Дети вступают в организацию юных ленинцев

Весной 1955 г., незадолго до окончания 3 класса, дети вступили в пионерскую организацию им. В. И. Ленина. Комитет комсомола назначил Олю вожатой. Она училась в 8 классе. Торжественный сбор пионерской дружины им. Зои Космодемьянской был по традиции проведен в день рождения В. И. Ленина -
22 апреля. Задолго до этого дня Оля вместе со своими товарищами стала готовить детей к поступлению в пионеры. Восьмиклассники рассказывали детям о героической истории Ленинской партии, комсомола и пионерской организации. "Пусть имя того, чьи подвиги вас больше всего воодушевляют, носит ваш пионерский отряд",- сказала Оля ребятам, и дети единодушно решили: наш отряд будет носить имя Михаила Паникахо - героя Сталинградской битвы. Девиз нашего отряда: "Бороться и побеждать - как Ленин", символ - дубовые листья и желуди, что означает нашу борьбу за обогащение родной природы. На пионерский сбор пришли не только ученики, но и родители, участники Великой Октябрьской социалистической революции, ветераны партизанского движения и гражданской войны, первые комсомольцы, создавшие в селе организацию юных коммунистов в 1919 г. Сбор проводили на большой зеленой лужайке. Друг против друга выстроились пионерский отряд восьмиклассников и учащиеся 3 класса - будущие юные ленинцы. Председатель совета отряда 8 класса сказал, что сегодня их отряд прекращает свою деятельность и передает эстафету юных ленинцев третьеклассникам. Наступила торжественная минута передачи красных галстуков. По традиции, сложившейся в школе, пионерский отряд, прекращающий свою деятельность, передает красные галстуки октябрятам, поступающим в пионеры. И вот мальчики и девочки снимают свои пионерские галстуки и повязывают их юным друзьям. Каждый ученик передал галстук тому малышу, с кем он сдружился. Среди учащихся 8 и 3 классов были братья и сестры - старшие передавали галстуки младшим как самую дорогую семейную реликвию. Приняв красные галстуки, дети произнесли торжественное обещание юного ленинца. Они дали клятву быть такими же стойкими и мужественными патриотами, как Михаил Паникахо, выполнять девиз "Бороться и побеждать - как Ленин". На память о поступлении в пионеры каждый ребенок получил подарок - книгу о жизни и борьбе выдающегося человека. Этот сбор навсегда остался в сердцах моих воспитанников. В торжественном обряде приема в пионеры самое главное то, что красный галстук передается от поколения к поколению юных ленинцев. Красный галстук - символ революционной борьбы - не покупается и не продается в магазине, он вручается и бережно хранится. Его носят не повседневно, а лишь в дни праздников, торжеств, пионерских сборов - это традиция нашей пионерской дружины. БОРОТЬСЯ И ПОБЕЖДАТЬ-КАК ЛЕНИН
В. И. Ленин учил: борьба за коммунизм - в каждом будничном деле, в обычном повседневном труде 15. Мы с Олей думали, как добиться, чтобы дети близко к сердцу принимали все, что происходит вокруг них, чтобы ребенка волновала судьба материальных ценностей, принадлежащих народу. Оля организовала в отряде группу
юных защитников природы. Ребята взяли под наблюдение полезащитную лесополосу, расположенную недалеко от школы. Прошли вдоль полосы и увидели: кто-то внизу обрезал кору на нескольких деревьях - ясно, хочет, чтобы деревья засохли, тогда будет основание срубить их: деревья-то сухие, зачем же им стоять? Дети возмущены: как же это получается - мы сажаем и выращиваем деревья, а кто-то уничтожает? Надо узнать, кто это сделал. С этого дня начались пионерские рейды юных защитников природы. Вечером пионеры отправлялись в полезащитную лесополосу, ожидали непрошеных гостей. Через несколько дней виновники были пойманы с поличным-два колхозника пришли с пилой, чтобы срезать деревья. О людях, уничтожавших деревья, дети сообщили правлению колхоза. Преступников заставили посадить по 10 деревьев вместо каждого уничтоженного. Ребята радовались: правда торжествует. Это непременное условие полноценного нравственного воспитания. Борьба за коммунистические идеалы тогда становится источником благородства, когда юный ленинец видит торжество справедливости. Победа воодушевляет, рождает новые силы, необходимые для преодоления новых трудностей. Юных защитников природы увлекла интересная игра, в основе которой была борьба за красоту и трудолюбие. Во время одного из пионерских рейдов они увидели, что во дворах отдельных колхозников растут сорняки. Дети принесли этим колхозникам саженцы яблонь, предложили уничтожить сорняки ипосадить плодовые деревья. Нашлось трое нерадивых, которым было лень сделать это. Пионеры написали "Сигнальные листки юных защитников природы", содержащие в себе обращение к нерадивым людям: "Нам, юным защитникам природы, очень тяжело смотреть, что у вас во дворе питомник сорняков. В зарослях чертополоха, наверное, скоро заведутся волки. Как вы живете в этом "лесу"? Просим вас: уничтожьте сорняки, посадите яблони и виноград, разведите цветы. Вот мы прикопали у вас возле дома 5 саженцев и 3 куста винограда. Деревья надо посадить завтра. Посадить и хорошо поливать. А если вам лень это сделать - мы придем, выкопаем ямы, уничтожим сорняки и посадим деревья. Будет сад, но только не ваш, а наш, пионерский". "Сигнальные листки" вручили оригинальным способом: опустили в открытые форточки, положили на стол. А вечером, чтобы никто не видел, прикопали саженцы. Во всем этом была игра, импонирующая детям. С нетерпением ожидали следующего дня: что будут делать нерадивые люди? Прошли по улицам после уроков и не узнали пустырей: там, где росли сорняки, были посажены деревца... Весть о пионерской группе юных защитников природы быстро разнеслась по школе. Наш отряд стал организатором группы юных защитников природы пионерской дружины. Правление колхоза обратилось к старшим пионерам с просьбой взять под защиту насаждения тутовника: отдельные колхозники безжалостно ломали ветви. Пионеры провели несколько рейдов, и поломки прекратились.
