Дарите мне чувство свободного выбора».

Уважайте мою страсть к свободе.

Свобода – свойство моего духа, ею пронизано всё моё естество.

Новый завет наставляет: «К свободе призваны вы, братья», «Познаете истину, и она сделает вас свободными». А философы пояснят: «Свобода есть познанная необходимость», «Человек обречён на свободу». Николай Бердяев скажет: «Свобода есть внутренняя творческая энергия человека. Через свободу человек может творить совершенно новую жизнь общества и мира».

Берегите мою страсть к свободе.

Я не прошу вас, чтобы вы оставили меня наедине со своей свободой, не хочу, чтобы вы сказали мне: «Делай, что хочешь».

Воспитание вынашивает в себе закон принуждения. Это объективная действительность. Я же не могу организовать своё образование, воспитание, обучение и развитие? Это делаете вы и вовлекаете меня в ваши педагогические процессы.

В чём выражается свобода?

В выборе, в свободном выборе пути, в свободном выборе всего, что перед нами, в свободном творчестве, в свободе совести.

Но что же я выбираю в тех педагогических процессах?

Я не выбираю ваши воспитательные методы, я не выбираю методы обучения в школе, не выбираю, чему меня учить. Всё это вы решаете сами вместо меня. И я стою перед необходимостью подчиниться вашей воле.

А страсть к свободе, которая всё больше усиливается по мере моего взросления, не даёт мне покоя, а я раб своей страсти. Потому то и дело стараюсь защитить себя, а вы это называете нарушением порядка и дисциплины. И опять между нами возникают конфликты: ваши добрые намерения в связи с моим будущим, в силу их авторитарности, я принимаю как агрессию против моей свободной воли.

Я понимаю, что должен принимать необходимость. Но познать эту истину пока не могу, страсть к свободе затмевает моё сознание и даёт волю эмоциям и переживаниям.

Как же быть?

Выход есть. Я подскажу вам путь.

Но сперва попытайтесь понять природу моей страсти к свободе. Во мне как будто происходит вселенское движение от Хаоса к Космосу. В Хаосе, который возник сразу после «первого взрыва», уже изначально был записан тот порядок, тот Космос, который образовался спустя эоны. То Звёздное Небо, которое восхищает нас своей красотой и порядком, когда-то ведь было заложено внутри Хаоса! Помните, как говорил Эммануил Кант: «Меня восхищают две вещи: звёздное небо надо мною и нравственный закон во мне».

Так вот: во мне – хаотическом существе – уже заключён нравственный закон, который приведёт меня в порядок. Только нужна будет ваша помощь: не лишайте меня выбора, а точнее – чувства свободного выбора.

Что это – чувство свободного выбора?

Вам поможет понять это чувство моя игровая жизнь.

Вы знаете – я очень люблю играть. Но знаете ли, почему? Потому что игра доставляет мне чувство выбора.

Представьте такую картину: во дворе играют дети. Вы отпустили меня тоже играть с детьми. Одни играют в кошки-мышки, другие – в прятки. «Давай с нами играть!» – зовут меня ребята из той или другой группы. Силой никто не сможет принудить меня играть. Это будет уже не игра, а неволя. Я один могу решать – во что играть. И я выбираю: меня тянет игра в прятки. А теперь назовите игру, в которой нет правил! Такую игру вы не назовёте, потому что её не существует: игра бывает только с правилами. И раз я выбрал игру в прятки, то готов подчиняться всем правилам, которые действуют в этой игре. Что же будет, если я нарушу хоть одно правило? Будет то, что ребята, с которыми я играю, возмутятся и, в конце концов, выгонят меня из игры, скажут: «Уходи, ты не умеешь играть, ты нам мешаешь!»

На что я хочу обратить ваше внимание?

На два обстоятельства.

Первое: я выбираю игру; я выбираю из того, что уже есть; во мне страсть к свободе не возмущается, она удовлетворена чувством свободного выбора. Я чувствую себя свободным.

