Служение в Прибалтике – Первая мировая война
Предисловие
В центре столицы есть тихий заповедный уголок – Донская обитель, главной святыней которой являются мощи святителя Патриарха Тихона. Святитель Тихон был призван к Первосвятительскому служению в один из самых трагических периодов нашей истории, когда "до основания" была разрушена российская государственность и общественное устройство, когда новая власть, декларировавшая собственное безбожие, ополчилась против Православной Церкви, видя в ней идеологического противника.
Всего семь с половиной лет судил Господь быть святителю Тихону на патриаршем престоле, и каждый его день, по свидетельству современников, был "умиранием о Господе". За время своего Патриаршества святитель Тихон провел церковный корабль сквозь бури революции, Гражданской войны и страшных гонений, подобных которым не было со времен Римской империи. Отойдя ко Господу, святитель не оставил свою паству – он стал одним из Ангелов Русской Церкви, чьи молитвы хранят ее и Отечество.
Но не только этим дорог нам святитель Тихон. Обаяние его личности, его святой души, как при жизни, так и поныне привлекает к себе почитателей. Достаточно взглянуть на одну из сохранившихся фотографий святителя, как душа сразу же проникается этим обаянием. Действительно, "глядя на эти фотографии хочется молиться", как сказал один из почитателей святителя Тихона, видевший Патриарха еще при жизни.
Еще более дает душе знакомство с Житием святителя Тихона. От юности и до последних дней тяжелого первосвятительского служения он пронес в душе никакими жизненными бурями не поколебленную веру в Бога, твердое упование на Его Промысел и огромную любовь к людям. Любовь Патриарха Тихона, по слову апостола, милосердствовала, долготерпела, не искала своего. Причем она простиралась не только на ближних, но и на врагов и гонителей. Поэтому все, кому так или иначе приходилось общаться со святителем, и почитатели и противники, единодушно отмечали его мягкость, добродушие, снисходительность и бескорыстие, когда речь шла о личных отношениях, и необычайную твердость, когда были затронуты интересы Церкви, когда речь шла о вере и нравственности. При этом он совершенно искренне забывал о самом себе.
В подтверждение можно привести характеристику, данную святителю одним из деятелей обновленчества, С. Калиновским, сказавшим о Патриархе Тихоне: "Пойдите к Патриарху, попросите у него денег, и он вам отдаст все, что у него есть, несмотря на то, что ему – Патриарху, в его возрасте, измученному после богослужения, придется идти пешком, что и было недавно". Подтверждал эту характеристику и сам святитель Тихон, говоря по совершенно иному вопросу: "Пусть погибнет мое имя в истории, лишь бы Церкви была польза" [3, с. 12]. Господь по-Своему исполнил молитву Своего верного служителя: пройдя сквозь годы непонимания, осуждения и забвения, имя святителя Тихона вновь воссияло в Русской Церкви и во всем мире – оно глубоко почитаемо в Росии, и в Америке, и в Сербии, и на Православном Востоке.
Современники не считали Патриарха Тихона блестящим проповедником или глубоким богословом, но его труды, дошедшие до нас, не потеряли актуальности и поныне. Они свидетельствуют о вечных истинах и зовут к полноте христианской жизни, являя пример следования за Христом в любых обстоятельствах.
Все это и поныне влечет души к святителю Тихону. Поэтому и идут богомольцы в Донскую обитель, чтобы перед мощами святителя открыть свою душу, попросить наставления, укрепления и помощи. И хотя братия Донской обители не ведет летопись чудес святителя Тихона, он и сейчас не оставил свою паству, подавая каждому именно то, что служит на пользу душе.
Анна Маркова
Род Беллавиных
Святителя Тихона в миру звали Василий Иванович Беллавин. Род Беллавиных (или Белавиных) принадлежал к духовному сословию. Известно, что священнослужители часто перемещались из прихода в приход, а вот у Беллавиных было свое родовое гнездо – погост Борки Великолукского уезда. Здесь, в Троицкой церкви, служили дьячками предки будущего Патриарха: прапрапрадед Петр, прапрадед Осип (супруга – матушка Прасковья Алексеевна), прадед Терентий (матушка Авдотья Петровна), дед Тимофей (матушка Екатерина Антоновна).