Летом отряд взял обязательство заготовить 20 кг отборных семян пшеницы для опытного сортоиспытательного участка. Дети отобрали самые лучшие колосья, нашли в одном из школьных помещений сухое место для их хранения зимой, а весной обмолотили и зерно передали агроному. В этот труд было вложено столько тревог и волнений, что когда начался сев пшеницы, дети (они учились тогда уже в 4 классе) пошли в поле, чтобы собственными глазами увидеть, как посеют их семена. Появились всходы - и снова ребят потянуло в поле. Во время жатвы пионеры решили помочь старшеклассникам в уборке урожая. Я с радостью видел, как, отдав частицу своих сил для людей, дети становились более восприимчивыми ко всему, что происходит в окружающем мире. Вот мы идем с поля, ребята радостно взволнованы: наши семена хорошо взошли. Проходим мимо колхозного сада и видим: на маленькой яблоньке - гусеницы. Детские сердца встревожены. Пионеры не думают в эти мгновенья о своем долге перед обществом, нет, они не могут равнодушно пройти мимо живого существа, которому угрожает гибель. Ребята идут в сад, уничтожают гусениц, спасают яблоньку, осматривают соседние деревца: нет ли и на них вредителей? Чувство хозяина родной земли - важнейшее патриотическое чувство, которое нам надо утверждать в юных сердцах. Настоящим патриотом станет тот, для кого в годы детства, отрочества и ранней юности судьба каждого колоска на общественной ниве, каждого деревца в общественном саду, каждой горсти зерна на колхозном току так же дорога, как все глубоко личное, доставляющее радость: игрушка, подаренная матерью или отцом, любимая книжка с картинками, коньки и лыжи... Общественное станет для ребенка глубоко личным лишь тогда, когда он вложит частицу своей души в труд, создающий что-то для людей, когда материальные ценности, созданные своими руками, принесут глубоко личную радость, когда путь к этой радости идет через тревоги, заботы и неудачи. Меня никогда не оставляла забота об источнике детских переживаний и огорчений. Что ребенок принимает близко к сердцу: только ли то, что связано с его личным благополучием, или же и то, что задевает интересы других людей? Ответ на этот вопрос всегда был для меня мерилом нравственных достоинств детей. Мне доставляло большую радость: Коля или Валя огорчались, увидев, что ливень согнул стебли пшеницы на учебно-опытном участке. До тех пор, пока ребенок не пережил такой беды, не переволновался и не перестрадал, воспитатель не может оставаться спокойным, потому что его воспитанник может войти в жизнь равнодушным наблюдателем. Эгоисты и себялюбцы как раз и вырастают из тех, кто прожил детство без забот о людях, кто был лишь потребителем радостей. Я с тревогой видел, что эта опасность угрожает моим воспитанникам Володе и Славе. В семьях делалось все для того, чтобы вдоволь "накормить" этих мальчиков радостями. Детей огорчало лишь то, что родители не купили им чего-то нового, хорошего. Этим эгоистическим тревогам надо было противопоставить заботы и огорчения другого рода - беспокойство о материальных и духовных ценностях для людей. В знойные летние дни я увидел, что липка, которую мы посадили еще в "Школе радости", стала засыхать. "Нашему другу не хватает влаги",- сказал я Володе и Славе. Повел ребят в сад, пообещав показать что-то интересное, и обратил внимание на засыхающее от жары деревцо. "Липка ждет от нас помощи, и мы можем помочь ей, если захотим,-говорю детям.-Дерево этой породы, особенно молодое, любит влажный воздух, сырость, про хладную тень. Вот и давайте, ребята, поможем нашему другу. Проведем сюда от водопровода тоненькую трубку (это недалеко), направим ее на липку, устроим дождь - дерево будет постоянно чувствовать прохладу". Вначале мальчики равнодушно отнеслись к моим словам, но когда я рассказал об искусственном дожде, в их глазах вспыхнул огонек любопытства. Труд показался детям интересной игрой, а разве есть ребенок, которому бы не хотелось по играть? И мальчики стали играть. Мы провели к дереву трубку, вставили распрыскиватель, и над липкой появилось еле заметное облачко из маленьких капелек. В знойный полдень малыши "включали" дождь, а перед вечером "выключали". Постепенно ребятами овладело чувство беспокойства за судьбу деревца: как оно чувствует себя под дождиком? Дети обрадовались, заметив, что липка выпрямила ветви, на которых появились новые нежные листочки. Так в жизни малышей появился интерес, не связанный с личным благополучием. Но это было лишь начало. Как ювелир оттачивает алмаз, присматриваясь к каждой грани, думая, где прикоснуться к драгоценному камню, чтобы получился бриллиант, так и воспитателю приходится думать, как подступиться к самым сокровенным уголкам детского сердца. Несколько раз мы ходили с Володей в лес, чтобы найти и собрать самые крупные плоды шиповника, затем высеяли семена, поливали зеленые ростки. Когда можно было проводить прививку, мы нашли почки белой розы и привили ее к шиповнику. Это был не просто труд, а осторожное прикосновение к детскому сердцу. Постепенно я добился того, что источником радостей и огорчений для мальчика стал окружающий мир, а не только личное благополучие. Много внимания пришлось уделить и Славе. Вместе с Олей мальчик выходил на животноводческой ферме больного ягненка. Вначале забота о живом существе напоминала детскую игру, затем она развилась в увлечение трудом, и постепенно Володя стал трудолюбивым юным животноводом. Никогда не забуду, как в холодный зимний день он пришел ко мне со слезами на глазах. Мальчик жаловался: его любимая телочка любит зеленые стебли овса, а в теплице выращивают только ячмень. Как же ему идти теперь на ферму? Начали выращивать и овес... Заботы о том, что не связано непосредственно с личными потребностями,- прекрасное лекарство от детского эгоизма. Если у ребенка появляется личный интерес, выражающийся в беспокойстве об общественном благе, в его сердце никогда не приживутся ростки того порока, который можно назвать жалостью к самому себе. Это эгоистическое чувство охватывает душу детей, в жизни которых радости и горести вращаются только вокруг собственного Я.