Второе: я вступаю в игру, которая с правилами; я обязан им подчиниться; потому я уже не свободен; но я осознаю необходимость подчинения, это происходит на основе моей доброй воли. Получается, что я обретаю свободную несвободу, и моя страсть к свободе не протестует, она довольна.

Это и есть действие нравственного закона во мне совместно с законом моих актуализированных возможностей.

Какой же я подсказываю выход, чтобы в воспитательном процессе, в котором действует объективный закон принуждения, я не чувствовал принуждения, а ощущал в себе свободу?

Вот выход:

– В воспитательном процессе действует закон принуждения; но вы не усугубляйте этот закон, не стройте методы, которые подкрепляют принуждение; так вы лишите меня чувства свободного выбора, и моя свободная воля восстанет против вас; конфликты – открытые или скрытые – будут неминуемы; а конфликты, если они решаются авторитарными способами, станут помехой воспитанию. Этот путь не годится.

– Найдите в себе мудрость сгладить закон принуждения; сделайте так, как будто сам выбираю то, что вам необходимо преподнести мне, уберегите во мне чувство свободного выбора; я не требую самого выбора, а только бережное отношение к моему чувству свободного выбора. Когда я сижу на палочке, как на лошадке, и бегаю по комнатам, вы можете сказать мне: «Это же палочка, это не лошадка!» Я отвечу вам: «Сам знаю, это не лошадка, но как будто лошадка!» Вот это «как будто» и есть чувство свободного выбора. Уберегите во мне это чувство, и закон принуждения в воспитании не станет для меня принуждением; я его приму так же, как принимаю правила игры, когда мне хочется играть.

Вот какой я подсказал выход, и надеюсь, что вы не будете этим злоупотреблять, чтобы притупить мою волю и навязывать то, что недостойно для моего воспитания. Воспользуйтесь советами:

– умейте договариваться со мной,

– при необходимости пытайтесь отвлечь моё внимание от соблазнов,

– научитесь просить меня понять вас, следовать за вами,

– если чувствуете, что в связи с вашим намерением во мне может возникнуть конфликт, предупредите меня заранее,

– заинтересуйте меня тем, что вы хотите, чтобы я сделал, усвоил, покажите мне лучшие стороны той деятельности или того предмета,

– сделайте меня соучастником ваших дел, ваших намерений по отношению ко мне,

– призовите мою страсть к взрослению, попросите меня помочь вам,

– «соблазните» красотой того, что предлагаете,

– научитесь искусству общения со мной.

Но никогда не предлагайте «взятку» или какое-либо вознаграждение за то, чтобы я проявил воспитанность, прилежание, честность. Думаю, вы сами поймёте, почему.

Если вы будете стараться уберечь моё чувство свободного выбора, тем самым вы познаете прелесть и романтику моего воспитания.

Вариация

«Опять двойка»

Мы прекрасно знаем, что школьные отметки не могут определить личность нашего Ребёнка, они не годятся для гадания судьбы. Тем не менее, им позволяем столько, что те действительно омрачают нашу с Ребёнком жизнь. Можно даже вообразить, как государство само воздвигло идол в виде цифры «5» или в виде таинственных баллов, и велит всем нам, чтобы мы непрестанно, в течение всей школьной жизни, приносили ему в жертву наших детей – их радости, их устремления и свободы, их творчество, приносили в жертву наши добрые отношения с Ребёнком. Главным становится – получить хорошие отметки, ибо только на них можно купить место в жизни.

Отметки за знания?

Кого мы обманываем – себя или других! Неужели серьёзно думаем, что у кого есть аттестаты и дипломы о так называемом образовании (среднем, высшем), только они и есть образованный народ, и знания, набранные ими, превышают гималайские и кавказские горы?

Многие миллионы среди этих аттестатов и дипломов и выеденного яйца не стоят.

Нынешние средства позволяют молодым получать отметки и баллы, не ломая себе голову над учением. А многие учителя в школе, профессора в вузах воображают, что оценивают истинные знания, как будто сами никогда не пользовались шпаргалками и подсказками, дипломными работами, написанными другими для них. В интернете можно найти любой реферат, решение любой задачи, в книжных магазинах можно купить постыдные для их авторов сборники готовых сочинений и решённых задач.