Дед Патриарха Тимофей рано остался без отца и, чтобы прокормить шестерых сестер, с десяти лет служил дьячком, "читать и петь самостоятельно по книжкам обучался". Позже он завел семью и первым в роду сподобился священного сана. Он получил приход в селе Сопки, в пяти верстах от погоста Борки. Здесь родился отец Патриарха Иоанн, и он уже получил образование – закончил Псковскую духовную семинарию.
После учебы Иоанн Беллавин два года был без места и жил в родительском доме. А когда появилась вакансия, в срочном порядке венчался с шестнадцатилетней Анной Гавриловной – дочерью вдовы, "комиссарской жены Евдокии Алексеевны". Затем он был рукоположен в священный сан и назначен служить в храм Воскресения Христова в селе Клин Торопецкого уезда Псковской губернии. (В настоящее время Торопец и окрестности входят в состав Тверской области.)
В селе Клин у супругов Беллавиных родилось трое сыновей: Павел, Иоанн и Василий – будущий святитель Тихон. Он появился на свет 19 января (1 февраля по новому стилю) 1865 года и во святом крещении получил имя в честь святителя Василия Великого.
Несколько лет спустя после рождения Василия, в январе 1869 года, священник Иван Тимофеевич Беллавин "по собственному прошению" был переведен в уездный город Торопец, где он получил в награду за хорошую службу один из лучших приходов. Отец Иоанн был настоятелем храма и преподавал в Торопецком духовном училище, которое окончили его сыновья:
Павел, Иоанн, Василий и младший Михаил, родившийся уже в Торопце. Отец Иоанн исполнял еще обязанности благочинного, а в его округе находилось 14 церквей, 444 деревни, более 15 тысяч прихожан.
О детских годах будущего святителя мало что можно сказать. Но достоверно, что семья отличалась большой религиозностью и отец Иоанн с ранних лет брал сыновей с собой на службу. Любовь к храму с детства стала неотъемлемой частью жизни будущего святителя.
Начальное образование Василий Беллавин получил в духовном училище города Торопца. К этому периоду его жизни относится первое предсказание о великом пути святителя. Однажды отец Иоанн и три его сына спали на сеновале. Ночью он вдруг проснулся и разбудил их. Он сказал, что сейчас видел свою покойную мать, которая предсказала ему скорую кончину, а затем, указывая на вас, прибавила, что один сын его будет горюном всю жизнь, второй умрет в молодости, а Василий будет великим. Пророчество явившейся покойной бабушки святителя исполнилось на всех трех братьях.
Духовное образование
В 1878 году, окончив Торопецкое духовное училище, Василий Беллавин покидает отчий дом, чтобы продолжить учебу в Псковской духовной семинарии, которую в разное время закончили его отец, дальние и близкие родственники. Уже в детские годы Василий Беллавин обратил на себя внимание прекрасными способностями, глубокими знаниями и искренней религиозностью. По воспоминаниям соучеников, он был высок ростом, белокур, обладал ласковым и приветливым характером, всегда был готов помочь товарищам, неизменно обращавшимся к нему за разъяснениями уроков, особенно за помощью в составлении и исправлении многочисленных в семинарии сочинений. Те любили его и дали ему шутливо-уважительное прозвище – Архиерей.
Впоследствии, в кровавые 20-е годы XX столетия, однокашники святителя Тихона вспоминали, что у Васи-Архиерея была хорошая шуба. Мальчики, кто победнее, постоянно просили ее напрокат: съездить к родным, сходить в город. "Поэтому нередко бывало так: смотрит кто-нибудь из скучающих семинаристов в окошко и вдруг, увидав удаляющуюся фигуру в знакомой шубе, спросит в раздумье:
– А куда это Вася пошел гулять?
На что товарищи отвечали довольно равнодушно:
– Никуда он не пошел… Вон сидит уроки учит…
– А!.. Так это шуба его гуляет" [5, с. 9].
Это наиболее яркие эпизоды семинарской жизни Василия Беллавина. В отличие от многих сверстников, обучавшихся и в духовных, и в светских учебных заведениях, будущего Патриарха не тянуло на "подвиги", связанные с употреблением спиртного или революционными кружками, что было редкостью среди семинаристов и гимназистов того времени. Но он был искренне заинтересован учебой и считался гордостью семинарии, которую окончил одним из первых на курсе.
По окончании Псковской семинарии в 1884 году, Василий Беллавин поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. Учеба в академии много дала ему. Впоследствии Василия Беллавина, принявшего постриг с имением Тихона, не раз назовут "европейски просвещенным человеком" и в разных странах будут восхищаться его высокой образованностью, культурой, тактом.