ЗВЕНО "СМЕЛЫХ И БЕССТРАШНЫХ"

Пришла та пора физического и духовного развития моих воспитанников, когда детская энергия стала неудержимо рваться наружу, выливаясь в странные, ничем не объяснимые с первого взгляда, поступки. На моих глазах происходил какой-то скачок: застенчивые становились отчаянными, робкие - смелыми и решительными. Однажды мы пошли в поле посмотреть, как колхозники и старшие школьники складывают в скирды солому. Мальчиков и девочек заинтересовало, как тракторист, прикрепив к своей машине толстую проволоку, тянет на высокий стог целую копну соломы. Проволока натягивается, поднимаясь вверх метров на 15. От скирды мы направились к комбайну. И вот издали я вижу: кто-то из мальчиков, схватившись руками за проволоку, поднимается все выше и выше. Посмотрел- нет Шуры. Да, это он висит на 15-метровой высоте. Дети увидели Шуру, побежали к скирде, кричат от радости, каждому захотелось, наверное, испытать наслаждение подъема на головокружительную высоту. Я еле дождался, когда Шура съехал, как на салазках, со скирды. Не знал, что делать- радоваться счастливому завершению необычного путешествия или поскорее увести детей отсюда. С трудом удалось успокоить детей и удержать от такого же путешествия. Но я видел, что они очень недовольны моей осторожностью. Чувство подсказало: надо сделать путешествие безопасным, а не запрещать. Под проволоку мы наложили соломы, и вот один за другим мальчики, а потом и девочки совершают путешествия. В те годы у нас еще не было постоянного источника электрического тока, и для зарядки аккумуляторов старшеклассники построили ветроэлектростанцию. Ветродвигатель был установлен на 12-метровой вышке. На вершине вышки - ровная деревянная площадка с маленьким люком, через который добирался электромонтер к двигателю. Однажды во время сильного ветра дети запускали бумажного змея. Каждый стремился запустить змея как можно выше. Ваня сказал: "Мой змей полетит выше всех". Мальчик забрался на вышку, склонился на деревянный заборчик, ограждавший площадку, и стал распускать шворку. С ужасом я увидел, что крышка люка, отодвинутая Ваней в сторону, сползла на край площадки и упала на землю. Ребенок бегал вокруг открытого люка, ничего не видя под ногами. Его глаза были прикованы к змею. Только благодаря случайности не произошло несчастья. Высота неудержимо влечет к себе детей; сладостное ощущение высоты дает детям огромную радость, у нас же, воспитателей, эти детские порывы вызывают столько тревог. Почти все поступки ребят, доставившие мне много волнений, связаны с притягательной силой высоты... Недалеко от школы стояла старая церковь, 20-метровое здание колокольни увенчивал круглый покатый купол. Как-то в весенний солнечный день, взглянув на купол, я увидел рядом с крестом 3 детские фигурки. Узнал Сережу, Колю, Шуру. У меня замерло сердце. Дети заметили меня и стали прятаться, перебегая от одного края купола к другому. Звать ребят было немыслимо. Это принесло бы только вред. Я пошел в школу, попросил учителей тихонько вывести всех детей - кого на экскурсию в лес, кого на прогулку и поле, старших - отпустить домой,- одним словом, сделать так, чтобы никто не обратил внимания на детей и не поднял тревоги. А сам пошел в мастерскую, откуда было хорошо видно колокольню, и сел у окна, обхватив голову руками. Может быть, затеяв игру возле скирды соломы, я разжег у детей стремление испытать наслаждение высотой? Потом я видел, как ребята слазили с церковного купола по старым, поржавевшим трубам, которые местами еле держались... После летнего ливня под мостом через пруд образовался водопад. В школу пришла старая колхозница и сказала: идите посмотрите, что ваши дети делают. Я пошел к пруду. На плотине никого не увидел, а из-под моста услышал детский визг. Толя и Витя, привязав длинные веревки к перилам моста, устроили качели: раскачиваясь над бурным водопадом, визжали от радости... Петрик, Витя и Коля откуда-то притащили на высокий берег пруда небольшую деревянную бочку с наполовину выбитым дном, Один из мальчиков - строго по очереди, никому не хотелось уступить очередь товарищу - залезал в бочку, два других, легонько подтолкнув ее, пускали вниз по склону. Бочка катилась к пруду, останавливалась в нескольких метрах от воды. До сих пор не пойму, как могло обойтись в этом развлечении без несчастья. Счастливый исход в таких случаях возможен, наверное, только у детей. Во время прогулки в лес мы наблюдали труд лесорубов, заготовлявших строительный материал для колхоза. Дети не могли оторвать взгляда от того, как спиленное дерево падает на землю. Уходя домой, ребята не заметили, что Шура и Данько отстали. Мы уже отдыхали на поляне, когда к нам пришел старик-лесоруб и привел с собой мальчиков. Старик рассказал, что Шура и Данько пытались взобраться на дерево, чтобы потом, когда оно будет падать, слететь на его ветвях вниз. Все эти события произошли в течение каких-нибудь 6 месяцев в 3 и 4 классах. Я чувствовал, что удержать детей от таких поступков, заботиться о том, как бы не случилось несчастья,- это не выход. Бурный поток детской энергии требует не просто активной деятельности. Ребенку хочется утвердить свое бесстрашие перед лицом опасности. .Жажда смелых поступков-свидетельство того, что в жизнь моих воспитанников стучится романтика мужества. Надо направить энергию детей в правильное русло.