А какая развилась мощная подпольная сеть репетиторов, которые дают своим подопечным не знания, а учат умениям и навыкам; учат, как из крупиц знаний, которые надо зубрить, – можно получить нужные отметки и баллы. Контрольные проверки, тесты и экзамены превращаются в обман; а государство радуется, когда в этом море обмана где-то восторжествует правда; считает, что это и есть оправдание несуразных реформ; ради этого стоит тратить миллиарды.

Но что же мы теряем, когда гонимся за отметками? Погоня за отметками влечёт за собой образ жизни, в котором не остаётся времени и пространства, когда нам нужно было решать более важные воспитательные задачи. Это есть: духовное и нравственное развитие Ребёнка, это есть духовная общность с ним, это есть забота о его мировоззрении, о его культуре, это есть индивидуальное творчество...

Этих важных задач очень много; наиболее успешно они могут быть решены сейчас, в школьные годы, в годы подросткового и юношеского возраста. Откладывать опасно, их проглотят другие проблемы, которые принесёт смена жизни. Мы можем сколько угодно говорить о воспитании личности в Ребёнке, но в наших воспитательных заботах не умещаются, слабо отражаются дела, связанные с воспитанием личности.

Наш Ребёнок нам кажется ходячей цифрой от единицы до пяти. Какой наш первый вопрос, когда он возвращается из школы? «Тебя сегодня вызывали? Какие отметки получил? Покажи дневник!»

Неужели Ребёнок ради того и ходит в школу, чтобы радовать нас отметками (и ими же огорчать) и дневник показывать?

Беда, если Ребёнок придёт домой с плохой отметкой. Она, как злая ябеда, скажет нам, что, видите ли, ваш Ребёнок плохой! И, конечно, расстроится и рассердится мама, а папа свершит правосудие: он же трудится в поте лица ради него, а тот, видите ли, не ценит родительскую заботу, ленится. Конечно, надо принимать меры, и в зависимости от того, какой у отца характер, какие у него взгляды на отметки, он примет, может быть, вовсе не достойные для воспитания меры.

Стыд и срам учителю, говорит Василий Александрович Сухомлинский, стыд и срам учителю, и повторяет в третий раз, стыд и срам учителю, который ставит Ребёнку двойку в дневнике и тут же приписывает: «Папа, мама, обратите внимание, ваш Ребёнок не учится». И продолжает: ведь знает этот учитель, что тем самым он кладёт в дневник ремень для отца, и отец воспользуется им в тот же вечер.

Ребёнок ходит в школу не только для того, чтобы учиться. Это только одна часть жизни в школе. Школа – мастерская человечности. Ребёнок ходит туда, чтобы облагораживаться, чтобы личностью стать, чтобы иметь друзей, чтобы научиться любить и созидать. Народная мудрость гласит: вражда разрушает, а любовь созидает. Чтобы стать Благородным Человеком – вот зачем он ходит в школу! Стыд и срам учителю, который забудет об этом и тоже будет смотреть на Ребёнка, как на ходячую цифру, и в зависимости от цифр будет судить о нём: хороший он или плохой, способный или неспособный, развитой или малоразвитой, выйдет из него человек или не выйдет, любить его или не надо любить.

Пройдут годы, и жизнь покажет, что «плохие» ученики стали хорошими, деятельными, добрыми людьми, кто-то из них и талант проявит. А за туманностью отметок учительские глаза сегодня этого не видят. Всё хорошее воспевается в народном творчестве, в творчестве поэтов, композиторов, художников. Но ни народ, ни какой-либо композитор, поэт или художник не вдохновился отметками, контрольными, экзаменами, не сочинил о них ни одну добрую песенку или поэтическую строку. И пусть единые государственные экзамены тоже не ждут, что в будущем кто-либо, кроме министров и начальников, посвятят им хвалебные стихи или одухотворённую музыку. В коридорах образовательной власти торжествует не мудрость, а сила, сама власть. Но не та власть, которая есть проявление Божественной Воли и Любви, а другая, которая стала проявлением самости и принуждения. Власть принуждает, народ покоряется (то есть, покоряемся мы со своими детьми), но это не означает, что он принимает образовательное насилие. Отметками и экзаменами сейчас пересиливается забота о воспитании. Борьба за отметку провоцирует ложь, ухищрения, девальвацию школьной жизни, противостояние, конфликты. Мешает семье, родителям познать своего Ребёнка как личность.