Несмотря на искреннюю увлеченность науками и успех в учебе, он по-прежнему был приветлив с товарищами и всегда рад прийти им на помощь. Все это сделало Василия Беллавина любимцем товарищей-студентов, которые шутя называли его Патриархом. В те времена не могло и в голову прийти, что это шуточное прозвище окажется пророческим, потому что патриаршества тогда в России не существовало. Впоследствии, когда он стал первым в России после 217-летнего перерыва Патриархом, его товарищи не раз вспоминали это пророческое прозвище.
Учась в академии, Василий Беллавин очень сблизился с одним из преподавателей и одновременно инспектором академии – архимандритом Антонием (Вадковским), ставшим в 1887 году ректором с возведением в сан епископа Выборгского, будущим митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским. Впоследствии святитель Тихон не раз вспоминал своего наставника с большой любовью и уважением.
В 1888 году Василий Беллавин блестяще окончил академию со степенью кандидата богословия за сочинение "Кенэль и отношение его к янсенизму".
Выбор жизненного пути
После окончания Санкт-Петербургской духовной академии в 1888 году Василий Беллавин, единственный из всех родственников и земляков получивший степень кандидата богословия, был направлен в родную ему Псковскую духовную семинарию преподавателем. Вопреки традициям того времени, он – один из лучших учеников своего курса, человек искренне религиозный и любимец ректора – не принял монашеского пострига, который был необходим для духовно-административной карьеры. Подобный шаг можно было объяснить лишь тем, что будущий святитель еще не сделал своего выбора между служением белого, приходского, священника и полным посвящением себя Богу в монашестве.
Есть версия, что во время учебы в академии у Василия Беллавина была первая любовь к одной из его землячек. В этой девушке он, возможно, видел свою будущую матушку. Но когда по окончании академии он сделал ей предложение, девушка отказала ему – не чувствуя в себе сил и призвания стать супругой священника.
В любом случае будущий Патриарх остался верен себе: уклонившись от крайностей, он посвятил несколько лет мыслям о выборе жизненного пути. В это время Василий Иванович Беллавин, перебравшись в Псков и поселившись в мезонине деревянного домика в тихом переулке близ церкви Николы-Соусохи, начал преподавать в Псковской семинарии основное, догматическое и нравственное богословие, а также французский язык. Здесь были написаны им первые статьи и проповеди.
Ученики сразу же полюбили молодого приветливого преподавателя, как и все, с кем он встречался. (Это было особенностью его жизни.) Несмотря на скромный и целомудренный образ жизни, он не уклонялся и от дружеского общения с коллегами. Можно сказать, что его педагогическая карьера складывалась удачно, но Василий Иванович выбрал иной путь.
В 1891 году преподаватель Беллавин подал правящему архиерею прошение о принятии монашеского пострига. Епископ Гермоген благосклонно отнесся к выбору молодого преподавателя – Василию Беллавину было тогда около двадцати шести лет – и назначил пострижение в семинарской церкви.
14 декабря 1891 года в церкви Трех святителей при Псковской духовной семинарии состоялось его пострижение в иноческий образ. Василия Беллавина хорошо знали и очень любили в Пскове, и поэтому в церкви собралось столько народу что, опасаясь, выдержат ли полы тяжесть собравшихся (церковь находилась на втором этаже семинарского здания), в нижнем этаже к потолкам поставили специальные подпорки. Пострижение совершал преосвященный Гермоген, епископ Псковский и Порховский.
Впоследствии те, кому довелось стать свидетелями этого монашеского пострига, вспоминали, с каким благоговением и внутренней убежденностью отвечал постригаемый на вопросы архиерея о принимаемых обетах: "Ей, Богу содействующу".
Новопостриженный инок получил имя Тихон, в честь святителя Тихона Задонского. На следующий день в кафедральном соборе Пскова отец Тихон был рукоположен в сан иеродиакона, а в следующее архиерейское служение посвящен в иеромонахи.
Через три месяца после пострижения иеромонаха Тихона назначили инспектором Холмской духовной семинарии в город Люблин (ныне Хелм на территории Польши). Ему пришлось распрощаться с родным и дорогим сердцу Псковским краем – начался новый жизненный путь служения Богу, Церкви, людям.