Читатель заметил, что поступки, кажущиеся с первого взгляда безрассудными, совершали главным образом мальчики. Не было ни одного мальчика, который бы не вызвал у меня раздумий. Даже Данько, которого я считал нерешительным и боязливым, поздней осенью 1955 г. удивил меня. По очень тонкому льду он перешел через пруд. Чтобы уменьшить опасность пролома льда, мальчик положил на лед сумку с книгами и толкал ее перед собой. Лед трещал, гнулся, над самым глубоким местом покрылся водой, но каким-то чудом не проломился, мальчик благополучно добрался в школу. Вслед за ним попробовали перейти через лед два 3-классни-ка - под ними лед провалился, к счастью, у самого берега. Оберегать от несчастных случаев? Это, конечно, очень важно, но не только в этом дело. Надо также идти навстречу опасности, преодолевать ее. И вот у нас возникло звено "Смелых и бесстрашных". В него вошли все мальчики, а через некоторое время к ним присоединились и отдельные девочки. Я придумывал игры и развлечения, требовавшие силы воли, смелости, бесстрашия. На берегу пруда мы нашли высокий обрыв. Обследовали дно, оно оказалось безопасным. В знойный июльский день ребята пришли сюда покупаться. Я показал, как прыгать с обрыва и управлять собой в полете. Сразу же за мной в воду прыгнули Шура, Сережа, Коля, Витя и Федя. На второй день на первый прыжок отважились Юра, Костя и Петрик. На третий день-Толя, Миша, Сашко, Ваня. Осталось четверо нерешительных мальчиков - Павло, Володя, Данько и Слава. Товарищи подтрунивали над ними. Внизу купались девочки, они тоже стали подзадоривать мальчиков. К нам на вершину обрыва пришла Тина. Ей тоже хотелось прыгнуть. Она прыгнула, прыжок был красивым. Ее примеру последовали Лариса и Варя. Мальчикам стало стыдно. В конце концов преодолели свою боязнь Павло, Данько и Слава. Один Володя никак не мог решиться. Я видел, что мальчик переживает свой страх, но в то же время никак не может переступить черту, за которой перед человеком открывается гордость за мужественный поступок. Пришлось поискать для Володи обрыв пониже. Он прыгал там вместе с девочками, но на прыжок с высокого обрыва так и не отважился. С ним потом пришлось долго повозиться, побуждая на смелые поступки. Когда дети весной развешивали скворечники, мне удалось уговорить Володю полезть на высокое дерево. Это была первая победа мальчика над страхом. Ребята рассказали мне по секрету, что Володя один пошел к обрыву, разделся, долго сидел, несколько раз делал разбег, но прыгнуть все-таки побоялся. Вслед за первыми тремя наиболее смелыми девочками с высокого обрыва прыгнула Валя. Никто не ожидал от нее этого. У Володи поступок Вали вызвал смятение. Мальчик зажмурил глаза и прыгнул в воду. После Вали на прыжок отважились Нина, Галя, Люся, Зина, Катя и Саша. За ними стали прыгать все девочки. Я убедился, что у девочек значительно больше волевых сил, чем у мальчиков, они с большим мужеством умеют преодолевать страх и нерешительность и не так бурно, как мальчики, выражают свою радость после того, как удалось заставить себя совершить мужественный поступок. Когда после окончания 3 класса мы отдыхали на лоне природы, дети придумали игру в полярников. По условиям игры, на глухом, заросшем кустарником островке - на льдине, окруженной со всех сторон водой,- находились потерпевшие кораблекрушение полярники, у нас - "Большая земля". Надо было переправить "пострадавшим" продовольствие - хлеб, картофель. Между "льдиной" и "Большой землей" - небольшое озеро. По условиям игры переправлять продовольствие приходилось в суровую полярную ночь. И вот из звена "Смелых и бесстрашных" вызываются охотники. Детям страшновато: говорят, на острове когда-то видели волчью нору. Но Шура и Сережа отважились на ночную переправу. На толстую сосновую доску привязываем узел с хлебом, картофелем, спичками, салом. Опускаем в воду две надутые резиновые камеры - по игре это катера. Заходит солнце, озеро и островок покрываются туманом, появляются звезды. Мальчики раздеваются, привязывают одежду к доске, тихонько отплывают. Через минуту их уже не видно, несколько минут слышится слабый плеск, потом и он умолкает. Все звено "Смелых и бесстрашных" сидит на берегу, вместе с нами - маленькая собачка Травка... Проходит час, ночь становится непроглядно темной, не видно ни острова, ни озерца. Вдруг в темноте вспыхивает слабый огонек: это юные полярники, добравшись до "пострадавших", подают сигнал: можно отправляться следующей паре катеров. Опять привязываем к доске хлеб, картофель, сало и лук, опускаем автомобильные камеры. Раздеваются Витя и Юра. Кто-то из девочек рассказывает: в старину в этом озере жили большие щуки, может быть и сейчас они водятся здесь... Рассказ явно рассчитан на то, что Витя и Юра испугаются. Ребятам, конечно, страшно лезть в черную воду, но теперь они ни за что не откажутся от переправы. В то мгновенье, когда Юра и Витя опустили ноги в теплую воду, впереди послышался всплеск. Это, конечно, играет рыба, ко мальчики не забыли рассказ о щуках. Проходит