«Опять двойка» – так назвал свою теперь уже в мире известную картину художник Ф.П.Решетников. Написал он её в 1952 году; находится она в Третьяковской галерее в Москве. Стоит в дверях комнаты мальчик в пальто с меховым воротничком. В правой руке он держит свой школьный портфель, набитый до отказа. Это портфель ученика пятого, а может быть, шестого класса. На нём нет пионерского галстука, значит, есть причина. Глаза мальчика опущены. На лице – вина. Вина эта великая. Он опять получил двойку. Потому виноват перед матерью, которая одна воспитывает троих детей; виноват перед погибшим на фронте отцом, перед всеми, перед всем миром. Он двоечник. Опять двойку получил. А мальчик-то какой красивый, светловолосый. Он осуждён. Осуждён грустью матери – она присела на стул у стола, в красном переднике, домашних тапочках; руки беспомощно лежат на коленях. Как много ей пришлось пережить за годы войны, и теперь тоже одной нелегко воспитывать и прокормить троих детей, а надежды на сына рушатся, опять с двойкой пришёл сегодня. Как с этим смириться? Мальчик осуждён и младшим братиком. Он пока в школу не ходит, на велосипеде катается. Вот пойдёт в школу и будет учиться только на пятёрки, чтобы порадовать маму. Сейчас стоит он рядом с матерью со своим велосипедом и смотрит на своего старшего брата с насмешливой улыбкой. Ишь ты, тоже называется, брат: лентяй, безответственный, двоечник. Чуть поодаль от матери у стола стоит сестра-пионерка, с бантами на косичках. На стуле лежит открытая школьная сумка с книгами; на столе тоже лежат книги и тетради; она вся прилежная, аккуратная. Или уже выучила все уроки, или сейчас начнёт заниматься и будет учиться и решать задачи до полуночи. Но у пионерки брат вот такой – двоечник. Лицо у неё не сострадательное, а осуждающее. Брат срамит сестру-пионерку в школе, он не понимает, в какое положение ставит маму. Не хочет учиться, опять с двойкой из школы вернулся. Кому такой брат нужен. Бедное убранство комнаты тоже создаёт фон осуждения. Провинившегося сегодня, может быть, и завтра, и послезавтра никто любить не будет, его никто не уважает, с ним можно говорить только снисходительно, но не на равных. Но нет – есть одно существо, для которого всё равно, с чем друг пришёл – с двойкой, пятёркой – оно любит его и будет любить назло всем учителям, которые ставят двойки и хотят, чтобы близкие недолюбливали двоечников, наказывали их. Существо это – собака, которая, скрутив хвост, бросилась к нему и передними лапами лезет ему на грудь, она улыбается и, высунув язык, облизывает своего друга. Может быть, художник нарисовал эту картину именно для того, чтобы сказать нам об обратном. А что двойки? Стоят ли они того, чтобы мы ожесточали свои отношения с Ребёнком? Какое имеет право пусть даже опять двойка, чтобы провоцировать суд и осуждение, грусть и безнадёжность, унижение и оскорбление в семье? Сегодня двойки, завтра успех. Но не двойки будут стимулировать успех, а радость, сам успех. Потому и сказал Василий Александрович Сухомлинский (у кого есть уши, да слышат): есть всемогущая радость познания, и детей нужно вести от успеха к успеху. Неужели учитель, воспользовавшись своим ложным правом ставить двойки, эту обстановку в семье мальчика сочтёт за победу своих учительских забот?