//// Казалось бы, дальнейшее управление архиепископом Тихоном одной из старейших российских епархий – Ярославской – могло принести только благо. Тем не менее Высочайшим повелением от 22 декабря 1913 года архиепископ Ярославский и Ростовский Тихон переводится на Виленскую и Литовскую кафедру. Одновременно на его место перемещается архиепископ Виленский и Литовский Агафангел (Преображенский). Основания такой рокировки не до конца ясны. На этот счет выдвигалось множество версий, но наиболее вероятным представляется объяснение протоиерея Александра Рождественского: "Высшее церковное начальство, преимущественно светское, не любило, чтобы архиерей долго засиживался на одной кафедре, особенно если он приобретал там общие симпатии" [4, с. 12].
Проводы святителя Тихона, как всегда, были очень трогательными. После торжественного богослужения с архиереем простился весь город, начиная от губернатора и кончая простыми прихожанами. И клир, и миряне не могли сдержать слез. Был растроган и сам архиепископ Тихон. В порыве любви хор кафедрального собора Ярославля спел святителю Тихону "Патриаршее многолетие", сохранившееся с XVII века.
Несколько месяцев спустя городская дума Ярославля "в воздаяние заслуг и трудов по управлению епархией, а также в знак своей любви и признательности за все соделанное им почтила его титулом почетного гражданина города Ярославля" [3, т. 1, с. 184]. Вопрос об этом рассматривался в Синоде. И 15 сентября 1914 года в печати появилось сообщение о том, что "Св. Синод разрешил архиепископу Литовскому и Виленскому Тихону принять звание почетного гражданина города Ярославля" [3, т. 1, с. 184]. Было также отмечено, что подобный случай – единственный в практике Русской Церкви того времени.
Служение в Прибалтике – Первая мировая война
24 января 1914 года святитель Тихон прибыл в Вильну, в Свято-Духов монастырь – центр православной жизни Литовской епархии. Эта епархия очень напоминала первую архиерейскую кафедру святителя – Холмщину с ее разноконфессиональным населением. Так же и в Литве особенности епархии, где рядом проживали представители разных вер и национальностей, требовали от архипастыря большого такта и широты взглядов. Поэтому, обращаясь к своей новой пастве в день вступления на Литовскую кафедру, святитель Тихон сказал: "Я сознаю всю трудность святительского служения в этом разноверном и разноплеменном крае и прошу у вас помощи в моем служении" [5, с. 47].
Промысел Божий отвел святителю Тихону не более полугода времени на мирное служение в Литве. Но и за этот короткий срок он успел завоевать симпатии не только своей паствы, но и неправославного населения Литовской епархии. Вот как пишет об этом друг и однокашник архиепископа Тихона: "И там его все уважали. Помню, как он однажды ехал из Вильны на свою великолепную архиерейскую дачу, Тринополь, в простой коляске и в дорожной скуфейке, к ужасу русских служащих; но все, кто его встречали и узнавали, русские, поляки и евреи, низко ему кланялись" [4, с. 13].
Как и прежде, архиепископ тихо объезжает города и села своей епархии, повсюду посещает храмы, совершает богослужения, без устали, по нескольку часов кряду благословляет народ, осматривает монастырские и крестьянские хозяйства, экзаменует в школе учеников, проповедует, находя подход и христианскую любовь и для православных, и для иноверцев. Один из очевидцев пастырской поездки святителя Тихона свидетельствует об этом так: "После богослужения в Юбурге владыка по Неману отбывает в Ковну. Последнее архипастырское благословение и прекрасный пароход "Светлана", на глазах массы иноверного населения, усеявшего берег, при тожественном колокольном звоне и под стройные звуки молитвы "Спаси, Господи, люди Твоя", плавно отходит от берега по направлению к гор. Ковне, куда он должен прибыть в 3 часа ночи.
Заря перестает давать свет, становится темновато, и вот на "Светлане" зажигаются разноцветные электрические лампочки, цепью окружающие верхнюю часть палубы. Чудная картина! Архипастырь сидит на палубе, за столиком, и запросто ведет беседу и с духовенством и с светскими лицами. В природе благорастворение, тишина: на душе тоже тихо, спокойно… И неудивительно… Ибо и душою, и сердцем, и всеми чувствами сознаешь, что близ тебя не только архипастырь, но и Отец!" [3, т. 2, с. 244–245]
Как и ранее, святитель Тихон щедро жертвовал на благотворительность. Он оказывал материальную помощь Виленскому Свято-Духовскому братству, Литовской духовной семинарии и Епархиальному попечительству о бедных духовного звания, Виленскому приюту имени отца Иоанна Кронштадтского и многим другим церковным и общественным организациям.