еще час, на острове вспыхивает второй огонек, и сразу же оба огонька гаснут-знак, что обе пары "юных полярников" соединились. Мы ложимся спать, но уснуть никто не может. На острове вспыхивает костер: мальчики будут коротать ночь, до рассвета не сомкнут глаз. Сбившись в тесную кучку, они с нетерпением посматривают на восток: скоро ли начнет светлеть небо? А завтра, как только на верхушках деревьев заиграют первые золотые лучи солнца, ребята поплывут обратно. Им будут завидовать те, кто еще не испытал радости преодоления страха. А они, победившие страх, будут отвечать сдержанно, как подобает мужчинам: "Это вовсе не страшно". В таинственную ночную переправу мы снаряжаем по очереди всех мальчиков, отправляется и Володя. В самом разгаре игры просятся и девочки: почему мальчикам можно, а нам нельзя? Я ожидал этой просьбы. Вместе с Колей переплывает озеро Тина, вместе с Толей - Варя. Мальчики нашли на острове сухое сено, постелили для девочек постель. Ночь, тишина, уединенность-все это влечет детей, во всем этом они видят романтику преодоления трудностей. Дети придумали еще одну интересную игру - в геологов. В глубине леса, в непроходимой чаще, километрах в 5 от опушки, девочки соорудили шалаш и расположились в нем еще днем-это главная база геологоразведочной партии. По условиям игры группа геологов, мальчики, в глухую ночь через тайгу добирается к главной базе... За плечами геологов рюкзаки с образцами минералов. Когда на дворе стемнело, ребята выходят из школы, через час добираются к опушке леса. В темноте надо точно определить направление, кроме того, надо переправиться через бурную таежную реку и через горный хребет. Девочкам же запрещается подавать какие-либо сигналы. Переход через лес длится часа два. К главной базе мальчики добираются после полуночи усталые, но радостные и возбужденные. В августе во время большого ливня от колхозного стада отбилось 14 телят. Животные убежали куда-то в заливные луга. Взрослые долго искали телят, но не могли найти. "Давайте поищем мы",- предложили мне Шура и Витя. И вот 9 человек из звена "Смелых и бесстрашных" - 6 мальчиков и 3 девочки - отправились со мной на поиски. Взяли запас продуктов, палатку, компас, 2 автомобильные камеры для переправы через озеро. У детей было приподнятое настроение. Мы обследовали заливные луга участок за участком; в отдельных местах приходилось разделяться на группы по 2-3 человека. Через 4 дня нашли 11 телят, они паслись на лесной поляне. Остальные телята, наверное, погибли, попав в бурный поток, образовавшийся во время ливня. Дни поисков навсегда сохранились в памяти детей. Особенно запомнились они Гале, Люсе и Сане - девочки боялись темноты, лягушек, ужей. А тут пришлось встретиться и с лисой, и с филином. Летом, после окончания 4 класса, мы играли в альпинистов. С обрыва спустили в глубокий овраг веревочную лестницу, предварительно закрепив ее. Внизу - наш высокогорный лагерь, мы - альпинисты. Задача заключалась в том, чтобы по лестнице вскарабкаться на почти отвесную стену, влезть на обрыв, потом опять спуститься в овраг. Многие мальчики уже не боялись высоты, но и им вначале было страшновато. Первым добрался до вершины и спустился обратно Витя, за ним Шура и Сережа. Юра возвратился с полпути. Пришлось искать менее крутой обрыв, там мы играли несколько дней. Девочки соревновались с мальчиками. Наиболее смелыми и бесстрашными оказались Тина, Лариса и Костя. Они подтрунивали над Володей и Славой - у этих мальчиков на 3-метровой высоте начинала кружиться голова. В конце концов все мальчики и девочки преодолели обрыв.
Дети, проявившие смелость и бесстрашие, переживают глубокое чувство радости. Смелость и мужество-эти нравственные и волевые черты необходимы каждому человеку не только в исключительных обстоятельствах, по и в повседневной жизни, в труде. Чем меньше оставалось до окончания начальной школы, тем больше меня тревожила мысль: дети скоро станут подростками. Их уже волнуют мысли о самих себе, мальчики и девочки задумываются: "Какой я? Что во мне хорошего и что плохого? Что думают обо мне товарищи?" Приближается подростковый возраст - пора самовоспитания. Задумываясь над будущим, когда важнейшей воспитательной силой станут воля и настойчивость ребят, я стремился уже сейчас, в годы детства, пробудить интерес к самовоспитанию. У каждого ребенка был режим труда и отдыха. Дети вставали в 6 часов утра, делали утреннюю гимнастику, обливали тело холодной водой, завтракали и принимались за уроки. До ухода в школу не меньше часа каждый работал над книгой. Я стремился к тому, чтобы постоянное соблюдение режима стало предметом самовоспитания. С трудом удавалось заставить себя рано подниматься Володе и Славе. Родителям было жаль будить детей, не могли они заставить их и рано ложиться спать. Я беседовал не только с мальчиками, но и с родителями. Славу удалось увлечь перспективой самовоспитания. Мальчик научился приказывать себе. А с Володей пока не удавалось сделать этого. Семья воспитывала в нем разреженность.