Не грусти, мама! Из сына выйдет человек честный, добрый, благородный. Только надо отбросить грусть и отчаяние и поступить так же, как эта собака. Скажи мальчику: «Сынок, в жизни всё бывает, я в тебя всё равно верю и всё равно люблю!» Скажи своей дочке-пионерке: пусть спокойно и с любовью поможет своему брату преуспеть, и не надо строить такую эгоистическую мину. Не помогает учитель – пусть поможет сестра. Скажи этому глупышке-сынишке, который ещё не познал школьные недоразумения, чтобы не прыгал, не шумел и не мешал брату, который занимается. Научи его не насмешкам, а состраданиям. Что делать? В школе, где ставят опять двойки – учителя ходят в очках, в которых вместо линз вставлены отметки разного порядка.

Вариация

Как быть с отметками

Один прекрасный психолог Артур Владимирович Петровский портреты отметок обозначил такими меткими штрихами: уничтожающая единица, угнетающая двойка, равнодушная тройка, обнадёживающая четвёрка, торжествующая пятёрка. Тем самым он показал, что если не найти мудрость применения отметок и оперирования ими, мы можем значительно навредить духовно-нравственному миру Ребёнка. Отметки не имеют педагогического и психологического оправдания, они есть факторы принуждения. Дети и так хотят учиться и познавать, это их естество. Но мы не доверяем этому естеству и подменяем природное стремление принуждением, подхлёстыванием, кнутом и пряником. А детская природа не терпит насилия. Даже самое желанное через принуждение становится для Ребёнка нежеланным.

Дети учились бы без всяких отметок, наград, поощрений и наказаний, лишь бы мы сохранили за ними в обучающем процессе чувство свободного выбора, переживание радости. Проблема не в детях, а в учителях, которые верят только в свой авторитаризм, а отметки в их руках нечто вроде жезла, которого дети боятся и потому ведут себя на уроках более или менее сносно.

Но учителя, которые доверяют Природе в Ребёнке и согласно Ей ведут детей по пути познания, могут рассказать, насколько они преуспевают в познании наук, и расширяют свои интересы. Таких учителей мало, а сменить педагогическое сознание приказами не получится. Тем более что такой приказ пока никто из имеющих власть не издал.

Что же нам остаётся? Нужно строить с Ребёнком отношения так, чтобы отметки не омрачали нашу жизнь. Может быть, пригодится приведённый ниже свод рекомендаций.

– Ребёнок рождается со страстью к познанию, он изначально устремлён к знаниям, учиться и открывать новое – его естественное состояние; мотив познания внутри самого познания,

– для того чтобы учиться, ему не нужны формальные стимуляторы в виде наград и отметок,

– достаточны наши удивления и восхищения тем, чем он сам интересуется и в чём он преуспевает,

– не надо говорить маленькому Ребёнку, который скоро пойдёт в школу, что он должен учиться только на пятёрки, должен стать отличником,

–«опять двойка» не должна ухудшать наши отношения с Ребёнком,

– из-за неё не устраиваем сцен и

– не ставим перед Ребёнком условия – или – или,

– не читаем ему нотации, не устраиваем суд над ним и

– не ограничиваем свободу, которую уже дали ему,

– выражаем надежду, что это поправимо, ибо у него есть способности,

– стараемся вместе с ним разбираться в причинах и искать условия их устранения,

– не скандалим с учителем,

– настраиваем ребёнка на такую активность, чтобы учитель понял его,

– при успехе в учении радуемся, но не раздуваем значимость отметки,

– стараемся вселять в Ребёнка уверенность в свои способности и возможности,

– не ведём за Ребёнком строгий контроль при выполнении домашних заданий,

– можем предложить нашу помощь, чтобы разобраться в трудных для него вопросах,

– если сам захочет, охотно выслушаем, как он выучил параграф, стих, можем просмотреть письменные упражнения,