Причем благотворительность святителя Тихона не ограничивалась только материальной помощью, он всегда был готов оказать и духовную поддержку нуждающимся. Вот один из примеров такой духовно-материальной благотворительности: "Высокопреосвященнейший Тихон, архиепископ Литовский и Виленский, посетил Виленскую губернскую тюрьму и служил Божественную литургию и молебен в тюремной церкви. Его Высокопреосвященство во время литургии обратился к присутствовавшим на богослужении с назидательным словом. Слова владыки произвели глубокое впечатление на присутствовавших, и не одна арестантская рука поднялась, чтобы утереть набежавшую на глаза слезу.
По окончании богослужения владыка проследовал в кабинет начальника тюрьмы, где внес свое имя в книгу почетных посетителей тюрьмы и принял поднесенные ему администрацией, сделанные трудом ссыльнокаторжных заключенных, четки из волос в деревянном ящике для их хранения, мозаичной работы, и поясной портрет владыки в натуральную величину, написанный тушью. Поблагодарив за поднесенные вещи, архипастырь передал начальнику тюрьмы значительную сумму денег для улучшения пищи арестантов.
Архипастырь интересовался историей постройки тюремной церкви, бытом заключенных, подробно расспрашивал об арестантахпевчих" [3, т. 2, с. 244]. И конечно, при таком отношении к пастве святитель Тихон снискал в Прибалтике те же всеобщее уважение и любовь, как ранее в Ярославле, Америке и на Холмщине.
На это же первое полугодие в Виленской епархии пришелся визит давнего благодетеля и друга святителя Тихона – митрополита Киевского и Галицкого Флавиана (Городецкого). Маститый архиерей незадолго до своей кончины посетил своего некогда подопечного, сделавшего блестящую церковную карьеру. По мнению владыки Флавиана, святителю Тихону недоставало только одного: "Если когда-нибудь будут выбирать в России Патриарха, то лучшего, чем он, не выберут" [4, с. 33]. Как оказалось впоследствии, мнение митрополита Флавиана было пророческим.
Но вскоре спокойный, несмотря на все странствия, период жизни святителя Тихона закончился. Выстрелом в Сараево 28 июня 1914 года закончилась "la belle époque" – "прекрасная эпоха" в истории Европы. Ведущие государства мира готовы были начать передел территорий и сфер влияния. Началась Первая мировая война.
Она застала архиепископа Тихона в Вильно. Конечно, он не остался в стороне. Святитель щедро жертвует на лазареты для раненых и принимает деятельное участие в помощи пострадавшим в военных действиях: совершает молебны и панихиды, оказывает духовную поддержку солдатам и офицерам, успокаивает беженцев.
Случалось архиепископу Тихону бывать и на передовых позициях, и под обстрелом. Вот как пишет об этом он сам: "А я все езжу, возвратился вчера, а на днях опять поеду в другие места, и военные просят, и на позиции" [5, с. 50]. Здесь надо заметить, что у святителя Тихона, благодаря его замечательному такту, сложились хорошие отношения с Протопресвитером Русской Армии и Флота отцом Георгием Шавельским – человеком очень непростым. Обычно он крайне болезненно реагировал на вмешательство архиереев в дела своего ведомства. Известно, что он даже жаловался императору на епископов, выезжавших на фронт. Но поездки на позиции святителя Тихона у отца Георгия раздражения не вызывали – он сам с удовольствием сотрудничал со святителем и гостил у него в Виленской епархии.
Уже в 1915 году из-за близости фронта святителю Тихону приходится покинуть Вильно и переехать в Москву, эвакуировав местные святыни – мощи святых Виленских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия. Местом проживания архиепископа Тихона в Москве стал Данилов монастырь. Все это повлияло на рост популярности в московских церковных кругах. Стал он известен и простым москвичам, уже тогда оценившим своего будущего архипастыря.
Однако даже в это время святитель не забывал своей епархии, при каждой возможности он посещал районы, свободные от неприятеля, и выезжал на позиции. На это же время приходится регулярное присутствие святителя Тихона в Святейшем Синоде.