МЫ ПРОЩАЕМСЯ С ЛЕТОМ

После окончания 4 класса все мои дети - 16 мальчиков и 15 девочек-перешли в 5 класс. 12 учеников по всем предметам получили отличные оценки, педагогический совет наградил их похвальными грамотами. 13 человек имели хорошие и отличные отметки. У 6 ребят были и "З", и "4", и "5". Самым главным успехом своей воспитательной работы я считал то, что дети прошли школу человечности, научились чувствовать человека, близко принимать к сердцу его радости и горести, жить среди людей, любить свою Родину и ненавидеть ее врагов. Они поняли преобразующую роль труда, прекрасно овладели родной речью, научились 5 вещам: наблюдать, думать, читать, писать, передавать мысль словом. Я убедился, что научить читать и писать детей можно до 7-летнего возраста, то есть по существу до обучения в 1 классе. Если эта цель достигнута, духовные силы ребенка освобождаются для мысли и творчества. Не менее важным я считал то, что дети были нравственно и духовно подготовлены к вступлению в трудный возраст - в годы отрочества. В начальных классах я думал о той поре, когда ребята приблизятся к невидимой полосе, отделяющей детство от подросткового возраста. Кое-кто уже вступил в эту полосу. Трудности отрочества по существу начались уже в 4 классе.
...В тихий августовский вечер мы пришли в свой Уголок красоты попрощаться с летом. Последние лучи солнца играют на верхушках деревьев; на яблоне, которую мы посадили 4 года назад, созревают яблоки. Шмель летает над виноградными гроздьями, с поля доносится гул трактора. Девочки принесли пшеничный сноп, вплели в колосья гроздья ягод калины. Мы поем песню о тихом летнем вечере. Песня умолкла, дети смотрят на вечернее небо. Музыка природы, воспоминания о лете, с которым мы сегодня прощаемся,- все это находит отзвук в детском сердце. Окружающий мир - вечернее небо, алая заря, янтарные яблоки, виноградные гроздья, зеленая стена хмеля, белые цветы хризантем, жужжанье шмеля - весь мир предстает перед нами как чудесная арфа, дети прикасаются к ее струнам, и звучит волшебная музыка, музыка слова. Это - музыка радости и грусти. Я тоже радовался и грустил. Вот вы уже подростки, ребята, что ожидает вас впереди? Я буду с вами каждый день, буду вести вас к ранней юности и зрелости. Пять лет я вел вас за руку, отдавал вам свое сердце. Были минуты, когда оно уставало. Когда в нем исчерпывались силы, я спешил к вам, дети. Веселое щебетанье вливало новые силы в мое сердце, улыбки рождали новую энергию, ваш пытливый взор будил мою мысль... В своей мечте я вижу вас взрослыми людьми, мои дорогие дети. Каждого из вас я вижу мужественным советским патриотом, человеком с честным и горячим сердцем, ясным умом, золотыми руками.

РОЖДЕНИЕ ГРАЖДАНИНА

ЧТО ПРОИСХОДИТ С РЕБЕНКОМ В ОТРОЧЕСТВЕ
"СЛОВНО КТО НОВУЮ ДУШУ ВДОХНУЛ В МАЛЬЧИКА..."
Подростки... Сколько тревог переживают матери и педагоги, произнося это слово! Сколько книг написано о таинственной душе подростка, сколько диссертаций об отрочестве стоит на библиотечных полках! Я прислушивался к тревогам и заботам учителей, присматривался к тем подросткам, которых знал маленькими детьми. Читал и перечитывал книги о подростках. С годами в моей библиотеке накопились десятки тетрадей и блокнотов; каждый из них был своеобразной летописью жизни маленького гражданина, его судьбы,- от первых дней пребывания в школе до зрелости, часто до того волнующего дня, когда тот, кто был озорником, сорвиголовой, приводит в школу сына или дочку и говорит: "Принимайте, это я в иной форме... А содержание, наверное, то же самое". Более всего заботили и волновали проблемы духовной жизни человека в период отрочества. Многолетние наблюдения над жизнью и работой школьных коллективов приводили к выводу: в подростковом возрасте совершаются настолько глубокие изменения в духовной жизни человека, что много фактов его познания, умственного труда, поведения, взаимоотношений с товарищами, эмоционального, эстетического и морального развития кажутся воспитателю непостижимыми и таинственными. Опытные педагоги нередко жалуются: трудно работать с подростками; что-то таинственное, непонятное происходит с ними. В третьем-четвертом классах мальчик - лучшего не нужно: спокойный, уравновешенный, внимательный, предупредительный, чуткий, способный переживать высокие, благородные чувства, доступные человеку в этом возрасте; а уже в пятом, особенно в шестом-седьмом классах - кажется, это уже не он: своевольный, невыдержанный, нередко грубый и дерзкий, болезненно самолюбивый, нетерпимый как к требованиям учителя, так и к слабостям товарищей, резкий и прямолинейный в суждениях об окружающем мире, особенно о поведении старших. Порой в глаза бросается вот что: чувства, которые волнуют душу в детстве, со временем будто совсем не могут овладеть ею. Если прежде, бывало, горе близкого или незнакомого человека вызывало в детском сердце глубокие переживания, то подросток иногда может и не заметить людского горя.