– советуем, но не навязываем своё мнение,

– за успехом Ребёнка стараемся видеть качество знаний, забывая об отметке,

– одобряем мотивы, которые связаны с познанием, а не с исправлением отметки,

– отдаём должное стараниям, прилежанию и творчеству,

– часто беседуем с Ребёнком на интересующие его вопросы,

– охотно слушаем его рассуждения, не стесняемся учиться у него,

– какие бы он ни приносил домой отметки – хорошие или плохие

– их не подпускаем в нашу с Ребёнком духовную общность,

– хорошие отметки радуют нас, но ради них не организуем праздники,

– принимаем внешние успехи Ребёнка, но интересуемся качеством знаний, его отношением к знаниям, его начитанностью и увлечениями,

– подчёркнуто радуемся его достойным нравственным поступкам,

– ни младшего школьника, ни старшеклассника не поощряем гордиться своими хорошими отметками, гордиться тем, что он учится лучше кого-либо из товарищей, что он первый в школе,

– если дирекция школы устраивает стенд с портретами отличников, стараемся, чтобы наш Ребёнок не счёл нужным, чтобы была выставлена его фотография,

– нашему Ребёнку отличнику советуем быть скромным, не высовываться, не возгордиться, помогать одноклассникам без условностей,

– если учителя в школе будут раздувать психоз с отметками, мы отнесёмся к этому спокойно и не будем поощрять, чтобы наш Ребёнок втягивался в эту гонку,

– на общих собраниях родителей в школе, где выдаются табеля успеваемости, мы больше спрашиваем учителей, какими методами воспитания и обучения они пользуются и как обновляют себя, как повышают квалификацию, что читают,

– спрашиваем о причинах, мешающих нашему Ребёнку в продвижении или способствующих успеху,

– и редко задаём прямой вопрос: почему нашему Ребёнку выставлена та или иная отметка по тому или иному учебному предмету,

– никогда не позволяем преподносить учителю ценные подарки с умыслом, чтобы тот проявил благосклонность к нашему Ребёнку,

– а учителю, который поощряет это среди родителей, надо проявить недоверие,

– но учителя, которого полюбили дети и который имеет добрый авторитет, мы поддерживаем в его начинаниях и защищаем в случае его конфликта с руководством в связи с нововведениями.

Кульминация

Педагогическая аксиоматика

Аксиома есть идея до той степени очевидная, что не требует доказательств; принимается в качестве истины, на основе которой можно вести суждения и искать доказательства для других – не очевидных в своей истине – идей. Их в геометрии называют теоремами.

Педагогика имеет свою аксиоматику; она составляет кладезь мудрости, на которой можно строить педагогические теории и практику. Однако, как это обычно бывает, нам не всегда под силу следовать мудрости. А если известна мудрость, но мы противопоставим ей наши предположения и действия, – как их можно назвать? Если они не мудрые, значит они неразумные, а то и глупые. Жить по законам мудрости нам, как правило, становится трудно, потому что мудрость требует сознательных волевых усилий. Мы же, как всегда, ищем лёгкие пути даже в воспитании Ребёнка.

Педагогическая аксиоматика, с одной стороны, подсказывает истинную направленность воспитательного процесса, с другой же, требует от воспитателя устремления к самоусовершенствованию. Вот эта аксиоматика. И судите сами.

Любовь воспитывается любовью.

Доброта воспитывается добротой.

Честность воспитывается честностью.

Сострадание воспитывается состраданием.

Взаимность воспитывается взаимностью.

Духовность воспитывается духовностью.

Дружба воспитывается дружбой.

Преданность воспитывается преданностью.

Сердечность воспитывается сердечностью.

Культура воспитывается культурой.

Жизнь воспитывается жизнью.

Аналогично можно было бы перечислять антипедагогическую аксиоматику: ненависть воспитывается ненавистью, злоба воспитывается злобой и т.д. Но лучше не будем этим заниматься.

Говорят: клин клином вышибают, но это в материальном смысле. В духовном же смысле – ненависть ненавистью не вышибешь, злобу злобой не изгонишь, предательство предательством не уничтожишь.

Таким путём всё будет множиться и зло станет ещё сильнее.

Но есть закон, по которому высшие духовно-нравственные свойства в состоянии преобразовать и перевоспитать низшие свойства. Он позволяет преодолеть отрицательное, которое всегда есть низшее проявление, положительным, которое всегда есть проявление высшее. В данном случае мы получим следующие утверждения:

Ненависть преобразуется любовью.

