые, кроме своего прямого хозяйственного или военного, или политического значения, не имели бы и значения воспитательного, которые не были бы вкладом в новую этику и не вызывали бы нарастания нового морального опыта». Обычай, обряд, праздник, песня, труд, борьба народа против социального и национального гнета - все это всегда прямо или косвенно связывалось с педагогическими явлениями. Макаренко ставил проблему всестороннего научного обобщения опыта народного воспитания и расширения его «до общенародных опытных традиций».