"Словно кто новую душу вдохнул в мальчика,- рассказывает на заседании педагогического совета классный руководитель шестиклассника Виталия. (А я слушаю и думаю: "Неужели через два-три года такими станут Витя Безверхий или Володя Бескровный? Ведь в третьем-четвертом классах Виталий был образцовым в учении и поведении.) -А теперь,-продолжает свой рассказ классный руководитель,- закончилась четверть... Провожу родительское собрание, говорю об успеваемости. Решил рассказать о недисциплинированности Виталия. Думал: присутствие родителей повлияет на мальчика. Рассказываю, а одним глазом смотрю на Виталия. Сидит неподвижно, ни черточки тревоги или раскаяния. Вдруг вижу: раскрывает учебник по моему предмету, берет карандаш и что-то рисует на титульном листе. В глазах - огоньки злорадства. А сидит он на последней парте, никто не видит, что он делает. У меня в груди запекло. Что делать? Знаю, нельзя тут, перед родителями, начинать разговор об этой новой выходке. Боюсь, вспыхнет парнишка. Чувствую, он только и ждет моего обращения к нему. Это он специально портит учебник по моему предмету... чтобы досадить мне. Перевожу разговор на другое, а в памяти всплывает конфликт, который произошел с ним же, Виталием, несколько дней назад. Была политинформация. Комсомолка-десятиклассница рассказывала о жизни в нашей стране и за рубежом. Речь зашла о самоотверженном труде колхозниц соседнего колхоза. Женщины вырастили высокий урожай сахарной свеклы. Честь и слава людям, которые работают по-коммунистически! Виталий поднял руку: - Хочу сказать слово. - Говори,- разрешил я. - Моя мама месяц сидела на земле, очищая свеклу,- взволнованно произнес Виталий.- Заболела, теперь в больнице лежит. Почему тяжелую работу дают женщинам? - Ты думаешь, о чем говоришь? - рассердился я.- Какой же ты пионер? - А какой же вы учитель? - тихо, дрожащим голосом сказал Виталий.- Разве можно человеку месяц целый сидеть на сырой земле? Вы же учите бороться за правду. Ошеломили меня эти слова Виталия,-закончил свой рассказ классный руководитель.-Что это-демагогия или жажда истины? Может, мы слишком много даем нашим подросткам и мало требуем от них? Может, в наше время душа человека, перед которой открывается мир, отличается какими-то особенностями, неизвестными нам? Может, подросткам открываются некоторые грани мира не такими, как открываются они нам. Что делать, чтобы отдельные недостатки нашей жизни не воспринимались так болезненно?" Был горячий, откровенный разговор, в котором родилась истина, взволновавшая весь наш педагогический коллектив: да, мы иногда забываем о некоторых вещах; часто мы не стремимся смотреть на мир глазами тех, кого мы воспитываем; бывает, допускаем удивительную и непростительную противоречивость - учим своих воспитанников быть правдивыми, говорить правду и только правду и одновременно пытаемся погасить горячий порыв молодой души, вызванный непримиримостью к несправедливости. Подросток в отличие от ребенка начинает обобщать как добро, так и зло; в отдельных фактах он видит явление; и от того, какие мысли, настроения порождает в его душе это явление, зависят его убеждения, взгляды на мир, мысли о людях. Да, годы отрочества и отличаются от детства тем, что человек в этом возрасте видит, чувствует, переживает не так, как видел, чувствовал и переживал в детские годы. Я много думал: чем отличается видение мира подростком от видения мира ребенком? Пытался поставить себя на место своих воспитанников. Вел педагогические наблюдения, записывая в отдельную тетрадь. В ней был специальный раздел "Я - глазами подростка". Мысленно я поставил себя на место того же Виталия, рассматривал, оценивал свои поступки с его точки зрения; пытался убедить себя, что я - это какой-то человек, с которым мой внимательный, пытливый, уравновешенный, требовательный воспитанник-этот невыдержанный, своевольный, наглый подросток- встречается словно бы впервые. Теперь, когда прошло много лет, перечитывая этот необычный дневник, я вновь переживаю то самое чувство удивления, которое переживал тогда. Удивительная, непонятная вещь: мой требовательный, наглый, непокорный, резкий и прямолинейный в суждениях подросток замечал во мне недостатков в сто раз больше, чем мог даже подумать о себе я. Не могу удержаться, чтобы не привести несколько записей из этого документа, который, возможно, вызовет у некоторых моих коллег-педагогов снисходительную улыбку.
1. "Учитель мой страдает "толстокожестью" при восприятии явлении окружающего мира. На его глазах мальчик обидел девочку. Он смотрит на обидчика спокойно, равнодушно. Он говорит девочке: "Придется поговорить с обидчиком. Поговорю завтра. Пусть он повторит слова, которыми тебя обидел". Проходит день, второй, учитель где-то в глубине сознания хранит мысль о том, что с обидчиком нужно поговорить... но это только ленивая, как сонный кот, мысль. А обидчик в это время говорит девочке: "Ничего мне не будет. Учителя забывают о поступках своих воспитанников. Надоедает им, учителям, возиться с ними..." 2. "Мой учитель неделю назад положил на стол книжку, которую ему нужно прочитать. Каждый раз, садясь за стол, он поглядывает на книжку и принимается за что-то другое. А вчера поставил ее на полку". 3. "У моего учителя в сердце льдинка. После лекции, которую он читал животноводам, один колхозник рассказал ему о своем изобретении. Уже больше года думает он над тем, как облегчить труд - механизировать уборку навоза без строительства крупных и дорогих сооружений. Завтра учитель собирается в в район-рассказать в партийном комитете о ценном изобретении. Пусть приедут инженеры, помогут человеку воплотить идею в несложные механизмы. Прошел день, второй, три дня. Горячее желание поехать в район остыло. Через неделю он случайно встретился с секретарем райкома. Да, он говорит об интересной идее изобретателя. Но как говорит? Вместо страстного, взволнованного рассказа - мягкая, тягучая жвачка: неплохо было бы сделать вот так, хорошо было бы по- , думать об облегчении труда животноводов..."