Зло преобразуется добротой.

Бессердечность воспитывается сердечностью.

Бездуховность воспитывается духовностью...

Но не бывает, чтобы низшие свойства воспитывали высшие. Не бывает, чтобы ненавистью воспитывалась любовь, или злобой воспитывалась доброта.

Как же нам быть в том случае, если мы сами несовершенны, но хотим, чтобы наш Ребёнок был совершенным? Есть такое прекрасное понятие – устремлённость. Мы можем быть несовершенными и, как правило, мы такие и есть. Но если мы устремимся к лучшему, в этом устремлении можем воспитать в Ребёнке лучшие качества. Если же мы не хотим себя совершенствовать, наши воспитательные старания то и дело будут терпеть неудачу. Без нашей устремлённости к самосовершенствованию педагогические аксиомы слабеют, теряют смысл и жизненность. Смысл же их в том, что:

Воспитывая – воспитываемся сами.

Образовывая – образовываемся сами.

Уча – учимся.

Кому-то кажется, что педагогика – наука о воспитании детей взрослыми. Это не совсем так. Подлинная правда в том, что в педагогическом процессе Взрослый и Ребёнок – это единое самовоспитывающееся и саморазвивающееся целое, внутри которого они друг для друга и воспитатели, и воспитанники, и учителя, и ученики. Разница между ними в том, что Взрослый действует сознательно, а Ребёнок – в силу своей духовной и естественной природы. Однако происходит досадная ошибка, но не со стороны Ребёнка, а со стороны Взрослого. Ребёнку не надо знать, что Взрослый, который его воспитывает и учит, одновременно является его воспитанником и учеником, а он для него – воспитатель и учитель. Но Взрослый, зная, что он для Ребёнка воспитатель и учитель, как правило, забывает, что одновременно он тоже есть для Ребёнка воспитанник и ученик, а Ребёнок для него – воспитатель и учитель. И в этом забвении упускается лучшая и своего рода единственная возможность целеустремлённого, сознательного самовоспитания и самоусовершенствования. Такое забвение ослабляет воспитание Ребёнка тоже – слабеет влияние на него силы устремлённости Взрослого, вместе с которым он является единым воспитательным целым.

Так происходит со многими взрослыми.

Но мы же не допустим ту же самую досадную ошибку?

Элегия

Ходит по Миру Мудрец

Сидит Мудрец на камне.

Собрались вокруг него жители села и пожаловались на своих предков:

– Надо же им было думать о будущем, когда строили мост! Сто лет не выдержал! Сегодня он провалился и чуть было не погибли дети, которые возвращались из школы!

Спросил Мудрец:

– Кто есть для вас дети, о которых вы заботитесь?

– Как кто? Наши сыновья и дочери, наши внуки; кому повезёт – и правнуки...

Спросил опять Мудрец:

– А ваши пра-пра-пра-пра-внуки тоже вам дети? Вы заботитесь о них?

Люди засмеялись.

– Какие они нам дети! Мы их не увидим и знать не будем! И зачем нам о них заботиться? У них будут свои родители, пусть они и заботятся о собственных детях.

Сказал Мудрец:

– Послушайте притчу.

Пришёл к людям пророк и объявил:

– Я – пророк.

– Тогда скажи нам пророчество, – сказали люди.

– Я пришёл, чтобы сообщить вам: ровно через триста лет на этом же месте будет большой потоп. Он будет неожиданным для людей, нагрянет ночью и сметёт поселение. Погибнут все, в том числе и дети. Но вы можете их спасти, если построите высокие дамбы у моря...

– Ты нам лучше скажи, что будет с нами спустя три дня, а не что будет с какими-то людьми спустя триста лет... Какое нам дело до них... Тогда никого из нас, из наших детей и внуков, не будет в живых... – стали роптать люди.

– Но они ведь будут вашими потомками, продолжателями вашего рода! Позаботьтесь о них, чтобы они спаслись! – настаивал пророк.

– У нас и так много забот... Пусть они сами позаботятся о себе...

И люди не построили дамбы. Они обрекли на гибель своих отдалённых потомков.

Мудрец умолк.

Люди, собравшиеся вокруг него, задумались.

Один из них сказал:

– Мудрец, объясни нам притчу!

Ответил Мудрец:

– Мосты будут рушиться и впредь и до тех пор, пока вы не поймёте, что каждый из вас есть родитель не только собственного Ребёнка, но всего рода человеческого. И детей своих надо воспитывать с чувством заботы о будущих поколениях.

Последний аккорд

Лето улетело

Думал, что моё деревенское лето нескончаемо: весь июнь, июль и август, 92 дня, разве этого мало!

Но лето улетело. У меня нет больше времени писать. Пора браться за другие дела.

Книга, – маленькая или большая, неважно, – тоже растёт, как дитя: была она в моих мыслях, затем параграф за параграфом сложилась на бумаге. В этом виде она – младенец. Скоро она украсится переплётом и наступит стадия взросления. И когда-либо постареет и уступит место другим книгам.

Лето пролетело.

А у меня остались названия ненаписанных параграфов, к которым, может быть, никогда больше не вернусь, потому что не только лето, но и осень и зима улетают.

Что в этих названиях?

Собирался я написать ещё: о физическом развитии, о воспитании сердца, о подготовке детей к школе, о родительской дружбе с повзрослевшим сыном или дочерью, об отношениях с учителями ребёнка, о воспитании героя, о первой любви, о мировоззрении молодого человека... Три точки здесь означают, что, как я убедился, вопросам о воспитании ребёнка нет конца. Вопросы эти не новые, и о них много сказано, но я бы придал им другую окраску, исходя из основ гуманной педагогики.

Лето улетело.

Потому допишу ещё страницу и отложу ручку.

Простите меня,

Нинца с Геги

и

Синтия с Дайнисом,

Простите,

Дорогие читатели,

За мой скромный и несовершенный

Дар для вас.

Обращаюсь также к вам,

Милые мои

Тамусики

и

Кришьянис,

И к вам,

Дорогие Дети Земли!

Пройдёт 20-25 лет, наступят тридцатые годы XXI века.

Вы станете прекрасными молодыми людьми.

Может быть, в библиотеке своих родителей вы найдёте эту книгу и прочитаете, и мои мысли покажутся вам устаревшими.

Не забудьте, пожалуйста, что я, педагог XX века, написал её в 2007 году.

Но писал её с нежной и сильной к вам любовью, мечтою о вашем лучшем времени.

Я не настаиваю, чтобы вы воспользовались идеями этой книги в воспитании ваших детей.

Но прошу вас крепко держаться за две истинные ценности, которые, по моему глубокому убеждению, станут более важными в ваш век нанотехнологий:

Это – цель воспитания Благородного Человека и Принципы Гуманной Педагогики.

Бушети, Грузия

Август 2007 года

Молитва родителей

Господи!

От Тебя на Землю

Пришёл Ребёнок

И сделал нас родителями.

Но почему Ты позволяешь нам возомнить,

Что сотворили его мы,

А не Ты?

Ты вложил в него Путь Светлый,

Но почему позволяешь думать нам,

Что Путь этот – к нам,

А не к Тебе?

Он – Твоё чадо,

Но почему позволяешь нам

Воспитывать его

Для своих благ,

А не для возвеличивания Тебя?

Ты вложил в него Истину,

Но почему позволяешь нам

Навязывать ему наши заблуждения?

Ты устремил его

К высотам Космических далей,

Но почему позволяешь нам

Привязывать его к земле?

Ты возвысил его Духом,

Но почему позволяешь нам

Приравнивать его к себе,

А не возвыситься самим до него?

Господи!

Открой нам глаза и

Дай понять сердцем,

Что Ты присылаешь его

Для нашего пробуждения.

Дай увидеть в нём

Тебя Самого,

И помоги нам

Постигнуть мудрость:

Истинное воспитание Ребёнка

Есть воспитание самих себя.

Аминь!