В дневнике наблюдений над трудными подростками - тоже странные вещи. Это не регистрация поступков. Это мир, каким его видят подростки. Я представлял себя на месте этих мальчиков и девочек, смотрел на мир их глазами. На каждом шагу видел удивительные, порой непонятные вещи, которые вызывали удивление, нередко - гнев, возмущение. Подросток видит то, чего еще не видит ребенок; он же видит то, что часто уже не видит, вернее, не замечает взрослый, потому что многие вещи становятся для него более чем привычными. Видение мира у подростка - единственное в своем роде, уникальное, неповторимое состояние человека, которое мы, взрослые, часто совсем не понимаем, мимо которого проходим невозмутимо. Подросток принимает близко к сердцу то, что видит. Вот на яблоневом листе гусеница. Он задумывается: почему это в школьном (или колхозном) саду много гусениц? Что будет, если вредителей не уничтожить? Почему никто не обращает внимания на то, что гусеницы уничтожают материальные ценности? В зависимости от того, в каких условиях воспитывается подросток, какими источниками познания, мышления, видения мира питались его мысли и чувства в детские годы, его или возмущает зло, которое творится на его глазах, и радует добро, или же он равнодушен и к злу и к добру. Нелегкие размышления над острыми, жгучими проблемами воспитания привели меня на тридцать четвертом году педагогической работы к выводу: трудность воспитания в подростковом возрасте состоит как раз в том, что ребенка мало учат видеть, понимать, ощущать самого себя как частицу коллектива, общества, народа. Почему так часто приходится слышать: школьник в детстве был хороший, а в годы отрочества попал под плохое влияние и стал плохим человеком? Что это такое - плохое влияние? Откуда оно берется? Основой, главным в воспитательной работе является не то, чтобы оберегать подростков от дурного влияния, а то, чтобы сделать их невосприимчивыми к чему-либо дурному, аморальному. Как это сделать? В этом как - мастерство и искусство воспитания. Четыре года хвалила - не могла нахвалиться своими детьми учительница начальных классов. Минули год-полтора, и она со слезами рассказала о своих воспитанниках, теперь уже шестиклассниках: у входа в кинотеатр они едва не сбили с ног старую женщину. Слушая горькие слова хорошей, трудолюбивой учительницы, я подумал: ведь и вправду ее воспитанники были добрыми, вежливыми, старательными, выдержанными. И это не были черты, данные природой. Нет, это следствие кропотливой воспитательной работы. Чем же тогда объяснить, что в годы отрочества возникают трудности, присущие только этому возрасту? Возможно, это всего лишь разговоры о трудностях, порожденные старыми взглядами на пору отрочества как на пору неизбежных катастроф? Я начал изучать правонарушения и преступления, совершенные людьми в возрасте от 12 до 30 лет, сначала в масштабе района, потом - области. Факты-вещь беспристрастная; выявилось, что в возрасте от 12 до 15 лет правонарушителей и преступников вдвое больше, чем среди юношей и девушек в возрасте от 15 до 18 лет.
Я изучил материалы следствия по 460 криминальным делам. В каждой семье, которая давала обществу правонарушителя или преступника, что-то было неладно. Иногда родители сами по себе были людьми словно бы и неплохими, но не знали, чем живут их дети. Во многих семьях господствовала духовная убогость человеческих взаимоотношений, а в школах, в классных коллективах, где учились эти подростки, никто не интересовался, каковы их интересы и потребности, в чем они находят радости бытия. Для примера расскажу о трагическом событии, которое произошло в маленьком тихом городке. Четырнадцатилетний подросток катался на коньках. Увидя восьмилетнего мальчика, он подозвал его к себе и сказал: "-Катайся вон там - лед хороший, ровный", и показал в сторону проруби. Мальчик попал в прорубь, погиб, а подросток, покатавшись еще с час, вернулся в город, рассказал товарищам о том, как ему удалось обмануть малыша. Убитые горем родители мальчика спрашивали: "Ты ведь знал, куда посылаешь ребенка, неужели сердце твое не дрогнуло?" Подросток спокойно ответил: "Я не толкал его в прорубь. Он сам поехал туда. Я только посоветовал ему кататься там-лед там ровный..."- "Почему же ты сразу не прибежал к нам? Мальчика можно было спасти..." На это подросток ответил: "Не мое дело бегать. Каждый за себя отвечает..." Я разговаривал с подростком, с родителями, учителями, с пионервожатой. Открылась удручающая картина. Ни у родителей, ни у единственного их сына - никаких духовных интересов. Мальчик знал только два чувства: удовлетворенность или неудовлетворенность. В семье превыше всего были низшие потребности: хорошо поесть, выспаться. Подросток не знал, что такое радость жажды общения с человеком, ему недоступна была радость творения добра, счастья для других людей. В школе были довольны тем, что мальчик учился без двоек и не проявлял себя как нарушитель дисциплины. Когда я спросил воспитательницу, какие духовные потребности она воспитала или намеревалась воспитать в подростке, она ничего не могла сказать. Не услышал я ни слова в ответ и на вопрос о том, на что отдавались, во имя чего расходовались духовные силы этого человека в годы детства и отрочества. По сути, в школе не думали над главнейшими, коренными вопросами воспитания человека.